Loving The Stars.

– Как тебе удаётся не ревновать? – вопрос застигает врасплох. В этот момент ты тянешься за одним из более симпатичных печёных яблок в карамели на полке, твоя рука застывает в воздухе, не коснувшись ни одного пакета. – Доктора, я имею в виду. Яс не нужно уточнять, ты понимаешь её с первых слов. Впрочем, скорее всего, она поясняет для себя, и её голос звучит так, словно она даже не верит, что произнесла эти фразы вслух. Когда ты оборачиваешься к ней, осторожно сходя с подножки, которую придвинула к полке для удобства, девушка слишком внимательно рассматривает состав консервированных бобов из своей тележки. Было бы так легко переспросить её, давая шанс уйти от разговора. Позволить вновь сбежать, не раня себя и не теряя достоинства. Но, несмотря на бурлящее в твоей груди благородное чувство, ты знаешь, что Кан сильнее, чем кажется. Она выдержит. – Почему ты так решила? – спрашиваешь ты. Её плечи расслабляются в неслышном выдохе, она сразу же поднимает на тебя взгляд, а ты убеждаешься в правильности своих выводов. Яс нужен этот разговор, и ты готова пойти на него. – То, как ты… – она качает головой, стараясь объяснить, замолкает на несколько минут, мучительно долго подбирает слова, пробует снова, так и не находит нужных слов, и между вами снова воцаряется молчание. Тебе заметно, как быстро поднимается и опускается грудь Ясмин, когда она начинает нервничать. Поэтому, чтобы успокоить её, ты отряхиваешь приставную ступеньку от собственных следов ботинок и присаживаешься на неё, показывая, что готова слушать. Она следует твоему примеру, подвигая к себе одну из свободных подножек. Вас разделяют метры, но едва девушка начинает говорить, окружающее пространство словно схлопывается, делая вас всё ближе и ближе друг к другу. – Ты ведь знаешь, что мы путешествовали вместе задолго до того, как встретили тебя? – аккуратно начинает Яс, ты согласно киваешь, и это простое действие ободряет её. – Тогда мне казалось: я понимаю её с полуслова или даже полувзгляда. Ей не нужно было произносить слова, только посмотреть, и я уже видела то, что мне следовало сделать. Это было таким естественным, таким… Она обрывает предложение на середине, размахивая руками и пытаясь показать, насколько «таким» было это чувство, будто самих слов недостаточно. Конечно, недостаточно, прекрасно понимаешь ты. Доктора сложно описать словами не потому, что нет таких слов, а потому, что их очень много. – Но затем… Ты присоединилась к команде. А я вдруг поняла, что всё это моё «понимание», – пакистанка делает кавычки двумя пальцами, пока произносит последнее слово, – ни в какое сравнение не идёт с твоим. Хмуришься и желаешь возразить, но Яс всё ещё говорит, поэтому ты не рискуешь сбивать её. – Позволь сказать сейчас, иначе потом я просто не смогу сформулировать, – просит она. Немного погодя ты едва заметно киваешь, признавая её просьбу. – Спасибо. Пойми правильно, дело не в том, что я стала понимать Доктора меньше. Она всё ещё может указать взглядом направление вещей, а я всё ещё могу использовать их, интуитивно понимая их прямое назначение. Но потом я вижу тебя. И тебе не нужно даже смотреть на неё, чтобы действовать правильно. Ты разве не замечала этого? Помня об обещании молчать, ты лишь пожимаешь плечами. Порой подобные мысли приходили в твою голову, бродили по закоулкам разума, царапаясь о них острыми углами. Часть тебя всегда хотела, чтобы это было правдой. Твоим маленьким секретом, который бы не знал никто, кроме тебя. Но вот в чём штука, ты всегда думала, что это лишь мысли. Твоя попытка увидеть окружение таким, каким бы ты пожелала его видеть. Доктора нельзя понять полностью – это ты выясняешь день за днём в самых различных ситуациях и происшествиях. Порой кажется, что ты вот уже подобралась достаточно, чтобы разгадать хотя бы что-то, хотя бы какой-то кусочек загадочной личности повелительницы. Стоит только протянуть руку и поймать его, осторожно сжимая в ладони, чтобы не упустить. Не стискивая слишком сильно, не ломая, только придерживая за самый маленький краешек. Но всё, что ты действительно можешь делать – верить. Вера в Доктора скользит внутри тебя по венам и