***
Прямо из зеркальной глади в реальность смотрела черноволосая девушка. Чёрные глаза таили в себе множество секретов. Сарада стояла у зеркала, которое некогда Саске в один из немногочисленных выходных прикрепил на дверцу шкафа дочери, и держала в руках расческу для волос. «Уже такие длинные», — думала она, рассматривая смоль волос, длиной до пояса, в отражении. Девушка ненароком вспомнила день, когда решила отрастить волосы, дабы один глуповатый блондин наконец смог рассмотреть в ней девушку. Сейчас Сараде семнадцать лет, и она уже, как и, собственно говоря, Боруто, доросла до ранга джонина. Когда девушке было четырнадцать лет, она нежданно для себя поняла, что заносчивый, не всегда думающий Боруто нравится ей. Тем летним днём она с командой выполняла очередное задание. Из-за большого расхода чакры, после длительного использования шарингана (воры, с которыми они тогда имели дело, оказались сошедшими с пути ниндзя Скрытого Звука, а потому и бой был не так прост для троицы чунинов), Сарада чувствовала себя не очень хорошо. Да и стоявшая тогда аномальная жара давала о себе знать. Всегда внимательная Учиха споткнулась о камень и, потеряв равновесие, начала падать. Она была готова приземлиться на землю и отругать себя за неосторожность, но почувствовала на талии тепло чей-то руки. Касание исказило её реальность. Сарада ощутила в нём влекущую к себе надёжность. Открыв глаза, через линзы любимых очков, девушка встретилась взглядом с его глазами. «Они всегда были красивы, подобно весеннему небу?» — задалась вопросом она в тот момент и, покраснев, оттолкнула от себя друга детства — Боруто Узумаки, что и стало причиной падения обоих участников инцидента. Тогда-то она и почувствовала впервые странное чувство в груди, которого никогда не испытывала прежде. Сарада не хотела верить в происходящее. Сначала она думала, что чувство, возникающее при мыслях о нем, чем-то похоже на то, когда отец касается пальцами её лба, и начала считать блондина родственной душой, но с ходом времени осознала неизбежное. Его выходки уже не так бесили, его улыбка вызывала ответную реакцию, подобно мощному реагенту, а его заносчивость привлекала и молила следовать за ним, куда бы он ни пошёл. Не в силах терпеть более бурю в груди, Сарада, тем же летом, три года назад, осмелилась спросить у Чочо, как ведут себя влюбленные девушки. — Да ну тебя, Сарада. Мы же столько мелодрам с тобой пересмотрели, а ты такие глупости спрашиваешь. Если девушка неотразима, как, скажем, я, то ей стоит признаться. Ведь отвергнуть подобную красотку может только полнейший идиот, — посоветовала ей тогда лучшая подруга, уплетая очередную пачку чипсов с неким специфическим вкусом. «Ну и зачем я послушала её тогда?» — задавалась вопросом девушка, расчесывая мягкие волосы. Следуя совету Чочо, Сарада в тот же день попробовала намекнуть другу на свои чувства. — Эй, Боруто, — говорила она, гуляя с ним по Конохе после встречи с подругой. — Чего тебе? Потащила же за собой, Сарада. О чём таком важном хотела поговорить? У меня были планы с Шикадаем, если что, — бурчал сын хокаге. — Не жалуйся, а то получишь у меня, — включила режим Сакуры Сарада, — лучше выслушай, — краснея, говорила она. — Как думаешь, я могла бы понравиться кому-то вроде… — осознавая нестабильность ситуации, девушка замолчала. — Что? — тут же парнишка начал внимательней всматриваться в лицо подруги. — Сарада, ты чего красная, как помидор? Заболела? — спросил он, положив одну руку на лоб Учихи, а вторую на свой, дабы понять, нет ли часом у напарницы жара. Когда Учиха вспомнила данную картину, её сердце больно ёкнуло, а щёки вновь залились краской. Она повернулась к зеркалу спиной и начала хлопать себя по лицу, дабы прийти в чувство, но память не хотела отпускать. — Убери руки! — воскликнула тогда она, ловким ударом убрав руку Боруто со лба. — Не трогай… не могу так, — мямлила черноволосая, отводя взгляд в сторону. — Да что с тобой? В тебя хвостатый зверь вселился, что ли? Я же как лучше хотел, — недоумевал блондин. Тогда-то девушка окончательно набралась