Грин-де-Вальд и Философский камень

К середине декабря, когда я проснулась утром, снега было очень много. Вся территория замка была устлана снегом. Красотища! Да ещё и огромное озеро покрылось коркой льда. Сразу чувствуется приближение Рождества. Эх, как хочется поскорее уйти на каникулы. В тот же день близнецам Уизли достались штрафные очки за то, что они закидали профессора Квиррелла заколдованными снежками. А что, ребята захотели повеселиться. Такой-то день! А ещё и совы замёрзли. Праздник скоро, а метели никто не отменял. Хагрид долго возился с ними, но вскоре совы снова смогли выполнять свою работу. В коридорах замка всё время был сквозняк, поэтому там особо никто и не ходил — все предпочитали отсиживаться в гостиных и возле каминов, где очень тепло. Но холоднее всего было не в коридорах, а на уроках Снегга. Его кабинет находится в подземелье. Как он только сам не замёрз там? Нам приходилось вставать поближе к котлам с зельями, чтобы хоть как-то согреться. Интересно, а как живётся слизеринцам? Из гостиная находится в подземелье. Но, скорее всего, там есть камины, но всё-таки было бы неплохо, чтобы они мучались от холода. Когда я выходила из кабинета, то путь мне преградила огромная пихта. Поначалу я не могла понять, в чём дело, но затем до меня дошло. Это был Хагрид. Он помогал украшать школу к Рождеству.  — Привет, Хагрид, помощь не нужна? — спросил Рон, просовывая голову между веток.  — Не, я в порядке, Рон… но всё равно спасибо, — донеслось из-за пихты.  — Может быть, вы будете столь любезны и дадите мне пройти, — произнес кто-то сзади, растягивая слова. Разумеется, это мог быть только Малфой. — А ты, Уизли, как я понимаю, пытаешься немного подработать? Я полагаю, после окончания школы ты планируешь остаться здесь в качестве лесника? Ведь хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родителей — настоящий дворец. Рон прыгнул на Малфоя как раз в тот момент, когда в коридоре появился Снегг.  — УИЗЛИ! Рон неохотно отпустил Малфоя, которого уже успел схватить за грудки.  — Его спровоцировали, профессор Снегг, — пояснил Хагрид, высовываясь из-за дерева. — Этот Малфой его семью оскорбил, вот!  — Может быть, но в любом случае драки запрещены школьными правилами, Хагрид, — елейным голосом произнес Снегг.— Уизли, из-за тебя твой факультет получает пять штрафных очков, и можешь благодарить небо, что не десять. Проходите вперёд, нечего здесь толпиться. Малфой, Крэбб и Гойл с силой протиснулись мимо Хагрида и его пихты, едва не сломав несколько веток и усыпав пол иголками. И ушли, глупо ухмыляясь.  — Я его достану, — выдавил из себя Рон, глядя в удаляющуюся спину Малфоя и скрежеща зубами. -В один из этих дней я обязательно его достану…  — Ненавижу их обоих, — признался Гарри. — И Малфоя, и Снегга.  — Да бросьте, ребята, выше нос, Рождество же скоро, — подбодрил их Хагрид.—Я вам вот чего скажу — пошли со мной в Большой зал, там такая красота сейчас, закачаешься! Мы пошли следом за ним. Войдя в Большой зал, от удивления чуть рот не открыла. Большой зал выглядел потрясающе. В нём стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблёскивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикреплённых к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста.  — Сколько там вам осталось до каникул-то? — поинтересовался Хагрид.  — Всего один день, — ответила Гермиона. — Да, я кое-что вспомнила. Гарри, Рон, у нас есть полчаса до обеда, нам надо зайти в библиотеку.  — Ах, да, я и забыл, — спохватился Рон. Профессор Флитвик держал в руках волшебную палочку, из которой появлялись золотые шары. Повинуясь Флитвику они всплывали вверх и оседали на ветках только что принесённого Хагридом дерева.  — В библиотеку? — переспросил Хагрид, выходя с нами из зала. — Перед каникулами? Вы прям умники какие-то…  — Нет, к занятиям это не имеет никакого отношения, — с улыбкой произнёс Гарри. — С тех пор, как ты упомянул имя Николаса Фламеля, мы пытаемся узнать, кто он такой.  — Что? — Хагрид был в шоке. — Э-э… слушайте сюда, я ж вам сказал, чтобы вы в это не лезли, да! Нет вам дела до того, что там Пушок охраняет, и вообще!  — Мы просто хотим узнать, кто такой Николас Фламель, только и всего, — объяснила Гермиона.  — Если, конечно, ты нам сам не расскажешь, чтобы мы не теряли время, — добавил Гарри. — Мы уже просмотрели сотни книг, но ничего так и не нашли. Может быть, ты хотя бы намекнёшь, где нам о нём прочитать? Кстати, я ведь уже слышал это имя, ещё до того, как ты его произнёс…  — Ничего я вам не скажу, — пробурчал Хагрид.  — Значит, нам придется все разузнать самим, --заключил Рон, и мы, расставшись с явно раздосадованным Хагридом, поспешили в библиотеку.  — Постойте! — остановила я друзей. Имя Николаса Фламеля мне было откуда-то знакомо. Скорее всего, это опять моя интуиция сработала.  — Что тебе, Леона?  — Вы разузнали о том предмете, который охраняет пёс?  — Да, его охраняет Пушок, питомец Хагрида, — пояснил Рон.  — Вот так Пушок! — удивляюсь, как можно назвать этого пса таким именем. Понимаю, если бы это был маленький пёсик, или же кот, но никак ни эта псина. — А что ещё узнали?  — То, что этот предмет как-то связан с Николасом Фламелем, — подытожил Гарри и нахмурился.  — Подождите, я знаю о нём, — на лицах друзей заиграло любопытство. — Это создатель философского камня.  — Философский камень? — переспросила Гермиона. — Нет, ты скорее всего что-то путаешь. Откуда ты взяла это?  — Не знаю, само пришло на ум.  — Вот, так что в это не верю. Идём в библиотеку! — заявила Гермиона, и все трое двинулись в сторону библиотеки. Я застыла на месте. Отчего же она не верит мне? Моя интуиция ещё ни разу не подводила меня. Ну ладно, это их трудности, пускай ищут информацию о Фламеле сами. *** Когда каникулы наконец начались, Гарри и Рон слишком весело проводили время для того, чтобы думать о Фламеле. Я слышала, как Гермиона настаивала на том, чтобы в каникулы они нашли о Фламеле хоть какую-нибудь информацию. В спальне из девочек осталась только я, другие уехали домой. В Общей гостиной было куда меньше народа, чем во время учёбы. Поэтому я всё время замечала такую картину: Рон и Гарри придвигали кресла как можно ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесённые из Большого зала кусочки хлеба, лепёшки и кругляшки зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая. Разумеется, они ни на секунду не умолкали даже с набитым ртом — ведь им было о чём поговорить. Главной темой, разумеется, был Малфой. Они изобретали десятки планов, как подставить Малфоя и добиться его исключения из школы. И не важно, что эти планы были явно неосуществимы, — об этом всё равно приятно было поговорить. Ещё они играли в волшебные шахматы, которым Рон начал обучать Гарри. Конечно, Рон всё время выигрывал, но Гарри старался его победить. Гарри играл фигурками, которые ему одолжил Симус Финниган, и они очень плохо его слушались, абсолютно не доверяя временному хозяину. К тому же Гарри был не слишком хорошим игроком, и фигурки постоянно давали ему советы, сбивая его с толку. Пару раз я лично играла против Рона, и мне удавалось все эти разы победить его. Рон был недоволен таким проигрышам и больше не предлагал мне с ним играть. Обиделся, что я его обыгрываю. В канун Рождества я легла пораньше, так как устала наблюдать за веселящимися близнецами Уизли, да ещё и веселиться вместе с ними. Весёлые ребята. Утром я проснулась в добром расположении духа. Настроение праздника. Я потянулась на кровати и увидела гору подарков рядом с постелью. Из было больше, чем в прошлом году. Ага, у меня же появилось больше друзей и знакомых за этот год. Первым мне под руку попался подарок от папы. Он подарил мне фотоальбом. Никогда раньше не видела его у нас дома. Я открыла его на середине. Оттуда на меня смотрела девушка с прекрасными светлыми волосами и зелёными глазами. Я сразу поняла, что это была моя мама. Она была красавицей, жаль, что она рано ушла из жизни. К альбому прилагалась записка. «Леона, надеюсь, здесь ты найдёшь ответы на многие вопросы.» Да, пап, мне потребуются ответы. Спасибо за них. От Рона я получила книгу про квиддич. Что ж, будет, что на досуге прочитать. Близнецы подарили мне коробку блевательных батончиков. Ага, как-нибудь использую их против своих недругов, ну, или получу над друзьями. Главное, не попасться с ними раньше времени. Воу, даже миссис Уизли сделала мне подарок! Я не ожидала этого, но всё