Чёрная кровь

Санджит Каларатришаран Увидев своего противника, Санджит раз и навсегда проникся уважением к хозяевам замка, выставившим против него достойного противника, при одном взгляде на которого сердце любого кшатрия содрогнулось бы от радости предвкушения настоящей битвы. Двухметровый звероящер осклабился в хищной усмешке, демонстрируя острые змеиные зубы, и взмахнул кривыми арабскими саблями. Четыре руки, четыре варны, четверо богов-Локапал… Это хороший знак. Только сразу видно, что до четырехрукой богини ему далеко, ведь у него было всего две сабли, а когти не в счет. Послушной змеей соскользнул с пояса уруми-вищаль, сворачиваясь кольцом в руке. С таким выходил неистовый Санджит против моголов и оставлял после себя пропитанную кровью врагов землю. Это были старые, но такие приятные воспоминания… А потом время перестало для него существовать. Хлестко звенела сталь, выплясывая вокруг маратха древний танец смерти. Жадно впивались в тело ящера лезвия, подобные молниеносным выпадам кобры, заставляя врага находиться в постоянном движении. Мощное змеиное тело отвечало ударом на удар, обрушивая изогнутые клинки на припавшего к земле в низкой паучьей стойке индуса. Мара-Сновидец, Князь-Морок плавит турнирную залу, превращая ее в пещерный храм. Хохоча подмигивает Ганеше крутобокая апсара, а Шива лишь скептически изломил лохматую бровь, шурша ожерельем из черепов. Сомневается? Даже Брахма оторвался от сотворения очередного мира, а вот чем занимается Кришна с толпой облепивших его девиц, лучше даже и не смотреть. На кого поставил Махердра, заключая пари с хозяевами замка? К тому времени в лапах ящера осталась только одна сабля, ибо вторая вместе с отсеченными пальцами была отброшена за пределы арены. Индусу почти удалось ослепить врага на один глаз, и кровь заливала его морду. Впрочем, потери нес не только вер. Круглый щит дхал, обтянутый шкурой носорога, был изрублен в клочья, да и рука Санджита онемела от обрушивающихся на него ударов. Глубокая рана на бедре почти затянулась, но силы маратха были на исходе. Бритвенно-острые лезвия уруми срывали клочья шкуры вместе с чешуей, наносили врагу множественные раны, доводя ящера до неистовства, но не лишали жизни. Ни один из противников не позволял подобраться другому так близко, чтобы нанести решающий удар. Санджит достаточно измотал противника, чтобы совершить задуманное. Удача любит смелых! И булатная сталь запела в руках, вспарывая жилы под коленями звероящера. Черная кровь брызнула на каменный пол, тут же впитываясь жадными камнями. «Еще… Еще!» - шепчут стены, стенают, вожделея, словно истомившаяся по мужской ласке продажная девка. Ящер-сарацин рухнул на одно колено, и в тот же миг кривая арабская сабля пронзила тело маратха насквозь. В желтых глазах вера вспыхнуло темное торжество, щедро сдобренное победным ревом. Но лишь до того момента, как индус рванулся вперед, насаживая собственное тело на чужой клинок почти до гарды. Выхватив из-за спины катар, он мощным ударом вонзил его в распахнутую пасть ящера, нажимая на рычаг рукояти… И кинжал распустил свои лепестки, словно цветок лотоса, которого коснулись лучи рассветной колесницы светоликого Сурьи. Санджит резко повернул клинок, вонзая его в мозг вера, и руку обдало горячей кровью. Так он убивал тигров еще будучи человеком, воистину, есть вещи, которые никогда не забываются. И победный рев сменился воем боли. Маратх не испытывал ненависти к противнику, но до конца испил его взгляд, пока жизнь не покинула тело ящера. Тот медленно завалился на бок, и Санджит едва успел освободиться от клинка сабли в своей груди. Хрипя и сплевывая кровь, хлынувшую горлом, он смотрел, как тускло поблескивающая чешуей туша противника погружалась в пол арены, превратившейся в зыбкий песок, пока чей-то голос не назвал имя победителя. Его имя.

