Маленькое происшествие...

      Можно ожидать многого или не ждать ничего. Смотреть перед собой или закрывать глаза. Верить во что-то или нет. В конце концов отворачиваться или принять решение о вмешательстве. В нашей жизни слишком много зависит от наших реакций и принятых нами решений. Время течет полноводной рекой укутывая всех в каждодневную рутину. Пусть для некоторых она и принимает крайне оригинальный вид. В конце концов даже посещение Стражей может стать чем-то привычным и нормальным, если происходит на постоянной основе. Год проходит стремительным фильмом на ускоренной перемотке. Учеба, секции, занятия с Вендиче и найденными репетиторами. Слишком большая нагрузка наверное, но никто из них не пытается противиться, поглощает знания подобно оголодавшим зверькам. Всё-всё и еще больше, если дадите или мы найдем сами. С ними невозможно работать спустя рукава, это понимают нанятые мужчины практически сразу. Даже без дополнительных объяснений, благо плохих учителей фон Вихтенштайн не посоветовал бы. Для своего же собственного блага, а то маленькому Небу хватило бы наглости вытребовать себе сильнейших из Стражей для обучения Хранителей. Итак он сам и Джагер время от времени мотаются в Намимори. Конечно не сказать, что они этим очень недовольны, но… Престиж Семьи, имидж, гордость в конце концов? Вендиче должны быть беспристрастны. Бермуда несказанно рад, что никто не знает, что они столь тесно общаются с претендентом на пост Десятого Вонголы. Хотя пока что это под большим вопросом. У Девятого все еще есть два родных сына и один приемный. Пусть старший и погиб в перестрелке, судьбе Королевской Семьи пока ничего не угрожает. Смущает только уверенность Тсунаеши с которой он говорит о наследовании. Бермуда надеется на ошибку, но гиперинтуиция этой Семьи сродни предвидению. И ошибается крайне редко в отличии от не так понявшего что-то провидца. Главное правильно задать вопрос, а это они умеют. Мукуро, как только толком научился перемещаться с использованием собственного пламени, так начал посещать Италию несколько раз в неделю. Это некоторым образом напрягало Тсуну потому что он прекрасно знал зачем, а вернее за кем, туда мотается его драгоценный Туман… Вот только поделать что-либо с этим он не мог. Хранитель сам волен был делать выбор, а свой приказ он ему уже отдал. Правда внезапно эту проблему помогли решить Стражи, а у их Семьи появился дополнительный заработок. Как бы странно это ни звучало платили в Вендикаре в срок и очень неплохо. Рокудо получал от них задания разного толка, в основном, за молодостью лет, это была добыча информации разными способами. Для Тумана такой силы, подобное совершенно не являлось проблемой, скорее развлечением и конечно наработкой опыта. К тому же решившие, что подросток легкая добыча очень жестко обжигались. Вскоре в преступном мире Италии появился независимый наемник – Неббиа. С хорошей, но немного пугающей репутацией. Что невероятно тешило самолюбие Мукуро и его эго. Впрочем дело не в этом, а в том, что Рокудо в итоге таки нашел. В окрестностях Палермо жила не очень большая семья, чтобы она была чем-то особо примечательна, сказать было нельзя. Мафиозная Семья средней руки с очень сплоченными членами и теплыми отношениями внутри. Как-то не верилось, что они пособники Эстранео. Вот только Мукуро уперся, а Небо не отпустило свой Туман в одиночку. И Джагер был искренне рад такому его решению. Даже помогал уговаривать Нану, на “каникулы” в Италии. Легко не было и осада длилась более недели, но женщина все-таки сдалась. И после отбытия подростков на миссию каждый день ходила в Храм на пригорке рядом с Намимори. Помолится благим Ками за здоровье и здравомыслие своих детей. Время от времени к ней присоединялся Тсуеши-сан или Такеши. Пару раз даже Хибари мелькал рядом ненавязчиво провожая туда и обратно. Кен с Чикусой были оставлены в городе с четким и недвусмысленным приказом – охранять приемную мать от возможных неприятностей. Италия покорила сердце Тсунаеши почти сразу как он шагнул на залитые утренним светом улочки Рима. Вместе с Мукуро они добросовестно прилетели в эту страну как туристы и даже имели некий план на несколько недель. Прибились к экскурсионной поездке Токийского университета. Даже несколько дней походили с ними, пока Мукуро выяснял что-то своё. Всё это время Тсуна просто наслаждался отдыхом и напоенным жарким солнцем воздухом. Эта страна была совершенно другой, но как-то интуитивно понятна и знакома… Видимо гены Джотто давали о себе знать. Потом они отправились в Палермо. Этот город пришелся маленькому Небу по душе. Улочки мощенные и асфальтированные. Уютные дворы и украшенные дома, маленькие домашние гостиницы и дорогие отели, закусочные и рестораны. В одном из скверов они тормозят на лавочке и поедают несколько порций мороженного. Мукуро хмурится недовольно и косит взглядом на своё Небо. Вот, если честно, ему не нравится, что Тсуна увязался за ним, но с другой стороны это неожиданно грело. Сейчас правда его занимала несколько другая проблема. День клонился к закату, а номер в гостинице они в том городе не снимали, оставлять же Сиело ночевать в ночлежке или под открытым небом… Совесть начинала грызть Мукуро, когда он только прикидывал подобный вариант. Сам он бы перекантовался и на лавочке в парке, благо ночи жаркие, но вот для Неба он подобного не хотел. А тому казалось совершенно все равно. Почти все, что его окружало он разглядывал с неувядающим любопытством и даже несколько раз заставил сфотографироваться Мукуро рядом с какими-то статуями. Хотя сам иллюзионист Тсуну фотографировал много и охотно, что в Риме, что уже здесь, в Палермо. И конечно пересылал фотографии Нане. Мукуро был уверен, что их увидит вся Семья. Уж больно милым и ярким выходил на этих застывших картинках Тсуна. Это неожиданно грело сердце, как и искренняя улыбка его Неба. Высокий брюнет затормозил перед входом в парк. Заходить туда ему было совершенно не надо, но отсюда хорошо просматривалась боковая аллея и то, вернее те, кто его заинтересовал. Два подростка разные как день и ночь уже который час находились в этом парке. Ланчия конечно допускал, что те четыре часа, что он потратил уходя по делам, они не сидели все время здесь. Другая занятая ими лавочка косвенно это подтверждала, но тем не менее его очень интересовало, что два ребенка делают одни в парке. И ладно бы просто два подростка, так эти двое были откровенно не похожи на коренных итальянцев. Другой разрез глаз, движение, поведение. Хотя и сквозило в них порой что-то… родное. Вполне возможно полукровки или просто приехали сюда вместе с семьей. Хотя за первый вариант было то, что мужчина время от времени слышал как мальчишки сбиваются с итальянского на странный щебечущий язык. Честно сказать он не представлял на каком именно они говорят. Сам он владел свободно итальянским, испанским и на хорошем уровне английским… Этот же был ему совершенно не знаком. По всему выходило, что мальчишки потерялись. Когда он уходил по поручению было еще светло и спокойно, сейчас в углах парка собирались тени, вскоре зажгутся фонари. Все таки это не лучшее место для подростков. Каштановолосый неожиданно фыркает и резко поднимается с лавочки, он явно выговаривал о чем-то спутнику. А тот морщится недовольно и смотрит в сторону. Эмоция на его лице в этот момент напоминает Ланчии стыд. А второй только качает головой и стягивает лямки рюкзака присаживаясь на корточки перед темноволосым. Ланчия не может отказать себе в любопытстве, медленно заходит в парк и идет в сторону лавочки занимаемой подростками. – Мукуро, ну вот зачем? Я бы спокойно мог и сам обо всем позаботиться. – голос парня немного укоризненный, но все равно теплый. Ланчия останавливается поодаль и прислушивается, с каждой минутой становится все интереснее. Парень извлекает из рюкзака аптечку и принимается в ней активно рыться, с явным знанием дела. И только после того как он достает дезинфицирующее и вату мужчина