***
В домашнем саду Каспбраков можно было найти много цветов, но Эдди больше всего любил жёлтые нарциссы. Это было не потому, что он был самовлюблённым, а потому, что его всего лишь вдохновлял жёлтый цвет. Как художнику, ему приходилось чувствовать все цвета, когда он работал с ними, но всё же жёлтый был его фаворитом. Эдди зарисовывал нарциссы, постелив небольшое покрывало на холодной земле, когда он заметил маленького шмеля, парящего над цветками. Не то чтобы Эдди раньше их не видел, но всё же насекомое вызвало у него улыбку, поэтому он также изобразил его в своём скетчбуке. Жёлтые цветы, чёрно-жёлтый шмель вдохновили Эдди настолько, что последующую неделю он оставался после пар, беря ключ от мастерской (что ему, как ответственному студенту, позволяла преподавательница), чтобы это нарисовать. Он редко вкладывал свои силы в масляные картины, если те были не частью его учебной программы, но именно эту, небольшую, со шмелём и нарциссами он хотел запечатлеть маслом. А что самое приятное было, так это то, что когда он сообщил об этом Ричи, тот хоть и не обошёлся без своих дурацких шуток, казался действительно увлечённым. Поэтому Эдди делал ему поэтапные снимки, когда наносил краску. Эскизы он не решился сбрасывать, потому что хоть и рисовал цветы и насекомое, всё равно не хотел светить своим стилем. Вряд ли бы Ричи узнал, но всё же рисковать не стоило. Во время того, как Эдди оставался после пар и рисовал, он держал телефон всегда рядом, записывая голосовые и слушая ответы от Тозиера. За буквально пару дней они вернулись к прежнему лёгкому общению с поддёвками друг друга, несерьёзными оскорблениями, но самое главное — эти переписки прерывались только во время учёбы Эдди. Наверное, Эдди бы нашёл странность в этом, ведь было слишком подозрительно: сначала часто переписываться, хоть и в беседе, потом игнорировать неделю после случая с сигаретами, далее после признания вести себя ужасно неловко, и теперь снова болтать как ни в чём не бывало. Однако Эдди был слишком счастлив, чтобы вообще задумываться над тем, что происходило. Пустить всё на самотёк было не лучшей идеей, но как же он хорошо себя чувствовал, когда не усложнял себе жизнь ненужными размышлениями. И всё же одну вещь он заметил — Ричи перешёл к активному общению как раз после дня рождения Стэна. Поэтому вопрос касательно Бена теперь казался Эдди даже неким предлогом для возобновления общения. Сам Бен всё ещё не горел желанием рассказывать Эдди ничего, когда они обедали вместе, но Каспбрак видел искреннюю благодарность в его глазах, когда он говорил другу, что тот может рассчитывать на его поддержку. Возможно, Эдди был слишком наивным, но когда в его собственной жизни всё наконец налаживалось, он был уверен, что может помочь всем. Однако, очевидно, то, что чувствовал Бен — безответная любовь — не может решиться никем и ничем, кроме времени. Эдди переписывался и с Патти, даже встретившись с ней в четверг. Она продолжала настаивать на домашней зверушке, на которой Эдди мог вымещать свою любовь, потому что «я вижу, что в тебе её много, Эдди, но ты не можешь её никуда направить». Возможно так и было, и Эдди даже немного тосковал по Кошке, хотя она пробыла у него не так долго, но пока он не решался на такой ответственный шаг. Если бы мать притащила какое-то животное, он бы с радостью его принял, но выбирать самому было сложно. С одной стороны, хотелось кого-то, кто не требовал бы большого ухода, но с другой — большие питомцы были более подходящими для него. Поэтому он решил отложить этот вопрос хотя бы до лета, когда кончатся экзамены. В пятницу Билл предложил встретиться всё в том же излюбленном итальянском кафе, при мыслях о котором Эдди уже не испытывал той антипатии, что вызвало место в первый раз. Он скорее думал о нём с большей значимостью, ведь именно там произошло знакомство с людьми, которых Эдди всё ещё иногда с трепетом называл в своей голове друзьями. К этому явно нужно было давно привыкнуть, но для Капсбрака по-прежнему всё было ново. Назначенное время было семь вечера, поэтому Эдди решил немного задержаться после пар, чтобы закончить наконец картину со шмелём и нарциссами. Небольшая, она требовала не так много сил и времени, и Эдди оставалось только подправить, потому что бирюзовый фон и намёки на другие жёлтые цветки на нём были уже готовы, а вот на переднем плане один чёткий нарцисс и, собственно, само насекомое требовали доработки. На Эдди был свитер, который он обычно носил, когда красил маслом — серый с какими-то бессмысленными абстрактными формами, цвета которых вообще никак не сочетались. Он купил его только потому, что было не жалко заляпать маслом, ведь испортить эту подборку из ярко-малинового, бирюзового и грязно-жёлтого было невозможно. Ричи написал, что может заехать за ним, так как всё равно не собирался пить этим вечером. Эдди без задней мысли согласился, но пожалел, когда Ричи стал присылать кучу сообщений, говоря, что ему скучно ждать в машине. «Не моя вина, Ричи, что ты приехал раньше. Я говорил тебе во сколько освобожусь, так что сиди и не отвлекай меня», — записал недовольное голосовое Эдди. И дело было не в том, что его раздражали сообщения Тозиера, нет. Он очень хотел продолжить переписку, но таким образом он рискнул зависнуть в телефоне и так и не закончить картину. А он был намерен забрать её, высохшую, в