***

Несколько лет спустя. Пригород Лондона, Великобритания, наше время Роберт Монро Лора распахнула окна. Несносная девочка, просил же не заходить в комнату до его пробуждения. Одуряющая свежесть, лившаяся из парка, запах сырой земли, прелой травы и поздних цветов кружили голову. Почему-то осенью цветы пахли особенно сладко. Ему казалось, что он падает, падает, падает – медленно, как Алиса в кроличью нору, с надутым встречными потоками платьем-куполом. Впереди его ожидали чудесные и немного опасные приключения, дух захватывало от предвкушения… Старейшина проснулся. Ранняя луна пламенела в раме окна огненным шаром, затмевая сверкающие звёзды. В эти моменты она напоминала разъярённую комету, несущуюся к земле. Монро почувствовал, что окончательно проснулся, и сел на постели, отбрасывая ворох одеяла. Откуда-то возникло ощущение, что он забыл что-то очень и очень важное. Вампир нахмурился, вспоминая, но так и не вспомнил. Пока чистил зубы, принимал душ и ужинал, читая газеты, безуспешно терзался догадками об упущенном. До часу ночи ряд визитов, всё рассчитано по минутам. Потом обед у посла парижского старейшины. Потом экстренная встреча с шерифом, доложившим об очередных происшествиях, выслушивание подробного отчёта о первых часах расследования. Около трёх Губернатор вернулся домой. Через длинную аллею машина подкатила к парадной лестнице особняка. Он поднялся по ступенькам, охранник распахнул дверь, и вампир застыл. К запаху цветов примешивался до боли знакомый аромат амбры и сандала. Вот тут-то и вспомнил то важное, что пытался воскресить в сознании полночи. Приезд князя. Сегодня. Он понадеялся, что отзвук его замешательства не долетел до князя сквозь галерею комнат. Может, он вообще спит. Устал с дороги, почему бы нет? Навстречу из сумрачного коридора бесшумно выскользнул охранник, запоздало сообщил о появлении гостей, которые не так давно прибыли. Охранники пытались до него дозвониться, связи не было. Чёртова глухомань. Старейшина распорядился заказать доноров, выяснил, что это уже сделано, и двинулся вверх по лестнице, пытаясь определить местонахождение создателя или его спутников, которые непременно должны были быть при нём. Монро забыл поинтересоваться у пса, сколько гостей, и приняла ли их новенькая горничная с должным почтением. Он очень на это надеялся. Санджит Каларатришаран Санджит никогда не занимался благотворительностью, а его представления о милосердии иной раз леденили кровь даже прожженным кшатриям. Санджит делал стратегически выгодные вложения. В людей, в проекты и организации, дабы потом, по прошествии энного количества лет, получить свои проценты. Это было разумно, главное, все правильно рассчитать. Поставить на выборах на малоизвестного кандидата, который станет в скором будущем президентом страны или вложить средства в новый проект, через несколько лет приносящий ему миллионы? Не вопрос. Заключить сделку с молодым английским лордом, подыхающим от тропической заразы, а потом воспитать из него будущего Старейшину Лондона? Прекрасная месть самодовольной Британии. Птенец маратха в палате Лордов, это ли не ирония судьбы? Взрастить из джентльмена хищного зверя, снимая лепесток за лепестком покровы цивилизации, вскрывая его истинную сущность, наблюдая, как ученик превосходит своего учителя – бесценно. Но встретить-то можно?! Отложив дела и проявив должное почтение, так и быть, можно не целовать ноги, чего уж там, XXI век на дворе. В конце концов, он столько для него сделал! И сколько еще сделает… Хотя об этом Монро лучше не знать. В общем, Санджит был опечален. Оборотни-телохранители предпочли благоразумно слинять под предлогом