Маленькое происшествие...

Мукуро с трудом сдерживал дрожь следуя за Вендиче на нижние уровни тюрьмы. Друзья остались на несколько уровней выше. И это было благом ибо там было… светлей. Атмосфера и Мрак почти не давили на психику там, если пытаться сравнивать. Чем ниже они спускались, тем мощнее становилось ощущение безысходности и Тьмы. Последняя инстанция, тишина, темнота и отсутствие жизни, почти полное, откровенно пугающее и уничтожающее сознание. Рокудо крепко сжал руки в кулаки заметив как мелко дрожат пальцы. А Небо рядом шло спокойно, полыхало нежно и согревающе. Казалось совершенно не обращая внимание на давящий Мрак. И похоже ему и правда было плевать. Стражи смотрят на Мукуро странно, он чувствует эти взгляды кожей. Испытующие, внимательные, почти желающие ему сдаться, провалиться в этой странной непонятной ему проверке. Сдаться, оставить Небо одно. Рокудо даже застывает на месте от промелькнувшей мысли. Стражи хотят чтобы это Небо досталось им. Принадлежало только им. И внутри него буквально вскипает ярость, гнев и ненависть. Это Небо принадлежит ему! Этого не бывать, никому и никогда он его не отдаст! Стражи рядом мгновенно напрягаются, Мрак ожидающе вьется вдоль стен. – Джагер, прекрати. – голос у его Неба усталый и чуть сиплый. – Мукуро и так согласился отсидеть здесь месяц, хотя явно настолько не виноват. И твое внушение он сбрасывал уже трижды. Я считал. Имей уважение. – мальчик закашливается и удивленно трет горло. – Странно, я обычно как-то уже не реагирую на холод у вас тут… – Это потому что ты потратил много Пламени и оно еще не восстановилось. К тому же ты старательно подпитываешь и экранируешь своего Хранителя. – Бермуда первый раз с момента возвращения в Вендикаре подает голос с плеча Джагера. – Прекращай. Хранитель должен сам уметь себя защитить. – Я не спорю, но как-то даже от Стражей грешно требовать стойкости после пыток. – ребенок смешно хмурится, только его Пламя ворочается разбуженным львом под кожей, почти видимо проходится сияющими волнами. – Успокойся, ребенок. – фон Вихтенштайн вздыхает устало. – С твоим Хранителем все будет хорошо, если вы оба не наделаете глупостей. – Мы будем послушными. – Савада прикрывает глаза и зевает. – Всё. Сразу после заключения твоего Хранителя тебя тут же отправят домой, не хватало еще, чтобы синьора Савада мне пеняла по поводу твоего здоровья. – Дедушка. – почти капризно тянет мальчик. – Я ничего не знаю! – маленькая ручка аркобалено Мрака недвусмысленно указывает на последние двери ведущие в обширный зал с рядами колб. Мукуро весь передергивается, но покорно стягивает с себя больничную одежду Эстранео, получая взамен гибрид робы заключенного и смирительной рубашки. Мальчик не видит каким взглядом провожают его тело Стражи и его маленькое Небо. У него в отличие от Чикусы и Кена мало шрамов, вот только все в жизненно важных местах. Стражам не составляет труда оценить увиденное, а Тсунаеши ориентируется на свою-не-свою память и они единодушно желают умершим членам семьи Эстранео попасть в самые жуткие уголки Преисподней. А выжившим, им и так особо никто завидовать не собирался, а теперь… Маленькое Небо подходит вплотную, растрепывает короткие пока волосы своего Тумана и обнимает. – Всё будет хорошо, Мукуро. Ведь ты со всем справишься, я в тебя верю. – и глаза мальчишки перед ним переливаются верой. Чистой, незамутненной, такой, что Туману даже стыдно как-то смотреть в них. – Конечно. – смущенно буркает он и внезапно получает теплый поцелуй в лоб от привставшего на цыпочки Тсунаеши. – Это на удачу. – мягкое небесное пламя медленно отхлынуло от Мукуро к своему хозяину, до последнего согревая. Мрак и ледяная безнадежность многотонной плитой рухнули на плечи, но что они для того кто не один раз умирал и возвращался? Кто в своих иллюзиях регулярно ходит по грани? Всего лишь небольшое препятствие которое он может спокойно обойти или пережить. В первый раз сталкиваться с неприятностями и болью? Это далеко не так. И уже погруженный в колбу со странным раствором, ощущая как туманится сознание от растворенных вокруг препаратов он улыбался. Это было отчетливо видно через полупрозрачную дыхательную маску. Последнее, что видел засыпающий Туман это стоящего в окружении Стражей мальчика со сверкающими янтарем глазами и мягкой улыбкой, предназначенной только для него. И Мрак клубился вокруг не решаясь даже приблизиться к его Небу. Это обнадеживало уставший сверх меры Туман. Сознание ребенка наконец-то окончательно померкло сдаваясь усталости от всего произошедшего. – Всё. Заснул. – Джагер покачал головой и кивнул глядя на одного из Стражей. – Добавьте в раствор больше обезболивающего и седативов. Этому Туману надо хорошо отдохнуть. – Что я слышу в твоем голосе, Джагер? – Бермуда даже поворачивается к своей правой руке. – Это что забота? – Босс. – Страж подхватывает почти отключившегося Тсунаеши на руки. – Я просто знаю, что значит для Тумана Небо и что он готов сделать ради него. – И что же? – Аркобалено Мрака перемещается на плечо своего верного стража и любопытствует вполне искренне. – Всё. – Джагер отвечает односложно и вполне исчерпывающе. Бермуда только вздыхает качая головой, предвкушая обретение дополнительной головной боли в виде взбалмошного живого туманника под боком. Речь о том, что Тсунаеши не уговорит Джагера на обучение своего внезапно обретенного Тумана даже не шла. Это Небо уговорит и мертвого. Буквально. – Идем отнесем эту мелкую головную боль матери. Пусть она с ним теперь нянькается. – с напускным недовольством заявляет фон Вихтенштайн. Джагер только крепче прижимает спящего ребенка к себе, перемещаясь во внутренний двор дома Савад. Савада Нана встречает их на небольшой верандочке. Пусть они и предупредили, что сегодня Тсунаеши “ночует” у них, но… Женщина почти всегда предугадывала их появление. – Все хорошо? – спрашивает она, когда Джагер удаляется наверх в детскую уложить ее сына на кровать. – Просто рабочие моменты. Всего лишь небольшая усталость от активного использования Пламени. – Бермуда ловко усаживается в кресло напротив женщины. – Возможно скоро у вас появятся еще подопечные… – Подопечные? – женщина удивленно приподнимает брови и улыбается услышав что-то, извиняется и на некоторое время пропадает в глубине дома, чтобы вернуться с чайничком чая и блюдцем с печеньем. – Бермуда-сан, Джагер-сан, попробуйте. – женщина светится домашним теплом и уютом. – Думаю сын вам сам все расскажет и получше меня. – уклоняется от ответа аркобалено и принимается за печенье. По сути им не надо питаться в привычном смысле этого слова, но это не значит, что не нравится или не хочется. – Вы не против, если мы возьмем немного печенья с собой? – Конечно! – женщина всплескивает руками и опять исчезает в направлении кухни, чтобы вернуться с кульком наполненным домашней выпечкой. – Я с запасом сделала, как знала, что понадобится. – Благодарим, синьора Савада. Вы нас балуете. – Джагер и Бермуда почти одинаково прикасаются