смелости. — Что, если, предположим, ты мне, может быть, совсем немного… нравишься, — после нескольких секунд молчания сказала Сарада и посмотрела в голубые глаза Боруто. Сердце Узумаки замерло в груди, а мозг забыл, как должен функционировать. Между ними ощущались потоки прохладного летнего ветерка. Сарада сжимала маленькие кулачки, а Боруто смотрел на подругу округлившимися глазами, не веря своим ушам. — Да ну тебя, — рассмеялся парень, — совсем уже своих мелодрам с Чочо пересмотрела. Да, Сарада? В фильмах девушки хотя бы поженственнее будут. Ну там, знаешь, длинные волосы, формы и все такое, а ты-то? — блондин включил идиота, непонимающего ситуацию. Так он часто делал, желая увильнуть от информации, что задевала его собственные чувства. — Ты моя лучшая подруга, Сарада, и я знаю тебя слишком хорошо, а потому не поведусь на подобного рода шутки, — не останавливался Боруто, не замечая подступающих к черным глазам слёз. — Знаю же, ты хотела меня провести и потом высмеивать мои чувства, ответь я тебе взаимностью, — голубоглазый собирался ещё раз похвастаться перед подругой тем, что раскусил её план, но та не стала его слушать. Сарада, не желая больше слушать любимого олуха, сбежала, куда глаза глядят. С тех пор, хорошо проплакавшись в полном одиночестве на тренировочном поле, младшая Учиха решила отрастить волосы, думая, что таким образом она станет привлекательней для Боруто и когда-нибудь осмелиться повторить свои слова. — Завтрак, — послышался голос Сакуры из кухни. Именно он и вытащил девушку из болезненно-приятного воспоминания. Сарада коснулась лба, думая о его ладони, а затем, улыбнувшись, надела любимую рубашку-ципао красного цвета, тёмно-фиолетовые шорты и черные чулки до бедер и отправилась на кухню к матери. — Сегодня у нас праздник, что ли? — удивилась она, обнаружив отца дома. — Когда ты успел вернуться, пап? — спросила наследница клана Учиха. — Ранним утром, — ответил Саске, радуясь очередному возвращению к семье. — Видел Боруто, — заговорил мужчина, заметив, как зрачки дочери тут же расширились. — Шатался ещё до рассвета около нашего дома, — спокойно говорил он. — Ох уж Боруто, по странности не уступает Наруто в молодости, — улыбнувшись, заговорила Сакура, накрывая на стол. — И что же он делал ранним утром вне дома? Преследовал тебя с мольбой об очередной тренировке? — сделав, насколько это было возможно, невозмутимое лицо, спросила Сарада. — Сказал, что вспоминал одно важное касание, — едва заметно улыбнувшись, говорил Учиха. Ни Сарада, ни Боруто не знали, что невольным свидетелем их разговора трехлетней давности был Саске Учиха, искавший тогда дочь, дабы провести с ней столь короткое и редко появляющееся свободное время. В тот день он видел слёзы дочери, а ещё он видел, насколько долго Боруто избивал кулаки в кровь об одно из деревьев за пределами Конохи. Тогда Саске слышал, как Боруто миллиард и один раз обозвал себя трусливым кретином, и не мог с ним не согласиться, однако и осуждать его он не имел права, ведь сам очень долгое время причинял боль любящим его людям. — К-касание? — нервно делая глоток из стакана, переспросила дочь Учихи. — Да, касание, — повторил Саске, коснувшись пальцами лба дочери и добро ей улыбнувшись, дал взглядом девушке понять, что время пришло. Пусть Саске и бывал дома крайне редко, отец из него был отличный. Мужчина очень тонко ощущал переживания дочери, хоть и не всегда знал, как этим пользоваться. — Мам, я не голодна, — быстро произнесла девушка и, забыв налобник на столе, бегом направилась к входной двери. — Стой, Сарада, — возмутилась Сакура и хотела бежать следом за дочерью, — завтрак же, — однако любимый муж остановил зеленоглазую мягкой хваткой за руку. — Не надо, Сакура. Пусть идёт, — спокойно говорил он, вспоминая утренний разговор с Боруто. Мужчина заметил одинокий силуэт на лавочке под фонарем у его дома. Приблизившись, Саске смог разглядеть знакомого и дорогого ему ученика — Боруто. Парень сидел на лавочке и, зарывшись руками в светлые волосы, будто искал в голове ответ на вопрос, как ему быть. — Ты что здесь делаешь в