Too Young

Эдди в трехтысячный раз за последний месяц закатывает глаза и ворчит себе под нос о том, что его сосед – сплошная катастрофа, и лучше бы тому жить на коврике в прихожей. Ричи в ответ звонко смеется и обнимает соседа за плечи. На кухне (что была лишь отделенной частью такой же крошечной гостиной) их маленьких апартаментов совсем немного места, но достаточно светло и почти уютно с кучей полотенец и вешалки с разными кружками. Одна до нелепого смешная и очаровательная замашка Каспбрака – коллекционировать интересные кружки. На новоселье Тозиер догадался подарить ему новую стильную подставку. Жить вместе было весело. Эдди не нравилось быть одному долгими и тоскливыми сиэтловскими вечерами, поэтому вынужденный переезд Ричи (с разгромом выгнанного из общежития) он воспринял с радостью. Они с самого детства проводили дни и сутки в домах друг друга, знали вкусовые предпочтения до самых изощренных блюд, помнили любимые фильмы и позы сна. Однако тупая привычка Ричи оставлять шампунь на небольшом краю их душевой раздражала до такой степени, что Эдди был готов взвыть, вновь увидев этот дьявольский бутылек. Он мог ругаться бесконечно, но молча убирал его на место. – Ричард Тозиер, где моя чертова куртка? – голос Эдди раздался на каждый квадратный метр из 25 возможных их скромной квартиры. Ричи, лежавший на диване в гостиной (его официальное место сна), вяло крикнул что-то в ответ. – Вставай и помоги мне найти куртку, ленивый ты кусок гов… – Я уже здесь, не надо ругаться, принцесса. В длинных руках лежала легкая куртка Эдди. Он сжимает губы в тонкую полоску и старается сдержать раздраженный вздох – иногда от тозиеровских привычек скрипели зубы. Эдди выделил себе четыре главных правила Совместной Жизни с Ричи дебилом Тозиером. 1. Никогда НИКОГДА не оставляй свои вещи в зоне его досягаемости!!! утащит или спрячет       2. Не позволяй ему подходить к плите, если не хочешь отравиться или спалить квартиру. горький опыт       3. Лучше отдай ему последний кусочек пиццы – так он быстрее наестся и не будет злым :)) злится и доводит до ручки, когда голоден       4. САМОЕ ГЛАВНОЕ ПРАВИЛО – просто притворись спящим, если он заявится к тебе в постель посреди ночи, НЕ начинай ВОРЧАТЬ (обидишь) боится спать один В голове Эдди это выглядело как стикеры, прикрепленные к дверце холодильника. На самом деле, он мог бы написать целый свод правил о том, как правильно жить с Ричи, чтобы уживаться. Возможно, какой-нибудь Стэнли решил бы, что не очень-то хорошо им жилось вместе – это действительно походило на это. Но совсем не являлось таковым. Все началось в тот вечер, когда Эдди вернулся с субботней смены в кафе в их районе. Быть официантом – полный отстой, но это максимум, на который мог рассчитывать студент первого курса. Мать помогала в достаточной мере, чтобы снимать квартиру (и она все еще не знала о присутствии этого дармоеда в ней), но Эдди хотелось иметь свое. Пускай стало легче от возможности делить плату пополам, но отказываться от идеи накопить на что-то важное Каспбрак не собирался. Эдди устал настолько, что упал на диван, едва сняв потные кроссовки с ног. Этот запах тут же донесся до его носа, заставляя парня жалобно хныкать в пушистую подушку (его личная покупка). – Что такое, малыш Эдди? Я бы набрал тебе ванну, но у нас ее нет, сорян. Ладонь Ричи ложится на его спину, а глупое лицо как всегда такое же хитрое и насмешливое. А еще в глазах отдает знакомой заботой – Эдди просто не мог жить, чувствуя этот взгляд на себе. Не то чтобы он был практически влюблен в Ричи со школы, нет, вовсе нет. – Отстань. Я