1 день.
Не успела я спуститься со своего этажа любимого кубрика, как вдруг… Ах да, я же совсем забыла рассказать, с чего всё началось. А началось всё с того, что моей маме позвонила подруга и предложила путёвку для меня во Всероссийский детский центр. Если честно, я не хотела туда ехать, так как дорога, по большей части, составляла полёт на самолёте, который я просто не переношу. Тогда я ни разу не летала на нём, а последние новости окончательно устаканили моё мнение о том, что самолёты — зло. — Мы подумаем, — с улыбкой сказала мама, вешая трубку и с многозначительным взглядом поворачиваясь ко мне. Она ещё не знала, что я всё слышала, ибо из её старого телефона все голоса и прочие звуки были слышны очень хорошо, даже на расстоянии десяти метров. В общем, я уже обдумывала решение, взвешивая все «за» и «против». — Не хочешь съездить в лагерь? — спросила мама, чуть наклонив голову в бок. Я каждый год ездила в какой-нибудь лагерь, а то и в два, и было даже не особо важно его местоположение: где-то в лесу, вблизи города, либо же в другом конце страны. За свои шестнадцать лет я успела много где побывать. В пределах страны, конечно же. — Ты хотела сказать «слетать»? — язвительно заметила я. Мне не хотелось говорить с ней в таком тоне, ведь именно благодаря маме я везде побывала, она всё оплачивала, просто сейчас как-то само с языка сорвалось. — Ну, ты же не ездила ещё в этом году, так почему бы не попробовать что-то новое? — ответила мама, не заметив моего комментария. Она всегда была достаточно сдержанна, так что и сейчас старалась игнорировать все раздражители. — Но знай, на ответ нам дали пять минут. Пять минут? Всего пять минут? Сколько уже прошло? Я начала думать быстрее, и мысли, кажется, пролетали в моей голове на первой космической. Стоит ли ехать, либо же остаться здесь, в родном городе в последний месяц лета, и просто наслаждаться жизнью? Тем более, недавно появился парень, ну чем не повод? — А стоит ли ехать? — напрямую спросила я. — А ты хочешь тухнуть здесь в последний месяц лета? И правда. Неожиданно, но сейчас чаша моих внутренних весов больше указывала на варианты «за». На самом деле, я очень хотела ехать, но не знала, стоит ли оно того, тем более в жизни вот-вот, кажется, всё начало налаживаться! — Ладно, еду! — решительно ответила я и встала с дивана, на котором сидела всё это время. Что ж, попробовать стоит. — Отлично, тогда я сейчас позвоню этой женщине, — с улыбкой ответила мама и вновь схватила за телефон, а я тем временем заглянула в свой. Ого, оказывается, с момента звонка прошло всего 3 минуты, а казалось, что целая вечность.Вечность, которая, в последствии, изменила всё.
Вот так всё и началось. Неожиданно, в основном. После того дня нам прислали перечень документов и необходимых действий, в котором прослеживался пункт «обследование у врачей». Ничего необычного для центра Всероссийского уровня, но вот только в таких списках врачей всегда находился один, которого я ненавидела, пожалуй, больше всех. Стоматолог. У меня всегда были не самые приятные воспоминания об этих людях, стоматологах, так как посещать мне их приходилось часто. Видите ли, у меня были, да и есть, серьёзные проблемы с зубами, полный список которых и не составить. На момент обследования у стоматолога для поездки в центр, у меня во рту и так уже стояло 5 пломб, некоторые из которых поломались и часто ныли. Ну, когда-либо это должно было случиться. Обследования у врачей длились примерно неделю, а во рту появились три новые пломбы, да ещё и некоторые старые починили. Приятно, но жутко больно. Если честно, тогда я уже начала крупно жалеть о том, что согласилась на поездку. Да уж, если бы я знала, как сложно туда попасть, то и не поехала бы вовсе. Но нет, надо же было согласиться! В общем, закончили мы проходить врачей тогда, когда до отъезда оставалось три дня. Всего каких-то три дня, и меня здесь уже не будет, я буду во Владивостоке, в лагере, рядом с морем. Но больше всего меня будоражила мысль о предстоящем полёте. Не забывайте, что я всё ещё до боли в животе боюсь самолётов. Оставшиеся дни прошли как в тумане. В основном, я старалась закончить оставшиеся дела, собирала чемодан, прощалась со всеми, с кем это вообще было возможно сделать. Да, многие мои друзья не любили оставаться дома летом, а особенно в августе. Ну правда, какой от этого кайф?4 утра.
Гребаных четыре утра. Я просыпаюсь, чтобы успеть накраситься перед тем, как уеду, а если быть точнее, улечу отсюда на ближайший месяц. А встала я так рано просто потому, что жила, да и сейчас живу, в маленьком городе, в котором нет аэропорта, поэтому приходится ездить в соседний. Короче говоря, в то утро я ненавидела весь мир. Ближе к шести мы с мамой уже ехали в тот самый большой город с аэропортом, спать уже совершенно не хотелось, поэтому я старалась высмотреть в окне хотя бы то, что было освещено фонарями. Несмотря на лето, было до жути темно, поэтому все мои попытки накрылись медным тазом. В итоге, я включила музыку в наушниках, легла на мамино плечо и начала засыпать. Ну, как, пытаться уснуть.10 утра.