понедельник. «Эдс, ну хотя бы скажи, какой кабинет и как туда пройти. Я сдохну со скуки в машине», — получил ответ Эдди, отчего ощутил, как в животе немного скрутило от нервов. Приятных нервов, потому что Ричи собирался наблюдать за ним во время процесса рисования. Ну или просто изучать студию, болтая с ним, неважно. Ричи бы увидел его за работой в любом случае, и Эдди испытывал одновременно и желание того, чтобы это произошло, но с другой стороны, он не знал, как глупо выглядит, когда он сосредоточен. И Тозиер может стать ведь живым отвлечением от картины, а Эдди оставалось совсем немного. В конечном итоге он всё же провёл Ричи в мастерскую, пообещав охраннице, что закончит минут через двадцать и отдаст ей ключи. — То есть у вас можно снимать студии на несчётное время? — спросил Ричи, с интересом осматривающий стены коридора. Эдди же поглядывал искоса на него, понимая, что сейчас проводил ещё один путь для Тозиера прямиком в его сердце, ведь всю его жизнь рисование было единственным его смыслом. Они не просто шли по коридору, поднимались по лестнице, и Эдди не просто отвечал на его вопросы касательно этой системы «аренды» мастерской, он делился с ним своей жизнью. Видел это Ричи или нет, но для Эдди это значило очень много. Когда они добрались до нужной аудитории, Тозиер докопался до его измазанного краской свитера, который и без неё походил на катастрофу. — Толстовка Спайс Гёрлз, теперь это, — со смешком тыкнул его в плечо пальцем Ричи. — Вы из какого модного приговора вышли, сэр? — Закройся, — закатил глаза Эдди. Оказавшись в студии, Ричи тут же присвистнул, замечая, сколько всего стояло там. Помимо мольбертов, шкафа со всякими предметами, которые бы могли пригодиться для натюрмортов, кучки стульев в углу студии, было очень много реквизита, находившегося в беспорядочном хаосе. Около окна стояла софа для натурщиков, которую выдвигали в центр, когда были пары, и Ричи приземлил свой зад на неё, когда наконец ему надоело рассматривать всё подряд. Мольберт Эдди стоял как раз у окна, поэтому следующие вопросы, которые на него посыпались, были сказаны под руку. И вот это не могло не вызывать искреннее раздражение, как бы сильно Эдди ни был влюблён в Ричи. — Если ты хочешь, чтобы мы ушли отсюда, прекрати спрашивать, ты мешаешь, — сжав в руках кисть и палитру, сказал Эдди, стоя полубоком к Ричи. — О, окей, — быстро притих Тозиер. Эдди бы испытал стыд за такую резкость, потому что Ричи действительно после этого будто превратился в привидение. Каспбрак даже не видел боковым взглядом движение с его стороны, но старался сосредотачиваться не на этом, а на лепестках нарцисса, которые старательно подправлял, чтобы они выглядели естественней. Он бы ещё долго провозился с ними, если бы не вздох Ричи наконец. Эдди повернул к нему голову. — Что? — выгнул брови он. Ричи сидел расслабленно, поставив руки немного назад, опираясь на них, закинув одну ногу на другую, краем красных кед касаясь коленки другой ноги. На нём была красная клетчатая рубашка и серая футболка под ней с какими-то овалами с мультяшными мордашками, и Эдди это точно где-то видел уже. Он немного наклонил голову, вспоминая, и Ричи выпрямился, разминая чуть плечи, давая увидеть надпись на футболке «Avocados at law». Точно. Эдди видел такую же футболку у Беверли в день знакомства. Ричи не успел ответить на вопрос, а Эдди уже задал следующий. — При чём тут авокадо и закон? — кивнул в сторону Ричи парень, смотря всё ещё на серую футболку. — А? — Тозиер опустил взгляд себе на грудь. Он всё ещё сидел на этой софе так спокойно и грациозно даже с закинутой и отставленной ногой в сторону, что Эдди не мог не накинуть примеры того, как он хочет потом запечатлеть это на бумаге. Тозиер был бы идеальным натурщиком. Несмотря на несуразную одежду, Каспбрак всё ещё был готов назвать Ричи самым красивым человеком, которого он когда-либо видел. Вдруг ему в голову пришла мысль, что Тозиер, сам того не желая, стал его музой. Ведь и правда, те периоды, когда у Эдди были проблемы с выполнением заданий на парах после знакомства с Балаболом, легко проходили, когда парень брался за карандаш и рисовал Ричи. У него ещё не было проблем с тем, чтобы рисовать Тозиера. Тот, между прочим, пояснял, что это каламбур на адвокатов, который был взят из какого-то комикса про слепого адвоката-супергероя, начиная вновь балаболить, говоря, что Беверли была в восторге от таких парных футболок. — Конечно, Стэну она бы больше подошла, ведь они оба учатся защищать наши задницы, но я хотел, чтобы это осталось между мной и Бев. К тому же Стэнли не любил никогда Сорвиголову, предпочитая ему Человека-паука. Не спорю, он тоже прекрасен, но ведь они оба были придуманы евреем, как собственно и почти все персонажи Марвел, почему нельзя любить их одинаково? Стэнли порой так избирателен в своей вере. О, я же про Дэдпула не сказал. Красная команда! — Притормози, — прикрыл глаза Эдди на миг, чуть дёрнув головой назад. — Я потерял нить твоего монолога, когда ты прекратил говорить о Бев. Тозиер уставился на него в изумлении. И его увеличивающие глаза очки добавляли комичности выражению на его лице, при этом оставляя его всё таким же красивым в глазах Эдди. — Хочешь сказать, что не читал комиксы в детстве? Что вообще не читал комиксы? — звучало так, будто Эдди минимум родину предал. Каспбрак не смог не ухмыльнуться. — Я