Лев и Змей

Ещё с той самой первой встречи в вагоне в одиннадцать лет она зацепила его. Девочка с гордо поднятой головой прошла мимо него, хлестнув напоследок своими каштановыми волосами. Она ничего не ответила на его колкости по поводу ее слишком пышной прически для своих лет и лишь презрительно хмыкнув, она поправила черную мантию, и прошла мимо него. Они разошлись в разные стороны, будто уже предвидя, что вскоре они станут по две разные стороны, будут сражаться на своих фронтах. Лев и Змей не могут быть в одной команде априори. Таков негласный закон двух факультетов. Вскоре после распределения он узнал, что Грейнджер - грязнокровка. И Драко уже понимал, что это слово будет постоянно преследовать ее, будет ее проклятием. Потому что это и его проклятие тоже, он и будет ее так называть, чтобы не порочить имя Малфоев. Он старался не пересекаться с ней. А она не искала встречи с ним. Но это от них не зависело. Зачастую уроки их проходили вместе. И тогда она поражала его. Ее ум не вязался с тем обзывательством, которое ее скоро начнёт преследовать. Драко с каждым разом удивлялся все больше и больше ее способностям. На любой вопрос учителя она знала ответ, что не могло не восхищать ее одноклассников и самих учителей, которые раз за разом прибавляли очки ее факультету. Он хотел с ней ещё раз поговорить и может быть даже извиниться за то, что оскорбил ее тогда в поезде. Но не решался. Драко Малфой, одиннадцатилетний мальчик, который уже понимал всю суть жизни, который был воспитан и образован, обаятелен и имеющий все признаки аристократа, не знающий страха ни перед кем, понимающий свою влиятельность, боялся к ней подойти. А потом они разъехались на зимние каникулы. И в Драко начали вселять мысль о том, что чистокровные маги не могут даже подходить к магглорожденным. Нельзя. Запрет. Табу. Как только Малфой старший узнал, что в школе присутствуют грязнокровки на одном потоке с его сыном, он начал буквально вдалбливать ему, что нельзя с ними общаться. Драко не до конца понимал почему, но отцу перечить не мог. Он ненавидел слово Грязнокровка, но продолжал его использовать ещё очень долго после того случая на втором курсе, когда вдруг увидел Грейнджер с Уизли за их милой беседой на лавке перед его первой тренировкой. Вот тогда он понял всю суть этого слова, когда оно само слетело с его губ, даже не задумываясь. Он и не собирался его произносить, но и не жалел после сказанного. Тогда ему будто стало легче, когда она посмотрела на него, как не смотрела никогда. Все их случайные взгляды на первом курсе, смущение, когда ловишь взгляд друг друга: все это как рукой сняло. Будто и не было. Сейчас ее взгляд был полон ненависти, презрения и прямого значения, не требующего объяснений. Он потерял в ту самую секунду все, что у него хоть когда-нибудь могло быть. -Грязнокровка... Теперь это слово было в дуэте с разными эпитетами, которые он применял по отношению к ней. И на третьем курсе, а потом и на четвертом... Малфой уже не мог без этого, не мог прожить, не назвав её так хоть раз в месяц, когда предоставлялся любой случай. Но это должно либо было быть наедине с ней, либо в компании, но подальше от лишних ушей. Иногда и ему доставалось от Поттера или его вечного друга Уизли. Невозможно подобрать слов, как они его раздражали. Особенно рыжий, который не понимает, что с Грейнджер ему ничего не светит, он не понимает, что она его отвергает. И что если ей не нравится Поттер, то ей не нравится никто. Шел шестой курс, шестнадцать лет его одноклассникам. И юношеский максимализм зашкаливал. Он флиртовал направо и налево, пользуясь своим обаянием и неисчерпаемой самоуверенностью в своих мужских чарах. Но лишь одной грязнокровке кареглазой девушке с великолепными волосами он был безразличен. На протяжении всей учебы она терпела его выходки в ее сторону. Она не понимала его отношения к себе. Ведь на первом году учебы они переглядывались друг с другом и смущались, пускай и безмолвно. Но после каникул он изменился. И начал ее обзывать. И тогда у нее пропала всякая надежда иметь друга в его лице. Она видела, как он менялся, из порой неуклюжего мальчика превращаясь в красивого парня с волосами цвета стали и таким же взглядом. Видела, как он пользуется вниманием противоположного пола и не упускает шанса пофлиртовать. Ближе к последним курсам она замечала и на себе взгляды многих мальчиков. Но не заметить Рона было невозможно. Он был ей симпатичен, порой она даже ревновала его к Лаванде Браун, но не более. Он не вызывал в ней огонька, который был ей так необходим. Но также она замечала, что один парень, о котором она так мечтала забыть со второго года в Хогвартсе, пытался задеть её при первой возможности. Она злилась на себя за то, что не может ему ничем толком ответить. Даже если он придирался к ней по поводу случайно забытой мантии, то она не могла ничего ему возразить потому, что он был всегда аристократически красив и абсолютно идеален... Снаружи... Она ненавидела его за это.

