Loving The Stars.

Ты чувствуешь внимательный взгляд, следящий за тем, как Яс накладывает бинты на твои руки. Виток за витком накрывает твою кожу, скрывая от глаз ужасный ожог. Кан изо всех сил старается сделать это медленно и безболезненно, но ты всё равно дёргаешься от её каждого прикосновения. Яс сочувственно морщится. – Мне нужно завязать, извини, – произносит девушка, разрезая конец бинта на две полоски. Она несколько раз перекрещивает их между собой, и только затем обхватывает получившимися верёвками твоё запястье, аккуратно завязывая узел. Наконец, обе твои руки тщательно забинтованы, и ты чувствуешь, как кожа зудит под тканью, неприятные ощущения. – Вот, тебе это необходимо, – Райан ставит перед тобой большую кружку дымящегося чая. – Если ты… Парень резко замолкает, не продолжая свою мысль, будто спотыкается об неё. Ты прекрасно знаешь, что он хочет сказать. «Если ты удержишь её». Растеряно смотришь на собственные руки, пробуешь согнуть пальцы под этими слоями бинтов и шипишь от боли. Вряд ли ты сможешь взять что-либо руками в ближайшие недели. Что ж, это был твой выбор, и тебе некого винить, кроме себя самой. – Ты закончила? – твоё тело непроизвольно вздрагивает, когда слышит этот тихий вопрос. Доктор обращается к Яс спокойно, практически по-обычному. И вы все слышите, как звучит отголосок угрозы в её голосе. – Да, я… Ясмин не успевает окончить предложение, ты не смотришь на Доктора, но уверена, что она поднимает руку, прерывая пакистанку. – Вы – трое, идите в ТАРДИС. – Но… – это Райан, краем глаза ты видишь размытую тень справа, когда парень движется вперёд. – Я не думаю… – В ТАРДИС, – на этот раз в голосе Доктора сталь. Грэм пытается что-то сказать, как-то облегчить ситуацию, но она поворачивается к нему почти сразу, едва он хочет открыть рот. – Не заставляйте меня повторять. – Док, – Грэм крепко сжимает твоё плечо, пытаясь поддержать, и ты искренне благодарна ему за это. – Будь помягче. Блондинка не отвечает. Её пальцы выстукивают ритм на столе, пока она ожидает, когда спутники зайдут в ТАРДИС. Глухой удар закрывшейся двери заставляет тебя снова вздрогнуть. В квартире остаётесь вы вдвоём. И если бы раньше ты отдала бы всё, что угодно за это, то сейчас тебе страшно. Некоторое время Доктор не двигается, ты ощущаешь её взгляд, скользящий по тебе, потом она вздыхает, тянется к соседнему стулу, поворачивая его спинкой к столу, и седлает мебель. Когда она больше не возвышается над тобой, тебе становится немного легче. Впрочем, когда Доктор начинает говорить, липкое ощущение ужаса возвращается, оплетая твою грудь тяжёлыми щупальцами. – У меня было только одно правило, когда я согласилась взять вас с собой. Как оно звучало? – Слушать твои приказы и выполнять их, – шепчешь, к горлу подкатывает тошнота, ты стараешься подавить её. Руки дрожат и ноют, когда ты тянешь к себе кружку с ещё горячим чаем. Она не требуется тебе на самом деле, но нужно же куда-то смотреть. – И что ты сделала? – то, как Доктор выделяет это «ты», болезненно отзывается в тебе. – Я нарушила его. – Хорошо, что ты понимаешь это, – несколько секунд смотрит на твои безуспешные попытки подвинуть чай к себе. В конечном итоге, перегибается через спинку стула и переставляет кружку. – Ты помнишь, что я сказала тебе перед этим? Сжимаешь зубы, чувствуя, как глаза начинают мокнуть. Голос Доктора звенит у тебя в ушах. «Если ты сделаешь это, ты никогда больше не зайдёшь на борт ТАРДИС!» Ты помнишь эту фразу, то, как она выплюнула её, то, каким был её взгляд тогда. Тебе не нужно поднимать голову и смотреть на повелительницу, ты кожей знаешь, сейчас у неё точно такой же взгляд. Пронизанный болью и предательством. – Ты выбрала свой путь, – блондинка встаёт, её стул неуклюже кренится вбок, она ловит его в последний момент, возвращая на место. – Это твоя цена за него. Для