Daemon

      Шайн рывком села на кровати, тяжело дыша. Этот сон повторялся на протяжении месяца. Она оказывалась в комнате, освещённой только свечами. Треть этой комнаты занимала кровать, точнее самое что ни на есть настоящее ложе, застеленное чёрным шёлковым покрывалом, под тёмным бархатным балдахином. Первый раз она так с интересом рассматривала интерьер: в комнате стояла красивая дубовая мебель, кресла и пуф были украшены резьбой, а мягкие сиденья обиты дорогой гобеленовой тканью, подсвечники из какого-то тёмного камня поражали воображение своим великолепием и тонкой работой, да и из чего были сделаны подсвечники, не определила (камень похож на чёрный агат, но кто из него будет делать предметы интерьера, это ведь очень дорого). Ещё в комнате было много статуэток и картин, но на них девушка старалась не смотреть, поскольку все изображали акты совокупления, Камасутра в сравнении с ними отдыхает, причём всё было расписано и вырезано до малейших деталей. Когда Шайн оказалась в этой комнате на вторую ночь, решила исследовать её пределы, но за тяжёлой дверью оказался лишь длинный коридор, который казалось вёл в никуда. Тусклый свет давали светильники в лапах каких-то чудовищ. Узкое помещение выглядело настолько жутким, что бедняжка не решилась уйти далеко. Ей ничего не осталось, кроме как вернуться в комнату. В задумчивости присела на кровать, где неизменный шёлк приятно холодил её кожу. Девушку неприятно тревожила реалистичность сна и то, с каким трудом она просыпалась. В прошлый раз, во время осмотра стола она нечаянно порезалась о металлический кончик пера и проснулась от боли. Причем в реальности оказалось, что Шайн во сне каким-то образом умудрилась порезать палец. Так стало продолжаться почти каждую ночь. Оказываясь в тёмной комнате, совершенно одна, и просыпаться с каждым разом становилось всё труднее и труднее. Это заставляло нервничать, появилась боязнь засыпать. Ложилась поздно ночью и спала теперь всегда со светом, но…это не помогло и тогда начался самый настоящий кошмар... Кошмар, от которого внутри всё скручивалось в узел. Узел страха, волнения и желания... Желания близости с ним... Седьмая ночь. Как всегда открыв глаза и повернувшись набок, взгляд Шайн фокусируется на тёмной ткани балдахина, но в этот раз было как-то прохладно. Шёлк приятно холодил все тело, она чувствовала нежную ткань каждым изгибом. «Чёрт, да я же полностью голая!», – она в ужасе пытается вскочить с кровати, попутно пытаясь завернуться в покрывало. Дурацкая ткань предательски выскальзывала из рук. В то же время из тёмного угла комнаты раздался тихий смешок. Шайн похолодела, в этот раз в комнате она была не одна. – Какая конфетка у меня сегодня в постели…М-м-м…Интересно, какая ты на вкус? Я думаю, что сладкая... Ты ведь не против, если тебя попробую? – раздался вкрадчивый голос, и резко в камине зажёгся огонь. «Откуда здесь камин?» – совершенно некстати у Шайн проскользнул вопрос. Около него, украшенного резной ковкой, стояло массивное кресло, в котором вальяжно развалился Он. Бледная кожа, тонкие и аристократичные черты совершенного лица, тёмные глаза, заметный изучающий взгляд. На пухлых губах змеилась насмешливая ухмылка. Длинная шея манила чёткостью линий, а крепкая грудь белела в глубоком вырезе чёрной рубашки. Крепкий торс, в котором девушка ни секунды не сомневалась, что там все восемь кубиков пресса. Длинные ноги облачены в узкие брюки, и изящные длинные пальцы крепко держали ножку бокала. Пока Шайн ошалело разглядывала незнакомца, тот с большим интересом рассматривал её в обнаженном облике, и ему явно нравилась предоставленная картина. Он с удовольствием представлял, как прикусит зубами розовую горошинку высокой груди, пальцами очертит изгибы тонкой талии, сожмёт упругие ягодицы, оставляя тёмные следы, с силой ворвётся в горячее лоно, срывая крики с соблазнительных губ. Красавец хоть и замечтался о предстоящего удовольствия, но следить за девушкой не переставал. Под перекрёстными взглядами та попыталась слезть с кровати и не потерять коварное покрывало. Украдкой она сильно щипала себя за руку, в надежде проснуться. Однако взгляд и похотливая улыбка парня ей совсем не нравились. – Ну, и куда мы собрались? Если ко мне, то сразу предупреждаю, кресло неудобное. Так что лучше я к тебе в большую и мягкую кровать. Ты вино, кстати, будешь? – с грацией хищника молодой человек стал приближаться. – Кто ты? - наконец-то опомнилась Шайн, – И не подходи ко мне, я закричу. Громко! Парень расхохотался: – А ты смешная. Кричи, я хочу услышать твои крики. А также протяжные, сладкие стоны. Да, и кстати, я Визраэль, но ты можешь называть меня Ви. Я тот, кого ты звала, моя радость! – последнюю фразу парень промурлыкал прямо в покрасневшее девичье ушко. Взмах руки и непокорное покрывало лежит у ног Шайн, а она сама пытается закрыться руками. В прочем безуспешно, поскольку руки ей заводят за спину. Девушка нервно сглотнула, в горле мгновенно пересохло. – Расслабься, тебе понравится, – его дыхание обжигало нежную шею, и через секунду горячие губы уже терзали местечко над сонной артерий, оставляя багровые следы. Ноги подкосились от накатившего возбуждения. Чужие наглые руки блуждали по покорному телу, изучая самые укромные местечки. Справедливости ради надо сказать, что Шайн пыталась сопротивляться, но в голове разлился какой-то тягучий туман, полностью подавляющий волю и выпускающий наружу самые порочные желания. Девушка запрокинула голову назад, открывая больший доступ к эрогенной зоне, но вдруг резко поцелуи прекратились, а она сама была опрокинута на кровать. – Подожди, так нельзя... Я не могу... Я не знаю тебя... –резко, словно очнувшись, Шайн снова попыталась бороться с наваждением, но у неё не очень хорошо получалось. – Киска, не порть удовольствие. Расслабишься, тебе же будет лучше. Но знай… Я всё равно возьму своё. Скажи спасибо, что оставляю тебя в живых, шутки с демонами плохи. Запомни это! – глаза Ви загорелись красным огоньком, и он резко сорвал с себя рубашку. Пуговки с весёлым стуком поскакали по дубовому паркету, разлетаясь по разным углам. После последних слов молодого человека, в голове девушки всплыли события недельной давности.