артериям, вплетаясь в органы, распространяясь по всему телу с потоком крови. Порой, закрывая глаза и прижимая пальцы к пульсу на запястье, ты думаешь, что можешь почувствовать, как это обжигающее чувство скользит в тебе, перебираясь из одного сосуда в другой по закольцованной системе кровообращения. Именно эта вера помогает тебе принимать решения, совсем малая часть из которых оказывается неверной. Из десяти шансов ты выбираешь восемь, зная, что если ошибёшься гораздо больше раз, то Доктор непременно исправит их, как бы сильно ты ни накосячила. С её широкой улыбкой, яркими глазами и спокойным тембром голоса, с её тёплыми руками против твоей кожи, когда она поддерживающе опускает ладонь на твоё плечо, случайно цепляя часть шеи – ты не боишься ошибиться. Однако то, что сейчас говорят тебе почти не отличается от твоих размышлений. С той разницей, что в своей голове ты позволяла себе чуть больше, чем могла почувствовать в реальности. В мыслях ты могла понимать инопланетянку, не всегда, естественно, но в большинстве ситуаций твоё абсолютное чутьё на Доктора никогда не подводило тебя. В мыслях, повторяешь ты себе. Только в них. – Вы словно на одной волне, – продолжает Яс. Ты чуть не пропускаешь её следующие реплики и коришь себя за невнимательность. – Как бы я ни хотела не замечать этого, это невозможно игнорировать. Признай, ты понимаешь Доктора. Вот теперь она ожидает ответа, приходится подумать, чтобы найти слова. – Доктора нельзя понять полностью, – повторяешь ты собственные мысли, Кан удовлетворённо кивает. – Но ты делаешь это лучше всех, – с горечью замечает она. Ты ощущаешь во рту неприятный пустой привкус, предвестник не лучших разговоров. И хотя Ясмин ещё ни разу не упрекнула тебя ни в чём, всё равно внутренне ты готовишься. Она, отлично видя твоё напряжение, усмехается. – Я злилась на тебя некоторое время, – признаётся она. – Не знаю, замечала ты это или нет. – Нет, – шепчешь ты, успевая вставить короткий ответ. – А когда злость отступила… – девушка коротко выдыхает, её пальцы скользят по ткани её джинсов, собирая складки и разглаживая их. Снова и снова, словно эти действия успокаивают её. Если честно, тебе бы тоже не помешало что-то в руках для отвлечения внимания. – Я увидела то, на что не смотрела раньше. Или, быть может, не хотела смотреть. Ты относишься к ней по-другому. Не так, как мы все. Грэм, Райан, случайные компаньоны, которых она любит таскать в ТАРДИС, и даже я. Просто не так. Ты порываешься что-то сказать, но в твоей голове абсолютно пусто. Нет ничего, кроме звенящих в тишине разума слов Яс, которые ты прокручиваешь вновь и вновь, пытаясь увидеть их с правильной позиции. С позиции Ясмин. – И возвращаясь назад к началу, я бы хотела узнать, почему ты не ревнуешь её? – она повторяет свой первый вопрос, но в этот раз дополняет его. – Она так открыта ко всем. Готова дружить с каждым, кто хоть немного пытается быть добродушным. Часто приглашает других людей в ТАРДИС. Я ведь думала… Я считала… – Себя избранной? – заканчиваешь за неё, по сжавшимся губам Яс становится понятно, ты попала в цель. – Помнишь, когда она рассказывала о себе? О Галлифрее? О том, кто она? Как называется её раса? Я запомнила этот момент в деталях, иногда повторяю его про себя, прокручиваю сцену в голове ночью, если не спится. И я вижу твоё лицо в тот момент. Сравниваю его с шокированным выражением Грэма, с открытым ртом Райана. Знаешь, что, – Ясмин наклонятся к тебе, мягко называя твоё имя. Обычно ты не любишь, чтобы оно звучало в таком контексте, но у пакистанки получается сказать его тепло, дружески. Она не обвиняет тебя ни в чём, ласково проговаривая каждую букву, – ты не была удивлена. Твоё сердцебиение ускоряется. Возможно, ты не так плохо читаешь людей, особенно, когда они не пытаются скрывать свои чувства за раздражающей маской спокойствия, но, оказывается, тебя тоже достаточно легко прочитать в таком случае. – Я знала это раньше, – тихо признаёшься ты. Это даётся с трудом, тебе приходится буквально выдавить слова из себя. Кан криво тянет губы в улыбке, и ты спешишь поправиться. – Доктор просила не говорить вам об этом. Я не могла сказать без неё. По глазам собеседницы