обращает внимание на то, что темноволосый подросток весь усеян царапинами, особенно ладони. Как будто в его руках что-то взорвалось осколками, или его толкнули на битое стекло. Это неприятная травма. Царапины будут еще долго саднить, а заживая стягивать ладони. Ланчия хмурится глядя на уверенные и спокойные движения каштановолосого. Явно не первый раз обрабатывает раны, да и второй подросток терпеливо сносит боль и дискомфорт. Это наталкивает на определенные выводы, хотя на беспризорников эти двое совершенно не похожи. Добротная одежда, ухоженный вид… Хотя вполне возможно, что они просто не выдержав сбежали из дома. Бывают и такие экземпляры. Мало ли что там происходило в Семье? Вот например недавно прошел слух, что Эстранео мало того что вырезали заслуженно, так теперь выискивают всех кто может быть хоть отдаленно замешан в связях с ними. Что-то они проворачивали совсем уж бесчеловечное, раз Вендиче так активно ищут их следы. – Тсу-кун, не обязательно так обо мне беспокоиться. – темноволосый сдвигается, наклоняясь и его волосы попадают в пятно света от зажегшегося рядом фонаря. И оказываются иссиня черными, ближе к ночной синеве небес. – Я знаю, ты сильный, но тебе больно. Мне не нравится. – младший говорит короткими взвешенными фразами с еле заметным акцентом. Итальянский явно не его родной язык хотя владеет он им более чем прекрасно. – И ты не виноват, что мы оказались здесь одни. Мне надо было смотреть за временем. Хотя Коиши-сан мог быть и внимательнее. Все-таки потерял двоих из слушателей. – Я говорил тебе, что он рассеянный и с ним на экскурсию лучше не идти? – старший из подростков вздыхает и качает головой. – А ты не слушал. – Каюсь, но рассказывал он интересно. – Это единственное достоинство. – Может в участок? – старшего всего передернуло после этих слов. – А может не надо? Как-то не доверяю я полицейским. – Мукуро? – Это Сицилия, Тсу. Здесь может случится, что угодно. Безопаснее под мостом на улице. – Какой ты однако… Подозрительный. – усмехается поднимаясь на ноги младший, закончивший обработку ранок и перевязку. – Все осколки собрал? – Да. – синеволосый кивает, показывая на стоящий рядом на скамейке небольшой мешочек с туго затянутой горловиной. – Вернемся домой и посмотрим, что с этим можно сделать. В крайнем случае попросим Тсуеши-сана переплавить это во что-нибудь. Будут у тебя серьги например. – Мой законный трофей? – Что-то вроде. – усмехается светловолосый закидывая на плечо рюкзак. – Пойдем поищем ночлежку. – и протягивает своему спутнику руку, старший усмехается и качает головой. – Представляю как волнуется ка-сан (*-мама). – Я очень надеюсь, что ей не позвонили и она еще не в курсе того, что мы умудрились потеряться. – парень внезапно оборачивается и смотрит прямо на Ланчию. В карих глазах на дне ему чудятся золотые всполохи, но он списывает это на отблески уличных фонарей. – Вы что-то хотели? – за его плечом темноволосый мгновенно напрягается смерив мужчину холодным расчетливым взглядом. – Простите, – Ланчия выходит на свет фонаря полностью, держа руки на виду, под расстегнутым пиджаком не видно оружия. Хотя ему оно и не особо необходимо, только детям об этом знать не откуда. – Я невольно подслушал ваш разговор. – мужчина и правда смущен, он как-то не рассчитывал, что на него обратят внимание. – Меня зовут Ланчия, я с Семьей живу здесь в паре кварталов. И если вам некуда идти, вы можете остановится у нас на ночь. Светловолосый склоняет голову набок пристально рассматривая его, казалось всматриваясь в саму душу. Под этим взглядом неуютно, как будто этот ребенок может его осудить за все, что сделано им в этой жизни, но подросток только вздыхает и тепло улыбается. – Спасибо большое, Ланчия-са… Синьор Ланчия. – прерывает он сам себя, переходя на принятое в Италии обращение. – Мы с братом принимаем Ваше приглашение. Мужчина только кивает и улыбается пусть и немного устало. Почему-то разговор с этими подростками дался тяжело, да еще и после небольшой миссии. – С Вами все хорошо? – Да, не волнуйтесь. – забота, даже если и просто из вежливости, приятно грела. – Пойдемте, здесь не далеко. Вы не голодны? – В принципе нет. – младший из братьев улыбается. – Мороженое три часа назад за еду не считается. – хмуро осаживает его старший и смеривает Ланчию недоверчивым взглядом, но идет следом прихватив свой рюкзак и спрятав перебинтованные ладони в карманы штанов. – В таком случае, если поторопимся то успеем к ужину. – мягко улыбается Ланчия. – А вам ничего не будет за то что вы привели незнакомцев? – аккуратно уточняет младший. – Кстати, – кажется он смущен, – меня зовут Тсунаеши Рокудо, а это Мукуро Рокудо, мой брат. – синеволосый только кивает. – Приятно познакомится. – искренне отвечает мужчина. – И не волнуйтесь все будет в порядке. – В таком случае хорошо. – мальчик назвавшийся Тсунаеши солнечно улыбается, на какие-то мгновения напоминая Ланчии его собственное Небо. До особняка, что принадлежит Семье, и правда идти всего несколько кварталов. Подростки с интересом осматриваются, а Тсуна тихо хихикает глядя на удивленного брата, когда они все таки подходят к дому. – Fratello,(*- брат) – пораженно звучит от него. – как ты узнал? – Догадался. – искренне смеется в ответ каштановолосый подросток, и на недоумение Ланчии поясняет. – Мы с Мукуро поспорили: живете вы в отдельном доме или в квартире. Я угадал. “Mio Cielo! Это не честно, пользоваться гипер-интуицией в споре!” В ответ на мысленную тираду своего Тумана Тсуна только рассмеялся, посылая тому в ответ волну искренней радости и проказливости. “А я не пользовался Интуицией для спора. Я спросил у нее к нужной ли Семье относится этот человек. А про то что они живут в особняке говорил мне ты!” И Тсуна даже язык показывает опешившему от ответной тирады Рокудо. “Поэтому никакого нарушения условий спора!” “Джагер хорошо научил Вас, моё дорогое Небо.” И не понять, то ли с искренним восхищением, то ли с обидой сказано. Хотя нет, полноценной обиды во внутреннем голосе Мукуро не было, скорее досада на себя, что не подумал обо всех нюансах раньше. Мысленный разговор открывал очень много интересных подробностей о его дорогих Хранителях. Пусть общаться так он мог пока только с Туманом да Дождем. Первому это давалось легко как дышать, а второй скорее передавал образы-эмоции расшифровать которые совершенно правильно выходило не всегда, но все равно это было интересно. Хибари же пока изображал из себя свернувшегося клубком ёжика. Бывает, Облака они такие, привыкают долго и все равно дрейфуют на границе восприятия. Правда это не мешает им быть в нужное время в нужном месте. Ланчия с гордостью показывает им свой дом и представляет Главе Семьи – мужчине в годах со светло-серыми глазами и мозолистыми руками. Со спокойствием во взгляде и уверенностью в действиях. Пламя Неба его не полыхало жарким костром, но спокойно горело и согревало, как огонь в камине. Мукуро еле заметно скривился, такие всепрощающие и “благие” люди его злили, они готовы были на словах простить всех, но часто отворачивались в сторону, когда выполнялись их же приказы на ликвидацию… Да возможно не все Небеса с подобной улыбкой и глазами были такими, но… И относится спокойно к ним он тоже не мог. Понять и простить это однозначно не про него. Собственное Небо было не таким, да ласковым и готовым согреть в любой момент… Вот только в моменты опасности и боя, в моменты когда дорогим ему людям грозила опасность или принимались трудные и неприятные решения… В этих глазах тлело само Пламя Ада приглашая своими рыже-алыми всполохами демонов на танец. Это Небо никогда не отведет взгляд и не откажется от своих поступков, насколько бы тяжелой ношей они не стали. Именно поэтому он назвал его своим Небом, именно поэтому спустится за ним в Ад или, если понадобится, поднимется под самые облака. Как-то он сомневался, что в Рай их пустят, как бы благостен и благочестив не был Тсуна. Мафия не бывает без крови и они не смогут