вижу, ты тот ещё задрот, Ричи, — продолжал улыбаться он, повернувшись обратно к мольберту, мысленно представляя всё то же возмущение на чужом лице. Ричи не мог не встать, ну конечно, не мог не. — Эдвард Каспбрак, вы не могли меня разочаровать сильнее, чем это сделали сейчас, — драматично произнёс парень, явно перебарщивая. — Что ж, Ричард Тозиер, — в тон ему, но с ухмылкой начал Эдди, — моей вины в ваших детских предпочтениях нет, но не бойтесь, я никому не расскажу о вашем гаденьком секретике. — Не могу поверить, что ты назвал комиксы детскими! — взмахнул руками Ричи. Эдди не сдержал смеха, так и не сумев коснуться кистью со светло-жёлтой краской полотна. Он ничего не имел против комиксов, он читал в далёком детстве что-то, пока мать не решила посмотреть, что же там пишут в «книжках с картинками для детей». Больше она ему их не покупала, собственно, да и Эдди не особо скучал по ним. — Вы предали не только этот мир, но и лично моё доверие. Я больше никогда не смогу относиться к вам как прежде. Для меня вы умерли как личность отныне и навсегда, — продолжал вещать Ричи, а Эдди — глупо смеяться с этого. Он хотел заткнуть Ричи чем-то, поэтому не нашёл способа лучше, чем тыкнуть кисточкой в лицо. И после того, как он понял, что метил в губы, а из-за того, что Тозиер дёрнулся, он мазнул по щеке, Эдди осознал, что это всё же было масло, которое оттиралось отнюдь не легко. Он собирался уже извиниться, но Ричи сощурился, потянувшись пальцами к его палитре, пачкая их в жёлтой краске и коснулся быстро щеки Эдди. И Каспбрак знал, что ему стоило остановиться и предупредить, что они вечность будут отмывать масло, но он всё же поступил как хотело сердце — глупо. Он вновь тыкнул кисточкой в чужое лицо, и Ричи снова попытался увернуться, поэтому попало куда-то в район уха, того, где был фейковый прокол. — Это объявление войны! — вскричал с широкой улыбкой Ричи, и Эдди не мог не улыбаться ему в ответ. Что ж, если война, то у него есть преимущество в виде кисточки как оружия и палитры как запаса снарядов. У Ричи были только его пальцы и всё. Ну и рост, потому что это позволяло дотянуться до Каспбрака. Очень глупо было бегать вокруг мольберта, пытаясь окрасить лицо друг друга несмываемым водой маслом, но Эдди было слишком весело, чтобы это прекратить. А ещё он так сильно соскучился по прикосновениям Ричи, что был готов потом ходить с пятнами от масла на лице ещё пару дней. И, несмотря на преимущества Эдди, Ричи умудрился уже измазать все свои пальцы оттенками голубо-зелёного и жёлтого, что были на палитре Каспбрака, и коснулся его намного больше. Возможно, Эдди поддавался. Возможно, он хотел, чтобы Ричи подольше задержал пальцы на его лице. Возможно, Эдди просто хотел до безумия запыхаться и в итоге оказаться перед Тозиером, чья грудь тоже часто вздымалась от вздохов, а пальцы обеих рук касались его щёк. Они оба замерли, когда осознали, как близко стоят друг к другу. Дыхание всё ещё было ускоренным, сердце билось быстрее как от бега, так и от волнения. Почему Тозиер просто не уберёт руки и не сделает легче им обоим? «Тебе ведь нужно время, Ричи», — ехидно произносил голос в голове Эдди, который сам не смел отвести взгляд от чужих глаз. Они казались ещё больше, когда Ричи стоял, чуть нависая. Хотя не такая уж и большая разница была у них в росте, а вообще, это — последнее, что волновало сейчас Эдди. Тозиер всё ещё не убирал ладоней с его лица, и Эдди невольно вспомнил, что тот также аккуратно касался его перед тем дурацким поцелуем на спор. По телу прошли мурашки, а щёки и шея загорелись так, будто Эдди пробежал кросс голым на заполненном стадионе. — Ричи.. И тут очень захотелось сказать «попался», когда взгляд Ричи опустился ниже. «Ты смотрел на мои губы» Эдди прекрасно помнил эти слова, ведь его взгляд в то раннее утро стал именно тем, что заставило Ричи понять, что Каспбрак к нему чувствовал. В животе свернулось всё от предвкушения. Лишь бы не отстранился. Всего миг, но Эдди ощущает, как вся его жизнь переворачивается. Потому что Ричи Тозиер сжимает его лицо крепче и быстро наклоняется, целуя его. И по всем законам жанра Эдди замирает, не зная, куда себя деть. Он пару секунд пялится, смотря на мутные от жаркого дыхания очки прямо перед глазами, едва не роняя палитру с кисточкой, которые всё ещё держал в обеих руках. И когда Ричи, судя по всему, осознаёт происходящее и пытается дёрнуться назад, Эдди тянется наоборот. Зажмурив глаза, он прикусывает нижнюю губу Ричи, потому что не знает, как ещё заставить его не отстраняться. И Ричи не хочет. Эдди чувствует, что не хочет, когда тот ведёт ладонями чуть в стороны, кончиками длинных пальцев касаясь как затылка, так и за ушами, углубляя моментально поцелуй. Эдди совершенно не против. Его щеки горят, его шея горит, горячий язык касается его собственного, и это совершенно не омерзительно. В прошлый раз он так и не смог различить, каково это — целоваться, зато в данный момент он навёрстывал упущенное из-за приступа в прошлый раз. Сейчас он тоже не мог дышать, но он не ощущал паники. Зачем было пробовать сигареты? Вот этого было бы достаточно. Это было бы всем. Эдди не может нормально обнять Ричи, потому что в руках всё ещё художественные принадлежности, поэтому одними локтями пытается сжать его талию, чтобы показать, что он вовсе не хочет прерываться. Точнее в голове Эдди мыслей