к своим цилиндрам. – До свидания, синьора. – До встречи. – улыбается женщина и чуть качает головой, когда Стражи истаивают в черной дымке Мрака. Пора бы ей уже привыкнуть к ощущению от этих существ, больше похожих на ёкаев чем на нормальных людей, но… Это наверное просто невозможно. И она только удивляется насколько спокойным рядом с ними остается ее сын. С другой стороны, он Небо. Может именно поэтому он так спокоен и понимающ по отношению ко всем. Со вздохом Нана покидает свое место. Все утро у нее было неспокойно на сердце, а потом внезапно отпустило. Значит ее сын сделал что-то опасное, но необходимое и у него получилось. Что ж, она спросит, когда он проснется, а пока что, у нее есть дела. Середина дня, можно сходить на рынок, приготовить Тсуне что-нибудь сытное и побольше сладкого… А еще закупиться дополнительными медикаментами для домашней аптечки и сделать заказ, через оставшихся после учебы друзей, на некоторые лекарства не отпускаемые без рецепта. И зайти в новый недавно открывшийся ресторан суши через несколько улиц. Соседки говорили, что хозяин потрясающе готовит, а еще у него сын примерно одного с Тсунаеши возраста… Пламя в крови Наны трепыхнулось привлекая внимание к этому факту. Женщина нахмурилась и вздохнула. Что-то ей подсказывало, что детей у нее вскоре будет много, как и забот, и она совершенно не была против. Денег стараниями мужа у нее было достаточно. Собственный сын был на удивление самостоятелен для своего возраста, почему бы и нет? Ведь ей совершенно не сложно присмотреть еще за кем-то и подарить уют своего дома тому, кому это необходимо. Время текло медленно и степенно, Тсуна уже неделю ходил насупившись. Стражи, а точнее явившийся Джагер, заявили, что решением Бермуды он попадет в Вендикаре только через две недели. Как раз к посещению Мукуро. И теперь младший Савада переживал за своего первого Хранителя. Конечно он рассказал матери о том что случилось. Это вообще было первой новостью сорвавшейся с его губ. “Мама, я нашел своего Хранителя Тумана!”. И Нана, святая женщина, только улыбалась слушая сбивчивый рассказ сына о встрече во время зачистки. Чуть хмурилась видя насколько спокойно сын реагирует на смерть, но… С этим она уже ничего не могла сделать, и честно говоря сомневалась, что это необходимо. Савада могла выглядеть домашней и недалекой, но глупой не была и провести аналогии между мафией и более понятными ей Кланами Якудза… Это было легче легкого. Спокойней конечно от этого не стало, но понятней однозначно. А когда знаешь с чем имеешь дело всегда спокойней. Да, пусть ее сын еще совсем ребенок и не подобной судьбы она ему желала. Что уж тут сокрушаться. Пламя Ками проснулось в ее ребенке и его уже невозможно погасить. Значит она сделает все чтобы ее ребенок выжил и остался в своем уме, а не сломанной куклой в руках более “мудрых” и “знающих как надо” соклановцев. И если для этого будет необходимо заключить контракт с ёкаями, убийцами, ками… Да с кем угодно. Притворяться и играть выделенную ей роль? Это будет лучшее исполнение в ее жизни, никто ни о чем не догадается, пока ее дитя не решит иначе. Для него она станет опорой, будет хранить место в которое он всегда может вернуться чтобы отдохнуть, она примет свое дитя любым, даже, если он будет целиком замаран в чужой крови. Это ее дитя. И уж если родной отец решил самоустранится от них, а за ее плечами нет своей семьи… Что ж она постарается создать семью из тех кого соберет ее ребенок, из тех кто придет вместе с ним и к нему. Семья это далеко не всегда только кровная связь. Уж что-что, а это она знает хорошо. Вместе с ней в классе учились дети якудза она прекрасно помнит выглядывающие из под коротких рукавов летних форм еле заметные кусочки ирэдзуми. И отношение окружающих. Даже учителей, что обязаны были быть беспристрастными, но… И помнила это странное духовное единение, почти родство, между теми у кого были ирэдзуми, относящиеся к одному Клану… Пожалуй она конечно замахивается на что-то слишком большое, желая создать Клан из ничего, но… Почему бы и нет? А ее дорогое дитя ей в этом поможет или уж она ему, тут никто не скажет, что именно является правдой и истоком, а что следствием. – Что-то случилось, Тсу-кун? – женщина внимательно смотрит на сына. Мальчик уже несколько раз подходил к ней с явным желанием начать разговор, но молчал. – Мам, я… Нет, ничего не случилось. – и он опять смущается и явно не знает как начать. – И все же Тсу-кун? – она усаживает ребенка на диван и присаживается перед ним. – Что случилось? – Мукуро сейчас у Вендиче, и ему там быть еще три недели. Плюс, я думаю еще несколько дней на реабилитационный период. Хотя как по мне его лучше проходить как можно дальше от пламени Мрака, но вряд ли где-то в обычной больнице можно найти хорошее оборудование для пламенных… – ребенок опять замолкает. – И? – мягко подталкивает его Нана продолжить. – Можно он поживет с нами? – ребенок даже зажмуривается когда выпаливает эту фразу. С резким выдохом как перед прыжком в ледяную воду. – Конечно, пусть остается. – женщина благоразумно не заикается о родителях и опекунах. Уже успела наслушаться о том в каком состоянии был Хранитель сына, а чем занимались Эстранео ее просветил Джагер, в общих чертах конечно, но и этого могло хватить на первосортные кошмары у обычной домохозяйки. Правда похоже какой-никакой иммунитет на ужасы у нее есть, хоть в чем-то Пламя Мрака можно считать полезным. При его постоянном воздействии, как-то начинаешь менее болезненно реагировать на всякие кровавые и бесчеловечные подробности… Или быть может у нее просто психика с детства более устойчивая. Кто его знает? – Ура! Мама, ты самая лучшая!!! – со смехом Тсуна повисает у нее на шее, крепко обнимая, а потом смущенно краснеет и выдает. – А можно Мукуро будет моим братиком? – В каком смысле? – уточнить она считает далеко не лишним учитывая всю ту паранормальщину, что их окружает. – В прямом, ну чтобы он тебя тоже называл мамой, официально… Установить его в семью. – Усыновить. – машинально поправляет Нана сына на сложном слове. – И боюсь это будет невозможно Тсу-кун. – она и правда опечалена. – Для того чтобы провести процедуру усыновления необходимо очень много документов и разрешений и большинство из них касается обеих сторон. И если со стороны Мукуро претензий не будет? – У него не осталось родственников, живых по крайней мере. – хмуро бурчит Тсунаеши судорожно что-то обдумывая. – Хорошо, значит его можно провести как сироту по документам, вот только вряд ли твой отец согласится, а мы не можем держать его в неведении относительно состояния семьи. Этого не позволит ни одна инстанция по опеке. – А есть возможность как-нибудь обойти информированность отца в этом вопросе? – у младшего Савады глаза напоминают жженый сахар. Агрессивные, потемневшие, недовольные, почти злые. – Вроде бы, если мне не изменяет память, можно представить меня дальним родственником Рокудо, тогда есть возможность получить опекунство просто