осмотра периметра. А то они его не знают. Впрочем, пусть идут, особенно с учетом того, что Раджив, морда полосатая, положил глаз на эту худосочную девицу, как ее там. Куда Монро, дюжину пишачей ему под одеяло, дел прошлую горничную? Она хоть чай умела готовить по всем правилам. Вот она, Кали-юга во всей красе. Асуры с ней, с этой визой, это все происки британского князя, чтоб его Яма отлюбил, но лицензия на кровь это уж слишком. У самого Санджита проблем с донорами не было, он и сейчас привез их с собой… Черноокая Дипали что-то тихо шепнула на ухо брату, но он только отмахнулся. Близнецы первый раз покинули Нагпур, и напоминали Санджиту щенков мангуста, с любопытством разглядывающих новый мир. Пятнадцать лет… У него уже была хорошая партия на примете для Дипали, а Джаянт продолжит обучение в Мумбаи, но это все потом. Они были его внуками, если опустить многочисленные пра-пра-пра, и Санджит намеревался еще некоторое время использовать их как доноров. Для них это была честь, а он был просто немного привязан. Совсем немного, ровно настолько, чтобы не убить. Присутствие Монро он почувствовал сразу. «А! Явился. Как у них тут говорится? Ни сном, ни духом?» Поэтому, когда Роберт явил себя в дверях, маратх приласкал его огненным взглядом, но даже не шелохнулся навстречу из занятого им кресла. - Намасте, Роберт-джи, - огладил ладонью бороду, коротко склонив голову и погрузившись в демонстративно скорбное молчание. – Я уже трижды испытал неловкость от того, что посмел нарушить покой твоего дома и отвлечь тебя от насущных дел. Кажется, в голосе проскользнули нотки искреннего сожаления? А, нет. Показалось. «Оправдывайся, не оправдывайся, я тебя уже все равно проклял. И нет, в отель не перееду, даже не надейся». Роберт Монро Гость со свитой обосновался в кабинете. Это была просторная комната, в дневное время суток наполненная светом, как аквариум – прозрачной водой, обращённая окнами к цветочным клумбам перед домом. Центром притяжения здесь был большой рабочий стол, окружённый плотными рядами стенных шкафов. На краю столешницы уместилась единственная горящая лампа под зелёным абажуром, глубокие тени разрубили бумаги, книги и ноутбук с откинутой крышкой. Старейшина молниеносно пересёк коридор, но в кабинет вошёл размеренным шагом, не проявляя признаков смятения. Бушевавшая в нём энергия маскировалась за лёгкой, отмороженной улыбкой, впрочем, никогда не обманывавшей Санджита. Тот сидел в кресле рядом с диваном, который тоже не пустовал. Сопровождение состояло из двух незнакомых Монро подростков, похожих друг на друга и их общего покровителя. Губернатор не дошёл до кресла двух метров. Он традиционно приветствовал князя как наставника и создателя. Сначала соединил ладони на уровне лба и поклонился, а затем опустился на колено. Локоть свободно упёрся в бедро, взгляд графа за полуприкрытыми веками замер на полпути к мыскам кожаных туфлей. Роберт смешался, не сразу находясь с ответом. Что так поразило его? Он преодолел растерянность и заговорил на языке махараджи приглушённым от волнения голосом. - Простите мне мою оплошность, князь, и позвольте загладить свою вину. Прародитель не был раздражён его опозданием. Не всерьёз. Волна недовольства оцарапала сознание по касательной и растворилась в чёрно-кровавой туче навалившихся эмоций. Монро задохнулся, если это слово применительно к вампирам. Ментальный скачок погрузил его во тьму – одушевлённую, шевелящуюся, вязкую, насквозь пропитанную кровью. Роберт безотчётно улавливал чувственный оттенок мыслей сидевшего перед ним древнего существа, хоть и не знал их содержания. Ему требовалось время, чтобы свыкнуться с этой