Angels never lie

      - Это место похоже на землю и там есть свет, Брюс, много света.       Та последняя фраза, сказанная Жан-Полем, до сих пор блуждает в его разуме. Удивительное место. Он называет его Пристанищем, где отдыхают ангелы. На взгляд Жан-Поля, до ангела ему все еще далеко, но не ввязываться же в споры? Тем более Его взор пронизывает насквозь, проникает в каждую твою клеточку, каждый атом, внимательно просматривают все твое естество. Это не больно. Скорее жарко. Как смотреть на Солнце. И жар в тебе еще не означает греховности - просто еще есть чему гореть. И сегодня он покидает Пристанище. Не потому что мировая справедливость в опасности или по Его воле, а просто потому, что ему удалось победить своих призраков. Жар в его груди становится нестерпимым, и его больше нет там.       Жан-Поль умер. Азраил ушел. Так кто же сейчас остался? С воинственным кличем Аз-Бэт пытается что-то доказать, то тает воском от лица огня. Бэтмен тихо уходит в темноту, растворяясь в чернильных оттенках подсознания. Так кто же он? Время покажет. Он делает свой первый шаг по земле. Приятно вернуться сюда.       Шум, гам, толчея, запахи бензина и содержимого мусорных баков. Это Готэм. Город, умудрившийся стать для него чем-то вроде второй родины, несмотря на весь свой порочный лоск и кровавую составляющую. Здесь прошла жизнь Жан-Поля. Здесь она и оборвалась. Мимо него идут люди, которые не обращают никакого внимания. Кто же сейчас в нем? Вопрос терзает его, и он должен, должен найти ответ.       «- Жан-Поль, где же ты? Мне тебя не хватает. Ты мой якорь, без тебя я перестану цепляться за материальность. Но неужели ты меня покинул навсегда? В таком случае быть может, стоит поискать Азраила? Где бы он мог быть?»       Он искал и еще кое-кого. Жан-Поль знал, что где-то тут должны быть мыши. Нет, правильнее будет Мыши. Наверное, стоило показаться им на глаза.       Мужчина идет по ночному Готэму. Мыши, где же вы?       Бэтгерл сидела на крыше высотки наблюдая в бинокль за вечерним Готэмом. Еще только несколько месяцев назад, Барбара Гордон, была Оракулом, вечным голосом разума героев, прикованным к инвалидной коляске… Но вот вновь, Гордон твердо стоит на ногах и ловит преступников. Ночь – их время.       Странно было представить, но этот момент девушка всегда сравнивала с Мистическим преображением. Днем вот, все прекрасно, кто-то идет по своим делам, ходит в магазин… но, как только город погружается в темноту, из всех щелей, из всех теней и мрачности вылезают воры и преступники. О, это прекрасное чувство справедливости, которое горело в груди.       Она вдохнула прохладный воздух, разведя руками в стороны. Прекрасно снова вернуться «домой». За последние месяцы, ей пришлось непросто. Бабс временами казалось, что прошла целая жизнь, а иногда и вовсе пару недель. Она разбежалась, сделала сальто вперед и приземлилась на крыше соседнего дома.       Сегодняшний вечер не отличался от других. Все тот же ночной патруль, но…в этот вечер она была одна. Нет никаких приказов, никто не прерывает и не останавливает. Полная свобода! Хотя, Барбара была уверена, что у Бэтмена везде были свои шпионы или его бэт-жучки. По его словам, за ней нужен был глаз да глаз. Мало ли что могло еще произойти. Мисс Гордон посмотрела вниз, на улицу, прямо в переулок, наполненный вечерним мраком, затем вверх, в затянутое тучами небо. Что бы ни происходило в ее жизни, этот мрачный город всегда будет ее домом и всегда ее будет сюда тянуть, даже не смотря на те воспоминания, о которых она старалась позабыть. Барбара закрыла глаза и прислушалась. Вой сирен, машины, шум города, да, это было ее место. Но кое-что еще врезалось в голову. Крики. Чьи-то крики неподалеку. Бэтгерл поспешила на помощь, перелетая с одной крыши невысокого здания, на другое.       