по факту последнего родственника. Как наследство. Хотя я не уверена в этом факте, но можно поинтересоваться. – сын светлеет лицом. – Тсу-кун, но ты же понимаешь, что это невообразимое количество документов и много лжи… И если это все вскроется, у нас будет очень много проблем. – Я понимаю, мама, но оставить Мукуро одного… – в глазах ее дорогого ребенка плещется столько боли, что она не может даже помыслить об отказе. Крепко прижимает Тсунаеши к себе, обнимая. – Мы справимся Тсу-кун. – в который раз обещает она, перебирая в памяти знакомых и их знакомых в поисках хорошего адвоката. В итоге она решает спросить у Тсуеши-сана. Хозяин суши-бара показался ей очень обстоятельным мужчиной, почему бы не спросить его о помощи? – И прежде всего Тсу-кун, мне необходимо как можно больше узнать о Мукуро-куне, раз он будет жить с нами, ему должно быть здесь комфортно. Я не хочу чтобы какая-то мелочь спровоцировала его на агрессивные действия или доставила неудобства. – Я попрошу у дедушки Бермуды его досье, когда буду в Вендикаре. Как раз и его навещу внизу… – мечтательно прикрывает глаза её сын, а Нана решает, что не будет спрашивать чем ребенок заслужил заключение на нижних уровнях мафиозной тюрьмы. Скоро она получит ничем не примечательную папочку с черным гербом на первой странице и узнает все сама. Проплачет ночь уткнувшись в подушку, оплакивая бедных детей и их судьбу. А утром с отблеском синей стали в глазах примет решение стать для троих выживших, если не матерью, то просто близким человеком, тихой гаванью в их сумасшедшем мире. И Тсуне не придется даже расспрашивать маму о усыновлении. Скорее она сама задаст этот вопрос пришедшему к ним Джагеру, сильно озадачив этим Стража. Это будет конечно немного позже, но все равно случится… Бермуда со вздохом посмотрел на застывшего перед ним явно растерянного Джагера. Семья Савада в последнее время стабильно становилась источником потрясений и нервов для Стражей Вендикаре. Когда он посылал папочку с информацией на детей и их прошлое, и немного на Эстранео синьоре Саваде, он никак не ожидал подобной реакции. Яркого желания защитить и скрыть. Спящее Небо на его голову. А главное она взрослая, с ней придется считаться и разговаривать совершенно по другому. Да и ничего сверх уже обещанного сыну и его Хранителю она не просила, просто некоторые документы придется делать с оглядкой на законодательство Японии, да и придумать более менее правдоподобную легенду. Благо, найти какие-нибудь катаклизмы в которых умерло более двух человек на территории страны не сложно… Бермуда ловит себя на том, что просчитывает как должны выглядеть документы и к кому стоит обратиться для придания им достоверности. Аркобалено Мрака с тихим вздохом роняет голову на стол. Джагер сочувственно и понимающе хмыкает. Ведь отказаться от этих Небес они уже не смогут. Это их ответственность и их слова. Почти клятва. А Вендиче никогда не нарушают своих слов. Савада младший слишком сильно походит на Примо уже сейчас. С этим своим спокойствием, какой-то потусторонней уверенностью и светом, немеркнущим даже здесь в сердце Мрака. А как будто наоборот придающим ему силу, оттеняющим его. Прекрасное Небо, ужасное Небо. Ибо ярость подобного носителя можно приравнять к Армагеддону. – Босс, мы… – Да, мы сделаем его Хранителю документы. – сдается сам себе Бермуда опять ровно садясь в кресле и прикрывает глаза. Пусть этого и не видно за бинтами. – Джагер, форсируй проверку Рокудо Мукуро. Мы должны быть уверены, что мальчик не причинит вреда своему Небу. – А если все же… ? – Рокудо Мукуро не покинет этих стен, если представляет угрозу… Живым. – Когда Небо узнает, он не простит. – Со временем он поймет. – фон Вихтенштайн дергает плечиком. – Вот только не простит. – Джагер криво улыбается под бинтами. – Вы так и не смогли простить, Босс. И только поэтому мы все “живы”. – Значит будем надеяться, что нужда в крайних мерах не понадобится. А о способах контроля этого Тумана я подумаю. Джагер кивает и разворачивается уходя прочь из кабинета Главы Вендикаре. Страж почти молится о том, чтобы мальчишка справился, потому что умирать не хочется. А Тсунаеши смерть своего Хранителя им не простит даже будь она сотни раз из благих побуждений и мотивов. Может быть и правда поймет, как говорит Бермуда, но не простит и в итоге сотрет их с лица Земли. Рано или поздно, но уничтожит. Сожжет тут все до тла в очищающем Небесном Пламени. Страж хмыкает сам себе, Смерть от руки Небес не самый ужасный конец и для них, живых мертвецов, возможно вообще единственно возможный вариант закончить существование… Вот только как-то не хочется проверять как сильно изменится ласковое пламя их воспитанника во время Гнева. И насколько это Небо обезумеет без своего Тумана. Странно что судьба столкнула его именно с этим атрибутом первым. Слишком он неуравновешенный, Туман отрицающий само понятие реальности со своими иллюзиями. А весь опыт Джагера подсказывал, что перед ним будущий сильнейший иллюзионист который возможно переплюнет нынешнего аркобалено. Вокруг клубился Мрак, Туман пытался вывернуться, сбежать, исчезнуть, притворится Мраком и спрятавшись в его клубах оказаться как можно дальше. И каждый раз ему не удавалось. Здесь и сейчас он был скован по рукам и ногам, спрятан как драгоценность в глубине пещеры Дракона. И убежать не получалось никак. Разве что в смерть, но Эстранео научили его, что могут достать и оттуда. А наблюдать новые мучения и возможно смерти других подопытных, почти друзей, он уже не мог. Почти сдался, почти готов был подчиниться. Почти. Во Мраке было одиноко и страшно, но где-то далеко или наоборот близко, для Тумана понятие расстояния достаточно субъективны… Были и будут ибо ему неведомы границы и всё зависит только от силы носителя. Где-то тихо сияло что-то знакомое, родное, необходимое. Которое всем сердцем хотелось спрятать от Эстранео, спрятать ото всех, даже от близких друзей, запретить даже самому себе думать об этой драгоценности. И тогда ее никогда не отберут. С той, другой, стороны повеяло обеспокоенностью, почти паникой. Мукуро потянулся вперед не задумываясь, успокоить того кого он так старательно прятал ото всех. Чтобы он не наделал глупостей, не пришел за ним. Все равно отбить его у Эстранео не получится, а еще один подопытный только порадует садистов-ученых. А вот он сам подрастет окрепнет и обязательно сбежит, туда к своему неведомому теплому костерку… Звякнули тихо звенья призрачной цепи проявившиеся для него вполне видимой путеводной нитью. – Эстранео мертвы и более не побеспокоят тебя. Уже никого не побеспокоят. – мрак и темноту вокруг поглотило золотистое Пламя, не сжигая, а скорее ненавязчиво подменяя собой, вытесняя и прогоняя подальше. Полностью конечно не выгнало, но Мукуро как-то притерпелся и даже перестал его замечать. – И где я тогда? – Вендикаре, нижние уровни. По заключенному договору тебе там находиться еще около трех недель, если ты конечно выдержишь… И я тоже. – самокритично