уберечь своё Небо от этого. Конечно, если не хотят чтобы за Тсуной начали охотится все на свете, как за слабым Наследником. Этого допустить было нельзя. Итак будет масса покушений и недоброжелателей, когда Сиело займет пост Дона. В том что это произойдет, ни Мукуро, ни Такеши не сомневались. Поэтому пусть хотя бы сейчас он побудет беззаботным ребенком, насколько это возможно с прицепом из репетиторов, тренеров и Вендиче. Мукуро еще раз тяжело вздохнул разглядывая заинтересовавшую его, во время расследования дел Эстранео, Семью. Что-то однозначно криминальное по ним найти не удалось, как не искал иллюзионист, но интуиция была не спокойна. Да и Тсуна не отрицал их причастность, хотя сомневался в том, что в этом замешана вся Семья. Рокудо изначально вообще не собирался ничего выяснять. Самого факта связи с этой проклятой семейкой экспериментаторов для него хватало чтобы испытывать чистую и незамутненную ненависть. Правда простого вопроса: “В чем виноваты их дети?” заданного его Небом хватило, чтобы охладить пыл. Дети не были виновны ни в чем, и видеть пустые глаза полные ненависти на детских лицах Мукуро не хотел. Уже насмотрелся в Эстранео на жизни вперед. А уж уподобится им, упаси Мадонна! В особняке их приняли хорошо, можно сказать даже ласково. Расспросили внимательно и поверили заранее созданной и разработанной легенде. Мукуро даже не пришлось воздействовать Пламенем особенно, так еле-еле – смещать акценты и притуплять паранойю. Это он мог и без почившего в бозе* недавно трезубца. Конечно привычное оружие было жалко, но еще больше его бесило, что без него он с трудом мог перемещаться на дальние расстояния. Поэтому его Небо сейчас было практически заперто на Сицилии. Как-то на подобное они не рассчитывали. С другой стороны это стимул быстрее разобраться с делами и позвать Стражей. Джагер всяко сможет их перенести домой в Намимори. Рокудо на несколько мгновений замирает, и вроде бы уже привык к тому, что на слово “дом” проходит одна уверенная ассоциация. Уютный домик с ухоженным задним двориком в тихом городке Намимори и невысокая женщина с теплыми карими глазами на пороге. И все равно каждый раз как в первый. У них, сирот и экспериментов, теперь есть дом и горе тому кто попытается на него покусится… Ярость и мощь обрушившаяся на такого смельчака в ответной реакции будет достаточна, чтобы стереть его с лица Земли. В доме Ланчии они прожили чуть больше недели регулярно созваниваясь с Наной в Намимори. Уж что Главе Семьи сказала эта женщина, никто не знал, но мужчина согласился приютить их до конца “экскурсионного периода”. Поэтому часто днем они ходили гулять по Палермо и окрестностям, чудом не столкнувшись с Иемицу или кем-то кто мог узнать Тсуну. А с другой стороны, зная в какой секретности отец держал информацию о том, что у него есть семья… Можно было надеяться, что мало кто из Вонголы и тем более других Семей, знают как он выглядит, если знают о его существовании вообще. Хоть о чем-то его отец соизволил побеспокоиться. Пока Тсунаеши гулял по городу в сопровождении Ланчии и иллюзии Мукуро, или и правда ездил на какие-нибудь экскурсии, сам иллюзионист времени зря не терял. Медленно, но уверенно перерывал библиотеку особняка, а потом добрался и до документов в кабинете главы и даже в его сейфе. Вот только ничего предосудительного там не было. А значит он просто не там ищет. Случайно подслушанный разговор между Главой Семьи и его братом, который жил на территории особняка во флигеле, да и то наездами, дал пищу для размышлений и новое место для поисков. И вот тут уж была благодатная почва. Чего только не было в тайнике синьора Антонио Инфинто. Мужчина даже после падения Эстранео решил не отказывать себе в прибыльном бизнесе торговли людьми. Что ж… В который раз его Небо оказался прав. Семья была не виновата, а вот отдельные ее члены очень даже. И Мукуро было интересно как на подобные известия отреагирует Небо этой Семьи и Ланчия? Предательство это больно… В субботу как раз намечается семейный ужин где должна присутствовать вся Семья… Прекрасная возможность, чтобы задать вопросы и предъявить доказательства, если ответы будут лживы. Савада скучающим взглядом провожает очередного человека на улице и оборачивается к занявшему место своей же иллюзии Мукуро. – Что, охота была удачна? – В этот раз более чем, мое Небо. – усмехается Туман на мгновения позволяя своему Пламени прорваться во вне и исказить реальность. Добавив ему клыки и дьявольские отсветы огня в глазах. Правда, что в этой иллюзии было ложью трудно сказать. В правде скрываются иллюзии, в которых ложь искусно смешана с истиной. Этим и страшен этот атрибут, иногда даже он сам не уверен где ложь, а где искусная правда, что лишь притворяется ложью. – Что ж, значит вскоре наше пребывание здесь подойдет к концу. – кареглазый улыбается и берет у мороженщика два рожка. – Grazie! (* - Спасибо). – улыбается он мужчине когда расплачивается и протягивает один рожок Мукуро. – Какие планы на сегодня? – Закончить экскурсию, а потом отдыхать. Я хочу предъявить обвинения на Семейном ужине в эту субботу. – Рокудо жмурится довольным котом. – Значит Джагера звать на выходные. – зевает Тсуна почти безразлично, он не боится Вендиче. Да и в принципе даже рад, что все заканчивается. Все-таки он соскучился по маме и ребятам. Италия прекрасна, но его дом пока не здесь, и даже, если он сменит место жительства… Вряд ли из его сердца исчезнет тихий городок, что хранил и оберегал его все детство. Суббота, семейный ужин, приподнятая атмосфера. Мукуро щебечет обо всем не переставая, умудряясь параллельно благодарить приютившую их Семью, возносить хвалу кухарке и сетовать, что по дому он уже тоже соскучился. А Тсуна рядом сидит тихо, чтобы не сбить иллюзии своего Тумана программу. И с интересом ожидая продолжения спектакля. По углам столовой скапливаются тени. Дети реагируют на них первыми, жмутся ближе к своим родителям. Хотя детей за столом всего трое исключая их с Мукуро. Сильвио, сын брата главы и близнецы Анжело и Амедео, его же внуки. Холодное Пламя Тумана внезапно вспыхивает в комнате, формирует высокую фигуру облаченную в длинный кожаный плащ со стоячим воротником и изящную синюю полумаску. Мукуро хорошо поработал над своим образом, добавив себе возраста, роста и закрепив эту иллюзию намертво на биение собственного сердца. Пока он жив она будет держаться, если была активирована. Сколько им пришлось с этим промучаться это отдельная история. – Я – Неббиа. – произносит фигура чуть склонив голову. – Я пришел предъявить обвинения Семье Инфинто в пособничестве Эстранео. – после его слов повисает гнетущая и испуганная тишина. Ланчия начинает медленно подниматься со своего места, но раньше чем он успевает рвануться к фигуре его опутывают лозы с цветущими лотосами, намертво привязывая к стулу. Им не нужно, чтобы он вмешивался. Прямого противостояния с тем кто в столь юном возрасте уже получил звание Сильнейшего человека Северной Италии, Мукуро пока не выдержит. Да и Тсуна не хотел бы с ним схлестнуться. Хотя чисто мощью Пламени он бы пожалуй и смог его задавить. В комнате значительно холодает. Стражи Вендикаре прибывают в срок, Тсуна чувствует как аккуратно касаются его плеча, подзывая. И, под иллюзиями, он выскальзывает со своего места. Пусть он и не совсем понимает зачем понадобился Вендиче, как один из Судей, но ничего не имеет против. Бермуда лучше знает, что делает. – Вендиче прибыли за виновными. – голос Джагера как всегда не отличается теплотой и пониманием. Хотя это и не нужно для тех кто навсегда окажется в тюрьме, что олицетворяет собой безысходность. Маленькое Небо замирает рядом со Стражем кутаясь в привычную черную мантию подбитую белым мехом. – Это не так! – Глава Семьи, Армандо Инфинто, поднимается на ноги. Мужчина бледен, и на его висках проступает испарина, но он все равно стоит сопротивляясь Пламени Мрака. – Моя Семья не причастна к действиям Эстранео! – уверенно и твердо произносит