такое время, Боруто? — поинтересовался Саске, сев рядом с учеником. — Саске, — обратил внимание блондин на мужчину, — это ты. Чего так поздно шляешься где попало? — спросил Узумаки в привычной для него, не особо почтительной, манере, чем и вызвал улыбку учителя. «Точно, как Наруто в его возрасте», — тогда подумал Саске. — Не отвечай вопросом на вопрос, — говорил мужчина, хмурясь. «Слежу за твоей дочкой? Не самый лучший ответ», — подумал Боруто, отведя взгляд в сторону. — Ну я, — смотря в ночное небо, говорил парень. — Ты? — с улыбкой переспрашивал Саске, зная ответ на заданный вопрос. Однако же мужчине было приятно наблюдать за такими неловкими чувствами, парившими между его дочерью и сыном лучшего друга. — Гулял я. Не спится мне. Вот и как-то оказался здесь, — отвечал Боруто. — Интересно, что же могло привести тебя сюда? — с нотками ехидности в голосе говорил мужчина. — Может, — Боруто положил руку себе на лоб, — касания. Тусклый свет фонаря не смог осветить легкий румянец на лице блондина. — Касания — удивительная вещь, Боруто. Они способны передать в разы больше информации, нежели слова. Однако же они могут быть опасны. Касания могут свести с ума, но и это сумасшествие бывает сладким, — говорил Учиха, думая о нежной коже Сакуры и о том, насколько давно его язык не касался её шеи. — Ты чего это морозишь? — ещё больше покраснев, спросил Боруто. — Если всю жизнь будешь думать об одной ошибке, никогда не прикоснешься к желаемому, — сказал Саске, посмотрев в голубые глаза парня, и, оставив его одного, направился домой. «Никогда не прикоснешься», — думал Боруто о словах учителя, сидя на лавочке до самого восхода, пока сомнения не заставили парня лишний раз заглянуть в окно спальни Сарады. Девушка и не знала, что, пока она спала, парень из её снов молча наблюдал за ней. Молча смотрел на то, насколько плавно она дышала, молча мечтал убрать волосы с лица. Сидел до тех пор, пока сонливость не победила и не заставила Узумаки вернуться домой.***
Сарада бежала в направлении дома Боруто, не представляя, что она будет делать. Слова отца двигали ею, игнорируя разум. «Касание. Он говорил о касании, но о каком? Быть может, о том, когда он пытался спасти меня от падения, или о его ладони на моем лбу он говорил? А может, он упоминал множество других моментов, произошедших за эти года, ведь с тех пор каждое его касание желанно для меня», — думала Учиха, приближаясь к дому хокаге. Сердце начало работать в бешеном ритме, внутри каждый орган сжимался от переживаний. «Лишь бы в этот раз все было по-другому», — молила небеса девушка. Приблизившись к цели максимально близко, Сарада остановилась на пороге дома Боруто. Рука застыла у дверной ручки. «Стоп! А что, если он не о тех касаниях говорил? С чего я взяла, что Боруто будет говорить обо мне с моим же отцом?!» — сомнения проникли в подсознание Учихи, прося её уйти незамеченной. К большой неожиданности, Хината открыла входную дверь, собираясь навестить отца с утра пораньше. — Сарада? — удивилась и одновременно обрадовалась мать возлюбленного черноволосой девушки. — Эм-м, — растерялась Учиха, — доброе утро. Я это… — Сарада мяла волосы в руках от неловкости. — Боруто дома? Есть у меня дельце к нему, — говорила она, не осмеливаясь поднять взгляд. — Да, — улыбнувшись, отвечала Хината, — дома. Спит ещё, правда. Шлялся где-то всю ночь, теперь слюни в подушку пускает. Даже к завтраку не спустился, — слегка хмурила брови мать. — Вот как. Знаете, дело не терпит отлагательств, — на секунду уверенность наследницы клана Учиха вернулась к ней, о чем она сразу же пожалела, когда та улетучилась так же мгновенно, как и появилась. — Ну, ты знаешь, где его комната, — улыбнувшись, ответила Хината перед тем, как попрощаться с Сарадой и отправиться-таки по делам. Учиха закрыла за собой входную дверь. Её всю трясло от страха. Вдруг он снова отвергнет её? «Может, не стоит?» — задавалась она вопросом, подходя к комнате Боруто на втором этаже, попутно оглядываясь, нет ли Химавари где-то рядом. Касания бывают разными. Могут обжечь, могут охладить душу, могут