***
Пока Гермиона шла в свою башню, она уже не обращала никакого внимания на учеников, вытаращивших глаза на её странный наряд. И решила вообще ничего не объяснять друзьям. Просто сказалась больной и отсиделась в спальне, пока не пришло время спускаться в подземелье. Теперь идея с сывороткой правды казалась ей очень глупой. Но мысль о том, что если она не придёт, то Малфой сделает всё сам и действительно незаметно добавит сыворотку в её стакан, заставила Гермиону прийти к кабинету. — А ты не торопишься, — заметила она, прождав Малфоя почти пятнадцать минут. — Снейп вряд ли будет есть долго. — Ерунда, — махнул рукой Драко. — Я подговорил своих друзей, так что Снейп точно задержится после обеда. А ты никак не можешь дождаться, когда разболтаешь все свои секретики? — Я сейчас уйду! — Ха, считаешь меня это напугает? Драко махнул палочкой, снимая наложенные Снейпом заклинания. И пропустил вперёд Гермиону. Со следующей дверью, ведущей в кладовую, она справилась сама, тем более, что опыт у неё уже имелся. — Акцио, сыворотка правды! — Прошептала Гермиона и схватила маленький пузырёк с прозрачным зельем. — Ну вот и всё. Можем идти. Но её рука всё равно противно дрожала. Может выпить для храбрости? Хотя бы не будет так дрожать голос. — А достать огневиски ещё раз ты можешь? — поинтересовалась Гермиона, понимая, что только что расписалась в собственном страхе. — Волнуешься? — понимающе подмигнул Драко. — Конечно, могу. Только в мою спальню мы заглянем вместе. — Я вполне могу подождать тебя… — Ты правда думаешь, я оставлю тебя одну с сывороткой? — фыркнул Драко. Гермионе пришлось пойти за ним в гостиную Слизерина. Разумеется, несколько слизеринцев, которые уже успели пообедать и теперь отдыхали в тёмно-зелёных креслах, вытаращили глаза при её появлении. — Малфой, это же Грейнджер! — первым обрёл дар речи Забини. — В самом деле, Блейз? Как же я не заметил это сам! — ехидно ответил Драко. — Сбегай в нашу спальню, принеси пару бутылок из моей заначки. Хотя постой… Одной будет достаточно, Грейнджер совершенно не умеет пить. — Я могу узнать, что ты планируешь делать? Драко стало весело. Глаза Блейза с таким недоумением смотрели на них обоих, что он просто не мог удержаться. — Конечно, друг. Я планирую опять напиться с Грейнджер, напоить её сывороткой правды и убедиться, что ей понравилось целоваться со мной. А потом мы снова проснёмся голые в одной кровати. Как тебе мои планы? — ни болезненный толчок в бок от Грейнджер, ни ойканье однокурсников не могло остановить его речь. Секунду или две Блейз стоял, открыв рот и не произнося ни слова, а потом начал смеяться. — Ну ты и шутник, Драко. Я чуть было не поверил во весь этот бред. Скажешь мне потом наедине, если не хочешь признаваться в своих планах при всех. — Вот видишь, как полезно иметь репутацию отъявленного лжеца, — шепнул Драко Гермионе на обратном пути к их секретной комнате. — Можно говорить чистую правду, и тебе никто не поверит. — Вряд ли этим стоит гордиться, — попыталась уколоть Малфоя Гермиона, но у неё не получилось — честность явно не входила в фамильные ценности его семьи. Когда они зашли в комнату и разместились на кровати друг напротив друга, Драко вылил сыворотку из пузырька в бутылку с огневиски. — Первый глоток твой, Грейнджер. И поскольку ты так трясёшься… Советую одним не ограничиваться. И это было весьма разумно, так что Гермиона сделала целых три глотка и, пока зелье не начало действовать, протянула бутылку Малфою, тщательно проверяя, чтобы тот честно выпил свою порцию. — Так ты всё ещё будешь утверждать, что не хотела целоваться со мной? — первым спросил Драко. Ощущения были очень странные. Никаких посторонних мыслей в голове, а слова слетали с языка так легко и просто: — Нет, я не буду это утверждать. Я хотела. Но это ведь не всё, что ты намеревался узнать? — Не всё, — подтвердил Драко. — Мне нужно услышать подтверждение того, что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. — Я не могу знать, насколько сильно хочешь ты… Но я действительно хочу тебя, — Гермиона испугалась своих собственных слов, но ничего не могла поделать — промолчать было невозможно. Если бы она сама