Мы въезжаем на территорию аэропорта, водитель помогает выгрузить все мои пожитки, и мы идём к пункту назначения, понятия не имея, где он может находиться. Аэропорт же до жути огромный, чёрт возьми! В отчаянных поисках мы провели добрые полчаса, то спускаясь, то поднимаясь по этажам, уже теряя всякую надежду. Пока вдруг я не заметила краем глаза то злополучное кафе, мимо которого мы, оказывается, уже успели пройти ни одну сотню раз. На относительно небольшой территории, рядом с кафе, стояла группа людей, все разбились по кучкам: где родители, там и дети. Мы встали в сторонке, оперевшись на деревянную стойку и переводя дух. Всё же такая пробежка была явно не для нас. После нас пришли ещё несколько человек, точнее сказать, семей, после чего по середине всего этого сборища встала женщина средних лет, она была одета в обычный спортивный костюм, вероятно, купленный где-то на местном рынке; тёмно-коричневые волосы были заплетены в обычный, даже слегка растрёпанный хвост; в руках у этой женщины находилась огромная зелёная папка, так яростно привлекавшая к себе внимание собравшихся. Она быстро прокашлялась и довольно-таки громко произнесла: — Здравствуйте, меня зовут Елена Дмитриевна, я буду сопровождать ваших детей в этом полёте. Все тут же обратили на неё внимание, некоторые даже, кто до этого опирался на какую-нибудь стенку или же сидел на чемодане, выпрямился и встал при необходимости. Сразу же было видно, что Елена Дмитриевна была достаточно строгой, мне даже показалось, что она могла бы быть учителем, но, судя по костюму, только учителем физкультуры. Тоже неплохо, вот только строгости там, как таковой, не нужно. Ну да, я уже отвлеклась. В общем, в той загадочной зелёной папке лежали отправленные ей по почте документы в распечатанном виде, да ещё и билеты. Она раздала всё это каждому из нас, после чего папка как будто полностью опустела, но там всё же ещё оставалась пара листочков. — И так, — так же громко начала сопровождающая. — Сейчас мы с детьми уже пойдём к кассам, так что у вас 10 минут на прощание и всё такое. Всё такое? Интересно. Тем временем, я уже успела рассмотреть всех детей, что полетят со мной, но никого совсем уж особенного (по моим меркам, конечно же) обнаружено не было. Хотя нет, был один. Парень, на поясе у которого была повязана куртка, хотя он сам был в толстовке, да ещё и массивные штаны с цепью на левом боку слегка обескураживали. Ну и ещё одна примечательная деталь: у него было, по меньшей мере, 3 сумки. И, вроде как, ничего такого, только вот одна сумка, самая большая, была вся потрепана, да и из карманов торчали непонятные шнурки и прочая хрень; также сверхмассивный портфель гордо красовался на его спине, он больше был похож на походный, также потрёпанный. Ну и самое странное — длинная, вытянутая сумка на правом боку, достаточно массивная на вид, полностью чёрная и такая загадочная. Интересно, что же там внутри? Конечно же, потом я это узнала и, если честно, удивилась ещё больше. Но пока что вернёмся к тем самым десяти минутам на «прощание и всё такое». Мы с мамой стояли всё это время и просто разговаривали, хотя она усердно, чуть ли не каждую минуту, давала какой-то совет, предостерегала и наставляла. Приятно, конечно, но в основном это всё было про то, что «не стоит доверять мальчикам и оставаться с ними наедине». Лучше бы рассказывала, что делать в самолёте при взлёте, полёте и снижении. Я-то ведь ни черта не знаю! Но и до этого дошло, но к тому времени уже подошла сопровождающая. По всей видимости, десять минут вышли. Мы с мамой долго не прощались: я просто её обняла, мы сказали друг другу какую-то умную мысль напоследок, я взяла сумки и двинулась в Елене Дмитриевне. Но та ни на кого не обратила внимание. Когда же все подошли к ней, она с громким кличем «за мной!» развернулась и пошла в сторону касс. Кстати говоря, наша группа была совсем небольшой — примерно пятнадцать детей, среди которых только двое парней. Паршиво. И вот вновь нам нужно было стоять в очереди, чтобы сдать все сумки и до конца оформить билеты. К счастью, всё прошло гладко, только вот я слегка отстала, забыв отметить рюкзак как «ручную кладь». Потом же прошли стандартные процедуры проверки и так далее, от чего я, честно говоря, даже успела вымотаться. Но это чувство чего-то нового и ужасающего не давало моему телу расслабиться ни на минуту. В комнате ожидания мы тоже пробыли недолго, около получаса, после чего прошли по тёплому коридору и я, наконец, зашла в самолёт, увидев его изнутри. Пройдя через бизнес-класс, я подошла к своему ряду и села на место, вдруг осознав, что буду сидеть прямо рядом с иллюминатором. Приятный бонус в первый полёт. Я сидела и даже не могла пошевелиться из-за необъятного чувства страха, наполнившего, кажется, все клетки моего тела. После со мной села сопровождающая и, как оказалось позже, её двенадцатилетняя дочь. А вот уже через несколько минут самолёт сдвинулся с места и бортпроводники начали объяснять правила безопасности.Так всё и началось.