равно приятно. Это… Нежно-голубой свитер с аккуратной большой буквой «Л», связанной тёмными синими нитками. Потрясающе! На душе стало теплее от того, что о тебе заботится незнакомая женщина, у которой семь своих детей, а она успевает дарить подарки чужим. Это радует. Последний подарок я бы и не заметила, если бы случайно не споткнулась и не упала, зачем-то схватившись за одеяло. Рядом со мной на пол упала небольшая коробка. От кого она могла быть, я так и не узнала: записки при нём не было. Открыв коробку, я увидела внутри серебряную подвеску в виде дракона. Серебряная цепь была длиной около пятидесяти сантиметров. От кого она? Я застегнула её на левой руке в виде браслета и спустилась вниз. Навстречу мне выскочили близнецы Уизли. На Фреде и Джордже были новенькие синие свитеры, на одном была вышита большая желтая буква «Ф», на другом — такого же цвета и размера буква «Д».  — Доброе утро, Леона! — в один голос сказали близнецы и обняли меня.  — Доброе!  — На тебе фирменный свитер Уизли! — поражённо сказал Джордж.  — Ага, это же здорово! Идём с нами, — позвал меня Фред, и мы стали подниматься в спальню к мальчикам.  — Счастливого Рождества! — прокричал с порога Фред.  — Эй, смотри! — воскликнул Джордж, обращаясь к брату. — Гарри тоже получил фирменный свитер Уизли!  — Между прочим, свитер Гарри выглядит получше, чем наши, — признал Фред, повертев в руках подарок, полученный Гарри от миссис Уизли. — Он ведь не член семьи, так что она вязала его куда старательнее.  — А ты почему не надел свой свитер, Рон? — возмутился Джордж — Давай-давай, они ведь мало того что красивые, так ещё и очень тёплые.  — Ненавижу бордовый цвет, — то ли в шутку, то ли всерьёз простонал Рон, натягивая на себя свитер.  — А на твоём никаких букв, — хмыкнул Джордж, разглядывая младшего брата. — Полагаю, она думает, что ты не забудешь, как тебя зовут. А мы ведь тоже не дураки — мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж. Близнецы расхохотались, довольные шуткой.  — Что тут за шум? — в дверь протиснулась ещё одна рыжая голова, принадлежавшая Перси Уизли, вид у него был не слишком счастливый. Судя по всему, он, уже успел распечатать свои подарки, по крайней мере частично, потому что держал в руках свитер грубой вязки, который тут же выхватил у него Фред.  — Ага. Тут буква «С», то есть староста. Давай, Перси, надевай его — мы все уже надели наши, и Гарри с Леоной.  — Я… не… хочу, — донёсся до Гарри хриплый голос Перси, которому близнецы уже успели натянуть свитер на голову, сбив с него очки.  — И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не со старостами, а с нами, — поучительно добавил Джордж — Рождество — семейный праздник Близнецы натянули на него свитер так что руки не попали в рукава, а оказались прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни. Мы спустились в Большой зал на завтрак. Людей было мало, но лучше сказать, что вообще не было. Ну, где-то человек десять, если не считать профессоров. Интересно, а они когда-нибудь покидаю Хогвартс? Не могут же они тут жить вечно, у них ведь должны быть семьи или друзья, которых нет рядом? Или же они настолько пропитались работой, что уже не могут жить без своей работы? К сожалению, это для меня останется загадкой. За столом было полно разнообразных блюд. Праздник всё-таки. Мы ели, не переставая разговаривать. О чём? Да так, всякая фигня, которой интересуется молодёжь. Но я особо ей не доверяю. Ещё мы взрывали хлопушки. Из них выпадали разнообразные подарки. Один раз вылетел просто шар света, который после взорвался в воздухе и рассыпался на блёстки. Красиво. А теперь по столу Гриффиндора бегали белые мыши, полученные Гарри. В итоге мы вышли из Большого зала довольными и с полными руками подарков. Мне попался свисток, плюшевая игрушка размером чуть ли не с меня, очень похожая на медведя, но она им не была. Также есть и противоположная сторона этого веселья: из последней хлопушки мне в лицо попал снежок, холодный, а затем мокрый, когда уже растаял на моём лице. Какая досада! Удивляюсь, почему этот снежок не прилетел в лицо кого-нибудь другого. За что мне такие мучения?.. Это звучит несколько смешно, поэтому не стану жаловаться по этому поводу.