знала, что чувствует в глубине души, то никогда не согласилась бы на эту авантюру с сывороткой правды, но было уже поздно. — Вот как, Грейнджер? Это интересно… Потому что я хочу тебя сильнее, чем всех девушек до тебя. — А сколько у тебя было девушек… ну, в этом плане? — Я трахался с семью девушками, если ты об этом. Лучше бы она этого не знала. Потому что сейчас Гермиона почувствовала… — Ты ревнуешь, Грейнджер? — Да. Ты-то, конечно, меня ревновать не стал бы… — Я ревную тебя к Поттеру и Уизли, — сказал Драко, готовый откусить себе язык, чтобы только заткнуться. Провались оно к чёрту, это проклятое зелье! — Это смешно, потому что мы просто друзья. А вот твоя Паркинсон… — Просто глупая приставучая девчонка, с которой я встречаюсь просто потому, что она делает отличный минет, — ну зашибись, какое признание! — Нам надо закончить на этом! Я боюсь рассказать слишком многое! — не выдержав, закричала Гермиона. — Согласен, ещё немного и я признаюсь, что хочу поставить тебя сейчас на колени и… — Замолчи сейчас же, или я скажу, что сама хотела бы это сделать, если бы знала как! Гермиона и Драко с испугом смотрели друг на друга, пытаясь справиться с потоком неконтролируемых признаний. — Никаких больше вопросов, Малфой. Действие сыворотки скоро закончится. — Никаких вопросов, Грейнджер, — кивнул Драко, боясь любого неосторожного слова. Не дай Салазар, она поинтересуется, а что он хотел бы сделать с ней потом… Пить эту дрянь было чертовски плохой идеей. — Но я рад, что узнал всё, что хотел. — И я рада, что услышала всё, что хотела. Напряжение между ними достигло своего апогея. Не смея даже смотреть друг на друга, следующие десять минут они напряжённо смотрели на часы, не раскрывая рот, пока не почувствовали, что сыворотка больше не заставляет их говорить правду. — Мы ничего не слышали, Малфой, понятно? — прошипела Грейнджер и, схватив бутылку, выбежала из комнаты. Но разве мог Драко не думать обо всём, что теперь было ему известно?***
Гермиона влетела в Гриффиндорскую гостиную и повалилась в кресло, всё ещё сжимая в руках это проклятое огневиски. Она больше никогда в жизни не будет пить! Ей смутно вспоминалось, что кто-то из преподавателей окликал её, пока она бежала по коридорам школы, но всё это не имело вообще никакого значения. Они всё забудут к завтрашнему утру, но вот сама Гермиона будет помнить каждое сказанное ей и Малфоем слово. И Малфой тоже будет помнить. — Гермиона? Ты… в порядке? — встревоженный голос Гарри застал её врасплох. — Нет, не в порядке. — Мы слышали от слизеринцев, что ты… Я даже не знаю, как сказать… Ты с Малфоем пришла в их гостиную и… Э-э-э… И когда ты вот так появилась здесь с этой бутылкой… — заикался и запинался Рон, отводя от неё взгляд. — Да, я пила с Малфоем, если ты об этом! И не первый раз. И если ты так хочешь знать, то я с ним целовалась! — выкрикнула Гермиона. Рон только и мог, что ошалело плюхнуться в соседнее кресло. А Гарри протянул руку за бутылкой, пробормотав: — Мне надо выпить, чтобы переварить это. — Нет, Гарри! Не пей! — вскрикнула Гермиона, пытаясь вырвать бутылку из рук друга, но было уже поздно — Гарри успел сделать глоток. — Почему это? — нахмурился Рон. — Потому что там сыворотка правды, — обречённо выдохнула Гермиона. — Сыворотка правды? Что за игры у вас там с Малфоем? — насторожился Рон, но быстро выкинул это из головы. — А, ладно, зато теперь я точно смогу узнать: кто твой лучший друг, Гарри? — Ты, Рон. И Гермиона. — Ну, кто-то же должен быть самым лучшим! Скажи, Гарри, кто твой самый лучший друг? — допытывался Рон. — Ну, Гермиона. — Что-о-о?! Это всё потому, что она девчонка? Может, ты просто влюблён в неё? — с надеждой спросил Рон. — Нет. В Гермиону я не влюблён. Я влюблён в Джинни. Ответ Гарри заставил Рона подскочить с кресла. — В мою сестру?! Гермиона устало покачала головой, смотря как Рон вцепился в мантию Гарри. Мирить их всегда было её задачей, но сегодня у неё не было никакого желания это делать. Незаметно она ускользнула в свою спальню, с запозданием вспоминая, что оставила бутылку в гостиной. Нужно было сходить и забрать её, пока не возникли новые конфликты, но… Какая теперь к чёрту разница?