он. – Принесешь клятву на Пламени? – тихо фыркает Мукуро, провоцирующе. – Да. – мгновенно реагирует Небо взвиваясь в своем носителе. – Поспешное решение. – спокойно вмешивается Тсуна. – Дон Армандо, Вы же знаете Вендиче не приходят просто так. – У вас есть доказательства? – Дон старается держать себя в руках и у него неплохо получается. По крайней мере до того момента, как перед ним не ложатся документы из тайника его собственного брата. Короткий ежик темных волос стремительно седеет. – Я… – голос мужчины на мгновение прерывается, когда мечущийся по страницам взгляд выхватывает все новые и новые цифры и слова. – Я прошу снисхождения к Младшим моей Семьи. – И Тсуна чувствует как от Мукуро плещет удивлением по связи. – Мы виновны в том что не заметили. Я виновен в этом. – И Небо Семьи поднимает уверенный взгляд на Стражей. – Дети не повинны. Я прошу чтобы с ними остался Ланчия, как опекун. Смешок Бермуды отдает превосходством, как и взгляд брошенный на Мукуро, похоже кто-то поспорил с Главой Вендикаре и проиграл. Савада только тяжело вздыхает и качает головой. – В этом нет необходимости. – спокойный голос не отдающий морозом и холодом заставляет вздрогнуть всех в комнате. – Сиело. – Мукуро тянет как-то обреченно. – La mia Nebbia! (*– Мой Туман!) Прошу имей совесть. – смешок вырывается сам собой. – Антонио Инфинто признан виновным в пособничестве Эстранео и поставке им живого товара для экспериментов, в торговле детьми после падения вышеозначенной Семьи и в торговле органами людей обладающих Пламенем. Приговор – заключение в Вендикаре. – голос маленького Неба спокоен и безразличен к судьбе того кто виновен. – Это все ложь! – мафиози сжимает в руке бесполезное против Стражей оружие и пятится назад похоже сам того не осознавая. Черные цепи быстро и легко сковывают виновного и Стражи спокойно отбывают обратно, оставив на столе перед Главой Семьи Приговор заверенный печатью с Пламенем Мрака. – Вот все и закончилось. – аккуратно сжимает плечо своего Тумана Тсуна. – Еще не все. – Месть холодное блюдо, мой дорогой Туман. – смешок из-под черного капюшона не сулит ничего хорошего врагам. – Пожалуйста отпусти Ланчию. Мы не враги Вам. – маленькое Небо спокойно прячется в иллюзиях Мукуро позволяя создать себе в воспоминаниях этой Семьи совершенно другой образ, под стать своему Туману. – Детей, – кивок на свои копии притихшие на местах. – Мы заберем с собой и доставим домой. Идите собирайтесь, Неббиа помоги детям. – Мукуро недовольно фыркнув направляется наверх вместе со своими иллюзиями, собирать вещи. – И если у вас есть вопросы, я отвечу на какие смогу. – Савада остается стоять под взглядами Семьи, спокойный и независимый. По большому счету, ему все равно спросят у него о чем-то или нет. Это не важно. – Синьор Сиело. – тихо роняет Сильвио. – А отец виноват сильно? – Да, малыш. – следует безжалостный спокойный ответ. – Вот только ты не виноват ни в чем. Каждый может сделать ошибку. Вопрос только в том готов ли он за нее платить. И твой отец, в отличии от деда, был не готов. И хотя у него была возможность бросить торговлю и замести следы своей связи с Эстранео, он предпочел продолжить, тем самым подставляя свою Семью. Для него собственная нажива и выгода оказалось дороже вас. А это недопустимо. – Презираете? – мгновенно постаревший казалось на десяток лет дон Армандо кривит губы в подобии улыбки. – Вашего брата? Да. Хотя он и этого не достоин. Вычеркните из памяти и забудьте предателя. Доля его более вас не касается. За сделанное он понесет свое наказание. Ваша Семья же заслужила мое уважение. – Mio Cielo. – Мукуро спускается вниз неся в руках два туго набитых вещами и подарками рюкзака. – Мы готовы. – иллюзии активно кивают. Иллюзорный Тсуна принимается со всеми прощаться и улыбается солнечно спокойно. Мукуро же прощается скупо, но к этому все привыкли. – Значит отправляемся. – И Тсуна протягивает руку самому себе. – Я очень надеюсь, что мы более не встретимся в подобных обстоятельствах. – окружающие чувствуют легкое дуновение Гармонии от говорящего. – Давайте не будем мешать завершать ужин и выйдем из комнаты? – и он уводит свой Туман за собой на улицу. Краем уха он слышит как скрежещет отодвигаемый стул по паркету, но Ланчия догоняет их только во дворе. – Простите. – в последний момент тормозит их он. – Я… – Да? – мгновенно ощеривается Мукуро. – Я хотел сказать вам спасибо. – молодой мужчина смотрит на них уверенно, хотя и немного нервно. – Мои действия не стоят благодарности. – из-под глубокого капюшона полностью скрывающего лицо на какие-то мгновения сверкают яркие карамельные глаза и спокойная улыбка. Ланчия замирает. – Ваша Семья была не виновна, но это не значит, что если вы нарушите Омерту к вам будет другое отношение нежели к простым преступникам. – Я понимаю и все же… Благодарю. – Прощай. – пожимает плечами Сиело подхватывая Тсуну на руки. Фыркнув Неббиа кладет ему руку на плечо и берет второго ребенка за руку. Спустя еще мгновение они истаивают в пламени Тумана. А Ланчия все не может забыть улыбку Тсуны и Неба, совершенно идентичные и одинаково теплые, но мужчина списывает все на шутки расшалившегося восприятия. А Рокудо выпадает из перемещения на верхних уровнях Вендикаре почти под ноги Джагеру. Который подхватив их за шкирки, без особого пиетета переправляет на задний двор дома Савад. В Намимори солнечно и спокойно. Этот город как всегда полон жизни и тишины. Хибари блюдет порядок, время от времени избивая банды и проводит спарринги с Мукуро, а Тсуна наблюдает. Иногда к ним присоединяется Такеши. Идиллия. Дом четы Савада всё больше походит на крепость. Хотя это происходит со всеми домами, где хоть какое-то время проводит их сумасшедший Туман на постоянной основе. Даже пагода Кеи начала обзаводится щитами. Что уж говорить о доме Ямамото или тем более месте, где Рокудо находится постоянно. Паранойя заразная штука, но достаточно удобная, чтобы от нее избавляться. Время тихо бежит вперед, Мукуро совершенствуется в своих умениях и собственноручно, пусть и под руководством Тсуеши-сана, перековывает себе трезубец. Савада даже помогает закалить его своим пламенем. В конце концов все они совершенствуются потихонечку. Медленно, с ростом контроля пламени и крепостью закрепленных уз, Небо внутри Тсуны все шире раскидывало свои сети. Вскоре, если в городе появлялся пользователь пламени хотя бы среднего уровня, он сразу понимал, что здесь занято. Пламя стелилось еле-еле заметным флером. Практически несуществующим, но оно было. Своеобразная метка и защита собственных владений. Хотя Пламя Неба очень аккуратно обтекало некоторые места, чуть ли не шарахаясь и прячась за Туманом, Облаком и Дождем от некоторых пользователей. Совсем незачем, чтобы ищейки Вонголы или некие древние наблюдатели знали о изменении состояния Наследника. Этот вечер ничем не отличался от любого предыдущего. Лето, жара и стрекот цикад за окнами. Вот только интуиция не дает спокойно спать выталкивая на улицу. Да и Мукуро, не смотря на достаточно поздний вечер, еще не вернулся. Пусть ему уже двенадцать и Джагер признал, что дальше ему стоит учиться уже самому, но волноваться меньше Тсуна от этого не стал. По связи доносился боевой азарт и напряжение. Впрочем как и от Облака. – Мам, я пойду разнимать Кею и Мукуро. – в последнее время это уже привычная фраза в их доме. – Хорошо, осторожнее там! – доносится от Наны из комнаты. Женщина решила не отставать от своих детей и теперь заканчивала заочное отделение в одном из университетов Токио по специальности психология. Благо у нее было предостаточно материала для исследований. Вендиче одни только чего стоили… Уже направляясь в сторону активно проводящих время хранителей Тсуна замирает. Это ощущение странное, не похожее на привычный звон интуиции, это что-то другое, но не менее сильное. Весь их городок пропитан Пламенем, в малом или большом количестве, но с Намимори им делится каждый приехавший. При желании на его