замечает светловолосый обладатель завораживающих золотистых глаз. – Мне хочется на все наплевать и просиживать дни у твоей колбы, но Бермуда против, да и… Это сильно расстроит маму… – Пламя Неба вокруг закружилось приобретая цвет осенних листьев, пожухлые краски, цвет печали. – Проведывать же меня вроде разрешали. – Рокудо с трудом отвоевывает у Мрака свою память, шаг за шагом: бои и побег от Эстранео и странный мальчик с Пламенем Неба. Это его Небо, готовое схлестнуться с Вендиче, только для того чтобы дать призрачный шанс на побег. – Да, через неделю, чуть меньше уже. – парень подходит к нему и усаживается рядом. – Я… Мукуро, ты же не будешь против, если мы будем так встречаться почаще? – Как, так? – молодой иллюзионист растягивается на зеленой траве рядом со своим Небом прикрывая гетерохромные глаза. – А ты еще не понял? – и его Небо смеется облегченно, радостно и немного, самую чуточку, насмешливо. – Мы во сне. Сначала были в твоем, а теперь в общем. Я надеюсь ты не против? У тебя было как-то слишком мрачновато. – Спасибо. – Мукуро только пожимает плечами, а потом резко садится, когда информация окончательно проходит осознание. – Это я получается… – Затянул меня в свой сон, когда я перепугался, что почти перестал тебя чувствовать. Думаю ты хотел меня успокоить таким образом. Буквально показать себя. – мальчик совершенно спокойно пожимает плечами и укладывает голову на чужие колени. – Спасибо, что никуда не делся. – Да не за что. – Рокудо машинально зарывается длинными пальцами в светлые стоящие торчком волосы и начинает их перебирать. – Я хотел спросить, что дальше? Я отсижу свой месяц, и что? – Я заберу тебя. – бесхитростно отвечает маленькое Небо на его коленях. – Дедушка Бермуда пообещал сделать документы, чистые, тебе и Кену с Чикусой. Я правильно запомнил имена? – иллюзионист только кивает не в силах подобрать слова. – Я живу в Японии с мамой, она согласилась на усыновление. Поэтому ты будешь моим братом уже официально, пусть и приемным. Мама сказала, что если не менять тебе фамилию, а представить как нашего дальнего родственника, то можно даже отца не извещать. Это как взять шефство или получить наследство. – Золотые глаза мальчика таинственно мерцают. – Я только не знаю, как прописать Кена и Чикусу. Потому что если ты мой Хранитель и я имею некоторую возможность отстаивать твои интересы, то они, ну они – твои. И пока не присягнут мне, я ничего толком сделать не могу. Мама предложила, чтобы их устроили в приют недалеко от нас. У мамы там работает знакомая, они оказывается вместе учились… И они будут числиться там, а жить с нами. Благо дом подобное пока позволяет, а как станем старше, там уже решим, как лучше. Как думаешь? Рокудо хрипло, часто дышит, затаскивает своё Небо себе на колени и крепко обнимает. Вжимается в него весь, как можно сильнее, боясь, что сейчас лежит в очередной раз на операционном столе Эстранео, под холодным светом ламп. Что вот-вот он откроет глаза и все произошедшее окажется шуткой собственного Пламени и мозга. Страшно, как же страшно даже попытаться открыть глаза. – Мукуро-кун. – чужие пальцы зарываются в его волосы, мягко массируют затылок. Мальчик, Тсунаеши, совершенно не против объятий, более того совершенно естественно прижимается ближе, утыкается лицом куда-то в сгиб шеи. Позволяя спрятать лицо в пушистых светлых волосах. Прятать слабость от него и себя самого. – Всё хорошо, пока я буду существовать, я буду защищать тебя мой Туман. Просто потому что ты мой, а я твоё Небо. Даже если ты уйдешь на другой край земли или посчитаешь, что я не годное Небо. Всё равно я буду рад тебе, когда бы ты ни вернулся, в каком состоянии и какие бы проблемы ни явились вслед за тобой. Я буду ждать и принимать тебя любым, потому что ты уже мой, от ногтей, до кончиков волос. Мне все равно кто и что скажет в твой адрес, я буду верить тебе и защищать. Слышишь, мой Туман? – Да, Небо, слышу. Я буду защищать тебя, скрывать твою боль и слезы, твою слабость от чужих, не давать никому и близко подобраться к тебе. Я запутаю любого кто даже подумает плохо о тебе. Я никому не позволю навредить тебе. Все они потеряются в собственных грезах и кошмарах и не найдут пути к тебе в этом лабиринте… – сам того не понимая Туман отчаянно клялся в верности своему Небу и Семье, которой еще по сути только предстояло собраться вместе, но их уже двое. Это намного больше чем было чуть больше недели назад. – Я услышал, Мой дорогой и драгоценный Туман. – Савада наконец-то успокоенно выдыхает, связь уз окончательно окрепла превратившись в нечто невообразимое лишь отдаленно напоминающее нерушимую цепь. Правда это никого особо не волновало, потому что как бы эфемерно не выглядело это образование, оно было нерушимо теперь уже окончательно. – А теперь отдыхай. Мы скоро встретимся, по крайней мере Бермуда мне обещал, а Вендиче не нарушают своих слов. – Хорошо. – связь медленно таяла, на последок частица Небесного Пламени скользнула по связи и больно “куснула” Джагера, как бы предупреждая и намекая. Страж только покачал головой и вздохнул. Хорошо, что он успел все проверить до того как… Потому что теперь придется быть очень и очень осторожным. Пусть Тсунаеши и выглядел еще тем ангелочком, глаза полные Гармонии не обманывали, если навредить тем кого он считает семьей… Самым благоприятным исходом будет смерть. А то фантазия у мальчика богатая, а теперь у него есть такой прекрасный, немного сумасшедший после опытов, Туман. Жутковатый тандем. Хоть бы малец побыстрее нашел остальных Хранителей. Любой Гармонии необходим баланс, без него она рушится и превращается во всепожирающего зверя, первой жертвой которого становится собственный носитель. Джагер искренне надеялся, что он не увидит подобного… По крайней мере, что это не произойдет с этим ребенком. Дни сменяются днями, пробегает неделя, а за ней и следующая. Джагер с разрешения Бермуды возобновил посещения Тсуной Вендикаре, и тот прилежно занялся тренировками и обучением. Всего лишь раз спустившись вниз, как они и уговорились с Бермудой. Бывало конечно, что их воспитанник подвисал на каких-то действиях и заданиях слишком сильно, но Стражи тактично не замечали этого. Кто-то отводил взгляд в сторону, а кому-то было просто все равно. Главное, что основное задание ученик выполняет на “ура”. И уже скоро истекал заветный месяц для Хранителя Тумана. А Тсуна становился все дерганей и рассеяней с каждым днем. В его глазах все чаще полыхало золотое Пламя Неба. Это должно было заранее насторожить Стражей, но неделька перед освобождением Рокудо Мукуро выдалась особо тяжелой. За очередной нарушившей Омерту Семьей пришлось здорово побегать. И этот занимательнейший факт Вендиче упустили из виду. И теперь Вендикаре предстояло… Удивляться. Джагер замер во дворе дома семейства Савада, ожидая маленькое Небо. – Мама, не волнуйся, всё будет хорошо, если повезет я уже сегодня вернусь с Мукуро. – мальчик улыбается светло, приподнимается на цыпочки чтобы