протокола: мне нравилось путешествовать с тобой. И я… благодарна за все эти четыре года. На последних словах её голос становится тише, едва различимее. Ты не подаёшься вперёд, чтобы расслышать его лучше. Всё, что ты делаешь, закрываешь глаза, пытаясь удержать рвущиеся наружу слёзы. Доктор права, ты сама во всём виновата, и она не должна чувствовать себя ужасно из-за твоей ошибки. Некоторое время инопланетянка стоит напротив тебя, ты не знаешь, что она делает, по-прежнему держа глаза закрытыми. Наконец, до твоих ушей доносятся тихие отдаляющиеся шаги. И прежде, чем ты услышишь едва заметный скрип двери ТАРДИС, вскакиваешь, роняя с грохотом собственный стул на пол. Это первый раз за всё время, когда ты смотришь прямо на Доктора. В её спину. – Я не жалею, – чётко произносишь ты, насколько это возможно рвущимся от напряжения голосом. – И я бы сделала это ещё раз. Она не поворачивается к тебе, но ты замечаешь, как пальцы её правой руки сжимаются в кулак. Когда Доктор произносит свою последнюю фразу в твоей квартире, её голос спокоен. – Надеюсь, ты никогда не пожалеешь. Исчезая, ТАРДИС заставляет листы бумаги, разбросанные её первой материализацией, вновь подняться в воздух. Один из них краем падает в твою чашку, тут же намокая и окрашиваясь в коричневый. Ты тупо смотришь на него, медленно тянешь за сухой кончик, наблюдая, как капли падают с мокрой стороны на полировку стола, расползаясь неприятными пятнами. Это всё, не так ли? Она ушла. Последние четыре года своей жизни ты боялась только этого. Того самого момента, когда Доктор не захочет больше брать тебя с собой. Когда она окончательно уйдёт, оставляя тебя один на один с твой мерзкой серой жизнью обычного человека. И вот этот момент настал. Ты всегда думала, что это будет как-то по-другому. Что с тобой что-то случится, может, ты даже умрёшь в одном из ваших приключений. Или это что-то коснётся Доктора, изменит её личность, отношение к спутникам и их наличию в её жизни. Ну, отношение и правда изменилось, только не ко всем, к тебе. Сжимая забинтованные пальцы, ты игнорируешь сильную боль в руке, когда с рычанием бьёшь по столу. Чашка подпрыгивает, но, к счастью, не падает. Чай выплёскивается через край, и когда ты вновь опускаешь кулак на стол, твои бинты намокают от тёплого и сладкого напитка. Это вызывает дополнительное раздражение на коже, но, знаешь, что? Ты заслуживаешь этого. Этой боли, этих неприятных ощущений. Ты. Это. Заслуживаешь. Прижимая вторую ладонь к лицу, ты вдавливаешь кончики пальцев в кожу. Стискиваешь зубы, тяжело выдыхая через них. И вновь, вновь и вновь бьёшь по столу рукой, чувствуя, как отзывается каждое прикосновение мгновенной вспышкой боли. Но вместе с тем, как бы отвратительно ни ощущала себя, ты не лгала Доктору ранее. Ты сделала бы это снова, зная, какая расплата ожидает тебя в конце. Действительно не жалеешь о своём поступке, жалеешь лишь о том, что больше никогда не сможешь повторить его. И надеешься, что кто-то из братвы, из вашей маленькой, но такой сплочённой семьи, сделает его за тебя. Доктор нужна Вселенной. Они не позволят ей умереть. И ты не позволила. Даже если заплатить тебе пришлось за это всем. Буквально… Знакомое ощущение прерывает твои мысли. По твоим полностью покрытым до локтей бинтами рукам пробегают мурашки, поднимая короткие волоски. Это ощущение всегда предшествует самому лучшему звуку во всём мире. Сирене прибытия ТАРДИС. Синяя будка материализуется прямо перед тобой, практически на том же месте, где стояла до этого. Один из краёв останавливается на твоей книге, так некстати валяющейся на полу. По опыту ты знаешь, пока ТАРДИС не исчезнет, достать томик будет невозможно. Но ты не думаешь об этом, всё, что тебя заботит – резко открывающаяся синяя дверь и женщина, шагающая из неё в твою квартиру. Блондинка без плаща, её волосы