нет, он делает это на уровне каких-то инстинктов, когда же Ричи, видимо, следуя своим, сжимает пальцы на затылке, не переставая целовать его ни на мгновение. Это быстро, жадно, рвано, вовсе не похоже на показательный первый поцелуй, но Эдди так нравится, Эдди так сносит крышу от этих чувств, что плевать на всё. Только воздух ему всё же нужен, поэтому, когда он шумно вдыхает, Ричи прерывается, отрываясь от его губ. Прерывистый вдох, и лоб Тозиера утыкается в его собственный, но Эдди не смеет открывать глаз, потому что он не знает, что произойдёт дальше. Он в эйфории от поцелуя, голова приятно кружится, и это долгое отсутсвие кислорода впервые не душит его, а даёт вздохнуть полной грудью. — Блять, Эдди, прости. Я.. Голос Ричи прерывается, а у Эдди болезненно сдавливает в груди. Это будет нечестно, если Ричи сейчас скажет, что и это тоже ничего не значило, как и его флирт. Будет просто блядски нечестно услышать, что это было ошибкой. — Только не говори, что ты этого не хотел, — отчаянно полушепчет Эдди, всё ещё боясь открывать глаза. Сердце бешено колотится, и не было бы ничего нового, если бы не факт, что они только что поцеловались. И чёрт подери, Эдди больше не чувствовал чужого лба на своём. Он всем телом ощутил, что Ричи выпрямился, и ему пришлось открыть глаза, как бы страшно ни было узнать свою судьбу. Очки Ричи были всё ещё немного запотевшими, а их оправу, упирающуюся ему в щеку и переносицу, Каспбрак всё ещё фантомно ощущал на лице. Ричи смотрел прямо, серьёзно, и Эдди уже не выдерживал. — Нет, — вдох. — Я хотел. Выдох. Долгий и мучительный. Эдди склоняет голову и утыкается лбом в плечо Ричи, жмурясь. Тозиер обнял его за плечи, очевидно, понимая, что за этот пиздец на этот раз ему придётся отвечать. Это не флирт, который можно спихнуть на поведение. Ричи не целовался с друзьями. Ему стоило теперь признать, что они кто угодно друг другу, но не друзья. И Эдди был готов простоять так вечность: в объятиях Ричи, едва гладившего его по лопаткам, — но этому не суждено было сбыться. — Мистер Каспбрак, вы обещали закончить через двадцать минут, — раздался звонкий голос охранницы. Они с Ричи дёрнулись на голос, отлипая мгновенно друг от друга. — Через десять минут чтобы ключи лежали у меня на столе, — строгим голосом сказала женщина, никак не прокомментировав ситуацию, и удалилась, дождавшись тихого «да, мэм». Когда она ушла, Эдди, поджав губы, обернулся к Ричи, который смотрел на него. Взгляд был тяжёлым, и от этого Эдди снова ожидал какого-то отказа. Но его не последовало. Ричи только откашлялся. — У меня стойкое ощущение, что это не смоется обычной водой, — показал свои измазанные в масле ладони Ричи. Глаза Эдди тут же расширились, и рука с кисточкой потянулась к шее. Блять. Краска ощущалась на коже и, убрав руку, он посмотрел на пальцы, которые были нежно-бирюзового оттенка, а затем посмотрел вновь на Ричи. — Всё слишком плохо? — он наклонил голову в сторону, дав Ричи обзор, и судя по тому, что тот поджал губы и нахмурился, всё было и правда плохо. Не паниковать. Всего лишь краска. Оставалось надеяться, что она вся была таких же нежных оттенков и не будет бросаться в глаза. — Сколько времени? — спросил Эдди, откладывая палитру с кисточкой на мольберт. Тозиер закопошился, уставился на часы на руке, но ничего не ответил. — Ричи? — снова позвал его парень. — А? Да. Мы в любом случае опоздаем, только если у тебя нет волшебного средства, которое за минуту снимет всю краску.. хотя нет, и в этом случае за четыре минуты мы не доедем. И никакого смеха в голосе, только неловкость. Это делало Эдди больно. Губы всё ещё горели от недавнего поцелуя, но нужно было найти портфель. Чистой рукой Эдди взял его, и, чтобы не испачкать, подцепил молнию на нём зубами, открывая, после достал пакет, в котором был растворитель и тряпка, чтобы стирать с себя масло. Только вот обычно это было случайно и только пальцы, а сейчас у Эдди были измазаны вся шея и затылок, судя по всему. Длинные пальцы Ричи в этом случае были минусом. Когда он подошёл к Тозиеру с бутыльком и измазанной разными цветами тряпкой, тот выглядел растерянным и более напуганным, чем сам Эдди. Наверное, потому, что все знали о том, что Ричи чувствует к нему, кроме самого Ричи. И этот поступок его пугал. Хотелось коснуться чужого лица, но и без того они оба были испачканы, чтобы ещё больше измазываться. — Туалет дальше по коридору, помечен значком, — пытался держать голос ровным Эдди. — Сначала разбавителем вытирай, потом промой под водой с мылом, снова растворителем и снова мыло, пока не останутся блеклые пятна. Если повезёт, отмоешь. — А ты? — неуверенно спросил Ричи, пялясь на его шею. Настолько всё плохо? — Доделаю то, что должен был. Честно, Эдди сам поражался тому, что не начинал истерить, но почему-то вид напуганного этим поцелуем Ричи придавал ему больше уверенности в своих действиях. Ему не хотелось, чтобы Тозиер видел, в каком ужасе и восторге он от происходящего. Им обоим нужно было сейчас совсем немного времени на раздумья наедине. Поэтому Ричи кивнул и вышел из студии, оставив Эдди одного. Он бы зарылся сейчас в свои волосы, но рисковал испачкать и их, поэтому не стал. Вместо этого взял палитру с кисточкой вновь, сделав пару вздохов, чтобы успокоить дыхание, и продолжил исправлять несуществующие недостатки на картине. К тому времени, как Ричи