устал. – Я знаю, поэтому заказал нам пиццу и купил кучу всяких фруктов, которые ты любишь. Посмотрим нетфликс, вонючка? Ричи неловко жмет плечами и чешет затылок – видеть его скромным все еще привилегия только для Эдди. – Ты что, назвал меня вонючкой? Каспбрак встает на локте и кидает подушку в лицо Тозиера, когда тот мягко смеется. Возможно, это свет от его любимой лампы и гирлянды так падает, но Ричи кажется таким уютным и теплым, что у Эдди всего на секунду в груди разливается что-то нежное. – Да, тебе определенно стоит сходить в душ. – Выбирай, что будем смотреть, грубиян. В октябре к Эдди в Сиэтл приезжала Беверли. Она знала, что теперь Ричи живет с ним, поэтому рвалась вдвойне – девушка приезжала в город на три дня на выступление со своей труппой (танцы всегда были ее неотъемлемой частью с самого детства), позволяя себе задержаться на день в городе и оплатив обратный билет самостоятельно. В этот вечер Эдди задержался в университете, чтобы проверить свой курсовой проект лично у преподавателя, с которым просидел почти два часа (плюс час ожидания), выясняя, какие лучше формулы для расчета использовать. Эдди не был ботаном, но ему жутко не хотелось слетать со своей стипендии. Нервно поглядывая на часы, он заглянул в соседний супермаркет и купил коробку любимого печенья Беверли с шоколадными вкраплениями, не забыв положить авокадо и гранат в корзинку. Эдди ненавидел гранаты – от них было так много грязи, а еще зудело в ушах (это была его личная боль от аллергии), но их любил чертов Ричи. Он привык оттирать капли граната со стола. В квартире пахло чем-то вкусным, когда он только шагнул внутрь. В небольшой прихожей валялась дорожная сумка Марш и ее же рюкзак. С кухни-гостиной доносились голоса вперемешку со смехом и громкими интонациями. Улыбка неосознанно расцвела на губах, когда рыжеволосая подруга налетела на него с теплыми объятиями. – Спокойно, Бевви, ты его задушишь. – Не ревнуй, Рич. – Эй, я тут правда немного задохнулся! Они смеются, и Эдди в который раз чувствует себя дома. – Чем пахнет? – он таращится на Ричи, который улыбается со своим самым шкодливым выражением лица. – Я приготовил пасту. Прикинь, сам! Беверли гордо улыбается, словно он ее сын и берет пакет из рук Эдди, уходя в кухню. – Ты что сделал? Ричи берет в руки пальто Эдди и вешает его на вешалку, пока тот разувается и смотрит на него так, словно увидел призрака. – Между прочим, Беверли даже понравилось. И тебе понравится. Пошли. Он хватает его за чуть холодную руку своей теплой ладошкой и ведет к девушке. Эдди одолевает странное чувство, прогнать которое удается только небольшим усилием. – Скажи ему! – Это очень вкусно, мистер Шеф. Ричи салютует ей и кланяется, на что Эдди фыркает и отпускает руку, чтобы подойти к плите и взглянуть на сие творение. На удивление, выглядит аппетитно и даже пахнет приятно. Спустя минут пять уговоров его заставляют сесть за ужин и выпить пару бутылок пива с лапшой из доставки. Эдди отказывается признавать, что паста оказалась вкусной – это просто невозможно по всем его подсчетам. В прошлую свою попытку приготовить завтрак Ричи сжег яйца. Кто вообще может сжечь яичницу? Кроме того, ему потом пришлось искать для него мазь от ожогов (которая, конечно, всегда была в его аптечке) и заставлять ухаживать за небольшим ранением. Теперь же они лежали на диване втроем и смеялись над очередной шуткой Джеймса Кордена на интервью с Гарри Стайлсом. Эдди наслаждался вечером, переодевшись в домашнюю одежду и укрыв себя и друзей теплым и легким пледом. Его глаза немного слипались и болели из-за усталости и выпитого