Тот же женский крик отрывает от размышлений Жан-Поля. Пятеро в темной подворотне зажали женщину. Угрожают ей. Так кто же выйдет к ним - Жан-Поль или Азраил? Не дождавшись ответа, он идет на помощь. Врывается в группу уличных головорезов, разбрасывая тела словно кегли. Ломает руку одному, мощным пинком в зубы нокаутирует второго, избегает неловкого удара обрезком трубы со стороны третьего. Шакалы пускаются наутек. Женщина испугана. Он говорит ей разные утешающие слова и помогает встать, дойти до телефона-автомата, а сам отправляется дальше, вдоль по улице.       Бэтгерл все это время была рядом. Наблюдала со стороны, чтобы в нужный момент подоспеть на помощь. Она не могла отделаться от мысли, что знает его. Эти движения, эта походка… Бэтгерл не успела рассмотреть его лица, мужчина свернул за угол. Очередной герой? Ей показалось правильным проследить за ним, кто знает, что дальше могло произойти. Так девушка и сделала. Спустившись вниз, она проследовала через узкие подворотни, за удаляющейся фигурой и остановилась лишь тогда, когда оказалась в нескольких метрах от его спины       - Мне знакомы твои движения, - с непринужденностью в голосе произнесла Бэтгерл.       «- А я же знаю этот голос. Или дело вовсе не во мне, а в Жан-Поле? Может быть, он знает этот голос. Или нам обоим явилась галлюцинация. Но я точно помню вкус ромашкового чая в милой фарфоровой чашке тем зимним вечером. Я. Мы. Азраил должен был идти и разыскать Николаса Скратча. Но перед этим я зашел в гости. Меня. Нас. Жан-Поля угостили там чаем. Огненно-рыжие волосы и пронзительный взгляд зеленых глаз. Барбара Гордон. Оракул».       «Привет, светлые глазки», - пронеслось в его голове, и он медленно обернулся.       - Ты случайно не знаком с Тэ… - Барбара не успела договорить, как теперь увидела лицо незнакомца. Гордон пришлось моргнуть трижды, перед тем, как удостовериться, что зрение ее не подводит. Сердце забилось сильнее, дыхание участилось, она не могла сдвинуться с места, словно прикованная к земле, все еще не веря тому, что видит. В горле пересохло, и потребовалась немалая сила духа, чтобы взять себя в руки и что-то сказать.       - Здравствуй, - его голос срывается из оков памяти, возвращается в настоящее. Они разговаривают. В руках чашки с чаем. Кажется, речь шла о рождественских подарках. Девушка смеялась над его попытками пошутить. Он помнил ее лицо, ее улыбку.       - Жан…. Поль? Это ты? – Барбара даже не верила собственным словам. Не могла до конца осознать, что вновь произносит это имя вслух. Она все еще стояла как вкопанная, не в силах сделать шаг. К горлу подкатывал нервный ком. Чувства и мысли смешались, а разум, хоть и кричал что-то вроде «возьми себя в руки, сделай что-то», но звучал он где-то далеко. Будь она чуточку решительнее и не такой застывшей, подумала бы о том, что возможно, кто-то играет с ее разумом или это внезапный невидимый газ Пугала, или проекция, да Бог знает, что еще, только не настоящий… Бэтгерл даже подумать боялась о нем, дабы не спугнуть.       Они стояли на улице, чувствуя, что вскоре пойдет дождь.       - Нет... Больше нет.       Отчего то, мужчина захотел попросить прощения. За то, что он больше не застенчивый и добродушный Жан-Поль или жестокий и беспощадный к врагам Азраил. Он гораздо больше и гораздо хуже. Он еще не определился. Не знает. Но вот она хотела это знать.       Жан-Поль в его голове думает иначе. Он довольно болтливый, когда дела касаются общения без масок. И он определенно рад видеть Ее. Азраилу плевать и он уходит. А Жан-Поль остается. Как в старые добрые времена. Когда еще не было всего этого, не было смерти, не было Света, но был Жан-Поль и был Азраил.       «Больше нет», - эхом пронеслось в голове и Барбара нервно выдохнула, постепенно возвращаясь в реальность. Она рассматривала его лицо, она была уверена, что это Жан-Поль… но как? Гордон хотелось подойти к нему, обнять, что есть сил, расспросить обо всем, что случилось, но не решалась. Если это было наваждение, пришедшее спустя полгода, то пусть оно задержится еще ненадолго. Честно говоря, она представляла себе этот момент. В первые дни его… пропажи. Дни, недели. Она не оставляла мыслей о том, что Азраил выжил, хоть даже Брюс в этом разубедился. А потом этот чип, потом она встала на ноги, потом вновь появился Джокер и Найтфол, потом, потом, потом… к своему стыду, она стала забывать. Вне дома, на миссиях, ее разум отключался, но приходя домой, натыкался на все эти вещи связанные с Жан-Полем. Даже те дурацкие игрушки Бэтсемьи, которые она делала сто лет назад, все еще сидят на полках и наблюдают за жизнью теперь уже бывшего Оракула.       Взяв себя в руки, она смогла сделать несколько неуверенных шагов вперед. Внешне, Азраил ничуть не изменился, все такой же милый, светловолосый мужчина с той наивной улыбкой, которая так нравилась Барбаре. Но в его светлых глазах, в которых и без того было много тяжести и переживаний, теперь была боль и смятение. Девушка старалась держаться, чтобы точно не запаниковать и не наделать глупостей. Должно же быть логическое объяснение.       - Ты все еще готовишь то убойный ромашковый чай? – первым нарушил молчание мужчина. Нет, это мог знать только Жан-Поль. Все эти вечера, что они провели в Часовой Башне за чашкой ромашкового чая, все эти разговоры по внутренней связи, эти прогулки по городу, все это стрелой врезалось в ее воспоминания и сердце. Он улыбается ей. Жан-Поль хочет видеть ее улыбку, слышать ее голос, ее смех, взять ее за руки и быть рядом. Ведь ангел-хранитель всегда должен быть рядом.       - Ага, - только и смогла произнести дрожащим голосом Бэтгерл, она не могла себе позволить расплакаться вот так, только не здесь. – Все еще самый лучший. Как всегда. - На ее лице появилась улыбка, которую уже невозможно было скрыть, сердце все так же быстро колотилось в груди, что вот-вот готово было выпрыгнуть.       - Прости, если я огорчил тебя, но ты же знаешь, что ангелы никогда не лгут.       - Нет, - сказала Барбара резче, чем стоило бы. – Нет, ты не огорчил, ты… я просто не знаю, что сказать.       Каждый ангел может стать падшим. Быть низвергнутым и стать демоном. Его демона зовут Азраил. Он должен оставаться в тени сияния и благодати, дабы вечно напоминать о том, что даже ангелы могут ошибаться, могут совершать грехи. Это его отражение и его крест. Мужчина просто перестает внимать ему. Сейчас он практически Жан-Поль. Сейчас ему нет нужды в ином, и он должен вспомнить все. И выпить замечательного чаю с очаровательной рыжей Мышкой. Как раньше.       - Я рад снова видеть тебя...Оракул. Вернее Бэтгерл?       Барбара кивнула. Он не видел ее в обличие Бэтгерл, по крайней мере, лично. Если он вернулся, то мог наблюдать, а Барбара даже не заметила. Она была снова в строю и могла свободно жить. Казалось, он даже не удивлен тому, что видит, в отличие от самой девушки.       - Да, теперь снова Бэтгерл. А ты… - Барбара хотела начать расспросы, но вдруг обернулась, как будто за ними кто-то наблюдал. – Нет, не здесь. Ты пойдешь со мной? Жан-Поль просто кивнул и сделал шаг вперед. Он последовал бы за ней куда угодно.       