улочках можно найти следы Савады Иемицу и Ноно Вонголы, наблюдателей и приезжих наемников. Город любовно коллекционирует и хранит отпечатки чужого пламени даже если его носители уже далеко. И конечно есть то Пламя, что выплескивают пользователи ежедневно и неосознанно в мир. Как раз его и чувствовал Тсуна, призрак Пламени еще одного Хранителя, еще не знакомого, но уже бесконечно своего и родного. И это пламя почти билось в отчаянии не в силах разгореться в полную силу по какой-то причине и от этого болезненно пульсируя, почти затухая от силы безысходности и отчаяния носителя. Жуткое чувство. Савада не смотрит куда бежит, только следит, чтобы не врезаться в заборы и стены. С трудом удерживает себя от попыток проложить себе прямой путь Пламенем, ему еще жить в этом городе, но виновники отчаяния его Хранителя… Поплатятся, даже если ему будут долго выговаривать по этому поводу Вендиче. И Тсуна не знает, не прислушивается к другим связям, ему сейчас не до этого. А Мукуро замирает на середине движения, жестко блокируя Пламенем попытки Кеи что-то сделать, а потом просто проецирует на него ощущения их Неба. В тот же момент они срываются с места, оставляя берег речки на котором сегодня сражались. Ямамото, что до этого со смехом рассказывал что-то отцу и держал в руках их родовую катану, вскакивает на ноги напоминая вспугнутую птицу. В голове стучит, что он уже опаздывает, а это недопустимо. В самый последний момент Тсуеши-сан успевает впихнуть ему в руки чехол для биты, куда на рефлексах отправляется катана принявшая облик синая. Подросток вылетает из дома следуя неведомо куда, ориентируясь только на свою интуицию и звенящие Узы. В старом сквере Тсуна оказывается первым. И Пламя внутри него воет голодным зверем отражаясь алым полыхающим заревом в глазах. Любой кто его сейчас увидел, вряд ли бы рискнул назвать Всепрощающим Небом. Скорей уж Карающим. Пятеро парней развлекались в дальнем конце аллеи. Двое держали крепкого светловолосого парня, который все еще отчаянно вырывался не смотря на то что уже явно получил достаточно ударов. По его лицу текла кровь, костяшки на руках сбиты, да и бинты, которыми были обмотаны сами руки, побурели. Была надежда только на то, что это все не только его кровь. А дальше еще трое зажимали светловолосую смутно знакомую Тсуне девушку. – Киоко! – в очередной раз дергается парень, ему тут же прилетает в живот так, что он закашливается и сплевывает кровь на землю. – Да не волнуйся, – глумливо замечает один из парней. – Мы ничего страшного твоей сестренке не сделаем, так поиграем чуть-чуть. – Простите. – Саваде кажется, что воздух вокруг него уже горит, он не знает как выглядит со стороны, надеется только, что не испугает свой атрибут и его сестру… Слишком сильно. – Э? – парень, что был ближе всего к нему встрепенулся оборачиваясь на Тсуну. – Мальчик, ты вообще кто? – А я его знаю! – выдает видимо главарь. – Это Слабак Тсуна. Говорят он даже в школу толком не может ходить, вечно болеет и ничего не успевает. Что решил поиграть в героя? Слабак Тсуна. – почти пропел парень обидное прозвище и испуганно вскрикнул, когда ощутил укол холодного острия трезубца на шее. – Повтори это еще раз, самоубийца. – Мукуро взбешенный до крайности не прячет свои глаза под иллюзией. – Повтори, ну же! – и в этих разноцветных глазах, страшных глазах, парень читает свой приговор. – Чт-то вы… Кто вы, ребята?! – отшатывается он на шаг назад и сглатывает когда видит, как черноволосый подросток с холодными серыми глазами не размениваясь на слова жестко, двумя ударами, вырубает тех кто держал светловолосого. В этом парне он узнает ужас половины хулиганов и банд Намимори – Хибари Кею. – Вы чего? – Видимо ничего более умного в тот момент ему в голову не приходит. – Б-босс, – испуганно звучит со спины и он резко оборачивается на еще двоих, что должны были держать девушку. В темноте у шеи одного из них бликует острие катаны, а из-за плеча парня смотрят карие глаза еще одного подростка. Вот только в глазах холод и сталь. В них нет сомнения, в любой момент он развернет клинок режущей кромкой к чужому горлу и приведет еще не озвученный приговор в исполнение. – Девушку отпустите. – голос Тсуны мягкий и обманчиво спокойный на фоне остальных внушает ужас похлеще многого. – Киоко-чан иди сюда. – и Небо раскрывает руки в объятии куда девушка влетает не помня себя от страха. Мукуро и Кея почти одинаково скалятся. – Пока не убивайте. Мы с ними еще поговорим… По душам. – Савада поворачивается спиной к парням. – Помоги мне Такеши, их надо отвести домой. – Хорошо. – катана последний раз бросив холодный блик на бледное лицо “Босса” маленькой банды вновь принимает безобидный облик бамбукового клинка и бейсболист обворожительно и тепло улыбается. – Привет. – Сасагава, иди с ними. – внезапно подает голос Кея глядя на медленно поднимающегося на ноги шатающегося беловолосого. – Эти травоядные моя добыча. – Хибари-сан, не до смерти. – все еще не оборачиваясь напоминает Тсуна. – Милости быстрой Смерти они не заслуживают. – Конечно, моё дорогое Небо, как пожелаешь. Ку-фу-фу. – Мукуро смеется так, что пробирает дрожью даже вроде бы привычного Такеши. – Идемте. – Савада давит в себе любые мысли о мести или чем-то подобном, не хватало, чтобы Киоко это почувствовала, а в таком тесном контакте это возможно. Ведь он все еще придерживал ее за плечи. – Я помогу. – Ямамото подставляет плечо блондину и они медленно направляются прочь из сквера. В какой-то момент крики, звуки ударов и мольбы отрезает невидимым другим барьером Пламени Тумана. Мукуро решает развлечься по полной программе. И ни Тсуне, ни Ямамото не жалко несостоявшихся насильников. – Все хорошо Киоко-чан, не беспокойся, тебе ничего не угрожает более. – голос Тсуны мягкий и успокаивающий, но лучше действует разливающееся вокруг Пламя Дождя. Каштанововолосый только бросает благодарный взгляд на Такеши. И какое счастье, что идти тут не так уж и далеко. – Куда мы? – хрипло спрашивает блондин. – Ко мне домой. У меня мама имеет медицинское образование. – Савада скашивает взгляд на старшего Сасагаву. – А медицинская помощь тебе однозначно необходима. – Сасагава Рехей. – представляется парень. – Савада Тсунаеши. В сквере остался мой брат Рокудо Мукуро и Хибари Кея, но с ним вы кажется знакомы. – Мы в одной школе учимся. – Ямамото Такеши. – с тихим смешком представляется Дождь краем глаза наблюдая за еле различимым золотисто-желтым ореолом, что укутывает сбитые костяшки их нового знакомого. – Рад знакомству, Солнышко. – Рёхей только удивленно хлопает глазами не зная как на это реагировать, а Тсуна еле заметно кивает головой. Сложно не понять кто именно твой Хранитель и каким атрибутом он обладает, особенно когда он рядом. Кен и Чикуса удивленно отрываются от своих занятий, когда Савада Нана быстрым шагом почти сбегает по лестнице вниз. – Кен-кун, разложи диван, Чи… – Какую аптечку? – Чикуса невозмутимо отложил книгу и поднялся из кресла. – Большую. Спасибо. – оба парня на это только напряглись, но промолчали. Мало ли что там случилось? В любом случае они вскоре все узнают. Женщина распахнула входную дверь в тот момент, когда Тсуна все еще обнимая девушку за плечи проходил в калитку. – Мама, – в золотых глазах ее сына мерцают алые всполохи. – У нас небольшие проблемы... – Я вижу. – она еле заметно качает головой. – Проходите в дом скорее. Где Мукуро и Кея-кун? – Задержались чтобы объяснить некоторым, насколько они были не правы. – Ямамото улыбается мягко, хотя скорее щерится в оскале, он с удовольствием остался бы вместе с ребятами там, но… Их Небо вряд ли бы справилось само, а это важнее. – Заходите скорее. – все-таки качает головой Нана. – Простите за вторжение. – хрипло произносит Рёхей усаженный на диван. Киоко Тсуна мягко сажает в кресло и присаживается перед ней на корточки. – Киоко-чан? – В-все хорошо, Тсунаеши-кун. – слабо улыбается девушка, все еще неосознанно придерживая его за руку. Савада растерянно