Зона комфорта

Отчасти сложно снова привыкать к школьной рутине после продолжительных каникул. Кто-то жаловался на свой сколиоз и обвинял неудобные парты в усугублении искривления позвоночника, кто-то разминал затёкшую шею, а кто-то, за лето нарушив свой режим, полулежал за партой с сонными глазами, под которыми красовались тёмные круги. — Какой следующий урок? — спросил Кихён, ещё не успев запомнить расписание. — Физ-ра, — будничным тоном ответил один из одноклассников, хотя формально вопрос был адресован старосте, но тот завис, уставившись куда-то в сторону. — Стоп, физкультура? — видимо только осознав сказанное, едва ли не подскочил школьник. — А что не так? — не понял Кихён. — А то, что наш физрук сущий дьявол! — к разговору присоединился ещё один школьник. — Слагают легенды о том, что он мужская реинкарнация амазонки, хотя точнее будет сказать амазона, иначе не объяснить его ненависть к мужчинам и непоколебимую воинственность. — Короче говоря, парней он не любит, поэтому заставляет нас пахать как прокажённых, ну а выполнять нормативы это уже само собой разумеющееся, — наконец вмешался в разговор Минхёк, увидев недопонимание на лице Кихёна. — Да у него беды с башкой, я отвечаю, во всех школах форма как форма, а у нас тёмно-зелёная спортивка с салатовыми лампасами из-за его помешанности на зелёном цвете, — жаловался школьник, что первым отреагировал на вопрос новенького. — Ещё нам влетит, если опоздаем, поэтому стоит поторопиться на урок, а не байки травить, — растормошил учеников староста класса. Кихён последовал совету старосты и стал собирать вещи. Проникнуться атмосферой разговора ему не удалось, в голове всплывали мысли о недавнем приступе, но главным было то, что тогда рядом с ним оказался, с первых дней захвативший интерес, Им Чангюн. Он чем-то выделялся среди других, была вокруг него какая-то аура загадочности, но после этого случая Ки посмотрел на него с другой стороны и ему даже перехотелось его дразнить. Ю почувствовал, хоть и небольшую, но заботу, и был благодарен за это. В очередной раз думая всё о том же случае, Кихён непроизвольно повернулся назад на объект своих мыслей и встретился с холодным взглядом карих глаз. Глаза Ю ненадолго расширились от удивления, и слегка опешив, школьник замер на несколько секунд, пока Чангюн не прервал зрительный контакт. — Как твой живот? — вспомнив о случившемся в столовой, поинтересовался о самочувствии новенького Минхёк. — А то ты аж с уроков ушёл. — В порядке, просто вчера разболелся желудок, я решил, что лучше отлежаться дома, вот и отпросился. — А ну хорошо, — не нашёл других слов староста. Добравшись до раздевалки, каждый начал доставать свою форму и переодеваться. Некоторые устраивали соревнования между собой кто быстрее переоденется. Кихён же, поглядывая на это зрелище, не торопясь расстегивал пуговицы белой рубашки и отмечал комичность одноклассников в зелёных спортивках. После избавления от школьной рубашки послышались восторженные восклики: — Воу, да у тебя есть пресс! — рядом стоявший Мин похлопал Ю по животу, где проглядывались очертания кубиков пресса. — Да я раньше занимался, но сейчас забросил, так что это скорее остатки от него, — смущённо проговорил Кихён и провёл несколько раз ладонью по месту на теле, привлёкшему всеобщее внимание. — Всё же прессом у нас в классе мог похвастаться только Хосок, ну это неудивительно, он из качалки почти не выходит, — поделился наблюдениями одноклассник, стоявший по левую сторону от Кихёна. — Жаль его сегодня нет, чтобы увидеть во всей красе его тело. — А-а, да, я заметил, его формы это не шутки, — понимающе закивал Ки, попутно доставая футболку из сумки. — Ох, надо бы эту особую форму поскорее приобрести, — пробормотал про себя Кихён. — Вот чёрт, я забыл кеды, — чертыхнулся Минхёк, запуская руку в собственные волосы. — Пойду у Чжухона одолжу. — Куда ты босиком-то? — Чтобы время зря не терять, оттуда