пива, но он стойко держался ради Беверли. Голова то и дело падала на худощавое плечо Ричи, отчего Каспбрак каждый раз дергался и возвращался в прямое положение. – Я так хочу спать, что прямо сейчас усну. Беверли громко зевнула и положила голову на подушку слева от нее, свернувшись в маленький калачик на диване. – Я тоже, – Эдди не выдержал и уткнулся носом куда-то в шею Ричи. Он вкусно пах – своим шампунем, духами и едой с алкоголем. Скорее всего, будь они немного трезвее, лежать так казалось бы странным, но они часто спали вместе, смешиваясь конечностями. – Кстати, я весь вечер хотела спросить – какого хрена вы не рассказали нам, что вы теперь встречаетесь? – голос Беверли сонный и глухой, она мямлит это куда-то в подушку, но Эдди все равно слышит и мгновенно трезвеет. Ричи заметно напрягается под ним и, кажется, задерживает дыхание на долю секунды. – Солнышко, мое сердце принадлежит только его мамаше, ты же в курсе. Марш тихо смеется и закрывает глаза окончательно, проваливаясь в сон. Эдди пытается угомонить свое сердце в груди, но оно отчаянно просится наружу. Ричи неловко покашливает и снимает свои очки, подавая их в руки Эдди – парень встает с его плеча и убирает те на столик. – Иди в спальню, я посплю с Бев. Эдди неловко хлопает глазами и смотрит куда-то на шею Ричи. – Тебе будет удобно? – Да. Эдди молчит, но его мозг работает в автономном режиме в союзе с языком. – Точно будет удобно? – Точно, Эдди-спагетти. – Хорошо. – Хорошо. Каспбрак поднимается на ноги, оставляя плед позади себя. Он раздраженно вздыхает, когда почти выходит из гостиной в комнату за стеной. – Второй раз предлагать не буду. Даже его спина физически ощущает ту огромную улыбку Тозиера. Каким-то образом Эдди и Ричи проживают вместе еще один месяц полный придирок и смеха. Этот месяц отличался от предыдущего хотя бы тем, что теперь забота стала более очевидной и заметной. Тозиер складывал на место книги Каспбрака, которые он забывал убирать со столика у дивана после бессонной ночи за учебой. Сам Эдди, в свою очередь, наполнял полку с фруктами бесконечными гранатами и даже купил для Ричи вешалку в душевую на специальных присосках для кафеля. Теперь его шампунь и гель соседствовал с такими же принадлежностями Эдди в соседней вешалке. Сложно было отрицать факт того, что они раз за разом доказывали себе на протяжении последних нескольких лет, что вовсе не влюблены друг в друга и вовсе не наслаждаются моментами вместе. Быть рядом с Ричи было просто и легко. Это было органично и правильно – он был частью его нового дома, его новой жизни (такой же важной, как и в старой жизни). Тозиер даже старался не курить рядом с драгоценными кактусами Эдди на маленьком открытом балконе. Было в этом что-то свое невесомое и почти неощутимое – это та стабильность, которая у тебя есть всегда. В одну из очередных ночей Эдди не стал нарушать свое главное правило Совместной Жизни с Ричи Тозиером и притворился спящим. В последнее время засыпать рано стало слишком большой роскошью – множественные мысли не давали покоя, снова и снова шумя в его голове, словно рой пчел. Дверь тихонько открылась, пропуская тусклый свет потрепанной напольной лампы. Ричи осторожно ступает и старается не шуметь, что Эдди всегда находит очаровательным. Его тело аккуратно прогибает под собой кровать, пижамные штаны касаются голой ноги Каспбрака под одеялом. Эдди изо всех сил держится, чтобы не повернуться к нему, ведь знает, что тогда Тозиер перестанет приходить. А этого позволить себе Эдди не мог категорически. – Я знаю, что ты не спишь. Шепот Ричи раздается где-то