бросает взгляд на мать и усаживается на пол рядом с креслом. – У вас есть кто-то дома? – деловито распаковывая аптечку интересуется Нана. – К сожалению, нет. – за брата тихо, но уверенно отвечает Киоко. – Мама с отцом в командировке по делам фирмы отца. – девушка сжимает материал юбки в кулачке. – Мы не побеспокоим Вас больше необходимого, не волнуйтесь… – Что ты! – мгновенно в негодовании вскидывается Нана. – Я вас никуда не отпущу, твоему брату необходим покой. – парни благоразумно не лезут в женский разговор. И вообще стараются не отсвечивать. – Просто у нас не очень много комнат, ты не против разделить одну со мной? – А… Конечно нет, спасибо огромное. – Киоко заметно расслабляется разжимая ладонь на чужой руке и Нана взглядом подзывает сына к себе. Девушке явно спокойней держать всех присутствующих в поле зрения. – Что ж в таком случае может представитесь? – Улыбается мягко Нана. – Ой, – Киоко краснеет и вскакивает. – Простите! Я Сасагава Киоко, а это мой брат – Сасагава Рёхей! – склоняется в поклоне она. – Рада знакомству, я – Савада Нана, с моим сыном и его друзьями я думаю вы уже познакомились, а это еще два моих сына – Какимото Чикуса и Джошима Кен. – парни кивают, хотя и немного скованно, не смотря ни на что им все еще непривычно слышать от нее слово “сыновья” по отношению к ним. – Мы тоже очень рады. – отвечает на этот раз Рехей и еле заметно морщится, когда Савада старшая принимается разматывать бинты на его руках. – Потерпи немного и мне надо тебя осмотреть… Киоко-чан помоги пожалуйста мне. – девушка с готовностью подходит к ней. – Прости, Такеши-кун не мог бы ты заняться ужином на сегодня? – Да, конечно, Нана-сан! – с готовностью кивает бейсболист и, прихватив Кена, уходит на кухню. Чикуса же тихой тенью замирает недалеко от дивана в любой момент готовый помочь женщине. В обычное время именно он, не смотря на Пламя Дождя, а не Солнца, является ее помощником. И наверное немного ревнует, что его место заняла незнакомая девчонка. Вот только он тоже заметил ее поведение, а если Нана-сан считает, что это поможет ее отвлечь от того, что она испытала… Пусть, по крайней мере до возвращения Мукуро-сама, который сможет затереть ей воспоминания. Полностью лишать личность опыта нельзя, а вот приглушить слишком яркую реакцию, легко. У Тумана оказалось довольно много терапевтических эффектов, хотя для этого нужен был филигранный контроль, но Мукуро никогда не жаловался на сложность задач, предпочитая исключительно совершенствоваться. А Тсуна напряженно замирает вслушиваясь в ощущения доносящиеся через Узы. Слишком много ярости и негодования для всего пятерых недоумков которые не успели сделать ничего непоправимого. Примерно еще спустя полчаса с тихим щелчком замка открывается входная дверь. В коридоре слышна тихая возня и шипение Мукуро, усталое. Что еще более странно, Тсуна опрометью бросается вперед подхватывая бледного иллюзиониста перецепившегося через еле заметный порожек. За него они не цеплялись, даже когда приползали никакие с тренировок у Стражей Вендичи. – Мукуро? – в голосе Неба неподдельное беспокойство, Нана привстает на своем месте лихорадочно всматриваясь в бледное лицо. – Все хорошо, Тсуна, не беспокойся, я просто устал. – Мукуро-сама? – Кен выглядывает из кухни и меняется в лице. Сейчас Рокудо живо напоминает себя после экспериментов. – Все нормально. Это просто усталость. – Сейчас он не лжет. – в проеме за ним появляется Хибари, в запыленной одежде и ссадиной на скуле. Последнее заставляет глаза окружающих округлиться в удивлении. – Что случилось после того, как мы ушли? – голос Тсуны обманчиво спокойный. Чикуса с Такеши не сговариваясь посылают в него волну Пламени Дождя, стремясь успокоить. Савада благодарно прикрывает глаза и помогает Мукуро дойти до дивана, усаживает недалеко от Рехея и присаживается перед ним на корточки. – Мукуро? – иллюзионист приоткрывает глаза и зевает, явно разомлев на пересечении пламени своего Неба и благодушно настроенных Дождей. – Кто-то перестарался с Пламенем. – Хибари занимает пустующее кресло и откидывается на спинку прикрывая глаза. – Да не то чтобы, Облачко-кун. – дразнить закрытого на все пуговицы Хранителя у Мукуро вошло в привычку катастрофически быстро. – Просто когда я начал просматривать их воспоминания… Вскрылось много интересного, и я, каюсь, использовал чуть больше Пламени, чем рассчитывал, красочные реалистичные кошмары им будут сниться еще пару месяцев, если не полгода. А вот потом на меня вышел какой-то иллюзионист. Пришлось с ним сразиться. Истощение это реакция в основном на это. Хотя теперь этим придуркам можно вдвойне посочувствовать, сначала им по мозгам проехался я, потом тот иллюзионист взял их под контроль, и пока мы разбирались в… мммм… назовем это иллюзорным пространством, он попрятал их среди иллюзий и натравил на меня. Конечно качество иллюзий у него не чета моим, но у него явно больше опыта… И Ке-кун вмешался в последний момент, а кто-то заработал перелом челюсти. – Пусть скажет спасибо, что не шеи. В той тентаклиевой хрени, что на тебя бросилась человека различить было… Проблематично. – донеслось с места Хибари, который в виду замаскированной благодарности противника, решил не замечать слишком личное “Ке-кун” в речи. – А потом он отступил. Уж не знаю, что именно повлияло, возможно я смог его истощить. В победе я как-то сомневаюсь. – Что ты успел вытащить? – Савада зрительно расслабляется, правда не прекращает подпитывать свой Туман Пламенем. – Ку-фу-фу, моё дорогое Небо так в меня верит. – Я тебя хорошо знаю. – усмехается в ответ Тсуна. – Хотя это не отменяет того, что верю. – Даже если я тебя убью? – в ответ Тсуна только садится чуть ровнее да склоняет голову на бок. Глаза, артерия, сердце в прямой доступности для удара. Рёхей напрягается, сам не осознавая почему. – Сиело! – в голосе Мукуро неподдельное возмущение. – Как так можно!? – Мой дорогой и единственный Туман. – улыбка Гармонии завораживающа и прекрасна. – В том случае, если ты решишь меня убить, это будет необходимостью, а не твоей прихотью. Поэтому я подставлю горло. – Помолчав, Тсуна все-таки продолжил. – Любому из вас. – и он спокойно обводит взглядом своих Хранителей, задерживаясь на несколько секунд на каждом. В том числе и на Рехее, а тот только сглатывает. Внутри него как будто дрожит перетянутая струна, грозя в любой момент лопнуть, и он не знает, хорошо это или плохо. – И, что ты там раскопал? – Этот иллюзионист принадлежит к какому-то Клану Якудза. К какому точно я не успел узнать… – раздается немного раздосадовано. – Видел их герб? – внезапно вклинивается в диалог Хибари и дождавшись утвердительного кивка, продолжает. – В таком случае нарисуешь, я узнаю откуда он или кем нанят. Это не дело, что какое-то травоядное творит в Намимори, что ему заблагорассудится. – Хорошо. – Мукуро прищуривается, – но уже завтра. – А что с детьми которые вам подвернулись под руки? – вскользь уточняет Нана, заканчивая бинтовать Рехея. – Мы вызвали им скорые, выжить должны все. – пожимает плечами Хибари. – Мы не нанесли телесных травм несовместимых с жизнью. Разве что психологических, но раньше, чем они выпишутся из больницы, самоубиться у них не получится. – Вообще не получится. – сонно вздыхает Мукуро. – Я запретил им. – В праве Спасительной Смерти – отказано. – с неожиданно жестким выражением лица хмыкает Савада Нана. – Что ж, я закончила. Спасибо за помощь Киоко-чан. Пойдем, ты сходишь в душ, и я дам тебе во что переодеться, пока ты у нас. – Спасибо, Савада-сан. – девушка немного краснеет и идет на второй этаж вслед за женщиной. Без опаски и напряжения. По какому-то негласному договору все молчат, пока наверху не хлопает дверь. После этого Мукуро с невнятным вздохом растягивается поперек разложенного дивана. А трезубец, до этого судорожно сжимаемый им в руке, истаивает в Пламени Тумана. – Все, я выжат практически до дна. – глухо доносится от него. – Чтобы у твоей сестры не началось никаких