вынужденной близостью, перестать дрожать от покалывающей в груди ярости и вспомнить, как сопротивляться ей. Пятнадцать с лишним лет – большой срок, но не для представителя его расы, попробуй забудь то, что в тебя вбивали серебром долгие годы, настойчиво и упоённо, с парализующим хладнокровием. Последний визит Санджита сразу после гибели принцессы Дианы обогатил старейшину немаловажными известиями. И тогдашние беспорядки в Сохо графу удалось уладить не без его вмешательства. Не потому ли он прибыл, что на голову подопечного опять посыпались неприятности? Но таков уж склад восточных людей и нелюдей: заговорить с порога о делах - всё равно что нанести личное оскорбление. Придётся унять сжигающее любопытство и прилежно дожидаться, когда князь соизволит побеседовать. К этому Роберт был привычен. Но что не так? Взгляд взбежал по шёлковым штанам и богато расшитому пиджаку с воротником-стойкой. Несомненно, это именно то, что предпочитал носить Каларатришаран. Такая же худощавая фигура, платок на запястье, тонкие смуглые пальцы. Он сидел точно также, и точно также звучал голос, низкий и обволакивающий. Не удивительно, что охрана пропустила его. Псы не заметили ничего необычного. Ни исчезнувшей седины, ни разгладившихся морщин, ни прояснившегося жестокого блеска тёмно-карих глаз. На вид мужчине можно было дать не больше сорока пяти, максимум пятидесяти. Роберт застыл в напряжённой позе, мгновенно ощетинившись изнутри и напружинив мышцы для мощного рывка. - Князь?.. – угрожающе прошелестел сквозь зубы. Кто бы ни был его гость, он сильнее. Он силён, как и Санджит, а может, и более того. Сбитый с толку, Монро смотрел ему прямо в лицо, теперь уже не скрываясь, и пытался понять, что всё это значит. Естественно, набрасываться на неизвестного, так походившего на его создателя внешне и внутренне, он не собирался, была более доступная добыча, боязливо следившая за их разговором с дивана. Свита и не догадывалась, что оказалась в шаге от смертельной опасности. Санджит Каларатришаран Видимо, в силу возраста, а быть может, в силу национального своего происхождения маратх по жизни тяготел к театральности и драматизму. Поэтому демонстративная обида быстро отошла на второй план. Князь ждал реакции, и он ее получил. Он словно губка с явным наслаждением впитал в себя противоречивый коктейль эмоционального фона англичанина – радость, растерянность, и вот оно, наконец, агрессия. Это надо бы посмаковать, это даже стоило бы развить… Детей жалко. Голодать потом. «Ишь, ощерился. Сейчас ка-а-ак прыгнет!» Раньше-то проще было, хрясь по башке палкой, чтобы знал на кого зубы скалить. Но любимая трость из костей любимых врагов, покрытая изящной резьбой осталась в спальне, а кроме того Санджит был доволен, что его «не признали». Он позволил себе пару мгновений полюбоваться на коленопреклоненного хищника, не выказывая при этом на грамма эмоций. Сила наполняла его, едва не выплескиваясь через край, ее уже не нужно было беречь, тщательно анализируя, на что сегодня потратить. Талантливый ученик, готовый швырнуть сильное тело в атаке на него или близнецов не представлял угрозы. Маратх просто мягко придавил его ментально, словно кутенка за шкирку к полу прижал, выводя из-под возможного удара родную кровь. Время на мгновение замедлило свой ход, Шива Великолепный, нет, не споткнулся, просто замер, позволяя любоваться собой, чтобы вновь продолжить свой разрушительный танец. Близнецы синхронно поднялись и быстро покинули гостиную, даже не поняв, что делают. «Сегодня был тяжелый день, спать-спать, дети мои». Старость не радость, молодость не жизнь. Внешне это не так заметно, разве что очень внимательным