поцеловать женщину в подставленную щеку. – Синьора Савада, мы постараемся уложиться в три-четыре часа, но возможно, что это займет больше времени… – Страж замолкает пытаясь мягко сформулировать дальнейшую фразу. – Поэтому если что долго не жди, мам, а ложись спать. – заканчивает за него Тсуна белозубо улыбаясь и подмигивает женщине. – Ох, Тсу-кун. – с напускной строгостью в голосе начинает Нана и внезапно мягко заканчивает. – Пожалуйста, не разрушь дом в который тебя столь гостеприимно пригласили. – Всё будет хорошо, мам! Я обещаю! – ребенок смеется радостно, крепко ухватившись за руку взрослого. – Хорошего вечера, синьора Савада. – Доброго пути, Джагер-сан, Тсу-кун, не шали. – женщина вздыхает провожая глазами растворяющиеся клубы Пламени Мрака и возвращается в дом. У нее еще много забот. До конца привести в порядок гостевую комнату и пересмотреть документы которые ей передал Страж. И обязательно приготовить побольше сытной еды, что-то ей подсказывало, что вернувшись дети будут очень голодны. Слишком сильно сменили цвет глаза ее сына, а еще, он как будто последнее время к чему-то готовился. Савада Нана глубоко вздохнула, тихо помолилась благим Ками о благополучии сына и их семьи и принялась за мысленно составленный список дел. Хоть чем-то занять себя, чтобы не маяться предчувствиями и неизвестностью. Бермуда внимательно следил за ребенком который шел рядом с Джагером вниз. Сегодня Тсунаеши был непривычно тих, хотя и в явно приподнятом настроении. Стражи переглядывались между собой, провожали их процессию взглядом. Почти следили. И было от чего, воздух казалось еле заметно вибрировал, дрожал в предвкушении. Рокудо Мукуро всё ещё находился в колбе наполненной раствором препаратов, хотя их концентрация за последние несколько суток значительно снизилась. Позволяя Туману безболезненно прийти в себя и избавиться от душных кошмаров и видений. Все-таки в этой жизни он еще не успел натворить столько, чтобы смотреть кровавые сны целый месяц к ряду… Хотя и того что было сделано хватало для неприятного времяпрепровождения. Маленькое Небо подошло вплотную к стеклу, кладя еле заметно светящиеся ладони на него. – Пора проснуться, мой драгоценный Туман. Время твоего заключения подошло к концу. – темные ресницы дернулись, на Тсуну уставились сонные разноцветные глаза. Когда его Небо было рядом, Мукуро не снились кошмары, его вообще мало что беспокоило и он мог спокойно отдохнуть. Вот только сегодня Тсуна задумал шалость которая могла обернуться катастрофой, но втолковать ему это так и не удалось. И теперь иллюзионист с замиранием сердца ждал того, что будет дальше. – Всё будет хорошо, Мукуро. Я обещаю, не волнуйся. – карие глаза напротив окончательно затапливает теплое охровое Пламя. И ему не остается ничего другого, как кивнуть. Савада Тсунаеши оборачивается к замершим Стражам. К Бермуде и Джагеру стоящим ближе всего к нему. Улыбается нежно и немного смущенно прежде чем начать говорить. – Дедушка, помнишь ты предложил договор? Когда я помогал с поисками детей? – Да. – фон Вихтенштайн не очень понимает к чему клонит ребенок. – И свое желание ты выиграл, ты действительно помог нам с Эстранео. – Ага… – мальчик вздыхает и растрепывает волосы на затылке, смущенно улыбается и зажмурившись выдает. – Бермуда-сан, надеюсь вы меня за это не убьете. – ребенок одним движением стряхивает с плеч мантию, что всегда носит внутри мафиозной тюрьмы и делает шаг вперед. В его глазах разгорается и разворачивается пламя, медленно как разгораются тлеющие угли. Волны пламени гуляют под кожей, заставляя ее светится, выплескиваются с кончиков пальцев, легко впитываются в черные стены и самих Стражей, не принося им ощутимого вреда. Даря тепло и покой. А Тсуна только улыбается чуть застенчиво, чуть беззащитно и закрывает глаза. А потом вспыхивает по настоящему. Пламя Посмертной Воли плещется тугими рыжими волнами от стены к стене. Радостно вливается в камни которые могут его поглотить, а у носителя кажется меньше его и не становится. Пламя полыхает, вьется вокруг фигуры, сосредотачивается на руках и шее, поднимается огненной короной надо лбом. Савада Тсунаеши, вернее Тсунаеши ди Вонгола открывает глаза. Улыбается уголками губ, чуть прищурившись и концентрация Неба вокруг него становится еще мощнее и гуще. Хотя казалось бы куда уже? Итак напор такой, что камни начинают плавиться. Это те что по идее должны вбирать Пламя и подавлять его. Честно говоря, в тот момент Бермуда больше волнуется за глупого мальчишку, чем удивляется количеству пламени или восхищается его контролем. И только потом до него добирается осознание… Ребенок уже давно должен был сгореть от такого количества и концентрации пламени, а Тсуна стоит перед ним чуть склонив голову набок и с любопытством разглядывает, только одежда стремительно тлеет. – Значит вот какое оно, Восьмое Пламя. – голос у Тсуны совсем не похож на привычный. Глубже, уверенней, спокойней, взрослей. И взгляд тоже слишком взрослый, изучающий и внимательный. Бермуде не нравятся такие перемены. – О, не волнуйся, nonno. – и он так чисто и легко произносит это “дедушка”, что где-то в груди у давно мертвого, подвергшегося проклятию мужчины, что-то екает. – Скоро всё вернется как было. Просто чтобы нормально жить дальше мне приходится изворачиваться. – Что ты имеешь в виду? – Стражи медленно рассредотачиваются вдоль стен ненавязчиво окружая ребенка, а тот только усмехается. Пламя Неба выплескивается из хрупкого тела тугой волной, впечатывая особенно порывистых Стражей в стены, мягко, почти безболезненно фиксируя их там тонкой изморозью льда. – Скажи, nonno, ты не задавался вопросом откуда такое количество Пламени у обычного гражданского и главное почему его ничему не учат с такой-то родословной? – губы ребенка кривятся в злой улыбке. Бермуда отрицательно качает головой. – Потому что Девятый дон Вонгола запечатал пламя в ребенке. Запечатал хорошо, по крайней мере он был в этом уверен. – снисходительная улыбка на наливающимся сиянием Пламени лице смотрится странно и немного страшно. – А получилось как всегда. Можно конечно не обращать внимания на последствия такого запечатывания для пламенного. Мало того что может случится перекос в одну из сторон Пламени внутри Гармонии. Ладно, у потомков Примо с этим легче, их, наше, Небо всегда на удивление устойчиво… Можно даже смириться с физическими побочными явлениями. Потерей концентрации, повысившейся неуклюжестью и плохим восприятием некоторых наук. В конце концов при должном старании и умении все это можно нивелировать, но… Уж если решился ставить печать, ставь так чтобы на века! – в голосе явственно проскакивает рычание. – Потому что сорвавшаяся печать означает для неподготовленного пламенного смерть, и смерть мучительную. Представь Бермуда-сан, такое сильное Небо как я с полностью сорванными тормозами. Какой бы ужас я смог сотворить, если бы полыхнул во всю мощь в тихом городке Намимори? – Думаю кратер бы занял всю территорию города. – прикинул