Она вся

Она воплощала собою всё, чего мог пожелать одичалый — и даже больше. Её искусно выкованный меч, состоящий из тысяч тончайших слоёв валирийской стали, с достоинством покоился на стройном, мускулистом бедре, манящем и неприступном. Тормунд слышал зов металла; некогда этот меч являлся орудием правосудия Старков. Но Лёд растаял в огне, чтобы стать Верным Клятве. Вольный народ помнит всех Королей Севера — от Брандона Строителя до Молодого волка, зверски убитого в Близнецах. Всё вокруг пропитано историей. Устные предания передаются из поколения в поколение, преображаясь на протяжении веков, пока факт не превращается в миф или легенду. — Этот меч был дарован мне, — сказала Бриенна, в голосе её, низком и хрипловатом, слышался южный выговор. Тормунд вцепился зубами в ломоть хлеба, рисуя в своём воображении картину: вот его рот впивается в её, и он может видеть каждое её неловкое движение. Никогда прежде женщины не будили в нём подобных чувств. Разумеется, их у него было предостаточно. Он привлекательный, бесстрашный мужчина, который не нуждается в чьём-либо обществе. Две дочери и, возможно, сыновья унаследовали его рыжие волосы и впечатляющие размеры. К северу от Стены сила всегда в почёте. Сила и выносливость означают жизнь, свидетельствуют о здоровье и возможности справиться с лишениями. Зима близко. Никогда прежде Тормунд Великанья Смерть не терпел столь сокрушительного, столь стремительного и столь глубокого поражения. Некогда убитый лорд-командующий слегка пихнул его в бок, и на его израненном лице отразилось крайнее недоумение. Удивительно, что Джон вообще ни о чём не догадывается, учитывая, что рядом с ним самим всегда находится та девушка с длинными рыжими волосами. Санса? Слишком тощая. Слишком высокородная и утончённая. Разве есть у Сансы широкие плечи и мощные бёдра, да и где её умелые мозолистые руки и рассудительность? В своих одеяниях она выглядит как идеальная южанка. Смазливостью не набить пустое брюхо. Элегантность не способна убить человека. Тормунд вновь посмотрел на Бриенну, такую живую. Ему нравится, что она носит мужскую одежду и кольчугу. Всем прочим это может показаться обычной попыткой скрыть нижнюю часть тела, но сапоги и жилет лишь подчёркивают её совершенство — и она им является, она — идеальная спутница для одичалого, во всём. Величина её тела. Длина её ног. Её ярко-синие глаза встречаются с глазами Тормунда, хотя, на его взгляд, это не самая прекрасная черта Бриенны из Тарта. Например, румянец на щеках вовсе не делает её схожей с неопытными флиртующими девчонками. Застенчивость, а не высокомерие вынуждает её бросать подозрительные взгляды на скудную пищу; хотя пища в Чёрном Замке для вольного народа, привыкшего жить впроголодь, кажется вкусной и разнообразной. Тормунд воспринимал Бриенну как равную. Как воина. Она та самая спутница жизни, которую он по древней традиции желал бы похитить. Он снова откусил хлеб. — Отличный меч, самое то для Ходоков, — произнёс Тормунд с набитым ртом, а после сделал глоток эля, который по эту сторону Стены похож на мочу. — Кому он принадлежал? На щеках Бриенны вновь вспыхнул румянец, и в чистых сапфирах её глаз можно было разглядеть нечто древнее. Они оттенка небес над густыми лесами в пору расцвета весны, что обещает наполнить мир новой жизнью. Бриенна напрасно теряла время здесь, в Вестеросе, среди мужчин, которые не в силах оценить её по достоинству. Он слышал, как они смеялись, называя её Красоткой. Тормунд сразу же понял, что они подтрунивают над ней. Он же действительно верил в то, что она прекрасна. Прекрасна в своей силе, прекрасна в своей искренности и твёрдой решительности. Тормунду нравится её мощная шея, переходящая в квадратную челюсть, огромный рот с потрескавшимися губами, сломанный нос. Мощь видится в каждом её движении, даже когда она словно старается казаться меньше и не столь угрожающей. Попытки посмеяться над