До Часовой Башни было недалеко, но та прогулка практически в молчании показалась вечностью. Еще в лифте, команда распознавания идентифицировала вошедших, как Барбару, так и Жан-Поля, что еще раз развеяло миф о галлюцинациях Бабс. Пока лифт поднимался, девушка исподтишка, боковым зрением глядела на Азраила, одновременно боясь вновь смотреть в глаза, но и потерять из виду. В Башне многое поменялось. Она стала более автоматизированной. Больше пространства и техники, в углу были тренажеры, а так же зона отдыха со столиком и диваном. Но все же, одна деталь – привычное для Оракула инвалидное кресло стояло прямо на виду, около рабочей зоны, прямо под полками для книг, как бы напоминая о ее прошлом. Дина советовала убрать его с глаз долой, но Барбару это ничуть не волновало, даже наоборот, поддерживало. Она точно не знала, как это работает.       Прямо сейчас стоило бы рассказать обо всем Бэтмену, но Барбара не стала. Посчитайте ее эгоисткой, но она имела право узнать все первой. Слишком долго она провела времени, рассиживаясь на одном месте, пока другие жили полной жизнью приключений… нет, конечно же, она так не думала. По крайней мере, не вслух. К тому же, это была не ее тайна. Если Азраил вернулся, он сообщит об этом сам. Барбара пропустила Жан-Поля вперед, дав ему осмотреться, а сама сняла маску, откинув ее за спину, как капюшон.       Жан-Поль все размышлял, тот ли он человек, который нужен сейчас Барбаре? Сможет ли его присутствие помочь ей залечить душевные раны? Он был не самым хорошим ангелом для врачевания душ, битва - вот его призвание и назначение. И помогать кому-либо получалось чуть лучше, чем у паралитика делать операции на мозге гаечным ключом. Он видел знакомые вещи в незнакомом ему месте, все будто потеряло очертания, а затем резко вернулось. Жан-Поль смотрел на большие часы напротив себя, через которые было видно город, полки с книгами, на которых даже статуэтки стояли там же, где он застал их в прошлый раз.       - У тебя тут по-прежнему мило и по-домашнему уютно. Помнишь, как я заявлялся к тебе с вопросами о том, есть ли у тебя что-нибудь согнуть или сломать? – на его лице проскользнула улыбка от воспоминаний.       - Да, да, конечно, я помню. Ты всегда желанный гость в этом доме.       Еле слышно сказала Барбара. И стоило мужчине обернуться к девушке, как тут же он очутился в ее объятиях. Барбаре пришлось подняться на цыпочки, чтобы дотянуться.       - Мы думали, что ты умер! – Бабс уже не сдержалась, и по щекам потекли слезы. – Брюс сказал, что нашли только твой изодранный костюм, но не тело. Я думала, что не увижу тебя больше, но… ты всегда был со мной в каком-то смысле. – Барбара, наконец, снова посмотрела в глаза мужчине, смахивая рукой слезы. Она хотела спросить обо всем, но, черт возьми, ей нужно было еще пару минут, чтобы просто побыть с ним рядом. Гордон провела рукой по его щеке и приложила ладонь к груди, убеждаясь, что он действительно был здесь.       Он улыбался, аккуратно держа ее невесомое тело в объятиях. Он думал о том, что Барбара Гордон ничуть не изменилась. Такая же яркая, импульсивная и эмоциональная. И духи у нее все те же. Едва ощутимым движением он касается губами ее лба. Он понимал ее чувства.       - Все та же любопытная Барбара, - сказал он, погладив ее по волосам. Он и правда готов все ей рассказать. О том, что никогда не покидал ее все это время. Был рядом с ней, как и полагается ангелу-хранителю. О том, что видел Свет и что находится за ним. Что всегда будет с ней рядом, даже если и будет казаться обратное. Что ей нужно быть сильной. Бабс несколько раз легонько дотронулась до того места, где раньше он носил символ Летучей Мыши – их символ. Ни для кого ни секрет, что Поль страдал из-за своих личностей, страдал, но всеми силами старался исправиться, быть лучше, заменить Бэтмена на его посту. Тогда много чего произошло и казалось, уже прошли годы. Барбара знала, что он сдерживает себя, но не знает, как реагировать на происходящее, ведь слишком много воды утекло. Было видно – он устал. Девушка даже и представить не могла, через что он прошел. Впрочем, все они носили в себе такое тяжелое бремя воспоминаний и мук, что удивляешься, как вообще можно жить с этим внутри.       