darkness exists to make light truly count

      Рапунцель внимательно рассматривала свой рисунок, окуная кисточку в банку с краской.       Она наконец-таки нашла время разукрасить стены своей комнаты. Некоторые рисунки на потолке срочно нуждались в улучшении, поэтому она решила использовать свои волосы как трос, чтобы до них дотянуться.       Цветок, над которым работала девушка, нуждался в ещё одном листике. Рапунцель задумчиво нахмурила брови и приблизилась поближе, дабы добавить ещё зелёного рисунку. Аккуратно и медленно она подносила кисточку к стене…       БАХ.       Снизу донёсся оглушительный взрыв, от которого стены аж затряслись. Рапунцель выпустила из рук кисточку и быстро спустилась на пол. Сердце от такого ёкнуло у неё в груди. Причина такого взрыва существовала только одна, и она сильно пугала девушку.       Рапунцель даже из комнаты ещё не вышла перед тем, как крикнуть:       — Вэриан!       Люк в полу открылся, и из него вышел густой, белый дым. Вслед за ним, тяжело кашляя, появился и Вэриан с растрёпанными волосами.       — Я в порядке! — сказал он, отмахивая от себя дым.       — Вэриан! — Рапунцель подбежала к брату, осматривая его на ушибы. — Что произошло?       Вэриан нервно почесал затылок:       — Эм, оказывается… когда-когда ты нагреваешь соль до жидкого состояния и добавляешь воды, она не… она не растворяется, как обычная соль, а, эм… взрывается? — он нервно засмеялся. — Это, эм… не совсем то, что я ожидал.       Глаза Рапунцель широко раскрылись:       — О Боже, ты не пострадал?       — Я в порядке! — убедил он сестру. — Я в порядке, просто было… слегка неожиданно. И, эм, мне нужны будут метла и совок, — он подошёл к окну и открыл ставни. — Потому что моя мензурка тоже взорвалась.       — Вэриан… — Рапунцель взяла полотенце, чтобы с помощью него выветрить из башни дым. — Это уже третий раз за неделю, как что-то взрывается.       Вэриан вздрогнул от услышанного:       — Я знаю, прости, я всё приберу, — он опустил глаза на пол, теребя свои перчатки. — Не бойся, больше ничего не сломалось. Однако, эм, осталось небольшое пятно на стене, но… но можно его отмыть или… или зарисовать. И я…       — Эй, эй, всё хорошо, — Рапунцель подошла к брату поближе. — Я не из-за этого переживаю, — она нежно взяла мальчика за подбородок, и его взгляд встретился с её собственным. — Я боюсь, что однажды ты серьёзно покалечишься.       Вэриан моргнул:       — О, это… — он глубоко вдохнул, сузив брови. — Эй, Рапунцель, я… я в порядке. Правда. Прошу, я… Я вправду в порядке.       Рапунцель вздохнула, обняв саму себя:       — Я знаю, что ты не специально всё взрываешь. И… я знаю, насколько сильно ты любишь алхимию. Я никогда у тебя это не отниму. Но… Я просто хочу, чтобы ты был осторожен, ладно?       Вэриан кивнул:       — Обещаю, — сказал он, тепло ей улыбаясь. — Прости, что заставил понервничать.       Рапунцель улыбнулась ему в ответ, прихорашивая ему волосы:       — Всё нормально. Это… это впечатляет, что ты можешь создавать такие невероятные реакции из всего того, что есть в башне, — она подняла бровь. — Это уже большой прогресс после поваренной соды и уксуса, верно?       Глаза Вэриана загорелись при упоминании о прошлом эксперименте:       — Боже, это было потрясно! — он широко улыбнулся. — Быть может, мне стоит повторить. Думаю, если я изменю количество порций каждого вещества, то точно смогу…       — Это прекрасно, но нам всё ещё надо прибраться после твоего прошлого эксперимента, — Рапунцель взяла метлу и дала Вэриану совок. — Ну, а как выглядел взрыв? Он, по крайнем мере, был потрясающим?       — Наикрутейшим! — Вэриан аж загорелся. — Я даже не был уверен, что соль можно нагреть до жидкого состояния, но она превратилась в интересное вещество серебристого цвета. А взрыв? Ого, даже не знаю, с чего начать…