совсем рядом с его ухом и щекочет воздухом шею. – Я спал, просто проснулся от звука двери. – Не ври, я знаю, что ты почти всегда не спишь, когда я прихожу. – Откуда ты знаешь? Эдди все еще лежит на боку лицом к стене и спиной к Ричи. – Ты дышишь во сне по-другому, дурень. А еще иногда хнычешь. – Эй, это неправда, – Эдди разворачивается на другой бок и теперь лежит лицом к лицу с Ричи. – Еще какая правда. Глаза у Ричи грустные и уставшие, не спрятанные за очками. Эдди молчит, разглядывая его лицо и стараясь сдержать свои руки под одеялом. Хочется трогать. Хочется гладить. Хочется целовать. Одна из кудрей падает на его лицо, и парень старается ее сдуть. Эдди нежно улыбается и убирает ее в остальную копну волос Ричи. Тозиер ловит его взгляд и смотрит так испуганно, что Эдди, кажется, начинает задыхаться, словно ему снова четырнадцать. – Я вот все думаю об одной вещи и не могу из-за этого спать. А ты почему не спишь? – Ричи опускает взгляд на руку Эдди, что лежит на одеяле между ними. Кровать не такая большая, так что они совсем рядом. – Примерно по той же причине. Сердце Эдди готово выпрыгнуть из глотки, словно лягушка, а это будет не особо приятно для Ричи. – И что это за причина, Эдди? Расскажи мне. Он вздыхает и опускает взгляд. Возможно, все было бы проще, если бы он признался и отпустил, наконец, все эти тревоги и страхи насчет их непонятной дружбы. Возможно, это стоило сделать еще в старшей школе. – Один человек не дает мне покоя, и все время вклинивается в любую мою мысль. Наверное, я сам виноват, потому что не могу избавиться от этого чувства уже давно, не могу сделать хоть что-то. Отпустить все это или… сделать что-то.. другое. Щеки Эдди горят так сильно, что, наверное, подсветились, словно конфорки в темноте. Ричи улыбается так скромно, словно все понял и вот-вот скажет что-то типа «прости, Эдс, но я не хочу быть геем и делать все эти гейские штуки с тобой». Рука Ричи накрывает его собственную, согревая неожиданным теплом. – Не отпускай. Он шепчет так, словно это последние слова во вселенной – здесь есть только Эдди и Ричи, связанные жизнями и руками. Юные и глупые Ричи и Эдди с замирающими сердцами и стучащей кровью в висках. – Не буду. Губы Эдди предательски сохнут, вынуждая того облизнуть их. Ричи ловит это движение и смотрит на его губы и снова в глаза, словно спрашивая разрешения. В его глазах целая грозовая туча – там искрится так, словно где-то горит ЛЭП. – А что за вещь беспокоит тебя, Ричи? Эдди начинает неосознанно ухмыляться, а позже и улыбаться, когда Тозиер скромно опустит взгляд и улыбнется в ответ. – Ты все понял, спагетти. Целоваться с Ричи было приятно. Он мог сколько угодно ругать того за свинство, но знал, что в любом момент времени парень вкусно пах и хотя бы чистил зубы. На самом деле, это последнее о чем задумался Эдди после поцелуя. В процессе все, что было в его голове, состояло из короткого РичиРичиРИЧИ. – Теперь я сплю на удобной кровати официально. Ричи довольно пропел, утыкаясь носом куда-то в волосы Эдди. Его ладонь непривычно лежала на животе, а вторая рука обнимала за плечи. Они обнимались не впервые, но обниматься так было невероятно. – Всегда знал, что ты меня используешь. Ричи снова целует Эдди и легко смеется. Эдди целует в ответ и легко ударяет его своей ладонью по затылку. Его самый несносный лучший друг, отвратительный сосед и не затыкающийся балабол теперь стал его несносным парнем, терпимым и любимым соседом, но все еще не затыкающимся балаболом, которого теперь он мог заставить замолчать поцелуем. Эта жизнь определенно стоила ожиданий, решает Эдди.