Горечь кофе и табака

      Прогорклая вонь бензина ударила в нос стоило только приоткрыть дверь. Полумрак ступенек уходил вверх, перетекая в алые отблески вечерних огней китайского квартала, скрежет автомобильных шин и гул людских голосов. Человеческие силуэты мелькали в проёме, сменяясь калейдоскопом театра теней.       В глубине приёмной задребезжал телефон.       Ди перевернул табличку на двери в положение «Закрыто» и, вернувшись в магазин, вдохнул поглубже сладкую пряность благовоний. Неспешно прошествовал к телефону, взял трубку:       – Зоомагазин «граф Ди». Чем могу помочь?       – Ало, Ди? Это я, – отчитался голос сквозь лёгкие потрескивания.       – Леон? – переспросил Ди, чуть нахмурившись. – Что-то случилось? Где ты?       – Собственно, поэтому и звоню. Я тут... В общем, я на работе и...       В динамике что-то зашуршало, сквозь помехи донеслись приглушённые: «Чё?» и «Да пошёл ты к чёрту, морда козлиная!».       – Леон? Ты ещё там?       Скрежет, шумный выдох.       – Ди? Ты ещё здесь?       – Да. Что у тебя там происходит?       – Тут... Так, ерунда. Просто хотел предупредить, что задержусь сегодня в участке. Так что, если чё, не жди.       Снова какой-то треск, «Я же сказал, иди к чёрту!» и гудки.       Ди положил трубку, вернулся к столику, скользнул взглядом по пустому креслу напротив своего диванчика и стал собирать посуду на поднос.

