Весенняя

Ярко-жёлтый велосипед пронесся по улице. – Ай-ай-ай, мам, держи цветы подальше от меня! Пожалуйста! – завопила Цзинь Лин, когда по её плечу прошлись нераскрытые тюльпаны. – Прости-прости, – засмеялась Яньли, одной рукой стараясь привести букет в порядок. Удивительно, как ей удалось создать гармоничную композицию из лотосов, ирисов и тюльпанов. Но она смогла! Причём настолько удачно, что проходившая мимо Сун Лань не сдержала восхищённого взгляда, а шедшая вместе с ней Сяо Цин приветливо помахала. – Мы почти на месте, как хорошо-то, – после ответного приветствия пробурчала Жулань. Она не имела ничего против цветов, даже аллергии, – жить на втором этаже цветочного магазина вполне приятно, – вот только исходящий от комбинации запах её ужасно раздражал. Ну вот почему у тёти Чэн нет вкуса? – Тётя Чэн старалась, выбирая их, – напоминает Яньли, сияя всё той же чистой улыбкой. – Эта командировка будет достаточно долгой, так что напомнить о себе вот такой вот мелочью – очень мило с её стороны. Цзинь Лин улыбнулась, чуть обернувшись на цветы и без проблем вспомнив их значения. Хорошие новости, я купила классные трусы по акции и заключила важную сделку для фирмы! Целомудрие так и хлещет: план на следующие полгода практически невыполнимый, мадам Юй! Надежда и вера: вернусь где-то в июле. Да, в цветы была вложена записка, но не в том суть. – Я вижу новый огромный флаг, установленный тётей Вэй, – сдувая упавшую на глаза чёлку, оповещает Жулань. Яньли кивает ей, рассматривая знакомую крышу. – Шицзе-е, А-Лин! – сразу же появляется на пороге дома Вэй Усянь. Захватывает в объятия Цзинь Лин, но не рискует портить букет у девы Цзян. – Наконец-то! Не видела вас целую неделю. Неужто это нам с Лань Чжань? – От А-Чэн! – передавая цветы, улыбается Яньли. – Я пыталась уговорить её не платить, но она оказалась упорнее меня. – И правильно, шицзе не должна делать исключения для семьи, – с благодарностью принимая подарок и вдыхая, смеётся Вэй Ин. – Ну, что вы как не родные? Заходите, я поставлю чайник. Лань Чжа-а-ань, у нас гостьи! – А где Сычжуй? – в отличие от матери не спешит проходить Цзинь Лин. – А-Юань у себя. Только, пожа-а-алуйста, пользуйся лестниц… А-Лин! Яньли прыснула, наблюдая, как её дочь ловко перепрыгивает через калитку на задний двор и скрывается за поворотом, а Вэй Усянь надувает губы, ворча ей вслед. – Я поговорю с ней позже, но все мы понимаем, что толку будет мало. – Лишь бы не сломала себе ничего, – набирая воду в вазу, фыркнула Вэй Ин. – В том числе лицо моей чудесной доченьки. Яньли сначала не поняла. А потом вспыхнула и слабо ткнула Вэй Ин в плечо: – А-Сянь! – Просто говорю! Пришедшая Лань Ванцзи отчего-то сразу догадалась о контексте ситуации. Как только Цзинь Лин попала на задний двор, зеленеющая трава запестрила двенадцатью кроликами. Белые, чёрные, с красной ленточкой на лапке, даже один желтоватый – самые разные. Пробегая мимо них и одновременно с тем расстегивая сандалии, Жулань дружелюбно здоровалась: – Привет, Луиза, Оскар, Гин, Пандора, Ласточка, Наруто, Элис, Мария, Гилберт, Софья, Тео, Джейн! Оббежав немаленький загон, девушка подняла глаза на навес, закрывавший от дождей веранду. Красиво. Неподалёку от него стоял огороженный участок с курицами, трепетно разводимыми Ванцзи. Ладно, тоже красиво. Заранее извинившись за шум перед птицами, Цзинь Лин поставила на навес свою обувь. А потом, разбежавшись по плитке, зацепилась за край и забралась, услышав жалобный писк. Прости, крыша, честно. Под активное кудахтанье подтащив сандалии чуть ближе, Жулань осторожно постучала в окно. Напротив её глаз очень скоро возникли фиалковые. Радостные фиалковые. – А-Лин! А-Лин в знак подтверждения кивнула и обняла Сычжуй, под смех обеих падая на ковёр в комнате. Юань прижалась сильнее, но через мгновение серьёзно отстранилась: – Иди помой руки для начала. Удивление сменилось ленивым стоном, но Жулань послушно поплелась в ванну, по дороге