психических отклонений на фоне сегодняшнего, советую ей, как впрочем и тебе. Переночевать у нас в доме. – Почему вы мне помогли? – хмуро интересуется Сасагава-старший оглядывая парней в комнате. – Потому что тебе нужна была помощь. – пожимает плечами Тсуна, и почесав затылок признается. – И потому что я тебя услышал. – Что значит услышал? – Рёхей удивленно хлопает глазами. Да и вообще выглядит настолько ошарашенным, что даже Мукуро не отпускает никаких комментариев. Разве что только поворачивает голову в его сторону и ку-фу-фукает несколько насмешливо. Хотя вполне возможно это просто все, на что его сейчас хватает. Как бы его не пришлось кормить с рук такими темпами. – Мой дорогой Дождь, сделай крепкий сладкий чай. – Ямамото понятливо кивает, скрываясь на кухне, правда ненадолго. В комнате стоит спокойная, хотя и немного недоуменная тишина. Савада садится на диван, заставляя усесться и свой ненаглядный Туман. А потом Такеши приносит чашку чая и засахаренные орешки в вазочке. Первыми глотками чая Тсунаеши практически поит иллюзиониста, придерживая за плечи и облокачивая на себя. – И правда он сильно тебя истощил… Что случилось? – Просто он докопался до моего бытия в лабораториях. А реакция на боль у всех иллюзионистов похожа. Мы перед ней уязвимы. Я привык в какой-то мере, но и меня можно пронять. Или замкнуть на меня уже испытанное, но не волнуйся моё Небо. Я узнал свою слабость и более не допущу, чтобы ее использовали против меня. – Хорошо. – успокоенно выдыхает Тсуна и утыкается лбом в плечо Мукуро. – Я волновался за вас. – Да, что нам сделается. – привычно спокойно отмахивается Хибари, а Мукуро поддерживает его не менее привычными куфуфукающими смешками. И выглядит он уже однозначно бодрее, чем несколько минут назад. – Хорошо. – и он переводит взгляд на Рехея и чуть приподнимает бровь. – Что значит услышал? – покорно повторяет вопрос блондин. – Пламя внутри тебя металось в агонии не имея возможности тебе помочь и звало, практически кричало. Я как Небо не мог не откликнуться. – Как Небо? – боксер сверлит Тсуну недоверчивым взглядом. А он протягивает вперед ладонь на которой золотисто медовым огненным цветком горит Пламя. – Это Небо. – Это Дождь. – за рукой Такеши тянется голубая полупрозрачная пульсирующая волна. – Это Туман. – на ладони Мукуро расцветает так любимый им лотос в синей дымке. – Я Облако. – хмыкает на недоуменный взгляд старого знакомого Хибари и волна фиолетового огня растекается по полу гостиной. Прекрасно иллюстрируя бесконечное расширение атрибута. – А вот это, – внезапно вмешивается в разговор тихо стоящий до этого Кен. – Солнце. – вокруг его руки медленно разрастается золотистое свечение, и структура кисти немного меняется, заметно отрастают когти. – Это Пламя исцеления, но его легко можно применить в бою… Солнце не только дарует жизнь, его лучи могут и убить. Когда будешь пользоваться, помни об этом. – Джошима закончив фразу уходит на кухню. Чикуса мгновенно проскальзывает следом. – Мы накроем на стол. – ставит в известность всех парень, хотя кажется как будто он извиняется за напарника. – Получается я – Солнце? – Рехей недоверчиво склоняет голову чуть на бок. – Да, у тебя оно похоже активирует регенерацию. Иначе после таких ударов еще стоять на ногах и быть способным отбиваться. – Мукуро цокнул языком. – Их было больше пятерых, трое там в сторонке отдыхали. Мы с Хибари на них случайно наткнулись, но я на всякий случай и с ними пошаманил. – поделился новостями иллюзионист. – Я никогда не чувствовал в себе ничего такого. – передергивает плечами боксер и чуть отводит взгляд. – Сасагава, врать ты никогда не умел. – Хибари еле заметно ухмыляется уголком губ. – Все ты замечал. Просто не знал, как называется. Препирательства заканчивает Тсуна, аккуратно беря чужую ладонь в свою, объятую пламенем. Рехею кажется, что та самая перетянутая струна в груди лопается с оглушительным звоном, который гулом отдается в черепной коробке и цветными пятнами перед глазами. Пламя Солнца ласково обнимает не по годам развитую и рослую фигуру, выправляет внутренние повреждения и мягкими мазками притупляет боль от внешних. Пламя благодарно лижет руки тому, кто его освободил, и Тсуна тихо смеется. Золотое пламя проносится по комнате, знакомясь со всеми остальными атрибутами. Как же оно радо наконец-то обрести свое Небо, обрести устойчивость и целостность. И тех, ради кого оно может гореть во всю мощь и силу. – Моё решительное и благородное Солнце. – Савада аккуратно встает, чтобы не сильно мешать Мукуро, и подходит к Сасагаве, наклоняется, прижимаясь к чужому лбу своим, и прикрывает глаза, позволяя яркому желто-золотому пламени окутать себя, познакомится. – Добро пожаловать в Семью, Сасагава Рёхей. Можно я буду звать тебя Старшим Братом? – Я не против. – хрипло откликается Солнце, а остальные атрибуты с искренним любопытством наблюдают за формированием Уз. – Плюс один. – Мукуро зевает и чуть потягивается, с легким удивлением смотрит на заметно побледневшие синяки. Хибари стирает остатки крови со щеки, под ними обнаруживается пусть молодая, но целая кожа. – Какое полезное однако приобретение. – хмыкает иллюзионист, ему никак не удается не ревновать все новых и новых людей к своему Небу. Савада фыркает выпрямляясь и одаривает всех до неприличия счастливой улыбкой. – И во что я только что влез? – с тихой умиленной улыбкой наблюдая за Тсуной, интересуется Сасагава. – В Мафию. – зловеще тянет Мукуро. Ловит скептический взгляд Рехея и передергивает плечами. – Просто поверь, что в будущем легко не будет. – Мне бы в любом случае легко не было. – пожимает тот плечами в ответ. – Уж так в нашей семье у всех мужчин получается или просто у первенцев. Мама была искренне рада, что первым родился я. Как она мне сказала, что я точно справлюсь и выживу. У меня шанс намного больше чем у Киоко. Поэтому я всю жизнь ее и защищаю, хотя в этот раз не справился… – Справился. – безапелляционно перебивает его Тсуна. – Пусть не сам, а дозвавшись до помощи, но ее ты спас. Печалится об этом не надо. – Мальчики? – Савада Нана замирает на верхней ступеньки лестницы. – Все хорошо, мам! – женщина прищуривается разглядывая своего сына и блондинистого парня на диване. – Рёхей-кун… – Моё Солнце. Решительное и благородное. – Добро пожаловать в Семью, Сасагава Рёхей, – женщина улыбается от всего сердца. – Приходи, если что-то будет необходимо, я буду рада тебя видеть. – повисает немного смущенная, со стороны Сасагавы, тишина. – А теперь, – женщина внезапно хлопает в ладоши. – Марш приводить себя в порядок, а потом на кухню. И постарайтесь не пересекаться с Киоко-чан в закрытых помещениях, или по крайней мере давайте ей возможность все время видеть путь к отступлению. Сейчас ей это необходимо для психического спокойствия. – все присутствующие почти одновременно кивнули, вслушиваясь в ровный деловой тон женщины. – Вообще постарайтесь не оставаться с ней наедине, пусть присутствует кто-то третий. Лучше конечно я или ее брат, но тут как получится. Рёхей-кун, учти это на будущее, какое-то время у нее будет наблюдаться боязнь мужчин. Думаю острой формы она не примет, спасибо Мукуро и своевременному вмешательству Тсу-куна. – Хорошо, Савада-сан. – Можешь звать меня Нана. – Мягко улыбается женщина и идет в сторону кухни, где шустро исчезает Такеши, заканчивать приготовление позднего ужина. Спустя еще полчаса они все рассаживаются в кухне за столом. Пусть получается немного тесновато, но никто не чувствует себя стесненным. Киоко сидит между Наной и братом и несмело, но уже все равно ярко улыбается. Это не может не радовать. В итоге спать они расползаются в приподнятом настроении. Правда получается кто куда. Киоко, вежливо со всеми попрощавшись и пожелав спокойной ночи, ушла вслед за Савадой Наной. Кен и Чикуса спокойно поднялись к себе на чердак, который еще полтора года назад разгребли до нормального состояния и сделали там мансарду. Во вторую гостевую комнату предлагают