вернулся, Эдди уже закончил. Он замотал в плёнку палитру, укладывая её в пакет и протирал кисточки, когда Ричи вошёл, застопорившись на входе. Они встретились взглядами, и сейчас Эдди видел больше уверенности в чужих глазах. Гордость за своё разумное поведение он оставил на потом, а сейчас осторожно следил за тем, как Ричи подходил ближе, ничего не говоря. Заметив лежащую на подоконнике законченную картину, Ричи улыбнулся, от самого него пахло сигаретами. Эдди следил за каждой его эмоцией. Пятен от светло-жёлтой краски на его лице не осталось, но были видны покраснения там, где она раньше была. Да, Эдди прекрасно понимал, каково это — оттирать масло. На пальцах Ричи всё ещё был зеленовато-голубой пигмент, но уже не такой яркий. Эдди действительно боялся представить, что с его шеей. — Ты сам это не отмоешь, — вновь окинул взглядом его шею Ричи. — Предлагаешь помощь? — вопросительно поднял брови Эдди. — Но сначала отнесём ключи той старой карге. Эдди был вынужден согласиться. Он положил кисточки в пакет, а тот — в портфель. Работа отправилась в угол студии около шкафа, и они наконец покинули мастерскую. Они не перекинулись ни словом, пока не оказались в туалете колледжа. Эдди с ужасом взглянул на своё лицо. Пятно на носу, щеках около него, — явно от больших пальцев, — потом ниже висков около ушей множество мелких пятен, сливающихся в одно потёртое при переходе на шею. Весь его вид буквально кричал, что только что было между ним и Ричи. И теперь он понимал Тозиера, который тогда первые минуты смотрел на него испуганно. Пальцы Ричи буквально отпечатались на его лице. Оттирать от кожи масло Эдди старался с непроницаемым выражением лица, хотя это было сложно, когда даже с третьего раза бирюзовые оттенки около ушей не сходили. — Извини, — подал голос Ричи, стоя у окна. Эдди поймал его взгляд в отражении в зеркале. Давайте не возвращаться к началу, он снова начинал нервничать. Каждый раз, когда Ричи открывал рот, Эдди казалось, что тот снова скажет, что им не следовало это делать. — Я должен был спросить тебя, — пояснил Ричи. — Спросить? — не понял Эдди, всё ещё смотря на чужое отражение. — Прежде, чем поцеловать. Ричи вздохнул, поджимая губы, пожёвывая нижнюю, и провёл ладонью по волосам. — Зачем? Ты же знаешь, что.. нравишься мне. — Чуть не сказал «влюблён» Эдди. — Это не повод пользоваться ситуацией, — будто осуждая себя, ответил Ричи. — Так ты просто воспользовался? — Эдди опустил руки на умывальник, из крана которого всё ещё текла вода. — Поддался эмоциям, — пояснил Ричи, хотя это был нихрена не ответ. — Парень, который от тебя без ума и не скрывает этого, рядом, а тебе одиноко и не хочется тратить время, чтобы кого-то искать, и ты не удержался? — уточнил на одном выдохе Каспбрак и сказал всё это, лишь бы услышать ответ «нет». Ричи молча смотрел ему в глаза через отражение. Эдди крепко сжал челюсть, опустив взгляд. Значит, всё же.. — Нет. — Нет? — Эдди резко поднял голову. — Именно. Нет. Иисусе, Эдс, ты.. — Ричи потёр пальцами глаза под очками, не видя, с каким жадным ожиданием смотрел на него в зеркале Эдди. — Ты просто не можешь не хотеться. Каспбрак замер, ощущая мурашки от этих слов и подвешивание будто всех органов внутри. Ощущение такое, когда едешь в лифте, и тот самый момент секундной невесомости. Ричи всё ещё не смотрел на него. — Пришёл, понравился всем, и мало того, что не навязывался, так ещё и искренне всем пытался помочь. А потом говоришь, что я тебе нравлюсь.. хотя ты никогда не испытывал подобного. Что мне тебе сказать? Что я как идиот повёлся на то, что кто-то впервые мне говорит это, да ещё и так уверенно? Что всё, что я тебе говорил о твоей неопытности — ёбаное лицемерие? — Ричи.. — Или что меня пиздец пугает то, что для тебя это окажется первым опытом, а я не хочу.. не хочу снова этого, понимаешь? — начинал слегка истерично звучать Тозиер, выглядя при этом так открыто и беззащитно, что Эдди не мог не подойти к нему. — Но это бесполезно теперь, потому что я уже проебался. Главное — не визжать от радости. Эдди мягко коснулся одной его руки, убирая от лица, а второй поправляя очки на носу. Он не собирался их снимать. Сейчас перед собой он хотел видеть именно Ричи. Не Балабола. Тозиер посмотрел на него, закусив нижнюю губу. — Ты заслуживаешь, чтобы к тебе относились так, Ричи, — всё, что смог выдать Эдди из обилия мыслей у себя в голове. Парень закатил глаза и отвёл взгляд, будто боясь, что Эдди окажется прав. — Я всего лишь хочу, чтобы ты дал мне шанс. — Тебе?! — поднял на него взгляд Ричи. — Ты даже не представляешь, что тебе нравится, Эдди. Ты не заслуживаешь всей этой грязи и.. — Прекрати, иначе я тебя ударю, — серьёзно и одновременно нет прервал его Каспбрак. — И не нужно решать за меня. Я.. хочу быть с тобой, и единственное, что меня волнует, это хочешь ли ты. Эдди неловко смотрел ему в глаза, но всё же не выдержал и опустил взгляд себе под ноги, пытаясь не думать о том, как жалко может сейчас выглядеть, а затем ощутил, что Ричи переплёл их пальцы на обеих руках, таким образом заставив посмотреть на себя вновь. — Я. хочу. тебя. И Ричи выделил среднее слово, смотря так серьёзно, что невозможно было ему не поверить. И в этой фразе не было абсолютно никакого подтекста, ничего пошлого, и Эдди это чувствовал. Он, блять, слишком много чувствовал сейчас. — Надо оттереть твою шею, — вновь посмотрел