даже убить, но, если они манят за собой, им невозможно противостоять. Даже чакры хвостатых не смогли бы разорвать притяжение, вызываемое касаниями. Глубоко вдохнув, Сарада открыла дверь в комнату Боруто. Вот он, сладко спит в своей постели. Лицом в подушку, одна нога свисала с кровати, а руки вытянуты вперёд. Тихо посапывал с безмятежным выражением лица, будто там, во сне, происходило нечто дарящее радость миру. Сарада закрыла за собой дверь и, подойдя ближе к кровати Боруто, присела рядом с ней на колени. «Что я делаю? Сейчас он проснется и от офигина потеряет дар речи. Чем тогда я буду аргументировать свои действия?» — переживала девушка. — Нет. Не стоит, надо уходить, пока не поздно, — прошептала Учиха, слегка прикоснувшись ладонью к лицу парня на прощанье. «Может, потом я пожалею, но лучше мне никогда не знать, о каких таких касаниях говорил Боруто отцу», — думала ниндзя, приближаясь обратно к входной двери в комнату блондина. Легкое касание её ладони не могло остаться незамеченным. Мягкое касание, которое лишь она могла подарить ему. Его можно узнать из миллиарда других, ведь оно принадлежит ей. Оно снимает усталость, дарит силы; именно оно вытащило парня из глубокого сна. Боруто открыл глаза, думая, что её мягкая ладонь на его лице лишь сон, но черные волосы до пояса и знакомый силуэт сразу же бросились ему в глаза. — Сарада, — сотряс сонный голос тишину, остановив девушку у самой двери. Боруто не хотел включать мышление и задаваться вопросами вроде «а что это она здесь делает?». Утренние слова Саске подталкивали его к совершенно иного рода действиям. — Чай будешь? — спросил парень, не представляя, как начать разговор. — Чай? — переспросила черноволосая. «Его не смутило моё присутствие в его доме с утра пораньше?» — задалась вопросом она. — Да, буду. Очень пить хочется. Жара ведь, — отвечала девушка, повернувшись к другу лицом. В голове парня плясала обезьяна с бубнами в руках, ведь, как вести себя перед открытием сокровенного души своей, он не то что понятия не имел, а даже и близко не подпускал к себе мысли о том, что вообще когда-то осмелится такое провернуть. Парень и девушка спускались вниз по лестнице в тишине. Никто из них не осмеливался заговорить ещё раз, а смущение то и дело парило в воздухе, отравляя его. — Ну это, ты там присядь за стол. Я сейчас все быстренько организую, — сказал Боруто, почесывая затылок. Наблюдая за Сарадой, сидящей за столом, даже начал ругать себя за то, что каждый раз спал, когда девочки тащили его в кино на какую-нибудь мелодраму. «Жизнь — дохрена непредсказуемая штука. Кто бы мог подумать, что все эти сопливые фильмишки могут мне пригодиться», — думал он, поднося кружки с чаем к столу. — А где Химавари? — спросила Учиха, беря кружку у друга. Она до чертиков боялась, что младшая Узумаки станет свидетелем происходящего. «Я ведь просто чай пью, так ведь? Если Хима появится, то она же не увидит в этом ничего подозрительного?» — все переживала девушка. — На задании, может, дня через два вернется, — успокоил душу Сарады Боруто. — Значит, ты дома один? — спросила Учиха, делая первый глоток из чашки. — Один? Почему же, мама дома, — в своем раздолбайском репертуаре произнес Боруто, отчего бровь девушки сначала дернулась в нервном тике, а затем улыбка мелькнула в уголках розоватых губ. — Тебя не изменить. Если бы ты дрых меньше и не шлялся где попало, то знал бы, что матушка твоя по делам ушла незадолго до того, как я пришла, — ворчала на любимого Сарада. — И вообще, где тебя черти носили? — спросила она, желая узнать побольше о ночных приключениях Боруто. Заданный Сарадой вопрос заставил парня знатно покраснеть и принять контрмеры для защиты своего пока что секрета. — А ты какого лешего делала в моей комнате, пока я спал? — ответил вопросом на вопрос Узумаки. Сарада так же покраснела, как и её друг, и не знала, чтобы ей такого правдоподобного соврать. — Я… — «А зачем врать? Не врать же сюда пришла», — мелькнуло в голове Учихи, — пришла к тебе повторить одну ошибку, о которой ты, вероятнее всего, даже не помнишь. Однако уже в