или посвященным, а вот внутри… Ты скукоживаешься, как лист дерева ним, так что время может растереть тебя в пыль между своими пальцами. Ты все больше спишь, как и положено старикам, ибо на большее тебя просто не хватает. Тебе проще позвать слугу голосом, чем приманить к себе жертву зовом, особенно с учетом того, что его слышат лишь те, кто находится рядом с тобой. Погибнуть в битве? Какое там... Не живешь, тлеешь, как остывающий на ладонях богини уголек. А планов-то громадье. Монро не знал, что его учитель посетил Европу несколько лет назад. Никто не знал. При неблагоприятном исходе те, кого Санджит считал своей семьей, получили бы пару вежливых скорбных писем с полуметровым списком указаний на всю оставшуюся жизнь, и попробуй не выполни. Грозился явиться в следующем перерождении, всем припомнить и задать жару-топасу. Как только за близнецами закрылась дверь, Санджит отпустил Монро, насмешливо фыркнув в бороду. Театрально отдернул с запястья шелк одежд и вспорол жилу когтем мизинца, протягивая руку Губернатору. Можно подделать внешность, походку, голос, можно не поверить ауре. Только кровь никогда не лжет. - Пей. Рубиновая, почти до черноты капля тяжело сорвалась с запястья, начиная новый отсчет времени. Роберт Монро Старейшина издал такой звук, как будто на него уронили бетонную плиту. А потом ещё одну, и ещё. Зубы стиснулись до хруста от хлынувшей по телу боли. Пространство настойчиво вытесняло его из себя. Если индус сожмёт сильнее, оно просто схлопнется, как книга. На шее сзади, плечах, спине, затылке вспухли синяки – от давления под кожей полопались капилляры. Опыт подсказывал ему, что будет легче, если упасть на пол, но даже локтя с бедра не убрал, проводив ускользнувших из-под носа подростков ненавидящим взглядом. Их лица враз поблекли, стали отсутствующими и пустыми. Он приказал им уйти. Шелест одежды затих за захлопнувшейся дверью. Лишь после этого тяжесть исчезла, и Губернатор непроизвольно качнулся. Он поднялся медленно и неуверенно. Накатила тошнота. Англичанин устоял на ногах. Санджит – или кто он там? – предлагал ему кровь. Конечно, не для того, чтобы прийти в себя. Гость наглядно продемонстрировал, что его способности превосходят возможности того Каларатришарана, которого он знал до сегодняшней ночи. Крылья носа напряглись, выражение стало недоверчивым, как у зверя, которого заманивают в ловушку. Зубья стального капкана, вспарывающие тело, и те показались бы милосерднее его наигранной улыбки. «Когда-нибудь я разорву тебя, я сожру твои внутренности, я…» Приблизился неверным скользящим шагом. Взял ладонь в свою, наклоняясь к сидящему в кресле мужчине. Прикрыл веки. «Да за что мне это…» Ещё не попробовав крови, он уже чувствовал, что это князь. Его князь. Прохладные губы накрыли порез, язык защекотал кожу. Солоноватый, солнечный вкус наполнил рот. Вкус его смерти. Из глубин памяти всплыли некогда пугавшие картины, от которых когда-то он просыпался с криком. Трясущиеся руки хватают липкие толстые ленты и толкают их в внутрь вместе с песком и травой. Он воет, бьётся, остервенело засовывает их в живот, превозмогая предсмертную агонию, едва цепляясь сознанием за реальность, превратившуюся в бесконечный кошмар. Первый бой, когда он окончательно утратил свою предыдущую сущность. Не на алтаре. Не тогда, когда маратх пил его кровь, а тогда, когда ловил свои кишки, катаясь в пыли арены, лишённый человеческого облика. Даже и не бой вовсе, вампиру и минуты не потребовалось, чтобы одолеть его. Роберт позволил себе продлить прикосновение, погладить себя смуглыми пальцами по щеке, а потом достал чистый носовой платок и приложил его к