растрёпаны. Она глубоко дышит, быстро окидывая взглядом комнату. Затем её внимание останавливается целиком на тебе. Она делает несколько порывистых шагов к тебе, потом выравнивается и хватает тебя за запястье. Это чертовски больно, но ты позволяешь ей потянуть тебя за собой, поддаваясь. – Ты, я, ТАРДИС. Сейчас. Вопроса не звучит, и отвечать тебе не нужно. Поэтому ты молчишь, пока инопланетянка буксирует тебя к открытой двери полицейской будки. На пороге ты мнёшься, вспоминая слова Доктора, сказанные ранее, но, похоже, ей всё равно. Она закрывает дверь за твоей спиной, ты даже слышишь щелчок замка, который обычно никогда не запирается. Только после этого Доктор громко выдыхает, её дыхание постепенно успокаивается. Сама она движется к консоли, танцуя вокруг неё, когда переключает рычаги и рубильники. Ты же остаёшься стоять там, где она отпустила тебя, почти у самой двери, не понимая, стоит ли проходить дальше. Если честно, ты вообще ничего не понимаешь. – Д-Доктор, – решаешься ты, твой голос тихий, повелительница останавливается сразу, едва слышит его. Её пальцы гладят рычаг, который она собиралась нажать, но так и не сделала этого. Её спина неестественно ровная под твоим взглядом. Ты замолкаешь, не зная, что сказать. Она тоже молчит, совершенно не помогая тебе. – Почему? Выдавить из себя одно слово оказывается очень трудно, особенно, когда оно не желает звучать. Кое-как справляясь с собой, ты всё же умудряешься произнести вопрос, но замолкаешь, не понимая, как именно продолжить. Что «почему»? О чём ты вообще говоришь? Почему она оставила тебя? Доктор сказала тебе это. Почему вернулась? А вернулась ли вообще? То, что ты находишься в ТАРДИС, не значит, что она не выкинет тебя где-то по дороге. Ты знаешь, не выкинет. В лучшем случае осторожно оставит где-нибудь на улице, убедившись перед этим, что это твоя планета, твой год, пусть и не тот месяц, из которого она тебя забрала, и вокруг нет ничего опасного или неприятного. Такое уже бывало не раз, вы с бандой привыкли к этому. И всё же никак не можешь понять, почему она здесь. И почему ты сама здесь. – У моей предыдущей инкарнации был лучший друг. Удивительный и самый невозможный, какой бы мог быть. Красивый интеллект, прекрасное ощущение пространства, внимательность к деталям и невероятное чувство безрассудства, – рука Доктора гладит рычаг, с каждым сказанным словом её голос звучит громче. А ты подбираешься ближе к консоли, аккуратно, шаг за шагом. – Знаешь, что он сделал, когда она умерла? Ей не требуется ответ, Доктор продолжает сразу же, едва спрашивает. – Он попытался распустить нить Вселенной ради неё. Ради жизни одного человека убить миллиарды. Это правильно, по-твоему? Вот теперь она ожидает твоё мнение. Ты буквально ощущаешь её интерес, скользящий по управляющей кабине, он окутывает тебя. И хотя Доктор до сих пор не поворачивается, только ты занимаешь её мысли. – Я… – ты понимаешь, какой ответ тебе стоит дать, но не можешь лгать, только не ей. – Я поступила бы точно так же. Но я не могу сказать, что это будет правильным поступком. Это будет… моим поступком. – Он и был моим, – блондинка неожиданно разворачивается. – Я помню это чувство пустоты в своей груди, оно настолько затмило мои мысли тогда, что на одно мгновение, – она спускается с постамента консоли быстрым шагом, достигая тебя, – на всего лишь одно мгновение, я позволила себе поверить в правильность своих действий. Теперь она стоит прямо перед тобой, почти близко, но не касаясь. Её руки опущены вдоль тела, цепляются пальцами за края синих штанов, подёргивая их. В глазах у неё тоска, ты передёргиваешься, когда смотришь в них первый раз, но взгляд не отводишь. – Я никогда не сделаю что-то подобное снова. Даже если это будешь ты. «Даже если ты». Твой разум цепляется за эту формулировку, но остановиться на ней тебе не