твоей комнате передумала, но ты проснулся прежде, чем я ушла. Видимо, сама судьба возжелала безрассудных действий именно сегодня. — Если всю жизнь будешь думать об одной ошибке, никогда не прикоснешься к желаемому, — повторил слова учителя Боруто. — Да и не совершала ты никаких ошибок, это я дурак, — парень на секунду замолчал, — ошибся, — от речи Узумаки зрачки девушки расширились. — Ты же понимаешь, о чём я? — Наверное, — смущенно говорила Сарада. — Когда-то ты открылась мне, а я сделал вид, что не понял. Это была моя ошибка, а не твоя. Потому не говори, что пришла повторить ошибку. В этот раз все будет по-другому. Настала моя очередь совершать ошибки, — говорил он. — Что ты имеешь в виду? — Учиха с учащенным сердцебиением жадно впитывала каждое слово, слетевшее с губ Узумаки. — Ты нравишься мне, Сарада. Прости, что так долго осознавал очевидное, — на одном выдохе произнес Боруто, смотря в любимые черные глаза. Зрачки девушки тут же сузились от переполняющих её чувств. Это было то, что она так давно хотела услышать от друга детства. Учиха молчала, позабыв о речи как способе коммуникации. — Чего молчишь? — изрядно покраснев, как, впрочем, и его собеседница, спросил Боруто, боясь, что на этот раз Сарада будет насмехаться над ним, разбивая чувства на бессчетное количество маленьких осколков. «Не стану винить, если отвергнешь, заслужил», — думал парень, смотря в пол после целой минуты тишины. Никогда прежде Боруто так отчетливо не ощущал течение времени. Только сейчас, когда он сидел перед ней молча, после столь важных для него слов, доля каждой секунды была равна мучительной вечности в плену у врага. Неожиданно для парня девушка взяла его руку и положила себе на лоб. — Чувствуешь? — спросила она. Желая ответить ему касанием, также положила свою руку ему на лоб. Узумаки не сразу понял, что имела в виду Сарада, но уже через несколько секунд касаний расслышал ответ Учихи. Клетки кожи касались друг друга, проводя электрический легкий ток по коже. Легкий ток, проникающий в каждый орган, приводя их к дисфункции. Теплая ладонь и до жути знакомое ощущение. То же самое Боруто чувствовал три года назад, когда из глупости не смог расслышать собственного сердца, не сумев прочитать скрытого в касании его ладони к её лбу послания о взаимности, всегда парившей между ними. — Чувствую, — улыбнувшись, ответил парень, опуская руку девушки со лба на щеку, а затем, словно по бархатной коже, он опустил и свою руку на её щеку, — взаимность. Её не скрыть, — сказал он и, пододвинувшись ближе к Сараде, оставил на её губах легкий поцелуй. Произошедшее заставило девушку мгновенно встать из-за стола. Быстро дыша, она не могла поверить в происходящее. Мечты беспардонно сбывались, заставляя её желать большего. Подходящих для ситуации слов у неё не было. «Оставим же все на волю касаний», — подумала она, перед тем как положить руку Боруто себе на грудь возле самого сердца. — Услышь его, — тихо молвила она, игнорируя не устающий приливать к щекам жар. Биение сердца Сарады ритмично отпечатывалось на ладони блондина. На языке, понятном лишь для двоих, оно рассказывало обо всех переживаниях девушки и её, как она считала, безответной любви. Боруто ехидно улыбнулся, услышав о желаниях девушки. Парень также встал из-за стола и, притянув Учиху к себе за талию, с жадной страстью впился в её губы. Сладость на его губах. Сладость, оставшаяся от излишнего количества сахара в чае. Вкушая его губы, Сарада вспомнила, насколько сильно голубоглазый любит сладкое, и уголки её расплылись в легкой улыбке, которая моментально смешалась с поцелуем. Боруто ворвался в рот подруги своим языком, не спрашивая разрешения, ведь чем ближе она была к нему, тем чётче он ощущал то, что столь долго пытался игнорировать. Желание. Оно росло в геометрической прогрессии, набирая бешеные обороты. Желание подпитывалось осознанием возможности воплощения в реальность, ведь девушка не оттолкнула парня, когда его пальцы начали проскальзывать под одежду, касаясь груди. Чем ближе пальцы Боруто были к соскам девушки, тем тяжелее ей становилось