запястью. Убрал спустя секунд десять. Пореза уже почти не было. На белой ткани отпечаталось багровое пятно. - Мне во второй раз приходится просить у вас прощения. Добро пожаловать в Лондон, князь. Губернатор не был бы старейшиной, если бы подозрения рассеялись без следа. Перемены были странными. Необъяснимыми. Длинные крепкие пальцы осторожно ухватили щетинистый подбородок, приподняли лицо маратха. Этот жест мог стоить Монро пары сломанных рёбер или чего похуже. С тех пор, как он осознал, что создатель не собирается его убивать, увечья перестали его волновать, а боль… ну что боль? Душевная, порой, бывает более мучительной. И от неё не избавиться, как от старого чемодана или пули в брюхе. Он посмотрел задумчиво, без улыбки. «Я не понимаю… Как?» Санджит был таким же, как в начале их пути, много лет назад. Стоило некоторых усилий отпустить его. - Пойду отдам распоряжение, чтобы вам приготовили комнаты. Надеюсь, вы доставите мне удовольствие своим присутствием в моём доме, пока отдыхаете в Англии. Санджит Каларатришаран Да, именно этим хищники и отличаются от людей. Не важно, насколько они клыкасты и волосаты, сбиваются в стаи или предпочитают охотиться в одиночку. Лишь человек способен порадоваться чужой удаче, силе, богатству, да и то, далеко не каждый. А хищник пожелает либо отнять, либо проверить на прочность. Будь маратх умирающим стариком, он, возможно, остался бы для Монро достопочтимым учителем, достойным заботы и уважения. А оказавшись сильнее, вызывал, судя по всему, лишь желание перегрызть горло. Санджит не обижался. Он слишком давно жил, чтобы ожидать других реакций. Князь терпеливо выждал, пока англичанин убедится в его неподдельной истинности, и даже позволил себе скользнуть кончиками пальцев по заострившейся скуле. Не убил, когда Монро своевольно потянул его лицо к своему, пристально вглядываясь в безупречные черты древнего война. Когда ты сильнее, можно позволить себе даже это, хотя граница кровавого безумия на мгновение истончилась до молекулярной пленки, предупреждающе полыхнув из-под полуприкрытых век. Не поверил. Что ж, он сделал все, что посчитал нужным, до остального ему нет дела. Князь великодушно склонил голову, принимая извинения, видит Великая Мать, не первые и далеко не последние. Он намеревался рассказать Роберту о замке, но сегодня тот уже порядком истощил его терпение и не заслужил подобного дара. Кроме того, дела прежде всего. - Твой управляющий уже предоставил мне комнаты, и они меня вполне устраивают, - Санджит неторопливо поднялся. – Я благодарю тебя за предоставленное гостеприимство, - он коротко, если не сказать больше, едва уловимо, склонил голову в благодарственном поклоне. - У меня есть несколько просьб, надеюсь, их выполнение не затруднит тебя, Роберт-джи. Мне нужны все документы по лицензированию донорской крови, включая неутвержденные проекты. Мой секретарь прибыл со мной, но остался в Лондоне, завтра он свяжется с тобой. Также я слышал, что сейчас в одном из городов Восточной Европы проходит очередной слет гематологов по обмену, - маратх недвусмысленно покрутил пальцем у виска, - премудростями. Пошли туда своих людей, я желаю быть в курсе, пока… отдыхаю. В какой момент вежливый тон гостя превратился в безапелляционные требования старшего, уловить было довольно сложно, но спорить не рекомендовалось. Санджит внимательно посмотрел на Монро, проверяя, насколько усвоен последним план действий. - А теперь я покину тебя. Да не коснется тебя солнце, - благословил и уже у самой двери обернулся. - И еще одно, - беспечная улыбка Будды скользнула по чувственным губам маратха. – Не трогай моих детей. Я не хочу тебя убивать.