ты понимаешь, дело совсем не в твоём молчании. – Думаешь, мы не спрашивали её? Много раз. Постоянно. Но она либо отшучивалась, либо умело уводила темы в другую стороны. Ты же знаешь, в болтологии Доктора не обыграть, словами она способна сделать всё. Вы обе смеётесь на эту реплику. Смех словно разрушает напряжение вокруг вас. Яс привстаёт и, зацепившись за подножку пальцами, тянет её за собой поближе к тебе. Ты замечаешь, как улучшилось её самочувствие. Больше не раздражена и не напугана, и тебе это нравится. Неприятное чувство, поселившееся в твоей грудной клетке с первых секунд неожиданного и тяжелого разговора, медленно отпускает, разжимая склизкие щупальца. Неосознанно ты трёшь свою грудь, будто стряхивая остатки липкости. – Мы интересовались, откуда она, кем она была раньше, как ей пришла в голову идея путешествовать по вселенной. И с каждым таким вопросом я ощущала, как поднимается железный занавес вокруг неё. Стена, которую не сломать и не пробить. Ясмин не задаёт этот вопрос, не спрашивает, как ты сломала стену, но ты знаешь: тебе придётся ответить на него. – Хотелось бы сказать, что я каким-то фантастическим способом разрушила занавес, – ты тянешься к руке девушки, сжимаешь в ладони прохладные пальцы, чувствуя, как они отвечают тебе тем же. – Но я этого не делала. Я не рыла подкопов, не таранила ворота, не перепрыгивала через зубцы стен. Всё, что я сделала: нашла дверь и постучала в неё. И… – ты запинаешься, но продолжаешь, – мне открыли. Свободные пальцы Яс стискиваются на её колене, однако та рука, которой она держит твою, остаётся расслабленной. – Она самый невероятный… человек, если так можно сказать, в моей жизни, – шепчет Кан, закрывает глаза, роняя голову вниз, её рука мелко вздрагивает, а ты осторожно опускаешь на её запястье пальцы, поглаживая кожу. – Вот чего я не могу осознать, как при всём твоём отношении, при всём понимании, ты можешь оставаться такой спокойной? Как будто тебе всё равно. – Мне не всё равно. – Знаю, – Яс трясёт головой, но слова будто не желают складываться в предложения. Поэтому ты тянешь её к себе, позволяя обхватить себя руками и уткнуться в твоё плечо. Чувствуешь, как её пальцы сжимаются на твоей куртке, а волосы щекочут шею. – Расскажи мне, – просишь ты. Не самое правильное решение, которое возможно в такой ситуации, но разве Ясмин не сама начала всё это? Разве она не хотела какого-то ответа от тебя? Ты способна его дать, но тебе нужна какая-то база, опора на что-либо. Наверное, скользит в твоей голове мысль, будет лучше всего, если ты на примере покажешь, почему между вами всё отличается. – Я не могу представить кого-то лучше, – начинает она. – Вряд ли этот кто-то существует. Она так добра ко всем, пытается понять каждого. Мы ведь встречали людей, которых я не желала понимать, не хотела входить в их положение. Но она это делала. И предлагала им помощь, вне зависимости от того, чем они занимались, как реагировали. Она защищала их даже тогда, когда они отказывались от защиты, когда мешали ей, когда противились изо всех сил. Доктор ворчала на них, осуждала, но никогда не оставляла с проблемой один на один. Сначала мне казалось, что моё желание быть похожей на неё естественно. Я так восхищалась её умом, изобретательностью, её знаниями о вселенной. Я действительно мечтала быть как она. – А сейчас? – мягко интересуешься ты. – А сейчас… – Яс шумно сглатывает, боясь произносить что-то, что может навсегда изменить её отношения не только с Доктором, но и с тобой. Ты ощущаешь это зависшим в воздухе, твоё собственное сердце стучит так сильно, что готово выскочить из груди. Умом ты понимаешь, что находишься в одном из супермаркетов Шеффилда. Вы отправились в него, чтобы купить небольшие запасы для пикника на обратной стороне луны, как пояснила Доктор. Она, правда, не уточнила, на чью именно луну вы отправитесь и как долго там пробудете, поэтому пытались набрать всё, что были способны унести с собой. Грэм с Райаном тем временем запасались одеялами, тёплыми вещами и, почему-то, кислородными баллонами для погружения в воду. Доктор намекнула, что это будет не лишним, и они старались, как могли. Однако, когда ты закрываешь