Барбара указала рукой в сторону кухни, да и он прекрасно знал, куда нужно идти. Свет автоматически включился, а Бабс тут же поставила на плиту чайник и достала чашки, совсем, как в те времена. Забавно, это было так странно, просто стоять напротив друг друга, спустя столько времени. Девушка чувствовала себя иначе и не в своей тарелке. Теперь она была героем в плаще, а Жан-Поль парнем в обычной футболке. Будто поменялись местами. «Ангел на связи», как порой говорил ей Поль, да вот только сейчас он был где-то далеко, и Барбара хотела достучаться. Она понимала, что, возможно, нарушает тем самым его мир и шаткое эмоциональное состояние, но она хотела ему помочь. Боялась ли она, что может произойти нечто подобное с приступом гнева, как тогда в Бэтпещере? Нет. Она никогда не боялась ни Азраила, ни тем более Жан-Поля. Да и сейчас она могла за себя постоять.       - Я смотрю, что один маленький Азраил все еще живет у тебя на полке, - как бы невзначай произнес Жан-Поль, разглядывая все новые мелочи в этой части Башни.       Она улыбнулась, когда ее гость заговорил. Хоть в его голосе была грусть и какое-то сожаление, в этих вечных расспросах она узнавала своего ангела. Да, как только Барбара увидела его сегодня, в ней снова что-то проснулось. Эти заснувшие чувства восстали из пепла, как и Азраил.       - Да, все никак не могу их убрать оттуда. Рука не поднимается. Это будто часть истории для меня, - в редкие дни безделья Оракула в Часовой Башне, она занималась тем, что делала маленьких кукол-героев и со временем, у нее собралась целая коллекция. - Я… - хотела было что-то сказать Барбара, но тут же осеклась. – Пожалуйста, никуда не уходи, ладно? Я просто не могу так, - Гордон указала на желтую летучую мышь своего костюма. Она не понимала, почему, но ей хотелось избавиться от него, будто он строил какой-то барьер, который было сложно пробить. – Буквально одну минуту.       Ей было невероятно сложно уйти из кухни и направится к себе в комнату, оставив Жан-Поля одного. Она боялась, что он мог снова пропасть, ни объяснив, ни сказав ни слова, но так же Бэтгерл понимала, что если бы он не хотел никого видеть, он ни попался бы Барбаре на глаза вот так легко. Всего за пару минут, Бэтгерл снова преобразилась в Барбару Гордон и даже надела свои очки для чтения. Психологи говорят, что для того, чтобы поправить здоровье при ПТСР, нужно окунуть человека в знакомую среду и попытаться завязать непринужденный разговор. Но сама девушка не пыталась стать для Поля врачом, она как друг, пыталась выяснить, в чем дело.       От сердца отлегло, когда вернувшись в кухню, ее гость все еще был там. Сняв с плиты чайник и разлив по кружкам, они устроились на диване в гостиной. Барбара села рядом, все еще рассматривая каждый мелкий шрам и ссадину на лице Жан-Поля, он это заметил. Повернув к ней голову, мужчина улыбнулся.       - Что?       - Брюс знает? – спросила девушка и тут же начала ругать себя за это. Не тот вопрос она хотела задать, не тот.       - Брюс… - Жан-Поль померк, вспомнив кое-что. А Брюс ведь так и не рассказал ей ничего. Его последние слова. Он умолчал о них. Ну, конечно же, ведь по-иному и быть не может. Неисправимый Бэтмен, только он решает, сколько порций правды в спасительной лжи достанется каждому члену его семейства. Семейства, да. Азраил хотел быть лучшим. Хотел видеть одобрение в глазах этого угрюмого линчевателя. Как и хотел когда-то увидеть одобрение в глазах своего отца. Мужчине было искренне жаль, что так вышло. Азраил выходил из-под контроля, он становился кем-то безвкусным. Кем-то смертоносным. Наверное, стоит потом появиться перед Брюсом. Бэтмен тоже должен знать. - Он тебе не сказал.       - Не сказал о чем? – Барбара не понимала, о чем сейчас говорил Жан-Поль. Он вновь витал где-то в другом месте, пытался собрать паззл, части которого разлетелись на сотни миль.       - Мои слова. Те последние слова на крыше. Я хотел, чтобы ты их услышала. Мерзавец, какой же он эгоист.       Гордон вновь заметила искры в его глазах, такое бывало, когда Азраил хотел вырваться наружу. Жан-Поль героически ему противостоял, но его эмоции, которые были наиболее сильными, как и его способности, просто могли свести его с ума.       - Жан-Поль, - тихо, утешающе произнесла Барбара. Мужчина повернулся к ней так быстро, будто его вырвали из собственных мыслей. Он все еще привыкал к звуку этого имени, к тому, как и кто его произносит. Он так долго находился в темноте, наедине с Азраилом, что начал забывать. – Это уже не важно. Те слова уже давно стерлись из времени. Слишком многое произошло за все то время. Ты здесь, сейчас… со мной и ты можешь сказать теперь все, что угодно. Оставь груз того времени в прошлом. Я по себе знаю, что это сложно, - Барбара посмотрела в сторону своего старого кресла, - но я пытаюсь. И если тебе сложно, я всегда готова тебе помочь. Как всегда.       - Спасибо, Барбара, - кивнул мужчина, улыбнувшись. Он все еще был напряжен, но пытался найти в себе силы вернуться в то самое настроение, которое не позволит ему выпустить зло наружу. – Ты всегда была ко мне добра, даже когда я был… - слова трудно было подобрать: чудовищный, жестокий, пугающий, ненавистный, - неправым.       - Я всегда знала, что ты никогда мне не навредишь. Ты говорил, что несешь спасение, а ведь ангелы не лгут.       - Моими же словами, значит? Хитро, - Жан-Поль кивнул в знак согласия и взял со столика чашку. Один только запах ромашкового чая навевал давние воспоминания, а вкус ощущался настолько родным, что впервые мужчина почувствовал себя дома. – Я скучал по этому. По всему этому. И по тебе.       - И я скучала. Ты даже не можешь представить насколько. После той ночи я долго не могла спать. Ночь за ночью, я все надеялась, что ты вернешься, - Бабс положила руку ему на плечо, разглаживая еле заметные складки на футболке, - что ты просто ввалишься ко мне весь израненный с просьбами тебя спасти, - девушка едва заметно улыбнулась и быстро стерла рукой поступающие слезы. – Но вот ты здесь…       - И ты все же меня спасаешь, - закончил за нее предложение гость, хоть и был уверен, что это было не ее фразой, но по лицу Барбары стало понятно, что одна из вариаций. Но он сказал то, что думал. Ангелы не лгут. – Прости меня. Что не смог оказаться рядом, когда был нужен.       - Тебе не за что извиняться, но…Жан-Поль, что произошло там тогда? Где ты был все это время? Почему не связывался? И давно… ты вернулся? – вопросы вдруг полились рекой. Словно кто-то выкрутил клапан до упора.       Жан-Поль молчал. Он не знал с чего начать. Ему хотелось, чтобы все прошлое осталось там же, как и советовала Оракул… нет, теперь Бэтгерл, но каждый раз на него обрушивались воспоминания из прошлых ошибок. Раз за разом он проигрывал в войне между ним и Азраилом, предавал друзей, Бэтмена, Барбару, но каждый раз получал искупление. Потерянный Ангел, который совершал ужасные вещи вновь и вновь, пока не упал. Падший Ангел, который вновь получил еще один шанс. Почему? Этот вопрос он задавал ни единожды. Себе, Азраилу, Святому Дюма, Господу. Брюс как-то сказал, что ему промывали мозги все детство, ему лгали, его создали таким. Безжалостная машина для убийств, которой дали еще один шанс. Он ни за что его не упустит. Падшему Ангелу вновь нужно завоевать место, завоевать доверие.       - Одиннадцать пуль, - тихо сказал Жан-Поль. – Я чувствовал, как каждая из них вонзается в тело сквозь доспех. Лилхи, Биис, они были заодно, у них были причины мстить мне, мстить Азраилу. – Мужчина глядел в пустоту прямо перед собой, будто смотря фильм и пересказывая все события. – Я вернулся за костюмом в церковь. Я заставил его показаться наружу из глубин моего разума, где он притаился.       - Кого? – Барбара внимательно слушала, стараясь собрать новую историю. Историю от лица Азраила.       - Святого Дюма, - уточнил Жан-Поль, будто это было само собой разумеющееся. – Но он не явился. От его лица говорил мой отец. Он сказал, что пытался быть хорошим отцом. Да уж, тем, кто разрушил разум, превратив в бездушного убийцу. В бледную копию самого себя… А потом Дюма все же явился. Заставлял склонится перед ним, целовать снег у его ног, - Жан-Поль стиснул челюсть и настолько сдавил чашку, что пальцы побелели. – Я избавился от него. Он был проклят, так же как и я. Тяжело сражаться с призраками… Барбара сочувствовала ему. Она понятия не имела, что творилось у Жан-Поля в голове. Всю жизнь его преследовали призраки, галлюцинации, не проходило ни дня, чтобы он не подвергался срывам или приступам агрессии. Даже те медитации, которым обучил его Брюс, не давали долговременного эффекта. Он был сбит, подавлен, одинок. Его окружали многие герои, но он всегда был одинок в душе. Азраил раз за разом говорил ему делать то, чего он не желал. Он каждый день вел войну с самим собой. Теперь Гордон понимала, почему Брюс так отчаянно старался его спасти, потому что, они были похожи.       - Что было потом?       - Я избил Бэтмена, а потом спас его. Я пошел за ответами о себе и не получил их. А затем, отправился за Скратчем, лжеАзраилом, порочащим это имя. Старый Орден был плохим, но даже он не устраивал показательные Крестовые походы. Пришлось вмещаться. Одиннадцать пуль… - Жан-Поль снова замолчал, поставив на столик чашку. Он глубоко выдохнул и провел рукой по волосам. – «Это место похоже на Землю», вот, что последнее я ему сказал. Он принял это за видение, за плод воображения. Брюс все это оставил на той крыше.       Барбара задумалась. У нее не получалось составить полную картину и чем больше она получала ответов на свои вопросы, тем больше появлялось новых. Девушка помнила, что в новостях говорили о находке его костюма только с двумя пулевыми отверстиями, а затем он и вовсе исчез, будто не существовав. И что это было за «место»? Мужчина будто прочел вопросы в голове своей спутницы и, улыбнувшись, продолжил рассказ.       - Я видел его на крыше той ночью, я видел тебя в парке тем же летом. Ты сказала, что знаешь о том, что больше меня не увидишь. Но я был рядом все это время.       - Я помню тот день… мы с Лесли Томпкинс тогда гуляли по парку и внезапно накатили воспоминания, но… как ты узнал? – Барбара непонимающе смотрела в глаза Жан-Полю, в эти светлые, полные усталости, но в тоже время жаждой жизни, глаза, которые ей так нравились.       - Я всегда был рядом, - повторил мужчина. – То место, Пристанище, оно и вправду было похоже на Землю, но затем наступила темнота, будто кто-то усомнился в том, достоин ли я этого. Даже свет порождает тьму. Жан-Поль… я испугался. Я видел их всех. Призраки снова преследовали меня. Каждый из них хотел вырвать кусочек моей души, но я боролся, правда, боролся. Я как никогда хотел обрести покой и принадлежать только себе. Ни Дюма, ни своему отцу, ни Азраилу. Я не слушал их, старался укрыться, но в той темноте не было ничего, кроме страданий и смеющихся надо мной лиц. Не знаю, сколько времени так продолжалось, дни, недели, месяцы… я понял, что если свет порождает тьму, то и тьма должна поддаться свету. Я вспомнил тебя, - Жан-Поль смутился, прямо как в их первую встречу. Как было странно разговаривать с его «голосом в голове», коим являлась Оракул, так и теперь, было странно говорить что-то подобное, - вспомнил, как ты была добра ко мне, пыталась помочь и всегда верила