***

      — Уже можно взглянуть?       — Ещё нет!       Рапунцель вздохнула, всё ещё закрывая глаза руками, в ожидании, что Вэриан закончит… то, над чем трудился. Это был её пятнадцатый день рождения, и мальчик настоял, чтобы его подарок ей был сюрпризом. Последние две недели он проводил всё свободное время в своей комнате, упорно работая и напрочь отказывая сестре хоть глазком глянуть на подарок. Рапунцель по сути довольно терпеливый человек, но любопытство порой брало вверх.       До её ушей доносились очень интересные звуки: скрежет шестерёнок, скрип петлей, звон металла о другой метал. Затем были слышны сильные удары молотка о дерево, и Вэриан вскоре вернулся к сестре.       — Окей, — сказал Вэриан с большущим предвкушением в голосе. — Можешь теперь открыть глаза.       Рапунцель убрала руки с лица. У подоконника стояла необычная штуковина: два тонких деревянных цилиндра, поддерживаемые металлической рамкой, к одной стороне которой был прикреплён рычаг.       — Та да! Это сушилка для волос! — Вэриан с гордостью показывал своё изобретение. — С днём рождения!       — О, вау! Спасибо, Вэриан! — Рапунцель крепко его обняла. — Это так продумано с твоей стороны. Ты прекрасно знаешь, как тяжело мне сушить свои волосы.       Рапунцель всегда старалась держать свои волосы в чистоте. Она регулярно мыла своё тело, но раз в неделю посвящала целый день мытью волос. Ей требовалось несколько тазиков с водой, чтобы промочить и прополоскать мылом все свои волосы. Что касалось сушки, то девушке приходилось часами сидеть у окна с высунутой наружу головой, давая ветру неспеша сушить свои волосы. Вэриан всячески её развлекал всё это время, как и тогда, когда он помогал ей расчёсывать волосы, но девушка была бы не прочь потратить это время, занимаясь чем-нибудь другим.       Рапунцель в ожидании посмотрела на Вэриана:       — Итак, как это работает?       Вэриан хлопнул в ладоши:       — Окей! Всё, что тебе надо сделать, это поднять этот цилиндр вверх, засунуть между ними волосы и плотно закрыть. Затем дёргаешь ручку, цилиндры начнут крутиться, выкачивая воду из волос, — с гордостью объяснял Вэриан. — Я вдохновился нашей старой лестничной системой.       Уже почти год, как Матушка перестала использовать лестницу для входа и выхода из башни. Вместо этого Рапунцель теперь привязывала волосы на крюк и опускала их вниз, чтобы Матушка смогла держаться за них и подняться внутрь.       Вэриан опасливо начал ждать реакции сестры:       — Тебе нравится?       — Я в восторге, Вэриан, — Рапунцель ему улыбнулась. — Давай попробуем!       Вэриан загорелся от таких слов:       — Я надеялся, что ты это скажешь, — сказал он, взяв вёдро с пола. В ней была чистая вода. — Держи.       Рапунцель собрала весь конец своих волос и окунула их в воду, убедившись, что они достаточно намокли перед тем, как вытащить. Она намочила только фут своих волос, но этого было достаточно, чтобы протестировать машину.       Вэриан поднял вверх один из крутящихся цилиндров, Рапунцель положила мокрые волосы на нижний валик. Вскоре Вэриан опустил верхний цилиндр, плотно зажав мокрые волосы между ними.       — Хорошо, — Вэриан удовлетворённо кивнул. — А теперь поверни ручку, и машина должна будет заработать.       — Хорошо, поехали! — Рапунцель взяла край ручки и повернула его, другой рукой давала волосам пройти через механизм. Цилиндры начали крутиться, давя на волосы. Вода начал стекать вниз, и волосы на обратной стороне стали уже не такими влажными.       — Эй, смотри! — с восхищением наблюдал за аппаратом Вэриан. — Работает!       И как на зло, за рычаг стало труднее тянуть, и волосы уже не выходили на обратной стороне. Несколько прядей запутались в валиках, пока те всё ещё крутились. Перед тем, как девушка успела моргнуть, машина начала недовольно скрипеть.       Рапунцель отпустила ручку:       — Эм, Вэриан? — она начала тянуть за волосы. — Кажется, они застряли.       Вэриан вдохнул через зубы:        — А, видимо, калибровка была неверна. Я… Я ослаблю зажим и распутаю их, не переживай!       Рапунцель нежно улыбнулась, придерживая подбородок рукой, пока Вэриан приступал к делу.       Девушка давно поняла, что в своих изобретениях Вэриан руководствовался методом проб и ошибок. Он с ранних лет интересовался наукой, но Матушка… не особо так поощряла его интерес. Она, конечно, приносила ему книги по данной тематике, считая, что от этого не будет вреда. Но когда Вэриан достиг того возраста, когда начал сам делать различные эксперименты, было сразу понятно, что ничего хорошего не будет. Матушка чуть в обморок не упала, когда однажды мальчик спросил у неё, может ли она принести домой соляную кислоту.       Вэриану приходилось самому добывать материалы для экспериментов, что сужало круг его возможностей. В результате, большинство его трудов по сути были только теоретическими. Он выписывал уравнения химических реакций, которых никогда не совершит, или делал чертежи разных приборов, которых он никогда не построит. И когда наступала возможность воплотить свои задумки в жизнь, всё делалось наугад. Ему фактически не на чем было экспериментировать.       Но, благо, его это не останавливало. Однажды после семи неудачных попыток он всё же смог создать полировщик для столовых приборов, используя те материалы, которые ему приносила Матушка (его интерес к инженерии более поощрялся, и женщина без труда могла приносить ему различные шестерёнки и другие инженерные штучки).       В плане ресурсов Вэриан был очень экономным.       Рапунцель не притворялась, чтобы понять, что он делал. Она понимала, что при помощи алхимии Вэриан так изучал и взаимодействовал с миром, точно так же, как и она при помощи рисования. Алхимия была частью его, она делала его счастливым, и Рапунцель старалась его в этом поддержать.       — И что, по-твоему, произошло? — спросила Рапунцель, давая Вэриану шанс поговорить о механизмах.       — Должно быть, неверно просчитал толщину твоих волос, — ответил Вэриан, раскручивая болт на рычаге. — Поступило большое давление на валики, из-за чего шестерёнки заело, — он вытащил валики из прибора и осторожно начал распутывать волосы. — Мне надо их ослабить, чтобы твои волосы было легче вытащить и чтобы они не запутывались.       — Ну, всё же лучше, чем сидеть у окна с высунутой головой целых пять часов, — задумчиво сказала Рапунцель.       — Ну, хоть что-то хорошее, — улыбнулся Вэриан. Последние пряди её волос смогли высвободиться из валиков. Мальчик вздохнул с облегчением и взял гаечный ключ.       — Окей, попробуем ещё раз.