на неё Ричи. Эдди был согласен, поэтому следующие десять минут он провёл полусидя на подоконнике, пока Ричи пытался оттереть его затылок от, казалось бы, светлой краски, но бирюзовый всё равно пятнами оставался с левой стороны. А вот у Ричи были такого же оттенка пальцы на правой руке. Было бы романтично, если бы они действительно не опаздывали уже на полчаса. Эдди быстро сменил рабочий свитер на другой, бордовый, и они наконец вышли из колледжа. Дорога заняла менее десяти минут, благо и колледж, и кафе находились в Даунтауне. Решив потом закончить этот разговор, они собирались вести себя как обычно. — Да ладно! А мы думали, что вы уже решили уединиться подальше от нас, — с широкой улыбкой поприветствовал их Майк, наверное, единственный, кто не замечал ничего вокруг, но в тот же момент он попал в точку. — Только если с его мамашей, — включил типичного себя Ричи, на что все обречённо застонали, а Эдди пихнул его локтём в бок. — Ай! Кто потерял эту злую маленькую собачку? — ухватился за бок Ричи, получая испепеляющий взгляд от Эдди, а потом подмигнул ему. — Так, Ричи, садись ко мне, иначе он точно тебя загрызёт, — хихикнула Беверли, двигаясь, чтобы Ричи сел на диване рядом. Бена сегодня не было, и Эдди не знал, было ли тому всё ещё нужно время, или же парень действительно был занят. В любом случае на этой мысли Каспбрак не мог долго сосредоточиться, потому что то и дело пересекался взглядом с Ричи, и улыбка невольно проступала на его лице. И больше никаких жалостливых взглядов, как он их раньше называл. Ричи смотрел на него с теплотой, какой-то надеждой, будто тоже всё ещё не верил в происходящее. Так как он начал говорить о том, что побывал в «логове художников», его несомненно засыпали вопросами. Ричи начал с ЛГБТ-флага, висящего прямо на окне первого этажа, пошутив, что он сразу давал понять, кто учился в этом месте. И на аргументы Эдди, что это не так, он показывал язык, утверждая, что само существование Эдди опровергает его доказательства. Каспбрак не мог не пнуть его под столом, вызвав у Тозиера тем самым смех и снова этот мягкий взгляд. А потом Ричи стал говорить о том, какие перспективы есть перед художниками, ведь они могут оставаться в студиях до позднего вечера и приводить кого угодно. Эдди снова его пнул под общий смех. «Я хочу тебя» Эдди мало говорил, потому что не мог перестать думать о том сумбурном эмоциональном признании Ричи. И всё ещё не мог поверить, что таких простых слов как «ты мне нравишься» никто не говорил Тозиеру никогда. Как же вторые отношения Ричи? Неужели и там не было ни намёка на ответные чувства. И судя по тому, как остро Ричи отреагировал на то, что позволил своим собственным чувствам выйти на свет, так оно и было. Эдди ужасно злился на того самого второго человека. — ..читала, что медоносные пчёлы, когда сталкиваются с другими в улье, издают звуки, которые можно перевести как «упс», — говорила Беверли, тряся вилкой с наколотым салатом. — Так Ричи говорил, что Эдди шмеля рисовал, — вставил Майк. — Да какая разница. Одни полосатики, — пожал плечами Билл, отправляя в рот картошку фри. — Даже не смей, Билл, я тебе лекцию могу прочитать про разницу пчёл, шмелей, ос и шершней, — возмутился Хэнлон, отпивая своё пиво. — Нет, Майк, только не начинай, — шутливо проныла Беверли. — А раз мы заговорили про ос, вы знали, что Клеопатра использовала пустую тыкву с ними как вибратор? Все повернулись к Ричи. — Что? — с улыбкой пожал плечами он. — Минутка познавательных фактов. Это был первый вибратор в истории. — Даже спрашивать не буду, откуда ты это знаешь и зачем запомнил, — покачал головой Стэн. — С-стойте. А как это? — нахмурился Билл. — Билли-бой. Как сказала наша дорогая Беверли, когда пчёлы, — ну а у нас будут осы, — сталкиваются друг с другом, они делают упс-упс, а тыква в это время бз-бз. Майк прыснул пивом, начиная смеяться, и Беверли облокотилась на него, смеясь так заливисто и громко, что другие посетители стали на них оборачиваться. Стэн, прикрывая улыбку кулаком, качал головой, а Билл сидел красный, очевидно, поняв, как эта тыква работала. Эдди же упёрся локтем в стол, подперев рукой лоб, тоже смеясь, но тише, чем Майк и Бев. Он встретился взглядом с Ричи, который, заигрывая, дёрнул бровями два раза, а Эдди демонстративно закатил глаза, не убирая улыбки с лица. До конца вечера они продолжили вспоминать эту шутку, часто вставляя «упс-упс» в речи, что теперь сохраняло атмосферу веселья намного дольше. Ричи же практически не прекращал касаться своей ногой ноги Эдди под столом всё время, из-за чего они всё же часто переглядывались. Были ли они слишком очевидными? Эдди надеялся, что нет, к тому же Бев и Стэн, именно те, кто мог что-то заметить, иногда пялились в свои телефоны. Каспбрак всё же надеялся, что они с Ричи сначала сами всё решат прежде, чем рассказывать кому-то. Когда пришло время расходиться, Ричи решил подвезти Стэна и Эдди до их домов. Поэтому в машине они ехали вчетвером, так как Бев всё же жила с Ричи. Стэна они довезли первым, и вот там случилась интересная история. — Бев, а ты куда? — спросил Ричи, когда Марш следом за Стэном открыла дверь. — Ой, а я тебе не говорила? — беспечно произнесла девушка. — Мне нужно один проект по конституции сделать, а у Стэна есть наработки с прошлого года. Я до дома на такси доеду, не волнуйся. Эдди, сидя на заднем