дают последующие слова. – Ты можешь умереть в любой момент путешествия или продолжать жить на своей планете в относительной безопасности. По крайней мере, можно гарантировать, что на Земле восстание зомби-людей произойдёт с минимальной вероятностью. Хотя дважды происходило, надо бы пересчитать проценты, а то как-то неправильно. Против воли, твои губы расползаются в улыбке, когда ты слышишь своего Доктора. Больше не резкая и тихая, зато увлечённая собственными мыслями, перескакивающая с темы на тему. Ты чувствуешь, как твоё сердце бьётся пульсом в твоей голове, когда понимаешь, что злость Доктора отступает. – Что я хочу сказать, – инопланетянка встряхивает головой, – если бы ты задержалась в генераторе чуть дольше, если бы мы не успели, ты лишилась бы не кожи на руках, а собственной жизни. И я не смогла бы вернуть её назад. – Да, – ты киваешь, твоя рука под бинтами болезненно горит в том месте, где пальцы Доктора стискивались на ней. – И ты ослушалась моих прямых приказов. – Да. – И глупо попыталась пожертвовать собой. – Да, – шепчешь ты слишком тихо, чтобы это можно было разобрать. – Спасибо. Повелительница чуть улыбается, аккуратно кладёт руки на твои плечи, слегка сжимая их. – Я была раздражена твоим непослушанием и не поблагодарила тебя тогда, поэтому благодарю сейчас. И… насчёт моих тех слов. Я хотела остановить тебя, положить на чашу весов то, что тебе дорого больше всего. И это было ужасным решением. Ты простишь меня за это? Вместо того, чтобы увидеть в твоём поступке попытку защитить нас, я думала только том, что могу потерять тебя. Обжигающие дорожки слёз скользят по твоим щекам вниз, но ты продолжаешь упрямо вглядываться в глаза блондинки, не пытаясь отвернуться. Твоё дыхание сбивается, горло сжимает тяжёлая невидимая хватка. – Доктор, – выдыхаешь ты сквозь сжатые зубы, говорить становится труднее, ты хочешь успеть до того, как окончательно сломаешься. – Твоё правило… – Правила меняются. И я слишком умна, чтобы понимать это. Ты смеёшься на её реплику, самодовольство Доктора всегда нравилось тебе. Она улыбается вместе с тобой, продолжая всматриваться в твои глаза. Звёзды на её радужках горят так ярко, так притягивающе… – Ты продолжишь путешествовать со мной, несмотря на мою ошибку? Не в силах говорить, ты только согласно киваешь. Она ловит твою голову руками, наклоняет её вниз, и затем ты чувствуешь прикосновение её губ к твоему лбу. Ты замираешь, твоё сердце замирает, весь мир замирает вокруг тебя. На миг руки перестают болеть, а ты забываешь, как нужно дышать, набирая воздуха в грудь и застывая на месте. После мучительно долгих секунд Доктор отпускает тебя, делая шаг назад. Ты не уверена, но кажется, её лицо немного краснеет в свете инопланетных ламп. И, если честно, ты и сама краснеешь, наверное. Когда инопланетянка собирается направиться к консоли, ты сбрасываешь с себя первоначальный ступор и ловишь её за руку, недостаточно сильно сжимая пальцы, чтобы удержать полностью. Но она не вырывается, только вопросительно оборачивается. – Сколько прошло времени? – Я не считала, – ей не нужно пояснять вопрос, она понимает его сразу. – Но по ощущениям очень долго.

***

– Да часа два, наверное, – Яс пожимает плечами, когда ты спрашиваешь её то же самое. – Она влетела в кабину, как фурия, отправила нас по комнатам и пялилась в консоль несколько минут, потом ходила вокруг бормоча что-то про невыполнение приказов. Трижды прошла мимо нас с Грэмом, мы прятались около щупалец, думали, заметит, но нет. А потом сорвала с себя плащ, взлохматила волосы и направила куда-то ТАРДИС. Ты слушаешь Ясмин с удивлением. Пакистанка, напротив, размахивает руками, пытаясь показать эмоции Доктора. – Когда она затащила тебя в ТАРДИС, мы выдохнули. И ушли. Всё нормально? – Да, – ты улыбаешься, вспоминая слова повелительницы. – Всё в полном порядке.