размеры Джагер. – Половину бы точно. – с печалью в голосе вздыхает мальчик усаживаясь прямо на пол, подтягивая колени к груди и обнимая их руками. Глаза его более не напоминают жидкое золото, они снова теплые медовые, переливаются озорными всполохами. – А мне надо было полыхнуть, пусть и не во всю мощь. Это запустит инициацию перестройки организма… И я не хочу чтобы кто-то пострадал и знал… Это же ничего что я спрятался у тебя, дедушка Бермуда? – Вообще-то сначала спрашивают разрешения, а потом уже устраивают такие… Представления. – фон Вихтенштайн проглатывает ругательство в последний момент. Все таки он не может воспринимать существо перед ним как кого-то взрослого, а не ребенка. Хотя и понимает что что-то отчетливо не так. Пламя Неба тому виной или привязанность к Тсунаеши, что успела появиться за почти полгода общения… Этого он не знал, да и не важно это было для аркобалено Мрака. – Извини, дедушка. В следующий раз я постараюсь предупредить… – А сколько раз тебе надо “полыхнуть” или с какой периодичностью? – встряхивается Алехандро, который занимает место “ученого” среди них. – Еще не знаю, из-за печати Пламя растет скачками, но когда я начал тренироваться его контролировать и учится у вас тут, однозначно стало легче. И желание спалить все окружающее значительно уменьшилось. – А сейчас что спровоцировало? – Страж не унимается, а Бермуда и не тормозит его, пока этот Тсуна настолько словоохотлив. – Возраст скорее всего и ощущение присутствия Хранителей в зоне досягаемости. Ведь после установления первых уз, мне необходимо их собрать как можно быстрее. Мне только сумасшествия из-за перекоса Гармонии не хватало к общим неприятностям и последствиям печати. – грустно хмыкнув он прикрыл глаза, а потом мотнул головой будто прогоняя сон. – Я могу полыхнуть? – глаза маленького Неба все больше наливались янтарным сиянием, как кожа и волосы. Легкая одежда на нем уже почти дотлела. – Давай. – смирился с неизбежным фон Вихтенштайн. – Камни Вендикаре должны впитать всё излучение. – Спасибо, дедушка Бермуда! – в следующее же мгновение Пламя Неба полыхнуло настолько яростно и концентрированно, что даже Стражам захотелось отшатнуться и зажмуриться. Подобное неистовое сияние длилось не долго, максимум минут пять, а потом начало спадать. В оплавленной воронке в камнях пола лежал их воспитанник, Пламя Тумана вилось рядом, укутывало Тсуну в невесть как сохранившуюся мантию Стража. Мукуро пошатываясь стоял рядом с ним опираясь на поплавившийся трезубец. Цепь уз напоенная до предела пламенем соединяла двух детей перейдя во вполне материальный и видимый спектр. В алой радужке несколько раз сменилась цифра, бледные пальцы уверенней сжали древко трезубца… – Успокойся, Рокудо Мукуро. – Бермуда жестом остановил напрягшихся Стражей. – Мы не причиним вреда. По крайней мере сейчас. Эхо Пламени Неба медленно затухало, но аркобалено Мрака совершенно не чувствовал никакого дискомфорта, как, похоже, и Стражи. Вот только не могло это пройти так легко. Выброс такого количества Пламени должен был повлиять не только на носителя, но и на пространство вокруг. Конечно стены Вендикаре поглотили большую часть выброса, но… Остальное-то куда делось? Джагер внезапно то ли поперхнулся, то ли кашлянул и задрожал. Это особенно отчетливо ощутил Бермуда, что по привычке все еще сидел на его плече. – Джагер? – Я, – Страж протягивает руку вперед и над ней помимо Мрака вьется тонкая струйка чистого Тумана. – Как? – все Стражи уже давно попрощались с родными элементами с которыми родились. – Сиэлло. – пожимает плечами Мукуро, как будто для него это все объясняет и пошатывается с трудом оставаясь в вертикальном положении. Джагер шагает к нему и подхватывает на руки, Тсуну поднимает на руки другой Страж и они направляются прочь с нижних ярусов. – Вы обещали что с нами уйдут и Кен с Чикусой. – Рокудо пусть и слаб, но смотрит цепко, время от времени предпринимая попытки соскользнуть с чужих рук, но Страж держит уверенно. – Я помню. – холодно отвечает Бермуда лихорадочно пытаясь понять, чем Стражам грозит появление родного Пламени. Пока что на вскидку отторжения пламени Мрака заметно не было, но… Это было бы худшим вариантом, потому что без него они однозначно умрут. А Тсуна тихо посапывал на руках Биг Пино мечтательно улыбаясь во сне и все еще еле-еле заметно светясь. Как будто после подобного выброса Пламени ему тоже необходимо было потухнуть. Свечение медленно сходило на нет. – Вы уйдете вместе, Джагер и Алехандро вас проводят и передадут последние документы синьоре Саваде. – за разговором они доходят до верхних уровней где находились последние выжившие эксперименты Эстранео. Дверь одной из камер скрипит открываясь. В коридорах все также мрачно и достаточно сумрачно, сыро, и в тоже время что-то неуловимо изменилось. – Кен, Чикуса. – зовет Мукуро и в коридор высовывается любопытная мордочка светловолосого парня со шрамом на переносице. Взгляд его тут же напарывается на замерших Стражей, но мальчик не шарахается назад, как раньше, а внимательно их осматривает и выходит из камеры. Чикуса появляется следом, крепко сжимая маленькие кулачки и удивленно хлопая глазами. Уж кто-кто, а он со своим аналитическим складом ума, доведенным до абсолюта экспериментами, быстро замечает разницу. Стражи больше не пугают мгновенно, не внушают тот ужас что раньше, как будто что-то сбило вечную темную ауру вокруг них. И подобный эффект был далеко не у всех Вендиче. Мальчик решил подумать обо всем об этом немного позже, к тому же на руках Стражей были двое детей одним из которых был Мукуро-сама. Их старший товарищ пришел за ними как и обещал. Чикуса неуверенно улыбнулся подходя немного ближе к Стражам. – Идемте. – фон Вихтенштайн с каждой минутой становится все более недовольным и нетерпеливым. Спустя еще минут десять все формальности закончены, три папочки с документами крепко сжимает в тонких пальцах Мукуро судорожно сглатывая время от времени. Даже несмотря на все уверения его Неба, иллюзионисту как-то не верилось, что все получится и они уйдут отсюда без боя да еще и с “прибылью”. Больше не эксперименты и не беглецы. Просто дети, что будут жить у гражданской женщины на попечении. Под ответственность маленького Неба. Эту информацию до Мукуро глава Вендикаре донес отдельно. Любое преступление кроме него отразится еще и на его Небесах, порицанием ли, заключением, но отразится. Конечно, если он умудрится попасться. Хотя ему еще как минимум полгода восстанавливаться и привыкать к изменившемуся укладу жизни… Кен и Чикуса так вовсе жались ближе к знакомому им парню, явно не сильно понимая что происходит. Джагер протягивает руку Чикусе с Кеном, второй легко подхватывая ойкнувшего Мукуро, Тсунаеши все еще беззаботно спал на руках второго Стража. Конечно его состояние уже проверили и к удивлению окружающих не нашли никаких отклонений кроме небольшого истощения. После увиденных объемов Пламени это… Впечатляло, если не выразиться более