А дальше будет только лучше.

Ярославу кажется, что чувства, которые он пытается вместить, сейчас явно больше него. До жара раздирают грудную клетку, отстукивают под лопатками... Дыхание перехватывает, и на несколько секунд он вынужден остановиться и опереться на стул, чтобы попытаться нормально дышать. Среди потока суетящихся людей минутку бы тишины — и снова в бой. -Ярик? Эй?!- знакомый голос и такие привычные руки тащат его в общую гримёрку, где — на счастье — никого.- Ты чего? Дыши давай. Он поднимает взгляд, смотрит в обеспокоенные Сашины глаза и, отмечая его дыхание, снова по нему учится жить. Как всегда. Выдох. Вдох. Как же сложно, когда внутри клубятся эмоции, грозящие удушить подступившим к горлу комом... Утыкаясь лбом в подставленное плечо и немного наплевав на грим, Ярослав впитывает всё: ритм дыхания, живое человеческое тепло, участие, заботу... И океан внутри начинает затихать. Кто может успокоить целый бушующий океан? Александр Казьмин — укротитель океанов и, изредка, Ярослава Баярунаса. Умелец делать то, на что другие только рукой махнут: бесполезно. -Спасибо,- благодарит Ярик, когда способность говорить уже не кажется чем-то сверх возможного. Друг напротив улыбается: -Ты сможешь. Мы все в тебя верим. Его слова отдаются эхом в голове и вдруг становится легче, а тактильного контакта хватает, чтобы встряхнуться окончательно: Казьмин всегда знает, чем его — Ярослава - привести в чувство. Вот теперь в бой. И пусть хоть кто-то заикнётся, что он — не Победитель. Чувства теперь не душат — подвластные его сумасбродной магии, они перерождаются в силу, и Ярослав ощущает, что готов отыграть ещё пару таких же концертов. Легко. Благодарно хлопнув друга по плечу, он направляется к выходу, но смешливый голос Казьмина заставляет его помедлить ещё секунду: -Кольцо не забыл? Ярослав оборачивается и автоматически накрывает рукой карман, в котором лежит заветная вещица. Друг кивает и, толкнув того кулаком в плечо, открывает дверь — пора... По окончанию концерта Саша от души обнимает обоих: -Поздравляю. Аня улыбается и кивает. А Ярика ещё не отпустила концертная лихорадка, но Сашка знает. Он всё знает. И краем глаза замечает, как Аня поглаживает чуть дрожащую белую руку... *** Ярославу пару-тройку лет назад казалось, что он взлетает. Взлёт карьеры, жизни, чувств... И только теперь понимает, что ошибался. На самом деле он только сейчас расправляет крылья. Сильные. Уверенные. С широким размахом. И летит к новым горизонтам, парит над тем, что 18-тилетнему Ярику казалось несбыточной мечтой, а для нынешнего Ярослава — просто ещё одна пройденная веха. Формулировка вопроса «Как это лучше сделать?», заменяет собой прежнюю «Как это получается?». Впереди новые концерты, новые роли... Новые ночи, в преддверии которых неугомонный бессонный Баярунас... «Бессовестный», - по привычке ворчит Казьмин, когда его после спектакля тащат на репетиционную базу, чтобы показать «ЭТО». У Ярослава словно открылось второе дыхание. Второе, третье, стопятое... И раньше не сильно друживший со словами, он проглатывает по половине предложения, пытаясь рассказать замысел пока они едут. Саше даже приходится его одёргивать, хотя хочется просто закрыть глаза и ненадолго отключиться. С Яриком сложно вообще-то словами. С ним проще мыслями. Ощущениями. В словах Ярик тонет, но каким-то седьмым чувством Саша его чувствует. Казьмину проще наоборот. Вот она, конкретика. Человек сказал — другой его услышал. Как он при всём этом умудрился подружиться с Ярославом — загадка. Как может из его потока сознания вычленять связные мысли — вообще неведомо. Только ему важно это сделать: увидеть, услышать, не потерять. И Ярику важно. На базе их — неожиданно для Саши — дожидается Аня. Он дружески обнимает её и устало интересуется: -И тебя сюда притащил? -Очень хочет поделиться,- она понимающе улыбается.