сидении, заметил, что Ричи прищурился, смотря на Бев, ну а потом всё же согласился. И когда он снова завёл машину, Эдди не мог не ощутить волнение внизу живота. — У неё же нет никакого проекта? — уточнил он. — Они его сделали в колледже до этой встречи, — хмыкнул Ричи, выруливая на нужную улицу, будто помнил с прошлого раза всё. — Тогда зачем.. о. — Именно. О. Эдди ощутил, как щёки снова покраснели. Бев догадалась. И Стэн, очевидно, тоже, потому что не проявил никакого возражения. Они дали Ричи довезти Эдди до дома, не создав неловкости при прощании. Идеальные друзья? Те ещё хитрые засранцы. — Не беспокойся, я её на обратном пути заберу, а сейчас пусть себе сплетничают, — слишком спокойно реагировал на это Ричи. — А как они вообще догадались? — нахмурился Эдди. — Эдс, я думаю, все догадались. — Да почему?! — не понимал Эдди. — В колледже в туалете свет, очевидно, херовый, — вздохнул Ричи, снова поворачивая руль. — У тебя видны отпечатки моей ладони на левой щеке. И моей, потому что моя правая ладонь полусмурфик. Тозиер отпустил правую руку с руля, показывая парню. Эдди сразу же коснулся щеки, будто мог скрыть то, что было открыто пару часов. — Ты, мудак, почему не сказал мне раньше? — обиженно фыркнул Эдди, отклоняясь на сидение, хотя до этого локтями упирался на кресла спереди. Он вытягивал шею, чтобы разглядеть в зеркале заднего вида отметины. Но было слишком темно, чтобы что-то увидеть. — А что бы ты сделал? Зато теперь ты как Двуликий, — хохотнул Ричи. — Снова твои комиксы. — С них всё началось, Эдс. И действительно. Тозиер остановил машину около дома Эдди, путь к которому действительно запомнил, и, в отличие от прошлого раза, двигатель он заглушил. Значит, выйдет проводить и даже на испанском посылать не придётся. Эдди ощущал предвкушение, потому что он надеялся получить поцелуй напоследок. Вот так глупо, наивно, но он очень хотел. Идеальное завершение для идеального дня. Однако Ричи затормозил прямо перед ним, засунув руки в карманы, и Эдди снова ощутил эту неловкость между ними. Казалось бы, они ведь оба признались друг другу. — Эдс.. — Можно, — перебил его парень. Ричи непонимающе уставился. — Всё, что ты бы сейчас ни попросил, если собирался — можно. Самонадеянно? Может и да, но всё же Ричи не посмеялся, а только приоткрыл рот, слегка сведя брови на переносице, будто пытался что-то понять. Эдди смотрел на него прямо, тоже без улыбки. И через пару секунд Ричи всё же отклонился от машины, вытаскивая руки из карманов, подходя ближе. Если бы он решил сейчас проверить пульс Эдди, то тот был бы явно около сотни ударов в минуту. Ричи наклонил голову, заглядывая в чужие глаза. — Как бы хотелось тебе сказать не говорить такие вещи, если ты не уверен полностью в человеке, — вздохнул Ричи, возмущая тем самым Эдди. — Я уверен, — твёрдо заявил Каспбрак. Хорошо, пускай он будет сейчас глупым в своей слепой вере в Ричи, но тот ведь и сам не отличался контролем, как они уже поняли. Конечно, Эдди смотрелся всё же наивнее, но не суть. — Даже двух месяцев нет.. — Я уверен, — настаивал парень. — Иисусе, Эдс, — возвёл глаза к небу, которое уже было чёрным, Ричи. Эдди поправил шлейку от портфеля на плече, сам делая шаг вперёд, становясь вплотную. — Можно, Ричи, — тихо произнёс парень, уже не боясь быть пойманным, и посмотрел на чужие губы. Несколько месяцев назад он смотрел на них через монитор ноутбука и мечтать не мог, что коснётся когда-то их своими. Они казались такими идеальными раньше, но сейчас были ещё идеальнее: с небольшим шрамом над губой от утреннего бритья, немного потрескавшиеся от того, что он их пожёвывал, когда нервничал. Тозиер поднял одну ладонь, накрывая левую щеку, заставив Эдди прикрыть глаза и шумно выдохнуть от такого ласкового жеста. Всего лишь касание, но уже вызывает столько чувств. Эдди вновь посмотрел ему в глаза, желая ощутить это давление оправы очков. И Ричи уже наклонился и поцеловал бы его, если б не.. — Эдди? Каспбрак отпрянул слишком резко, впрочем, Ричи и сам отшатнулся. Фонари хорошо освещали улицу, поэтому мать не могла не узнать собственного сына, тем более, когда машина была припаркована прямо рядом с домом, а у соседей ни у кого не было детей такого же возраста. Идеальное завершение дня, блять.29. Хочу.
14 мая 2020 г. в 19:32
Не стоит винить себя, если ты слишком счастлив, чтобы вспомнить что-то, что немного уменьшило бы твой уровень счастья.
Эдди пытался оправдать себя этим, когда только к одиннадцати вечера осознал, что Бен, который говорил сегодня с Беверли об их отношениях, так и не написал ему, хотя обещал. Эдди слишком замечтался, вновь сел за рисование, потому что эта небольшая переписка с Ричи будто стала тем самым жёлудем из «Ледникового периода», который разрушал огромные глыбы льда. Их общение с Ричи было очень напряжённым после признания, но, видимо, Тозиеру было нужно знать, что Эдди действительно в порядке и что он ни в чём его не винит, чтобы переписываться как раньше. Что ж, Эдди был склонен слишком эмоционально реагировать на всё, не докопавшись до правды, но теперь, видя, что отложив свои догадки, страдания, и ведя себя с Ричи не так, будто тот его предал своим поведением, Каспбрак заметил, что тот сам потянулся за общением. Казалось бы, очевидная вещь, но ты чувствуешь себя грёбаным волшебником, когда наконец следуешь ей, и всё получается так, как ты и хотел.