***

- Еще движение и я превращу тебя в жабу... - заикаясь проговорила Гермиона, будучи прижатой к стене тем самым парнем. Она спокойно шла по коридору в сторону кабинета трансфигурации. Она уже опаздывала, но, имея уважительную причину, не спешила в кабинет, погруженная полностью в свои мысли о том, что на шестом курсе очень сложно и что лучше бы прогулять этот урок окончательно. Она усмехнулась своим мыслям и продолжила путь, как вдруг за ее спиной раздался ироничный голос, который она так ненавидит. - С ума сходим? Смеемся ни с того ни с сего посреди коридора? - Драко ловко спрыгнул с окна и в пару шагов догнал Грейнджер. - Послушай, мне надоели уже твои придирки по поводу и без! - в отчаянии воскликнула кареглазая, разворачиваясь к нему. Она уже говорила ему это тысячу раз, и тысячу раз после этого он продолжал в том же духе. Он буквально заставлял ее гореть изнутри от злости на него и на саму себя. -Ты же знаешь, что я не прекращу, - проговорил он, смотря на нее с высоты своего роста. Он не может уже и дня прожить без того, чтобы не задеть ее чем-нибудь. Он не может и дня без взгляда в ее глаза, которые зажигаются от злости на него. Ему нравилось злить ее, смотреть на ее эмоции, на то, как меняется она сама от переизбытка чувств. И пускай этим чувством была ненависть. Или все же... -Малфой, ты меня реально уже достал! Что тебе от меня надо в конце концов? Я тебе ничего не делаю, а ты все равно придираешься! - возмущалась она, активно жестикулируя. Он не отвечал, а лишь смотрел на нее и улыбался, наслаждаясь ее эмоциями. И это злило ее ещё больше. От отчаяния она упёрлась ему в грудь и оттолкнула настолько сильно, насколько позволяло соотношение их телосложения. Она уже было пошла дальше, но ее запястье попало в руку к злому, беловолосому засранцу со Слизерина. Впервые Лев попал к Змее. А в следующую секунду она стояла прижатая к холодной стене с одной стороны и теплой широкой груди - с другой. Малфой и сам не понял, как это произошло, он просто поддался чувствам, и сейчас ни капли не жалел. Если только чуть-чуть, поэтому он сделал совсем маленький шаг назад, чтобы дать Гермионе шанс хотя бы дышать, но не убежать. -Еще движение и я превращу тебя в жабу, - заикаясь проговорила она. Парень ухмыльнулся и поддался вперед, приковывая ее руки к стене по обе стороны от бёдер, чтобы она не смогла взять палочку из кармана мантии. Она всегда винила свою медлительность во всем, если что-то не получалось. Так проще. Но сейчас она была не уверена, что хотела бы быстро достать палочку и произнести заклинание... -Ты знаешь, Грейнджер, меня бы отец убил, узнай он о том, что сейчас происходит, - прошептал он, вглядываясь в ее шоколадные глаза. А она завороженно смотрела в его, едва слушая, что он говорит. -Ты же и сама знаешь, что нам нельзя, - продолжал он. Они - Лев и Змея, вечные враги. Запретный плод друг для друга. - Но искушение слишком высоко, - ещё тише сказал он, наклоняясь к ней. Она не сопротивлялась. Ни капельки. Он вскружил ей голову нестандартным методом, но цель оправдывает средства. Он медленно провел пальцами вверх по ее рукам, освобождая их и прикасаясь к ее тонкой талии. Их губы ещё не соприкоснулись, каждый ждал шага от другого и каждый боялся сделать его. Слизеринец сдался первым и медленно соприкоснул их губы. Она ответила не сразу, что ему категорически не понравилось, поэтому он вжал ее в стену сильнее, едва давая ей дышать. А она буквально задыхалась. Ей не хватало воздуха от переизбытка чувств, не хватало сил стоять, и если бы он не прижимал ее и не держал за талию, то она с большей вероятностью упала бы прямо здесь. Кроме того, ей не хватало объяснений: к чему все эти шесть лет до этого она подвергалась постоянным нападкам с его стороны, почему он не мог просто оставить ее в покое. У нее был ответ: статус не позволял. Но Драко имел на эти вопросы свое мнение: он не мог не делать этого. Это уже вошло в привычку, и он поступал так. Первоначально да, ему не позволял отец, хоть тот и не знал ничего. Сначала это была лишь желчь и действительно элементарное желание выделиться, показать кто здесь главный, но после он вырос и, повзрослев и поменяв свои многие взгляды, он уже даже не обзывал ее Грязнокровкой, а просто придирался к ней. Потому что ему это было нужно. Потому что только в этом случае он