***

      – Всё из-за тебя, придурок! – эхом разнеслось по всему коридору до самого лифта.       – Просто заткнись и пиши. Я не хочу проторчать здесь до самого утра, – устало ответил Леон.       Ди дошёл до офисов и заглянул в кабинет. Леон сидел за компьютером, подперев голову рукой, сжав в кулак собственные волосы, и сверля взглядом лист бумаги, покрытый пятнами от кофе и чернильными кляксами.       Его «собеседник» фыркнул и, откинувшись на спинку кресла, закинул ногу на ногу.       – Эх... – протянул он, трагично вскидывая руки к потолку. – А у меня сегодня с такой красоткой свидание намечалось. Истинно Афродита! Не чета всяким костлявым китайцам.       Едва не смяв листок, Леон припечатал его к столу и развернулся к парню лицом.       – Опять нарываешься, обезьяна?       – О! Твой зоограф рассказал тебе о твоих братьях по разуму?       – Чё сказал?!       «Собеседник» оперся на стол, опустив подбородок на сцепленные пальцы, и растянул подбитые губы в ухмылке.       – Что слышал, тупиковая ветвь эволюции.       Леон зарычал, весь подобрался, точно хищник перед атакой. Парень прищурился, ухмылка переросла в оскал. И тут его взгляд упал на дверной проём.       Он тут же выпрямился, слегка побледнев в лице, и развернулся в кресле, прячась за его спинкой.       Леон замер, чуть пригнулся, настороженно прислушиваясь. Ди невесомой тенью скользнул к нему, оставил корзину с едой у стола и, положив ладони на его плечи, прошёлся по напряжённым мышцам мягкими массирующими движениями.       Рвано выдохнув, Леон откинул голову назад, утыкаясь затылком Ди в грудь.       – Я же говорил, что не о чем беспокоится.       Ди улыбнулся, огладил кончиками пальцев его подбородок колкий от лёгкой щетины.       – Знаю. Но я хотел поужинать вместе.       Леон хмыкнул, прикрыл глаза.       – А я уж подумал, что ты приревновал.       – Или соскучился, – прошептал Ди, склонившись к его уху.       Со стороны отвернутого кресла послышалось кряхтящее сопение. Ди нахмурился, почувствовав как напряглась челюсть Леона, стиснутая до зубовного скрежета, и, очертив большими пальцами его скулы, коснулся губами волос.       Леон шумно выдохнул, поднялся на ноги и, подхватив корзину, перехватил Ди за запястье и потянул его за собой в комнату отдыха.       – Эй, куда это ты собрался? – окликнул «собеседник».       – Чай пить!       Захлопнув за собой дверь и закрыв её на защёлку, Леон облокотился на неё и процедил сквозь зубы:       – Вот ведь выродок, – он поднял взгляд на Ди и пояснил: – Ты представляешь ― готовили дело для передачи в ФБР, а этот придурок взял и залил отчёты кофе.       – А ты здесь причём?       Леон раздражённо фыркнул, оставил корзину на кухонной тумбе и отошёл к раковине.       – Скажем так, не без меня этот грёбаный стаканчик крылья отрастил. Вот шеф и заставил нас всё переделывать. А этот придурок только и делает, что ноет. Как бы и впрямь до утра разгребать не пришлось...       Вода с шипением рванула из крана. Леон помыл руки, сдёрнул с крючка полотенце, оборвав петельку, едва слышно выругался, оперся на стол и стиснул столешницу до побеления в пальцах.       Ди приобнял его со спины, коснулся губами кожи у самого ворота футболки. Леон накрыл его руки своими и, развернувшись лицом, переплёлся с ними пальцами, прижал к губам. Сухие и горячие, они прошлись по костяшкам скорее поглаживая, нежели целуя. Ди приблизился к нему до соприкосновения лбами, глубоко вдохнул жаркий от дыхания воздух, прикрыл глаза.       Леон обнял его за талию, прижал к себе ещё теснее, губами коснулся ворота чеонгсама, едва задев оголённую кожу, повёл носом от шеи к ключицам, дыша глубоко, жадно, обжигая каждым размеренным выдохом. Ди вплёлся пальцами в его волосы, стянув резинку, слегка взъерошил их, массируя кожу.       Леон отстранился, вопросительно вскинув брови, скользнул пальцем вдоль кромки ткани, избегая касания к застёжкам. Ди прижался лбом к его плечу, пробрался ладонями под футболку и потянул её вверх. Леон поднял руки, позволяя себя раздеть, и с глухим рычанием вжал Ди в стол. Едва ощутимо прикусил губы, толкнулся языком в рот, влажной щекоткой пробегаясь по дёснам, нёбу.       Дёргая и теребя, его пальцы прошлись по чеонгсаму, расстёгивая пуговки, пробрались под пояс брюк и потянули их вниз. Шёлк легко соскользнул с тела и кожу облизало прохладой воздуха, смешанной с жаром, исходящим от Леона.       Кончиками пальцев Ди огладил его грудь в жёсткой поросли светлых волосков, коснулся поцелуем багряной метки под ключицей, слегка прикусил бледно-розовое пятнышко у плеча. Леон накрыл ладонью его лицо, пальцем повёл от скулы к губам и Ди приоткрыв их, подставил под касания кончик языка.       Леон на мгновение замер, провёл по губам уже двумя пальцами. Ди закрыл глаза, позволяя шероховатым подушечкам пробраться в рот и толкнуться глубже в горло, огладил фаланги, собирая на язык горьковатый привкус табака. Второй рукой Леон подхватил его под колено и, закинув ногу к себе на талию, лёгкой щекоткой прошёлся по внутренней стороне бедра, дразняще близко к паху.       Ди чуть сжал зубы, прикусывая пальцы, и Леон, тихо хмыкнув, вынул их изо рта и, осторожно огладив промежность, мягко проник внутрь. Его губы прижались к шее, обжигающей дорожкой спустились к груди.       Кровь зашумела в ушах, точно штормовой прибой.       Ди скользнул ладонью по ремню, расстегнул пряжку и молнию, пробрался пальцами под джинсы, стягивая их, чуть надавил на возбуждённую плоть. Леон рвано выдохнул, стиснув зубы, толкнулся более резко, вглубь, и вдоль спины волнами побежали мурашки.       Запрокинув голову, Ди не сдержал первый откровенный стон, упёрся руками в его грудь. Леон придвинулся ближе, пальцы исчезли и входа коснулась горячая влажная головка. Слегка надавив, она прошлась между ягодицами, вернулась и Ди качнул бёдрами, подаваясь навстречу.       Движения Леона тягуче медленные, чувственно глубокие. Вдоль позвоночника будто бы протянули струны, вибрирующие от каждого толчка. Его сердце бешено билось в ладони, сбитое дыхание опаляло ухо, плечо.       Всё тело горело огнём.       Широкая ладонь поднялась от поясницы к лопаткам, перебирая по позвонкам мозолистыми пальцами, зарылась в волосы, чуть сжимая и оттягивая. Раскалённые губы коснулись шеи, влажной дорожкой поднялись вдоль пульсирующей артерии к подбородку и язык вновь пробрался в рот неспешно оглаживая.       Прижавшись вплотную, Леон толкнулся резче и сперма толчками излилась внутри, горячо и липко потекла по бедру. Жар колкими искорками разбежался по всему телу, Ди прогнулся в спине, цепляясь руками за его шею, и тоже кончил, проехавшись членом по рельефу мышц живота.       Обмякнув в плотном кольце рук, Ди уткнулся носом в его плечо, вновь вплетаясь пальцами в светлые пряди, похожие на ощупь на львиную гриву. А Леон также неспешно перебирал его волосы, водя носом от ключиц к уху и обратно, глубоко дыша, теснее сжимая в объятиях.