***
Слабость Бокуто №37: Когда Бокуто зациклен на чём-то одном, он забудет абсолютно всё, что должен сделать помимо того, что его заботит.
Спустя неделю ничего не изменилось. Точнее, не изменилось меланхоличное состояние Бокуто, а вот в волейбольной команде изменилось всё. Дело было в том, что парни просто не могли нормально тренироваться, когда их капитан витал где-то в облаках — ни о какой командной игре и речи не шло. Осознав, что само собой ничего не решится, Акааши во время большой перемены перехватил капитана по пути в столовую. — Бокуто-сан, я вам помогу, — уверенно произнёс связующий. — Акааши, ничего не выйдет, — безэмоционально ответил Котаро. Кейджи вопросительно изогнул бровь от удивления. — Она меня ненавидит, — заключил парень. Кейджи решил, что не стоит спрашивать, почему он сделал такой вывод. Весь вид Бокуто, начиная от пустого взгляда в никуда и заканчивая опущенными плечами, кричал о том, что действовать необходимо было незамедлительно, иначе капитан впал бы в такую депрессию, что ни о каких национальных можно было не мечтать. Бокуто был королём драмы. — Бокуто-сан, я уверен, что всё получится. Кто она? — как можно более дружелюбно поинтересовался Кейджи. Капитан окинул его недоверчивым взглядом, но всё же ответил: — Ну, она вроде первогодка, — Бокуто почесал затылок, — и имя у неё такое красивое: Наоки-чан, — лицо Котаро стало пурпурным, — и ещё у неё глаза такие зелёные-зелёные, — заключил он, хватаясь руками за голову и падая на колени. — Акааши, что мне делать? — взвыл Бокуто. Кейджи тоже хотелось взвыть. Такого с капитаном ещё никогда не случалось, так что плана действий для такой чрезвычайной ситуации просто не существовало. — Всё будет хорошо, Бокуто-сан, — брюнет похлопал его по плечу. Бокуто был ребёнком. Для начала парни направились в крыло, где учились первогодки. К сожалению, двум высоким волейболистам не сразу удалось перестать привлекать к себе внимание, но, когда им это удалось, удача повернулась к Акааши лицом. — Вот она, — Бокуто издал неподдающийся описанию звук — что-то между воплем и уханьем. Акааши огляделся и на самом деле наткнулся взглядом на девушку. Кейджи знал Котаро так хорошо, что без труда определил виновницу всех бед волейбольной команды — у окна стояла невысокая первогодка с длинными каштановыми волосами, в ушах у неё были чёрные наушники, и пальцами левой руки она отбивала по подоконнику одной только ей известный ритм. Связующий хотел разглядеть её ещё внимательнее, но девушка видимо почувствовала на себе два сверлящих взгляда и повернула голову в сторону волейболистов. Кейджи не смог разглядеть её черты лица, потому что взгляд приковали яркие зелёные глаза. Первогодка медленно оглядела их, чуть склонив голову к правому плечу, и как-то нервно дёрнулась, глядя на Котаро. Нахмурившись, девушка быстро собрала пару тетрадок с подоконника и исчезла в кабинете своего класса. — Ты видел, как она на меня посмотрела, Акааши? — взревел Бокуто, о котором Кейджи почти успел забыть — настолько тихо стоял рядом капитан. — Она меня ненавидит, — Котаро обречённо вцепился ему в плечи. Напуганные первогодки обходили их стороной. Акааши тоже не совсем понял реакцию девушки на Бокуто, но постарался мыслить рационально. — Вы уже говорили с ней? — уточнил брюнет. Бокуто замялся. — Ну не то чтобы говорил. Я шёл на тренировку, увидел её. Там парни играли в баскетбол, мяч отлетел. Ну, я успел поймать, а то бы в лицо ей прилетел. Сказал, чтобы осторожной была, а она вот точно так же на меня посмотрела и ушла! — из Бокуто лился поток слов, а не нормальные предложения, но даже так Акааши уловил суть. Хотя Котаро и мог напугать своей эксцентричностью кого угодно, но девушка не выглядела напуганной, а только как-то странно смотрела. И тут Кейджи понял, что она напоминала ему сову с огромными зелёными глазами. Связующий бросил взгляд на капитана, который сейчас стоял как статуя. Как статуя большой совы. Акааши бы засмеялся, если бы ситуация не была такой безвыходной.***
— Вам нужно с ней поговорить, Бокуто-сан, — неожиданно и безапелляционно заявил Акааши на следующий день. Котаро посмотрел на него настолько обречённым взглядом, что Кейджи на секунду засомневался в своих же словах. — Она меня ненавидит, Акааши, что я ей скажу? — промямлил Бокуто. — Она не может вас ненавидеть, потому что вы толком незнакомы. Так что идите и познакомьтесь с ней, — спокойно и уверенно сказал Кейджи, но Бокуто смотрел на него так, будто связующий нёс чушь. — Я уверен, что всё получится. Вы ведь ас волейбольной команды, возьмите себя в руки, — наставлял Акааши. Котаро всё же окинул его недоверчивым взглядом, но потом вдруг выпрямился, глубоко вдохнул и расплылся в улыбке. — Ты прав, Акааши, — он хлопнул связующего по плечу и уверенной походкой направился на поиски девушки. Кейджи, размяв пострадавшее от удара плечо, направился за ним. Настроение Бокуто менялось за считанные секунды.***