в то, что во мне есть добро. Тогда я и увидел тебя в первый раз в парке, а затем еще раз на хирургическом столе, в той пещере со всей семьей, с Джокером, который похитил твою мать. Видел твое смятение и сложный выбор. Я не мог тебе помочь, но я был рядом, Барбара, - Жан-Поль медленно кивнул, будто кланяясь девушке, а Гордон не могла сказать ни слова. Все что он ей поведал… этого никто не знал, никто не мог знать, что она переживала, но хорошенько обдумав все, поняла, что в особенно тяжелые моменты чувствовала чье-то наблюдение, чью-то поддержку. Ее Ангел всегда был рядом. – Ангелы не лгут.       Барбара вновь крепко обняла Жан-Поля, так сильно, насколько позволяли ее дрожащие руки. Снова накатило чувство тревоги, будто это был какой-то сон. Сердце бешено колотилось, она гладила его по волосам, словно стараясь успокоить его, а не себя. Жан-Поль улыбнулся и закрыл глаза, прижав к себе Барбару. Он выдохнул и клялся себе, что слышал, как груз всего мира упал с его плеч. Он был дома.       Девушка сняла очки и стерла слезы со своего лица. Перед ней был все тот же мужчина, которого она знала. Немного наивный, немного запутавшийся и ищущий свое место. Что-то или кто-то привел его сюда, и она была за это благодарна.       - Доктор Томпкинс, Ли, она…       - Да, - ответила Барбара. – Все еще присматривает за каждым из нас. И все так же злится, когда мы ее не слушаемся.       Мужчина кивнул. Она никогда не поддавалась на его приступы агрессии, всегда старалась внимать его доброй стороне и до конца оставалась хорошим другом. Он обещал вернуться к полуночи, но опоздал.       - Лесли как-то сказала мне: живи своей жизнью, будь счастливым, насколько возможно, потом постарайся быть еще счастливее. Тогда я не придал этому никакого значения, ведь я был уверен, что это не для меня, но теперь, кажется, понял, что она имела в виду. И как всегда была права. Если я пообещаю быть хорошим Ангелом, примешь ли ты меня обратно?       Барбара вдруг вспомнила слова, которые говорил ей Азраил. Он сказал, что никто из их «банды» не принимал его, что они его презирали и боялись, льстили Бэтмену. Предупреждал не вставать у него на пути. Но, то говорил Азраил, не Жан-Поль и Барбара видела сейчас только его. Она положила ладони ему на шею, слегка поглаживая большими пальцами по скулам.       - Мы всегда тебя принимали. Чтобы не происходило, ты всегда был и будешь частью нашей семьи, и тебе всегда будет в ней место.       - Я всегда обещаю быть рядом.       Девушка почувствовала поцелуй на своих губах и объятия. Столько времени прошло, а она все еще ощущала в себе то восхищение к Азраилу. С той самой первой миссии, даже когда они не виделись вживую, Оракул флиртовала с Азраилом, а затем и вовсе полюбила. Он обещает быть рядом. А ведь Ангелы не лгут.       «Ангелы не лгут».       Барбара резко открыла глаза, в голове все еще висели эти слова. Но откуда она их знала?       - Жан-Поль?       Девушка привстала на кровати в полупустой темной комнате. Стояла ночь. Такая же мрачная, неприветливая и дождливая, как и все ночи в Готэме. Было тихо и зябко. Барбара повернула голову к окну. Инвалидная коляска все еще стояла рядом с кроватью, мониторы в главном зале излучали зеленоватый свет, улицы были полны звуками полицейских сирен, а девушка все еще не могла ходить.       Барбара закрыла глаза и медленно выдохнула, стараясь подавить нахлынувшие эмоции. Ее и раньше мучали кошмары, но сейчас, к своей слабости, не хотела, чтобы он заканчивался. Смириться с утратой всегда было сложно, но на плечи Барбары легло слишком многое.       Она снова легла на подушку и плотнее подтянула к себе одеяло, чтобы почувствовать себя более защищенной.       - Пожалуйста, останься со мной, - прошептала она, - ты обещал. Ангелы ведь не лгут.