глаза и прислушиваешься к себе, ты можешь ощутить внутри себя этот приятный энтузиазм, с которым ожидаешь будущего пикника. Подобное чувство возникало у тебя и раньше, как, например, однажды ты заранее купила билет на фильм, который ожидала два года и не могла дождаться премьеры. Это ожидание буквально сводило тебя с ума, заставляя думать о фильме всё больше и больше с приближающимся днём его выхода. Понимание того, как далеко скакнула твоя жизнь от премьер кинокартин до проведения весёлых выходных на других планетах, заставляет твой рот изогнуться в усмешке. В этом, безусловно, заслуга Доктора. И ты не можешь не подумать о ней в таком случае. Несмотря на то, что ты думаешь о повелительнице вообще в любое удобное, а порой и не совсем, время, твои мысли насчёт неё всегда разные. Иногда они мимолётны, приходят в аккурат перед сном. Точнее будет сказать, врываются в твоё сознание в последний миг, словно заскакивая в уходящий в сторону снов поезд. Но, что странно, при всём этом, обычно Доктор не снится тебе, если ты думаешь о ней ночью. И, наоборот, как только ты настолько устаёшь от дневных приключений, что падаешь на кровать, забываясь, едва голова касается мягкости подушки – блондинка всегда будет присутствовать в твоих снах. Ты надеешься, что таким образом она защищает тебя от кошмаров, периодически всплывающих в твоей голове по ночам. Но порой бывает и такое, что ты позволяешь себе подумать о Докторе днём. Твоё воображение, к сожалению, не способно воспроизводить образы воспоминаний, поэтому ты довольствуешься только ощущениями и эмоциями. И по большей части, ты могла бы сказать: они похожи на взрывающийся фейерверк. От восхищения до восторга, от окружающей твоё сердце теплоты в груди до мягкого тона голоса, ласкающего слух. От небольшой привязанности до бесконечной влюблённости. Опуская ладонь на голову пакистанки, сжавшейся в твоих объятиях, ты ласково гладишь её по выбившимся из хвоста волосам. Чувства Ясмин отзываются в тебе эхом. Ей не нужно говорить их вслух, чтобы ты поняла. Поэтому ты решаешься. Оглядываясь назад, ты не можешь назвать причину, почему всё же произнесла это, и почему выбрала своим слушателем именно Яс. Но видя события с этой точки зрения, подвергать сомнению верность твоего выбора ты не посмеешь. В тот самый момент она должна была это услышать, а ты, вероятно, должна была это сказать так, чтобы девушка тебя поняла. – Ты любишь её как личность, – шепчешь ты, Кан судорожно кивает, упираясь лбом в твою куртку. – Я люблю её как звёзды. – Звёзды? – глухо бормочет она. – Это ответ на твой вопрос, – ты не повышаешь голос, но тишина вокруг вас настолько оглушающая, что кажется, будто он разносится по всему супермаркету. – Нельзя ревновать звёзды только потому, что они понравились именно тебе. Яс отрывается от тебя, пытается взглянуть в глаза с трудом фокусируя свои собственные, будто отыскивает в них что-то известное ей одной. Находит она или нет, ты так и не понимаешь, потому что она резко встаёт, стирая следы слёз со щёк. – Звёзды, да? – повторяет она, задумываясь. – Вот оно. То, что я не могла осознать. Улыбка трогает её губы, и твоё настроение улучшается. В молчании вы собираете оставшиеся вещи из списка по полкам, разделяясь иногда, чтобы закончить быстрее. Пару раз звонит Райан в попытке выяснить, где вы застряли. В конце концов, когда вы, нагруженные пакетами, выбираетесь из супермаркета, полицейская будка ожидает вас на парковке, ловко умещаясь в одно парковочное место. Ты хмыкаешь, кивая на разметку, а ведь Доктор порой сетует, что не может правильно материализовать свой корабль. «Я уже восемь стульев купил, Док!» – вопит в сознании обиженный голос Грэма, пока ты с пыхтением открываешь синюю дверь. До того, как тебе это удаётся, Яс негромко зовёт тебя по имени. – Да? – вопросительно оборачиваешься ты, одной рукой толкая дверь будки. – Звёзды? – шепчет она одними губами, и ты понимаешь, что именно она хочет сказать. Но вслух ничего не произносишь, только пожимаешь плечами, легко улыбаясь. На лице Ясмин так и не появляется улыбки, ты отлично знаешь причину. Потерю личности пережить тяжело, но возможно. Теряя звёзды, ты теряешь всё.