Вызывающе

       — Только не крась меня слишком вызывающе, ладно?       Виктория аккурат поместилась на диванчике, рядом с Макс, положив косметичку поодаль от себя, а довольная и хитрая ухмылка не сходила с прелестного личика.        — Ладно.       В руках Чейз оказывалась косметика, цена которой Макс и не снилась, и она все еще не была уверена, для чего Виктория вообще это делает, растрачивая свою косметику на обыкновенную и непримечательную Макс, но все равно послушно позволяла подруге делать на себе все, что та захочет. Вик с необыкновенной осторожностью водила кисточкой по лицу Макс, отчего та хихикала и мешала Чейз продолжать.        — Макс, потерпи, ну, – шатенка протерла слезящиеся глаза, смазав косметику со щеки, – Колфилд! Дай мне закончить.       Виктория еще несколько раз меняла позы и положения, недовольная натуральным освещением, решившись все же сменить его на лампу. Чейз, совсем легко взяв Макс за подбородок, совершенно спокойно говорила, когда Макс стоит закрыть глаза, а когда открыть, и шатенка, убаюкиваясь от уюта и комфорта этой ситуации, расслабилась, сильнее прильнув к хозяйке комнаты. Блондинка ничего не сказала, не отвлекаясь от начатого и изворачиваясь, не мешая такой милой, с торчащими во все стороны волосами Макс.       Умиротворенное мгновение неги Макс прекратилось, когда Чейз мягко опустила ладонь на бедро девушки, рассталкивая ее:        — Макс, – девушка подождала, пока Колфилд откроет глаза и обратит на нее внимание, продолжила, – сделай так.       Блондинка сложила губки "уточкой", снимая колпачок с алой, матовой помады.        — Виктория, я же проси...        — Тц, – Чейз тихо цокнула языком, приложив свой большой палец к губам Максин, прерывая ее дальнейшие попытки сказать что-то против. А Макс больше не пыталась.       Между девушками снова повисла тишина, пока Вик наносила помаду на тонкие губы подруги. Алый цвет сочетался с тенями, чуть более темными, чем основной тон кожи. Отложив помаду в косметичку, блондинка и не думала отстраняться, заботливо убрав мешающий локон волос Максин за ухо. Глаза Чейз медленно, пытливо скользили по лицу Макс, обводя взглядом линии скул, подбородка, пересчитывая не первый раз веснушки, словно рассыпанные по ночному небу звезды, но не заглядывая в глубокие, цвета неба в солнечный день, глаза, избегая любого ответного взгляда. Минута тянулась, как нуга, пока блондинка сама не нарушила тишину:        — Красиво. Тебе говорили, что ты красивая, Максин?        — М-макс, а не Максин, – такой невинный, пробирающе приятный комплимент выбил шатенку из колеи на мгновение, и она опустила голову, скрывая смущение под каштановой челкой.        — Ну же, – Виктория положила руку на плечо Колфилд, осторожно поднимаясь к шее, касаясь лишь кончиками пальцев, щекоча и доводя до мурашек, а затем приподняла подбородок девушки, наконец заглянув в глаза, – Макс. Максин. Я могу поцеловать тебя?       В эти мгновения властолюбивая, гордая и строптивая Чейз совсем не была на себя похожа: такая мягкая, убравшая свои колкие шипы, осторожная и внимательная, волнуется и ждет разрешения шатенки. Макс хотела запечатлеть такую Викторию, оставить у себя в памяти навсегда, согреваясь, вспоминая об этих минутах. Ох, как Колфилд сейчас жалела, что не взяла свою камеру, боясь упустить теплые моменты из памяти. Вик терпелива. Поглаживая щеку Макс, не собираясь убирать ладонь, она дожидается ответа - не важно, положительного или отрицательного. Виктория не боялась отказа, но Виктория боялась, что открылась слишком рано и не той, отчего потом придется снова подниматься. Макс не могла и не хотела отказывать такой Виктории. Да и в принципе любой Виктории.       Шатенка кивнула, сглотнув, когда Вик потянулась к ней, сокращая и без того минимальное расстояние между ними. Сладкий запах дорогих духов Виктории дурманяще забивал ноздри Максин, и та млеяла, откинув почти все сомнения прочь. Чейз, поместив ладонь чуть выше талии, легко коснулась чужих губ своими, пробуя и смакуя. Она была решительна, но осторожна в каждом действии, боясь спугнуть свою партнерку и сделать что-то не так. Виктория хотела сделать все идеально. Макс обжигалась от прикосновений ладоней, тая, как мороженое в жаркий день, желая большего. Шатенка удивилась, когда блондинка отстранилась от губ, прижимая чужое тело ближе к своему, словно укрывая от внешнего мира. Виктория не собиралась делиться. Колфилд согревалась в объятиях, прочерчивая от щеки до уголка губ дорожку алых поцелуев, перехватывая на время инициативу. Вик ослабила хватку, касаясь кончиком своего носа щеки Макс, и, оставив быстрый поцелуй на губах, прикусила губу девушки, судорожно выдыхающей в поцелуй и сминающей блузку подруги. Виктория целовала, кусая и оттягивая губу, будоража в Макс глубинное, доселе неизведанное чувство. Отстранившись снова, Чейз любовалась покрасневшей, со смазанной помадой на лице девушкой, заботливо стертой большим пальцем блондинки.        — Почти час потрачен впустую, – блондинка тепло улыбалась, взяв согретые ею ладони Максин в свои.        — Разве? – Колфилд плохо помнит, чтоб когда-то чувствовала себя счастливее, чем сейчас, поглаживая тыльную сторону ладони Вик, совершенно не жалея о испорченном макияже.        — Не считая поцелуев, конечно же, – Виктория припустила голову набок, расслабившись. Она менялась наедине с Макс, открываясь той, будучи откровенной и не боясь показать себя настоящую. Этим вечером между ними словно упала последняя стена, мешавшая понять подруга подругу, и стать, наконец, счастливыми.