радикально. – Свободны. – фон Вихтенштайн складывает руки на груди. – Питаю надежду не увидеть вас в этих стенах ближайшие лет десять, а лучше никогда. – Даю максимум три года. – внезапно хмыкает Джагер и пока окружающие не опомнились уводит всех за собой. Координаты дома маленького Неба в Намимори знали только он, да Бермуда. – Мы ушли, Босс. Бермуда только глубоко вздыхает и качает головой. Распоясались его подчиненные, распоясались. Гляди, так вообще скоро перестанут напоминать зомби и станут походить на себя прошлых… Аркобалено Мрака шокировано замер, судорожно анализируя поведение Стражей которые в тот момент находились вместе с ним на нижних уровнях. Самого аркобалено Мрака эти изменения практически не коснулись, он и до знакомства с Тсунаеши был достаточно эмоционален. Пусть обычно эти чувства и не были положительного знака. Сейчас просто у него была не только Месть. А вот остальные Стражи всё больше переставали походить на бесчувственные ледяные статуи… В общем это было не так уж и плохо. Лишь бы не случилось конфликта Пламени, но пока этого не произошло. Последний всплеск Пламени Неба лег на подготовленную до этого почву без особых конфликтов с Мраком. Потрясающий вариант. Бермуда и не думал, что спустя такое количество времени они смогут снова чувствовать, а он перестанет ощущать себя не умелым кукловодом стаи марионеток… Конечно теперь появятся свои нюансы в управлении Стражами, как Семьей, но… Почему бы и нет? И только спустя несколько часов по мафиозной тюрьме разнесся раздосадованно смущенный рык аркобалено Мрака, обнаружившего еще один забавный бонус от воздействия Пламени Тсунаеши. Стражей Вендиче перестали бояться… В смысле как, боятся-то не перестали, но не проходящего ужаса и безысходности как не бывало. Пламя Гармонии полностью гасило этот эффект от Пламени Мрака. Бермуда только что волосы на себе не рвал, за неимением оных. Правда выяснилось, что эффект временный и шлейф Гармонии тает, или вовсе исчезает, если Страж злится или применяет Мрак на прямую на цели. Вот тогда мафиози испытывают весь спектр “приятных” ощущений, даже немного усиленный похоже… И всё равно, сам факт! Бермуда был искренне рад, что с семьей предателей они разобрались на прошлой неделе и сейчас могли вроде как не волноваться о потере имиджа и отдыхать. Заключенные же почувствовали себя немного лучше, ненадолго, пропитавшая камни Вендикаре Гармония согрела каждого находившегося на ее территории. И тем страшнее стало когда влияние Пламени иссякло. Савада хорошо запомнил слова Бермуды: “святых в этих стенах нет”. А наказывать можно по-разному. Мукуро резко открыл глаза и настороженно замер. Вокруг было тихо, очень непривычно тихо. В лабораториях всегда был шум: либо глухо гудели приборы, либо скулил кто-то из подопытных, не важно от страха или боли, либо были крики. В Вендикаре была тишина, полная, могильная, давящая одним своим существованием. Здесь тоже было тихо, но совершенно по другому. Даже воздух казался необычайно вкусным. В окно, шевельнув легкую занавеску пробрался ветер. Иллюзионист медленно сел на кровати и оглянулся не особо понимая где он все же находится. Светлая мебель и стены, белый тюль на окне, приоткрытая, явно не запертая дверь в комнату, и запах чего-то съестного в воздухе. В животе заурчало. Рокудо машинально опустил ноги с кровати, обнаруживая на полу пушистые кремовые тапочки с мордочками каких-то животных. Мальчик еще раз удивленно огляделся, подергал великоватую ему футболку синего цвета и шортики… И решительно поднялся на ноги прошлепав босиком к двери. Как он и думал она легко подалась под рукой, без скрипа открывая не длинный коридор до лестницы. А он всё никак не мог понять где находится. Логичным казалось спуститься вниз. К тому же оттуда так вкусно пахло едой… Уже находясь на середине лестницы он услышал шаги и замер, даже чуть присел, готовый рвануться либо наверх, либо вниз. В зависимости от степени угрозы. Мукуро казалось всё вокруг нереальным, как будто все это плод его собственных иллюзий. Иногда Туман шутил с ним злые шутки, но каждый раз он одерживал верх над собственной силой и сейчас тоже должен был справиться. Вот только перила под рукой были слишком реальны даже для его творений. Из кухни, вытирая руки полотенцем вышла невысокая женщина с теплыми карими глазами и кого-то она ему напоминала… – Мукуро-кун? Что-то случилось, ты очень рано встал? – она удивленно склонила голову на бок. – Мукуро-кун? – в этот раз это прозвучало уже не на шутку обеспокоено. – Всё хорошо. – умудрился выговорить иллюзионист. Рокудо отчаянно вцепился рукой в перила медленно опускаясь на ступеньку и тяжело дыша. Воспоминания вспыхивали одно за другим, он в безопасности, об этом месте почти никто не знает. И тем более никто не знает, что он такое. Что пытались из него создать и какого результата успели добиться. – Мукуро-кун? – женщина сделала еще шаг вперед. – Всё нормально. – мальчик вскинул руку в останавливающем жесте, синяя дымка кружилась у его ног. – Всё правда, нормально Нана-сан. – и получил в ответ только кивок. Сейчас она не будет спрашивать, позволит разбираться самому, хотя в глазах все еще вспыхивает беспокойство. За него. А Мукуро вспоминал, как они появились на заднем дворе перед небольшим домом. Как к ним буквально через несколько мгновений вышла невысокая женщина. Посмотрела оценивающе и тут же нахмурилась. – Все в порядке, не стоит волноваться синьора Нана. – Джагер спустил тогда туманника с рук и кивнул Алехандро. – Случились некоторые непредвиденные обстоятельства, но это просто сон… – Благодарю, – губы женщины поджимаются в жестком выражении. Стражи явно чувствуют себя по какой-то причине не комфортно. – Это те о ком говорил мой сын? – взгляд у нее мгновенно смягчается, когда она переводит его на Кена, Чикусу и самого Мукуро. – Да, все документы у них. – Джагер кивает и протягивает еще одну пухлую папочку. – А это Вам. Босс сказал, что Вам будет интересно и полезно ознакомится с вашей легендой и прилагающимися к ней документами. – Спасибо. – женщина улыбается чуть более открыто забирая у Стража бумаги мимолетно отмечая, что практически не чувствует от него стылой жути как раньше. Да и разговорчивым он был более чем обычно. – Зайдете? – Пожалуй воздержимся. – Стражи переглядываются между собой будто советуясь. – У нас есть еще некоторый неотложные дела… – Мама? – в этот момент как никогда вовремя просыпается Тсунаеши, сонно возится на руках Стража, пытаясь сползти на землю. Алехандро поспешно опускает его. Мальчик ежится, быстро укутываясь в черную мантию поплотнее и пусть по кривенькой траектории, но уверенно доходит до матери и улыбается счастливо. – А у меня всё получилось! – и он такой счастливый-счастливый в этот момент, что Нана даже не сразу обращает внимание на свалившуюся с плеча мантию, под которой только голое плечо. – Что… – глаза у неё медленно округляются. – Что это значит, Тсуна!? – в этот момент маленькое Небо делает недвусмысленный