Когда Эдди вернулся домой, он залип в телефоне практически сразу же. Его «холодное» поведение явно заставило Тозиера заинтересоваться. Где-то Эдди слышал, что стоит перестать быть навязчивым, люди сами к тебе потянутся. Ощутил ли Ричи, что его обделяли вниманием, или же ему правда нужно было меньше проявлений чувств Эдди, чтобы общаться с ним — не важно. Каспбраку нравился итог. И даже когда Ричи сказал, что Бев пришла, Эдди не пришло в голову, что стоит написать Бену. Вместо этого парень просто взялся за скетчбук, принимаясь рисовать Ричи снова. Сколько уже прошло дней после последнего раза? Пусть лучше бумага запечатлеет всё, что он чувствовал, чем он покажет это Ричи.
Вот так до позднего вечера Эдди и просидел за набросками. В итоге всё же оставшись довольным только одним рисунком, — снова с широкой улыбкой Ричи, которую он мог теперь хорошо представлять, — Эдди осознал, что даже не вспомнил про то, что взял с Бена обещание рассказать, как прошёл их разговор с Беверли. Он ощутил себя отвратительным другом, потому что в голове был снова один Тозиер, отчего должно было быть уже тошно, но не было.
Каспбрак опомнился, хоть и поздно, и всё же написал Бену. Да, он понимал, что друг не обязан рассказывать ему, даже если обещал, ведь неизвестно, чем закончился этот разговор, и всё же Эдди ощущал вину за то, что сам не поинтересовался. Они прекратили переписываться с Ричи около полутора часов назад, потому что Беверли вернулась домой, значит, всё это время Бен был со своими чувствами и эмоциями наедине.
Извинившись за то, что не спросил раньше, Эдди мягко поинтересовался, всё ли у Бена было в порядке. Тот долго набирал сообщение, заставляя Эдди волноваться, но в итоге коротко сказал, что они останутся с Бев друзьями, и ему нужно немного времени, чтобы обдумать это самому. И Эдди в тот момент понял, каким же любопытным он был, раз хотел знать весь разговор в подробностях, потому что раньше с ним делились всем довольно детально. Разбалованный такими разговорами, он и ощущал и некую обиду, и ненужность. Но вот в чём дело — чем больше вы общаетесь с кем-то, тем скрытнее они могут казаться.
В самом начале общения с Неудачниками Эдди узнал очень много о всех них, но это была на самом деле такая поверхностная информация, от которой он был всё же в восторге. Ему казалось, что с каждыми последующими встречами он будет узнавать больше. Однако единственное, что он понял, так это то, что люди наоборот начинали присматриваться и решать, какой информацией дальше с тобой делиться.
И рассуждая об этом, Эдди не заметил, что прошло уже достаточно времени, чтобы с уверенностью утверждать, что завтра он будет умирать на учёбе от нехватки сна.
Впрочем, ничего нового.
На следующий день Эдди пересёкся с Беном один раз, и то не в столовой, куда он решил не идти. По внешнему виду можно было понять, что Хэнском тоже не спал эту ночь, но он уверил Эдди, что придёт в норму.
Последние две пары по живописи преподавательница отменила из-за каких-то срочных дел, поэтому Эдди решил написать Стэну. Если он правильно помнил, то у него было окно на третьей паре по вторникам. Память его не подвела, и Эдди предложил встретиться где-нибудь и перекусить.
Стэн не был виноват в том, что Эдди ревновал Ричи к нему, Стэн не должен был ему ничего объяснять, если он этого не хотел. Поэтому так же, как и с Ричи, парню стоило перестать обижаться на поведение Уриса. Хватит быть эгоистичным ребёнком.
Они со Стэном встретились в кафе, где только в начале знакомства часто сидели. Эдди был искренне рад видеть друга не таким мрачным, как в выходные. Они говорили немного об учёбе, Эдди слегка клевал носом, когда Урис рассказывал что-то про его сегодняшнюю лекцию по истории права, а потом тема как-то сама дошла до интересующей Эдди.
— ..в итоге я написал Пэт, и в ответ получил видео с её лекции по психологии, где говорили про самоубийства.
Эдди заметил, каким эмоциональным стал голос парня напротив, что снова немного сбивало с толку. Обычно Стэн реагировал закатыванием глаз, лёгкой улыбкой или чуть поджатыми от раздражения губами. Но в данный момент в голосе было намного больше эмоций, и ещё он взмахнул рукой, что явно показывало его заинтересованность в теме.
— Вы уже делитесь друг с другом своими буднями, — не мог не сделать акцент на этом Эдди.
— То есть тебя из всего сейчас зацепило то, что мы общаемся? — Стэн снова стал чуть прохладнее в эмоциях.
Эдди ощутил лёгкий стыд за то, что всё же дал этому вырваться.
— Я был немного удивлён, когда она мне это сказала, — пожал плечами в своё оправдание Каспбрак.
— Вы говорили с ней обо мне? — и снова непонятные эмоции. То ли парень был возмущён, то ли заинтересован.
— Эм.. это вышло случайно. Как и сейчас.
Эдди вдруг резко вспомнил, что Патти пообещала ему ничего не рассказывать из их личного общения Стэну, и ему стало несколько совестно.
— Мы просто возвращали кошку, и немного пришлось к слову, — главное не выдавать того, что Эдди не хотел сейчас проболтаться, хотя ничего такого же не сказал. Вроде.
Стэн приоткрыл рот, явно желая спросить что-то ещё, но не решился. И Эдди понял, что свой рот стоит держать на замке, чтобы не случалось нечто подобное в будущем. Поэтому он не стал даже заикаться про Ричи. Всё же когда-то надо было прервать этот круг бесконечных вопросов друг о друге. Однако это не значило, что Эдди перестал хотеть узнавать больше. Если Стэн не желал рассказывать, что произошло на его дне рождения, значит, Эдди не нужно было это знать. Поэтому они продолжили отвлечённый разговор о чём угодно, но не о Неудачниках, Патти или ком-то ещё, и Эдди мог сказать, что это было на самом деле легче и комфортнее.