этой женщиной, этим воином, этой богиней, вылепленной из мышц, крови и пота вызывают в нём вспышки ярости. Слепцы! Все они, все до единого. — Джейме, — длинные пальцы Бриенны мягко скользнули по стали меча, который прежде был Льдом. — Я, — Тормунд открыто посмотрел на неё, беззастенчиво и недвусмысленно, — дал бы тебе не меч. — Что? — Я вручил бы тебе булаву. — До этого у меня был моргенштерн, — она нежно, словно любовника, ласкает кованую рукоятку. — У булавы куда больше область поражения, чем у этого, — Тормунд помахал рядом с мечом куском хлеба. Меч этот теперь казался ему уродливым и недостойным её, потому что Тормунд знал — ей его вручил другой мужчина, — меч не даёт тебе такого простора для действий. — Да, но он принадлежал Джейме. Он отдал его мне, чтобы я могла спасти Сансу и исполнить данное мною обещание. Это значит, что кто-то ещё обратил на неё внимание. Тормунд прекрасно слышал, как Бриенна произнесла это имя: с почтением, печалью и толикой скорби. И что с того? Этого Джейме здесь нет. Кем бы ни был этот мужчина, он далеко от Чёрного Замка, далеко от Бриенны — и от Зимы. Но только глупец может упустить тот единственный момент, когда другой вознамерился отобрать твою женщину. Тормунд кивнул, не переставая восхищаться ею. — Ты примешь вызов на бой от одичалого? — Я принимаю вызовы ото всех, кто посмеет мне их бросить. Он ухмыльнулся. — Тебе со мной не совладать. Единственный, с кем ты прежде тренировалась — это грёбанный Под, — и, по-своему, он неплохой парень. Однажды он найдёт себе достойную жену. Пейну далеко до высоких крепких воинов к северу от Стены, а краска смущения на щеках придавала ему сходство с высокородными южными дамочками. Тормунд не мог не заметить долгие взгляды, которые порой мужчины бросали в сторону этого юноши. Ясное дело: свежее мясцо в месте, где не сыскать ни единой женщины. Чего ещё ожидать, когда рядом нет подходящей щели, зато есть куча членов? — Под оттачивает своё мастерство, — парировала Бриенна, резко повернувшись к Тормунду и пихая его локтем. Теперь они оказались совсем близко, и он почувствовал прикосновение её колена к своему. — Посмотрим, получится ли у него не сдохнуть слишком быстро. — Ему просто нужно немного времени, он учится! Тормунду нестерпимо хотелось посмотреть на Бриенну в горячке боя. Он хотел увидеть саму её суть, когда она сбросит со своих широких плеч оковы общества и собственного пола. Во время сражения, покрытая кровью и сама истекающая ею, взмокшая и разгорячённая, она станет воплощением совершенства. Она будет ещё более прекрасна, чем сейчас, когда спокойно сидит, обсуждая самого худшего бойца в Чёрном Замке — и это даже если учесть женщин и детей. Тормунд хотел почувствовать на языке вкус её пота, ощутить, как её руки сгребают его за спину. Одичалые. Это слово так и просилось на язык. Насмешливое, издевательское прозвище, данное южанами, и в то же время в нём заключена вся суть гордого духа вольного народа. Для «цивилизованных» Тормунд и все его люди — обычные дикари, варвары. Однако строгие рамки общества к югу от Стены сковывают людей, не позволяя им жить полной жизнью, не позволяя стать хозяевами собственной судьбы. Свобода дарует крылья, и каждый — будь то мужчина или женщина — способен стать Королём-за-Стеной лишь благодаря своим собственным заслугам. Имя, благородное происхождение и богатство не имеют за Стеной никакого значения. Тормунду нужна была сама Бриенна, не ради титулов, золота или власти. Ему нужны были её душа, её отвага, её сила и её красота, которую, похоже, видит лишь он один. Тормунду нужны были её способности и её ум. Ему нужна была она вся: от тонких светлых волос до огромных мужских ног. Абсолютно вся. Бриенна должна принадлежать ему. Когда Долгая Ночь подойдёт к концу, и когда Джон Сноу одержит победу... Когда забрезжит Рассвет и Зима отступит... Он заберёт свою женщину — воина, равного себе — на север.