— Почему она меня ненавидит, Акааши? — причитал капитан. Кейджи не знал ответа. Они сидели на улице, думая о сложившейся ситуации. Точнее, думал Кейджи, а Котаро попросту убивался из-за своей неразделённой любви. Акааши бросал на него внимательные и лишь слегка понимающие взгляды, пока пытался разобраться, что его друг делает не так. Полчаса назад капитан волейбольной команды, её ас да и просто красавец с улыбкой во всё лицо уверенно подошёл к Андо Наоки и прогремел: «Привет, меня зовут Бокуто Котаро, а тебя Наоки-чан, да?». Хотя он буквально выпалил это, и некоторые слова девушка могла просто не разобрать, первогодка не ответила ему вообще ничего. Она просто посверлила его с полминуты взглядом, издала какой-то непонятный звук, будто хмыкнула, и поспешила уйти. Выражение лица Бокуто после этого было таким, что в пору было распускать всю волейбольную команду, потому что звук разбивающегося сердца Котаро Акааши услышал даже из-за своего укрытия.***
Хотя капитан команды и пребывал не в лучшем расположении духа (читать: был ни на что не способен) и чуть ли не пешком ходил по площадке, подпрыгивая на сантиметров двадцать, а потом и вовсе уходил в угол зала, извиняясь за свою бесполезность и излучая самую тёмную ауру во вселенной, тренировки никто не отменял. Игроки теряли надежду на возвращение Бокуто в стабильное состояние, потому что: «Если ты не смог, Акааши, то нам даже пытаться не стоит». Дверь в спортзал открылась в тот момент, когда Котаро в сотый раз за тренировку промахнулся по мячу. Наоки пробежалась взглядом по всем игрокам и остановила его на Бокуто. Её губы были плотно сжаты. Акааши прикинул, может ли стать ситуация ещё хуже, например, если первогодка накричит на капитана, хотя ему было абсолютно непонятно, за что вообще можно кричать на Котаро, который выглядел как побитый щенок, и жалобными янтарными глазами смотрел за Кейджи, ожидая помощи. — Бокуто-сан, это к вам, — слегка надавил связующий, и капитан, посмотрев на него как на предателя, поплёлся к девушке, пытаясь при этом улыбнуться. — Хэй-хэй, Наоки-чан, ты пришла посмотреть на мою крутую игру? — Акааши был готов ударить себя по лицу. После такого он не удивился бы тому, что первогодка пошлёт нахального капитана куда подальше. Но Андо молчала, продолжая сверлить Бокуто своими зелёными глазами, и под её взглядом грозный капитан будто становился меньше. Спустя секунды, которые для Котаро были вечностью, Наоки резко выставила руки вперёд. Чуть ли не отлетев на пару метров от такого резкого движения, парень уставился на цветную коробку. Похлопав глазами, Котаро вгляделся сначала в неё, а потом в лицо девушки, чьи брови недовольно сошлись на переносице. — Это мне? Спасибо, — пробормотал Котаро, забирая коробку. — А что это? — как-то обречённо, будто там могло лежать письмо, в котором девушка признавалась в своей ненависти к нему, спросил Бокуто. Лицо первогодки медленно краснело. Она сжала кулаки, и ещё более недовольно уставилась на Бокуто: — Я Андо Наоки. А это — бенто, — и быстро ретировалась из зала. Бокуто продолжил неподвижно стоять и только и смог повернуть голову в сторону Кейджи. — Акааши, за что она меня ненавидит? — взревел он. Связующий нахмурился, совершенно не понимая за что. — Ненавидит? Акааши, неужели ты такой же слепой как и Бокуто? — рассмеялся Коноха. В него впились два выжидающих взгляда, отчего он рассмеялся ещё громче. — Да вы шутите. Чем вы вообще занимались всё это время? Она же сохнет по тебе так же, как и ты по ней, Бокуто. Котаро моргнул. Акааши вдруг подумалось, что он совершенно некомпетентен в делах любовных. — С чего вы взяли, Коноха-сан? — всё же недоумённо спросил Кейджи. Бокуто непонимающе переводил взгляд со связующего на доигровщика. — Боже, это же очевидно. Чувак, она тебе бенто приготовила, — он ткнул пальцем в цветную коробку, как бы показывая, насколько всё очевидно. — И вы вообще видели её лицо — красное, как помидор. Вы что, не в курсе, что некоторые влюблённые девушки бегают от своих возлюбленных, потому что стесняются или типа того? — на слове "влюблённые" Котаро схватился за сердце и упал где-то рядом со скамейкой. Кейджи казались слова сокомандника логичными, но он то думал, что она краснеет от злости на Бокуто. — Пожалуй, вы правы, Коноха-сан, — заключил Акааши. — Но я не уверен, что дела наши от этого станут лучше, — он вздохнул, смотря на валяющегося на полу и глупо улыбающегося капитана. Бокуто был счастлив.