получив мягкий тычок в щёку от шедшей навстречу Яньли. Никто не спасётся от чистоплотных Ланей, но они и не пытаются. – Я всё, – размахивая руками, скоро возвращается Цзинь Лин. Удивлённо ахает, подметив незамеченную ранее деталь. – Ты постриглась. Сычжуй, только закончившая прибираться на столе, взметнула чёрными волосами. – Ага, – смущённо намотав на палец локон, не доходящий и до линии подбородка, ответила она. – Тебе нравится? – А тебе? – Конечно, – делает шаг навстречу. – Значит, мне не может не нравиться, – Цзинь Лин подходит, с улыбкой протягивает руку к вьющимся концам. Когда Сычжуй собирала волосы в хвост, ей разрешалось перебирать его пальцами и заплетать маленькие косички. Раз девушке так удобней – это очень даже хорошо. И важнее какой-то кривоватой импровизации. Цзинь Лин одёргивает руку. – Ты чего? – сводит брови к переносице Сычжуй. Цзинь Лин краснеет. – Тебе ведь нравится пропускать мои волосы сквозь пальцы. Цзинь Лин краснеет ещё больше, отводя взгляд в сторону: – Ну, раньше ведь… Они длиннее были. Сычжуй смотрит на неё. Нетребовательно, но с ожиданием. – И ты их собирала, чтобы не мешали. Сычжуй всё ещё смотрит, склонив голову к плечу. Цзинь Лин боком, но упрямо смотрит в ответ, хотя её красное лицо ни в какое сравнение не идёт с лёгким румянцем напротив: – И я также не хочу мешать. – А ты и не будешь, – чуть нахмурившись, отвечает Сычжуй. Тут же улыбается, слегка наклоняясь вперёд и прикрывая глаза. Приглашает. Выдохнув через нос (у кое-кого, кажется, скоро пар из ушей пойдёт), Лин вновь протянула руку и осторожно коснулась тёмных локонов. Пропустила сквозь пальцы, слабо намотала одну прядь и размотала, провела вверх-вниз. И случайно задела кожу. Замершая рука привлекла внимание Юань, что как раз распахнула глаза. Девушка медленно прошлась взглядом от ладони до сгиба локтя, от локтя до родного лица, смотрящего на неё с любовью и таким привычным диким смущением. Сычжуй улыбнулась, бросила кроткий взгляд на чужие губы. Цзинь Лин, чья рука так и застыла между щекой и волосами, плавно отвела мешающие пряди в сторону вместе с чёлкой, открывая пунцовые уши. Ответно улыбнулась. И подалась вперёд, под присмотром всё того же фиалкового взгляда. Первое соприкосновение губ, второе, третье. Цзинь Лин обхватывает лицо Сычжуй обеими руками. И издаёт писк, заслышав громкое кудахтанье из окна. Самая мстительная курица подобрала самое подходящее для мести время. – Ах ты, – проворчала красная Жулань, но, прежде чем ей удалось принять какие-либо меры, Сычжуй звонко рассмеялась, перетягивая всё внимание на себя. Знает – Цзинь Лин ценит каждую её улыбку. И смех. – Ты пугаешь их своими прыжками каждый раз, А-Лин, – накрыв своими руками чужие, улыбнулась Юань. – Ещё с семи лет. – Какие старые курицы. – Есть старые, есть молодые. Матушка однажды флиртовала с мамой и украла ей курицу, так что эти девы, вероятно, всех нас переживут, – Сычжуй фыркнула с того, как Цзинь Лин надулась и потёрлась носом о её нос. – Ты богиня, они вообще-то живут вечно, – протестующе буркнула Цзинь Лин, вновь заслышав командное кудахтанье. Она запечатлела яркую улыбку на губах Сычжуй. И снова. И снова. Юань напевала в одобрении, поглаживая затылок Цзинь Лин. Но вот на первом этаже – специально так громко – заиграло начало «Маленьких женщин». Жулань встрепенулась. – Вэй Усянь ещё вчера обещала не начинать без нас! – сказала она, переплетая пальцы с Сычжуй и бросаясь в коридор. Смех вышеназванной, что был вызван очередной шуткой Яньли, приятно гармонировал с хрустом попкорном её жены (удивительно и странно, но даже это семья Лань-Вэй научилась делать ритмично). Яньли ответно помахала рукой Сычжуй, Цзинь Лин сразу же потянулась к чашке чая. – Это Аиша кудахтала? – негромко спросила Ванцзи. – Ага, потом к ней подключились остальные, – фыркнула Сычжуй, устраивая голову на плече своей девушки. Откуда-то с заднего двора донеслось едва различимое, но обиженное «кудах».