мог с ней поговорить и посмотреть в ее глаза без всяких подозрений со стороны окружающих. Не зная толком почему, отвергая все свои принципы, все свои предрассудки, она ответила на поцелуй. И не замечая ничего вокруг, не отдавая отчета ни своим действиям, ни мозгу, действуя только чувствами, она потянулась руками к его шее, обвивая ее и зарываясь пальцами в гладкие волосы. Они прижимались друг к другу ещё сильнее и не замечали ничего вокруг, они были заняты лишь возможностью прикасаться друг к другу, старались использовать выпавший им шанс до конца, они утопали друг в друге. Они не знали, через сколько времени и когда будет звонок, но они не думали, что настолько скоро. Услышав этот звон среди тишины, среди их маленького мира, который они уже успели создать, они оторвались друг от друга, взглянув в глаза, смущённо улыбаясь. Прошло несколько месяцев... Они скрывались от посторонних глаз, пользуясь любым моментом, чтобы побыть наедине. Любую встречу каждый из них ждал, находясь в неведении - будет ли она? Но снова и снова им получалось улизнуть ото всех, чтобы наконец побыть друг с другом. Они и не могли предположить, что разлука всего лишь в пару недель зимних каникул станет роковой. Внезапно Драко изменился, стал скрытным и не смотрел даже в ее сторону. И в один день стало ясно почему, когда все собрались перед школой и начали поднимать зажженные палочки, стоя над телом директора, оплакивая его. Она узнала о том, что произошло от Гарри и не могла поверить. Ее друзья не знали об их романе, если его можно так назвать, поэтому все это время ей приходилось играть роль ненавистницы всего Слизерина. Но она не могла поверить, что Драко должен был убить самого Дамблдора. Она знала, что совершил это не он, а Снейп, но то, что он собирался это сделать... После этого они снова были по разные стороны. На разных сторонах в битве. Прошел почти год с их последней встречи. Она с друзьями охотилась за крестражами и, сама того не замечая, Гермиона все больше и больше начала испытывать симпатию к Рону. Она уже начала отпускать чувства к Драко, понимая, что они не смогут быть вместе и что вряд ли смогут даже элементарно поговорить, не являясь врагами. Но и снова ее самообладание пошатнулось, когда Драко кинул палочку Гарри во время последней битвы с Волан-де-мортом. Она не ожидала от него такого, никто не ожидал. Но тем не менее, к этому моменту она уже была с Роном и окончательно отпустила первую любовь. Но через год судьба свела их вместе снова... Прогуливаясь по парку Лондона, она увидела до боли знакомую белую шевелюру, в которую так любила когда-то запускать свои пальцы. Драко. - Эм... Хм... Привет, - начал он, немного сконфуженно. Она не могла поверить своим глазам. Она не думала, что когда-нибудь вообще с ним ещё раз встретится. Она немного опешила и не сразу поприветствовала его. - Привет! - слишком звонко и перевозбужденно воскликнула она, скрывая свое желание обнять его. Как друга лишь, не более. Она заметила, что он ни капельки не изменился, все те же строгие костюмы и ледяной взгляд серых глаз, который пронизывал насквозь. По его же мнению, Гермиона стала совсем другой. Больше нет тех распущенных кудрявых волос, постоянно путающихся - теперь лишь женственная прическа солидной леди. Нет той маленькой дрожи, которую она испытывала рядом с ним. Он чувствовал ее, а она вряд ли знала об этом. Сейчас он видел уверенную в себе девушку с амбициями и целями, которых обязательно добьется. - Как ты? - спросил он, продолжая разглядывать ее с ног до головы. Его взгляд упал на правую руку девушки, на безымянном пальце которой красовалось кольцо с дорогим камнем, и он все понял. А Гермиона, говорившая до этого о своей будущей профессии, заметила на чем остановился его взгляд. - Рон сделал мне предложение... - Я поздравляю вас, - искренне сказал он, действительно радуясь за них. Затем он взглянул на часы и понял, что то, что он уже опаздывает, как нельзя кстати сейчас, потому что им обоим было слишком неловко. - Извини, мне бы очень хотелось ещё с тобой поговорить, но мне нужно идти, я опаздываю, - поспешил оправдаться он и начал обходить ее. Но вдруг на его запястье сомкнулась ее ладонь. - У нас бы все равно ничего не вышло, - тихо проговорила она, заглядывая ему в глаза. - Повторяй это себе почаще, дорогая, - улыбнулся он и ушел.