сразу на урок и пойду, — отмахнулся Мин. — Бля, у него ещё и матеша на четвёртом этаже, а мы на первом, — послышалось уже из коридора. Пока все как попало побросали вещи кто куда, Кихён аккуратно складывал каждую вещь как истинный педант. Он должен был прислушаться к наставлениям от одноклассников по поводу учителя физкультуры, но это его не особо заботило. Закончив приглаживать края рубашки, парень натянул шорты на ноги, зашнуровал кроссовки и только обратил внимание на то, что раздевалка заметно опустела, но один человек, помимо самого Кихёна, по-прежнему находился в ней. Чангюн угрюмо сидел на скамейке с широко расставленными ногами, оперевшись на них локтями. — Почему не идёшь на урок? — поинтересовался Ю и подошёл ближе к парню. Ответа не последовало, потому как Чангюн надеется, что посредством игнорирования от него отстанут, как это и было всегда. Но к нему приближались всё ближе, наоборот ещё больше заинтересовавшись его персоной. Им тяжело вздыхает и не верит, что попал в такую глупую ситуацию. Если бы Ки был внимательнее, то заметил бы пристальный взгляд не только в классе, но и в раздевалке. А если бы Гюн был сдержаннее, то он бы не пялился на Кихёна и тем более не позволил бы случиться недоразумению в области паха. — Если будешь игнорировать меня, то я тем более не отстану, — чуть ли не вплотную подошёл Ю. — Можешь просто не лезть ко мне? — выдержав небольшую паузу, таки ответил Чангюн. — Ну, я бы не сказал, что это просто, — Ки присел на корточки и попытался заглянуть в глаза собеседника. Он ощущал небольшое смятение в голосе парня, но не понимал с чем это связано. — Да чего ты пристал, в самом деле! — негодует Чангюн и резко поднимает голову, но тут же замирает, находясь в нескольких миллиметрах от лица надоедливого одноклассника. Кихён тоже застывает, но наконец обнаружив пару глаз, в которые почему-то так хотелось заглянуть, он рефлекторно перемещает взгляд и фокусирует его на выпирающем бугорке, так удачно открывшемуся взору вследствие поднятой головы. — Ты когда возбудиться-то успел? — не смог сдержать смешка Ки. — Блять, просто держи язык за зубами и вали. — Молчать? А что в этом такого, ты там за девочками что ли подглядывал или успел порнушку глянуть? — выложил свои предположения Кихён, всё потешаясь над парнем, однако вставая и собираясь покинуть раздевалку. — Шнурки развязались, — Чангюн сам себе дивится, ведь Ю почти ушёл, а он с чего-то заботится о том, споткнётся тот или нет и тем самым ещё и задерживает его. Кихён вновь присаживается и принимается завязывать шнурки, погрузившись в процесс с головой. Им же не отказывает себе в очередной раз поглазеть на чужую макушку, удивляясь недогадливости её владельца. Ки продолжает возиться с непослушными верёвками, от чего у Гюна так и чешутся руки по быстрому сделать всё за него. Кихён пытается завязать идеальный узел, соблюдая симметрию, что весьма нелегко ему даётся, к тому же шнурки староваты и вечно скользят и развязываются. Им уже сто раз пожалел, что не промолчал, ибо чувствовал напряжение в присутствии человека, перед которым нормально так опозорился. — Просто заправь их вовнутрь! — не выдержал копошений парня и сам же стал исполнять сказанные собою слова. Чангюн раздражённо запихивал верёвки в обувь, а Кихён как-то не успел тому возразить, в прочем, он особо-то и не был против. Когда проблема со шнурками была решена, пусть и не так гладко, как хотелось бы их владельцу, но не столь важно, парни вновь сталкиваются лицом к лицу. Между ними можно было почувствовать некое напряжение, каждый по своему переживал в этот момент, но думали они об одном. Будучи не до конца уверенными в своих суждениях, они медленно тянулись к друг другу, словно боясь спугнуть наваждение. Первым на себя инициативу взял Кихён и рывком поцеловал приоткрытые губы, так же быстро отстраняясь и снова налаживая зрительный контакт. Чангюн просто хватает чужую футболку