дышать. О разуме уже и речи быть не могло. Блондин повернул девушку к столу, за которым они недавно пили чай, и одним ловким движением усадил её на кухонный предмет мебели. — Жарковато, — шепнул Боруто, на секунду оторвавшись от губ Сарады, и начал стягивать с девушки рубашку-ципао. — Да, — тихо молвила та и принялась за футболку парня. Через секунду оба были по пояс раздеты. Видимо, в помещении было уж слишком жарко, ведь вместе с рубашкой-ципао Боруто стянул с девушки и черный кружевной бюстгальтер, но это нисколько не смутило хозяйку шариннгана. Парень держался за бедра подруги и, тяжело рыкнув, вписался поцелуем в её шею. Слегка обветренные после ночной прогулки губы оставляли множество поцелуев на коже. Пока дорожка из поцелуев и покусываний спускалась ниже, по направлению к груди, руки Сарады потянулись к веревочкам пижамных штанов Боруто. К моменту, когда язык Боруто коснулся левого соска девушки, она успела ухватиться за до безумия твердый, как ей тогда казалось, член друга. Слюна и легкое покусывание соска, мощная хватка за детородный орган. Ситуация обжигала кожу, с губ обоих сорвались пока что тихие стоны. — Кто же знал, что ты так умело обращаешься с пижамными штанами, — язвил Боруто, удивляясь упорству девушки, которая столь ловко избавила его от ещё одного предмета одежды. — Не стоит мне отставать от тебя, — шептал он, запуская одну руку в шорты Учихи, а другой продолжал жадно мять то одну, то другую грудь девушки. Пальцами он коснулся нежной кожи её промежности. Влага пленила пальцы, член начал слегка пульсировать в её руке от желания поскорее оказаться окутанным внутренним теплом девушки. Жадно рыкнув, парень быстро стянул с Сарады шорты вместе с трусиками и уже собирался полностью повалить её на стол и коснуться любимой изнутри, но та перехватила инициативу. Сжав сильнее в руках член парня, девушка соскочила со стола и присела перед ним на коленки. Что и как делать, она понимала крайне смутно — ею овладели эмоции и страсть, они же и руководили действиями Сарады. Внизу живота бабочки решили устроить шабаш, сводя девушку с ума. Она стянула с Боруто черные, как и её бюстгальтер, боксеры. «Когда он успел такой большой-то отрастить?» — мелькнуло в голове девушки на мгновенье. Учиха крепче ухватилась за ствол члена и губами коснулась головки. Её губы, касающиеся головки члена, заставляли парня закрывать глаза и тихо постанывать. Первый поцелуй был катализатором. То легкое касание губами, касания руками или же слова; теперь уже было невозможно понять, в какой момент желания одержали победу над приличиями. Сарада, не стесняясь и не боясь быть пойманной, например, Хинатой или, чего похуже, самим Наруто, покрывала член Боруто поцелуями, слегка посасывала яички. Вскоре поцелуи прекратились, и орган парня оказался во рту девушки целиком. Касаясь нёба, парень воспроизводил плавные движения во рту Учихи. Происходящее ещё больше возбуждало девушку, и, пока Узумаки работал со ртом Сарады, та, сгорая от желания, начала пальцами играть с собственной промежностью, что ещё больше возбуждало блондина. Не выдерживая напряжения и переживая, как бы не кончить от минета Сарады, парень оттянул девушку за волосы от члена и с грубостью прижал её спиной к стене. — Боруто, — сорвалось с губ Учихи, пока парень, сжимая одной рукой запястье девушки, другой играл с её клитором. «Мне бы стоило сопротивляться его грубости, но что же делать, если мне это нравится?» — думала девушка, покусывая губы парня и чувствуя, как его пальцы начали проникать в неё, стала свободной рукой слегка царапать спину блондина. Для Сарады, равно как и для Боруто, это был первый, незабываемый опыт интимной близости. Пальцы Узумаки проникали все глубже. Столкнувшись с девственной плевой, Боруто начал легонько растягивать её, тем самым готовя девушку к проникновению члена внутрь. Парень точно не знал, поможет ли это сделать первый раз девушки менее болезненным и более приятным, а потому и переживаниям было место в его подсознании в тот момент. Пусть и где-то на самых задворках разума, но было. — Хватит