***
Солнце лениво то скрывалось за облаками, то вновь бросало лучи на тёмные берега. — Не заходите за ограждение на пляж, здесь опасные волны, — гид пытался собрать любопытных туристов в кучку, но один смельчак уже влез на камень, с которого мог бы спрыгнуть на песок. Замерев, он довольно оглядывал простирающийся в обе стороны берег через объектив. — Рррррррр, — внезапно, откуда-то вылетел большой ворон, спикировав, чуть не сбив его вниз, и полетел далеко на высящуюся посреди водной глади скалу. — Откуда он здесь? — Никто не знает, он здесь уже хренову тучу лет, говорят, дольше чем люди, но ни пары, ни птенцов никто никогда не видел. Слезай, я сказал!Часть 1
1 февраля 2020 г. в 22:53
Осенний ветер уже начал обрывать листья и беспорядочно подкидывать их, закручивая спиралью между деревянных заборов и стен, а то и забрасывая в открытые окна.
Метаясь по комнатам, женщина лихорадочно бросала вещи первой необходимости в мешок. Тёплая одежда, немного еды, кремень, — погодя, туда же отправился свёрток с травами. Подойдя к окну, она окинула взглядом дорогу — по ней уже шли, недовольно бормоча и чертыхаясь, чужеземцы с оружием. Её лицо, без того омрачённое тяготеющей тревогой, кажется, теперь впитало всю горечь этой жизни. Схватив топор и мешок, она выбежала на задний двор, судорожно перекладывая всё это в руки старшей дочери и прогоняя её, под руку с младшей.
Испуганные дети оглядывались, поспешно отдаляясь, пока она смотрела им вслед сквозь слёзы, зажимая рот рукой. Вернувшись в дом, она закрыла двери.
Спрятавшись в зарослях колючих северных деревьев, девушка опустилась на колени, обнимая сестру семи лет, которая не переставала просить сбегать за её деревянной игрушкой. Мать кричала уходить так далеко, как они могут, но им не хотелось упускать надежду, что эти люди не принесут в их дом ничего страшного и всё будет как раньше, пусть, даже крохотную, еле теплящуюся и трепещущую от страха, но надежду.
Ребенок чувствовал на себе все крепче сжимающие руки сестры, и бьющую её дрожь. Толпа уже обступила дом, постоянно что-то выкрикивая, из чего повторялось слово «ведьма». Девочка вытащила голову из-под руки сестры, взглянув вдаль, но та тут же схватила её за ладонь и потащила прочь, только всхлипами реагируя на вопросы почему они уходят в другую сторону, если дом остался там, почему он горит и где же мама.
Не раз и не два падая и, вновь поднимаясь, они безмолвно шли вперёд через лес, уже покрытый слоем сумерек, пробираясь к выходу к морю. Городов в округе не было, а все ближайшие деревни уже были захвачены чужаками. На небе проступили первые звёзды, когда они очутились на холодных скалах, открывающих вид на бескрайний мир без единого кусочка суши. Девушка ещё не решила, плыть им вдоль острова, надеясь найти какой-нибудь город, или искать другой — главное быстрее забрать их лодку и уйти, пока их не заметили. Посадив внутрь ребёнка и закинув следом вещи, она начала отталкивать её, но та не поддавалась, будто решив вставить своё упрямое слово.
Отплыв, наконец, от берега, девушка выдохнула и опустила голову на колени, обхватив руками. Её пробирал холодный ветер, не давая уйти окончательно в призрачные мысли, но и верить в реальность этого дня все ещё было невыносимо.
Достав из мешка одеяла и укрыв сестру, она протянула ей хлеб, отложив свою порцию на завтра. Нащупав свёрток, она оглядела небо, ещё покрытое светлыми полосами от разорванных облаков. Дожёвывая ужин, девочка молча смотрела, как она сжигает в чашке какие-то листы, обращаясь к кому-то, еле двигая губами и закрыв глаза. В полутьме бледность её лица выглядела более заметно, чем днём, и ребёнок чуть не заплакал, когда пришла мысль что сестра — последний человек, которого она может потерять.
Подняв голову, девушка взглянула ей в глаза и сказала спать, чего совершенно не хотелось не смотря на отсутствие сил, но скоро мерное плескание воды под веслами убаюкало её.
Когда же она разлепила глаза, то, к сожалению, оказалась не в мягкой постели дома, а посреди открытого моря, под солнцем, неторопливо приближающимся к зениту, а родной берег остался небольшой широкой полоской на горизонте. Старшая сестра сидела, согнувшись, спрятав голову за руками, и еле заметно дышала во сне. Проснулась она спустя пару часов, разбуженная скрипом вёсел в неумелых руках ребёнка.
К концу дня земля и вовсе скрылась за горизонтом, уступив место мерно покачивающим лодку волнам. Девушка волновалась с каждым часом всё больше, опасаясь приближения шторма — северные моря опасны, непредсказуемы и жестоки.
Только к третьему закату, встреченному в открытом море, прощаясь с последней надеждой, она увидела в противоположной стороне сушу. Сил оставалось мало, но она продолжала размеренно грести до середины ночи, когда подул ледяной ветер и ей пришлось укутаться. Но он не стих к утру, когда в серых сумерках начали прорисовывается силуэты скал и острова, покрытого туманом и сыростью. Наоборот, слышались раскаты грома и сквозь затянутое облаками небо просачивались ледяные капли.
Дрожащими руками она разожгла огонь и подпалила ещё пару сухих, свернувшихся в трубки листьев, моля природные силы о защите, но надеяться осталось только на самих себя — с последними силами ей давались рывки в сторону берега, пока мягкие на вид волны бились о борт словно тяжёлые острые камни, обдавая брызгами. Они всё увереннее приближались и смотрели в даль, пока она не заметила что лодка поднимается все выше и выше — это волны подгоняли её к берегу. Но, помощью это не было, наоборот, пена захлестывала внутрь лодки все яростнее, пока девушка не бросила весла и не схватила прозябшую сестру, прижимая.
Ливень и штормовые волны обрушивались все с новой силой со всех сторон, швыряя кусок дерева то вверх то вниз и, в итоге, вода подхватила их, закручивая в неведомые спирали и опрокидывая за борт. Схватившись за балку, девушка одной рукой держала одежду сестры, но волна оказалась сильнее и, дёрнув, оставила в её руке только мокрое одеяло. Оглядываясь, закрутившись посреди брызг и неукротимого движения в слезах и крике, заглушаемом плеском и рокотом, она почувствовала удар — лодка напоролась на скалу и выкинула девушку в бушующие воды. Доплыв по берега, беспрестанно накрываемого новыми волнами, она бессильно опустилась на мягкий, словно зыбучий, чёрный песок, рождённый когда-то вулканами. Туман рассеивался, а море продолжало гордо бесчинствовать, поглотив свою добычу, и хлестать пеной дрожащее тело.