хорошо знакомый Стражам жест: “отходите” или “бегите”. Это уже зависит от контекста… Правда в этот раз задумываться не хотелось. Жест приняли как руководство к действию. – Хорошего вечера, синьора Нана. Простите за беспокойство, мы откланяемся, к сожалению у нас нет сейчас времени, но на днях мы обязательно заглянем. – Стражи ретируются в пламени Мрака даже не дожидаясь ответных слов. И только после их поспешного исчезновения Мукуро позволяет себе почти рухнуть на четвереньки выпуская из рук до этого судорожно прижатый к себе трезубец. Чикуса и Кен бросаются к нему тут же. Чикуса получает в руки папки с их “делами”, а Кен, как более сильный, поднимает самого Рокудо. В ответ на подобное Нана только качает головой и, придерживая все время норовившего отрубиться сына, зовет всех в дом. Как они добирались до комнаты и как он переодевался в памяти отложилось совсем уж урывками. Кажется его переодевал Чикуса потому что подпустить к себе кого-то незнакомого даже в полуобморочном состоянии он не мог. А потом он просто отключился. – Сколько я проспал? – мальчик смотрит на нее невозможными гетерохромными глазами. – Вы прибыли вчера около девяти вечера, сейчас полшестого утра. – женщина отвлеклась от разговора, оглядываясь на кухню. – Извини я только начала готовить, но со вчера осталась запеканка и рис с овощами. Будешь? – Д-да, спасибо. – Рокудо заставляет себя встать со ступенек и снова начать спускаться вниз, когда на втором этаже хлопает дверь и на верху лестницы появляется заспанный Тсунаеши. – Мама? Мукуро? – стоя на верхней ступеньке он солнечно улыбается и взлохмачивает свои волосы на затылке, а потом как-то неловко переступает ногами. Мукуро бросается вперед, почти инстинктивно страхуя свое Небо при падении, но он явно немного не рассчитал, потому что его веса не хватает чтобы затормозить падение. В итоге дальше они летят кубарем и влетают в объятия женщине, которая все же смогла их затормозить, хотя и не до конца. В конце концов они все вместе валятся на пол. – Положить здесь мягкий и толстый ковер, однозначно. – тихо выдыхает Нана, стараясь как можно скорее прогнать с лица болезненное выражение. – Иначе кто-нибудь себе здесь голову расшибет такими темпами. – Мама? – Савада-младший высвобождается из крепких объятий, а Мукуро замирает испуганным зверьком под чужой рукой. – Как ты? – Всё хорошо. – женщина в ответ улыбается. – Чуть ушибла спину, кажется, но это пройдет, а вы? Мукуро-кун? – Мукуро-сан? – из-за спинки дивана в зале поднимаются заспанные мордочки Кена и Чикусы. – Все нормально. – рефлекторно успокаивает их иллюзионист и только потом ощущает как по локтю течет что-то теплое. – Ой. – Чикуса-кун принеси пожалуйста аптечку из ванной, ту что поменьше, думаю ее вполне хватит, чтобы обработать ссадины. – Сейчас, Нана-сан. – и мальчик быстро удаляется прочь, а они аккуратно перебираются на диван, у Тсуны оказываются рассажены коленки и точно будет несколько синяков. Впрочем Рокудо недалеко от него ушел, к рассаженному локтю обзаведшись еще потянутым запястьем и ссадиной на лбу. Как он умудрился получить последнюю никто не понял, даже он сам. – Всё, мальчики. – улыбается Нана заканчивая обрабатывать сыну колени и протягивая Мукуро небольшой пластырь. – Или обойдемся без него? – Да и так вполне нормально. – пожимает плечами Мукуро и отводит взгляд, почему-то ему стыдно, он даже сам не может понять от чего. – Хорошо… – женщина встает ровно и улыбается. – Идемте завтракать? – Ага! – первым на ноги подхватывается Тсуна. – Я помогу накрыть на стол! – Мы. – пусть и тихо, но уверенно поправляет его Мукуро, а Тсуна только радостней улыбается от этого. Пока Нана с улыбкой накрывает на стол, маленькое Небо уже утаскивает всех умываться и мыть руки перед едой. Иллюзионист выходит из кухни последним. – Мукуро-кун. – Савада Нана окликает его тихо, когда он оборачивается женщина стоит внимательно и серьезно глядя на него. – Прошу позаботься о моем сыне. – и она склоняется в поклоне. – Вы могли бы и не просить. – сглатывает он. – Я его Туман. Хранители живут только рядом со своим небом. – улыбка у Мукуро выходит кривая. – Глупости. – отмахивается она. – Иные за всю жизнь не находят ни своих Небес, ни своих Хранителей и не умирают же. Мукуро-кун, ты не просто его Хранитель, ты часть семьи. Возможно ты еще не понимаешь, что для меня и сына значит это слово. Поэтому просто пока прими на веру. Хорошо? – Спасибо за совет, Нана-сан, я постараюсь. – Кстати, я всё хотела узнать, нас вроде бы не представляли друг другу, но имена друг друга мы знаем… – Мое Небо очень много рассказывало о своей матери. – Рокудо пожимает плечами и откровенно сбегает в ванну на первом этаже к остальным. А Нана тихо поздравляет себя с маленькой победой и выдыхает успокоено. Все не так плохо как она думала, хотя это может быть только на первых парах. Потом когда мальчик больше придет в себя, то выпустит колючки или начнет пробовать приемную мать на прочность. Это будет однозначно позже, если вообще будет. Все-таки Тсуна успел вовремя. Ярость и ненависть еще не полностью захватили этого ребенка, спящее в ней пламя тихо подсказывало ей, что это правда. Да, пусть будет трудно, с детьми часто не легко. Это Тсунаеши у нее золотой ребенок, если не учитывать сомнительную родословную, но тут уж она сама виновата, и странные знакомства тоже. И Нана была откровенно рада, что за прошедшее с первого разговора с сыном время она озаботилась соответствующей литературой и ее изучением. Конечно не факт, что все эти выводы разных психологов ей помогут, но хотя бы подскажут на что первым обратить внимание… Правда это все будет потом, и мысли о том как представлять Мукуро Иэмицу, или наоборот спрятать его на время приезда мужа… Это все будет потом. Сейчас у нее на попечении четыре голодных ребенка, после траты Пламени и пребывания в знаменитой мафиозной тюрьме. И перво-наперво их надо накормить, и дать отдохнуть. Вопросы, проблемы и разговоры подождут. К моменту когда дети опять появляются на кухне, на столе уже стоят тарелки наполненные теплым рисом с овощами. Стоит несколько пиал с соусами и тарелка с нарезанным мясным пирогом. Что поделать, Нана всегда любила готовить, а когда решила, что с ними будут жить дети из другой страны… Конечно она прошерстила кухню Италии, чтобы на первое время уметь готовить хоть что-то знакомое детям. – Мама. – укоризненно тянет Тсуна. – Мы же говорили, что поможем тебе! – Хорошо, в следующий раз обязательно. А сейчас садитесь кушать. – и она улыбается. – Приятно аппетита! – Приятного аппетита. – эхом откликаются дети рассаживаясь за столом и неуверенно переглядываются. Первым за еду, успевая беспечно болтать, принимается конечно Тсуна, потом уже Мукуро и только тогда оставшиеся двое. Женщина только может надеяться, что у нее все получится, но она ловит спокойный взгляд глаз сына, где на дне пляшут золотисто рыжие искры. Этот взгляд обещает, что всё будет хорошо, они справятся, как справлялись всегда.