дразнить меня, — молила, прогибаясь, девушка. — Сделай уже что-то! — Вот какая ты, Сарада, — нашел место язвительным словам Узумаки и, вытащив пальцы, одним быстрым движением проник внутрь влагалища девушки. Боль. Сладкая боль растеклась по её телу. По начавшему двигаться внутри члену стекала пара капель алой крови. Боруто продолжал сжимать одно запястье Сарады, а она, в свою очередь, сильнее начала царапать спину Узумаки. Влагалищем девушка чувствовала каждую вену на находящемся внутри органе Боруто. Движения были плавными, нежными. Его горячие губы покрывали шею и ключицы поцелуями. Парень изо всех сил старался быть как можно нежнее с Учихой, хоть ему и было тяжело сдерживать желание стать грубее. Сарада положила свободную руку на лицо парню и, поцеловав его, сказала: — Грубее. Первоначальная боль стихла, на смену ей пришло неописуемое чувство внизу живота. Ноющее от жажды продолжения, изнемогающее от жажды интенсивности. Чувство, стирающее границы между реальностью и миражом. Подобного девушка никогда не испытывала. «Пусть же это никогда не заканчивается», — мелькнуло на секунду в её мыслях. Одно слово высвободило сдерживаемую грубость, и Боруто, на секунду вытащив член, развернул Сараду к себе спиной, а затем, сильно нагнув её, вошел обратно. На этот раз от плавных движений и следа не осталось. Аккуратность сменилась грубыми, быстрыми движениями, усиливающими порхание бабочек внизу живота девушки, отчего та, упираясь руками в стену, начала громко стонать. Стоны, срывающиеся с её губ, придавали Боруто энтузиазма. Головкой члена он ощущал каждую неровность влагалища Сарады. Касание к волнистой поверхности дарило каждому нерву его тела наслаждение, не сравнимое даже с рукоблудством. Эти касания отличались от предыдущих, они несли в себе куда больше информации. Они раскрывали её темную, похотливую сторону. «Такую тебя знаю только я», — думал Узумаки, хватая и слегка накручивая на руку длинные волосы девушки, отчего та сквозь стоны кусала губы до крови, глубже пригибаясь. В один момент незабываемое ощущение внизу живота начало расплываться по всему телу, наполняя собой каждую, до последней, клеточку организма Сарады. Боруто ощутил небывалый прилив энергии и, ускоряясь до предела, пару раз шлёпнул подругу по попе, отчего та со сладким стоном легонько ударила стену маленьким кулачком. После вспышки приплывшей энергии, парень резко ощутил то же, что и Сарада. Блаженство заполнило собой его тело, а теплая сперма наполняла влагалище девушки. Детородный орган сильно пульсировал внутри Учихи. Она ощущала, как растекающаяся в ней жидкость дарила уже наполнившему её удовлетворению новые краски. Кончив, Боруто не сразу покинул тело нравившейся ему девушки; парень, не доставая члена, обнял Сараду. Нагнувшись, как и она, он обеими руками взял девушку за груди, обнимая, и тихо прошептал: «Люблю». Одно лишь слово, произнесённое им, в дополнение к полученному удовольствию, одарило Сараду яркой улыбкой. — Я тоже, — тихо ответила она. — И уже давно. Когда Боруто наконец отстранился от Учихи, по её ногам сразу же потекли струйки спермы с легкой примесью некогда девственной крови. — Я ведь заметил, — улыбнувшись, говорил Боруто, делая глоток из чашки чая, который они с Сарадой в процессе признания в любви чудом не разлили. — Заметил «что»? Отсутствие на себе трусов? — ехидно хихикнув, спросила девушка. — А кто же эти самые трусы с меня стянул? — ответил ехидством на ехидство Боруто. — Ничего не знаю, — говорила Сарада, повернувшись к парню спиной. — Я про волосы, — продолжил начатую речь блондин. — Ты же начала их отращивать после того случая? — зрачки Сарады вновь расширились по его вине. — Если так, то быть женственной ты умела ещё тогда, но длина шелковистых волос лишь усилила твои таланты и влияние на меня, — признался парень. Сердце девушки вновь замерло, она нервно сглотнула слюну и, повернувшись к парню, предложила ему принять вместе душ, так как подходящих слов для ответа она снова найти не могла. «Оставим же все на волю касаний», — подсказало правильный ответ подсознание.