отправится Рехею, но тот предпочитает диван в гостиной. В итоге ее занимают Хибари и Такеши. Мукуро от себя в ультимативной форме никуда не отпускает Тсунаеши, буквально уволакивая за собой засыпающего на ходу иллюзиониста. Который подобно совенку осоловело хлопал глазами после плотного ужина и уже мало реагировал на внешние раздражители. Утро для Рёхея начинается с тихого "ой!" и вихрем слетающей по ступенькам сестры с ярким румянцем на щеках. – Киоко? – удивленно провожает взглядом девушку до кухни брат. – А, – Чикуса флегматично распахивает двери, выходящие из зала во двор на маленькую энгаву. – Это она наверное хотела разбудить Тсуну. Сходи посмотри, это просто надо видеть. Мы уже привыкли. Рёхей с удивлением пожимает плечами, но любопытство толкает все таки пойти взглянуть. Уже на лестнице он встречает немного заспанного, но все равно старающегося быть все таким же невозмутимым, Хибари. – Ванна занята, там Нана-сан. – сообщает он и идет вниз, видимо занимать ту, что внизу. Блондин еще с удивлением замечает у него в руках полотенце и щетку, фиолетовую, под стать его Пламени. Как потом он узнает комплекты гигиенических принадлежностей в дом помогал закупать Мукуро и уговорил Нану-сан на весьма оригинальные расцветки. Зато спутать было невозможно. – Хорошо. – все, что оставалось Рехею, это только кивнуть в легкой растерянности. Хибари не просто был в этом доме гостем, он тут был своим, членом Семьи. И никто не удивлялся ни его молчаливости, ни отчужденности, ни холодности. Казалось, для окружающих его поведение нормально и привычно, а не терпимо. И Сасагава порадовался про себя за друга, пусть тот никогда и не считал его таковым. – Дверь Тсуны вторая слева. – почти спустившись замечает Кея и проскальзывает в ванную буквально перед самым носом зазевавшегося Кена. Парень с досады врезает в стену кулаком, по побелке идут трещины, Чикуса закатив глаза уходит в подсобку и приносит своему напарнику шпатель и початую банку шпаклевки. Сопя и негодуя, тот принимается замазывать дело рук своих и это тоже явно привычная всем картинка. Рёхей несколько раз встряхивает головой и решительно направляется к подсказанной двери. Почему-то он не стучится, сам не может понять почему, аккуратно поворачивает ручку и заглядывает в комнату, и замирает. Кажется он понимает, почему его сестра сбежала вниз настолько смущенной. Хотя, на самом деле, ничего такого там не было, но если не присматриваться… Рёхей решительно открыл дверь шире и зашел в комнату. Все происходившее вчерашним вечером и ночью казалось неверным сном. Страшным дурманом, который по счастливой случайности закончился нормально. А сейчас в его груди мягкими толчками пульсировало Пламя, теперь он знал, как назвать эту силу. Знал, что она не желает ему зла, а наоборот всегда спасала. И ему немного стыдно, что он так долго ее отрицал. Хотя теперь это уже и не важно. У Тсуны широкая кровать и ее пока хватает на троих подростков, пожалуй при желании на ней может поместиться и больше, но сейчас их трое. Мукуро обнимает Тсуну, сползши с подушки и уткнувшись ему лицом куда-то в живот, а Такеши – со спины, захватывая в объятия и их усталого туманника. Мукуро не выглядит особо отдохнувшим, но по крайней мере не настолько бледным и усталым, как вчера вечером. Рёхей нерешительно приближается ближе к этому тесному клубку и касается плеча иллюзиониста от всей души желая помочь. Желтая дымка Пламени Солнца легко соскальзывает с его пальцев, впитываясь в чужое тело. Рокудо ворчит сквозь сон, возится как-то взволнованно. Первым открывает глаза Такеши, за ним Тсуна, несколько секунд на узнавание и мечник, тихо и смущенно хохотнув, аккуратно выбирается из кровати. Заботливо помогает передвинуть Мукуро подальше от края, даже одеяло ему подоткнул и просочился прочь из комнаты. – Спасибо. – шепотом благодарит Рехея за попытку лечения маленькое Небо и прикрывает медового оттенка глаза. – С ним все будет хорошо, не волнуйся, он просто устал. А когда он в таком состоянии, сам отогнать кошмары от себя он не может. Поэтому этим занимаюсь я. – пальцы аккуратно перебирают синие пряди на затылке иллюзиониста. – Посидишь с нами немного? Все равно мы тоже будем скоро вставать, но около получаса еще есть. Пока все ванные комнаты освободятся. – Хорошо. – Сасагава усаживается на пол рядом с кроватью, не замечая, что активно фонит Пламенем Солнца, а двое других парней в комнате столь же активно это пламя поглощают. Это тот элемент, которого им не хватало. Конечно у них был Кен и его Пламя тоже подходило, но его было значительно меньше и оно из-за экспериментов было агрессивней, да и специализированней. Как заточенный определенным образом нож, конечно им можно резать что угодно, но лучше всего получится именно тот разрез, для которого он был создан. Савада Нана, зашедшая будить своих мальчишек спустя минут сорок, застала прекрасную картину: довольного сына, разнежившегося под его руками Мукуро и сверкающего энтузиазмом и что-то бурно рассказывающего Рехея. Женщина улыбнулась и стукнула несколько раз по двери, обозначив свое присутствие. Улыбнувшись, она предложила привести себя в порядок и спускаться вниз. Как раз будет готов завтрак. Когда они все таки спустились, Киоко порхала на кухне, помогая хозяйке дома, и, кажется, светилась изнутри. Рёхей даже залюбовался своей сестрой. Завтрак тоже прошел в каком-то приподнятом, радостном настроении. Это утро было прекрасным и этот дом совершенно не хотелось покидать. – Вы всегда желанные гости в этом доме. – мягко улыбнулась им на прощание Нана-сан и оба Сасагавы в это поверили. Женщина вернулась в гостиную и сложила руки на груди. – Итак, мальчики? – присутствующие парни обернулись на нее, как застигнутые врасплох за похищением сладкого из буфета дети. В ответ на это она только покачала головой и вздохнула. – Я очень надеюсь, что прежде, чем вы начнете активные действия, вы посоветуетесь с Тсуеши-саном. Я конечно, тоже была бы не против знать, что вы задумали, но к сожалению вряд ли смогу чем-то помочь в разработке планов мести. – Мукуро как раз дорисовал что-то на вырванном из блокнота листке и передал Хибари. – Я могу только попросить быть аккуратней. В конце концов наказывать можно не только смертью. – А чем еще например? – хмуро интересуется Джошима. – Это основы, – вздыхает женщина, садясь рядом со своим сыном на диван. – Чтобы сделать человеку, особенно влиятельному и привыкшему к своей безнаказанности, больно, отнимите у него то, чем он дорожит больше всего. Разрушьте репутацию у политика, разорите фирму у бизнесмена, уведите дело у дельца. Конечно, это не быстро, и требует определенных терпения и трудозатрат. Зато обычно после краха своего мирка такие люди уже не поднимаются, либо ломаются сами, либо их добивают конкуренты. Конечно можно и самому нанести Coup de grâce (* - Удар милосердия (франц)), если вы удовлетворены, но обычно как я понимаю предпочитают руки не марать… – Мама, мы плохо на тебя влияем. – с невероятно серьезным выражением лица выдал Тсуна. Спящее Небо тихо рассмеялось и покачало головой. – Все хорошо, Тсу-кун. Вы растете и я меняюсь, чтобы все равно иметь возможность вам помогать. Пусть и только советом. Я ведь все-таки ваша мама. – в тот же миг Тсуна прижался к матери крепко обнимая её. Мукуро и Такеши, подозрительно блестя глазами, смотрели на женщину, а Хибари делал вид, что здесь не присутствует, сверля взглядом что-то за окном. Кен, покраснев щеками, уставился в пол, а на губах всегда потрясающе невозмутимого Чикусы цвела столь редкая гостья, как улыбка. Савада Нана улыбалась в ответ. Это все ее дети, и будь она проклята, если позволит кому-то сломать их или оставит без той помощи, что она может оказать. Даже если это просто утешающие объятия. ________ *Почить в бозе - Устойчивое сочетание (фразеологизм). Значение 1: церк.-слав., устар. умереть мирно, веруя, отдать свою душу Богу Значение 2: разг., ирон. прекратить своё существование