в области воротника и тянет на себя, тем самым показывая своё согласие. Ки медленно нависает над ним, ни на секунду не отрываясь от столь приятного процесса. Им, в свою очередь, охотно ему поддаётся и обхватывает нижнюю губу Кихёна, оттягивая её своими. Никто не решался углубить поцелуй, ведь навыков на то ни у кого особо не было, в прочем, они в большем и не нуждались, оба просто довольствовались уже имеющимся. Кихён ненавязчиво кладёт руку на колено Гюна, нежно поглаживая его большим пальцем руки. Однако он действовал больше инстинктивно, чем основываясь на грязных мыслях. В раздевалке, в которой ранее и так успели надышать, двоим становилось всё более душно, но это никак не останавливало, ровно как и тот факт, что губы уже начинало саднить от продолжительного поцелуя. Чангюн настолько погрузился в этот омут, что не заметил руки, покоившейся на его коленке, пока та не стала подниматься непозволительно высоко. Это заставило его очнуться, прекратив поддаваться помутнению рассудка. Он отстраняется, разжимает онемевшую руку, отпуская помятый ворот Кихёна, в который в ранее от волнения вцепился мёртвой хваткой, и сбрасывает с колена его ладонь. Ю был смущён сменой настроения Чангюна, приняв то, что всё же слегка перегнул палку. Проматывая в голове свежие воспоминания, становится ужасно стыдно — Ки отходит и прислоняется к ближайшей стене, устремив взгляд вниз и обратив внимание на злосчастные шнурки, снова ловит прилив смущения. Не менее красный Им с места не сдвигается, лишь зачесывает смолистые волосы назад и отворачивается куда-то в сторону. — Хочешь я спою что-то возможно не особо подходящее моменту, скорее пятьдесят на пятьдесят, но определенно атмосферное? — Кихён старался говорить непринуждённо, но несмотря на это прозвучал он неловко. — В прошлый раз тебе моё разрешение не требовалось. Им не стал возражать очередному порыву Кихёна, ведь готов был признать насколько его голос хорош ещё после первого короткого исполнения песни. Чего от греха таить, он хотел услышать его пение вновь, ведь послушав вокал Ю Кихёна однажды — не забудешь его ни за что и никогда. Последнее утверждение представлялось в голове Гюна аксиомой, не требующей доказательств, и всё что было нужно для её принятия, так это в действительности услышать чарующий голос Кихёна, других вариантов не предоставлялось. *Kihyun — The tiger moth* «Пара секунд и всё взорвётся.» Чангюн всё ещё чувствует накалённую атмосферу и от переизбытка только лишь его неловкости, не считая Ю, ведь тот моментально погрузился в песню, всё буквально через пару секунд грозит взорваться. «Тебе не остановить меня.» Чангюн того и не желает. Он сам начинает проникаться песней, покачивая головой в такт, в то время как Кихён машинально задавал себе ритм постукиванием носком обуви. Ближе к припеву Кихён вспоминает, что изначально хотел поблагодарить за вчерашнее, но не так давно появившаяся симпатия взяла над ним вверх, путая мысли и действия. Завороженный песней Чангюн не отрываясь смотрит на её исполнителя в данный момент. На его лице нет улыбки или ещё чего-нибудь, но по нему легко читается интерес: глаза раскрыты шире обычного и сосредоточенно смотрят на Ки, едва моргая, нижняя же часть лица практически полностью расслаблена. И к счастью, Им отмечает про себя, что возбуждение уже давно спало. — Забыл совсем, — обрывается Кихён, добросовестно закончив петь припев. — Спасибо за вчера и думаю просить тебя об этом не говорить не нужно, так ведь? — Так, — согласился Чангюн. — Я ни с кем не вожусь и с тобой не собираюсь, отныне давай будем разговаривать реже, — вопреки своим желаниям, он привычно прочертил черту. — Вот как, — тише прокомментировал Кихён. — Ну тут уж извини, ничего обещать не могу. Прозвенел звонок, оповещая учеников о начале урока. Кихён послушно направился на занятие, а вот Чангюн предпочёл его пропустить за неимением на то даже не настроения, а настроя.