- Кофе будешь? -Чай. Со снотворным. Ему,- ворчит Казьмин, расстёгиваяя куртку.- Здесь два прекрасных дивана, и Ярослав, так и быть, уступит место даме. Анна смеётся, и Саша успокоение ощущает. Пусть на собственном любовном фронте пока идут бои за право обладать совершенно замечательной девушкой с умопомрачительной улыбкой и какой-то одуряющей степенью духовной близости, Аня — тот человек, возле которого ощущается уверенность. -Идите сюда, ну!- машет Ярослав, и кто они такие, чтобы не подчиниться волшебнику. Магия, не иначе. Концепция умопомрачительная. Это. Реально. Круто. Настолько, что Казьмин даже не фэйспалмит как от очередной бредовой идеи Баярунаса. Бредовой. Которая потом становится новым алмазом в его короне. -А критика где?- недовольно тянет тот, незаметно для себя грея Анину руку в своей. -А мне всё нравится,- Казьмин качает головой.- Круто. Только я бы чуть-чуть подправил... перемотай-ка... И обсуждение затягивает их. Одно замечание выливается в новую идею, которая рушит пару соседних, но рождает ещё несколько. Забывшись в этом, они спорят, предлагают, обсуждают. Это знакомое и такое яркое ощущение, когда два друга мыслят в одном направлении, но разными категориями. Оба они знают, что вся задумка ещё не раз поменяется и, может быть, преобразится во что-то совершенно другое, но это не мешает накидывать всё новые и новые образы, переместившись уже на диван и лишь единожды отвлекшись, чтобы укрыть уснувшую Аню пледом. Саша усмехается. Неаккуратный, безалаберный внешне Баярунас всегда очень бережно относится к чувствам. И глядя на эти уютные отношения, Казьмин всё больше уверяется, что та, с яркими глазами и нежными руками должна быть его. И точка. Хватит бегать. -Казьмин,- негромко зовёт Ярослав, усаживаясь обратно на своё место.- Свидетелем будешь? «Да куда ж мы друг от друга денемся? - хочется сказать Саше.- За пять лет так проросли друг в друге, что слышим и говорим без слов. Куда-мы-денемся». В ответ кивает, хлопает друга по плечу, делит светлую улыбку, привычный разбег и взлёт. К новой цели. P.S. Саша думал, что изменится всё. Всё будет по-другому. А по сути уменьшается только время пребывания Ярика возле Саши, но тот сполна отыгрывается интенсивностью своего разрушительного воздействия. И когда на редком теперь совместном стриме Казьмин взрывается: «Баярунас, убери руки от моего кресла, от моей мышки, от моих наушников и моих сладостей!», то чувствует, что вообще ничего не изменилось. Ярик всё также, извиняясь, смотрит на него и в повисшей тишине громко шуршит шоколадкой. Казьмин влепляет себе яркий фэйспалм: -Ярик... Без пяти минут женатый мужчина. Ну хоть грамм серьёзности... Тот согласно угукает, смотрит на него своими странными глазами, в которых смешинки поблёскивают, и кусочек шоколадки протягивает. Чат взрывается умилёнными смайликами и всеобъемлющим «ооооу». -ЧАТ!- Саша тычет пальцем в камеру.- Ну-ка убрали руки от фанфиков! Просто стрим и просто шоколадка. Ярик заглядывает ему за плечо и поигрывает бровями на камеру. Чат скандирует «Ехехе» и перекидывается смайликами. Ничего не изменилось, думает Казьмин, пережёвывая шоколадку. А раньше казалось, что стать взрослым — страшно. Что никакого веселья, а только долг. Что грусть-тоска и депрессуха. Ага. Сразу после Мортальника с близким другом в половине одиннадцатого вечера. И после душа с любимой девушкой. И после... нет, короче, у депрессухи ни единого шанса. -Казьмин, ты играть будешь?- ворчит Ярик, утаскивая пару киндеров из корзинки под монитором. -Верни яйца на место и начали,- откликается Казьмин. Чатик бежит привычными смайликами. Ярик всё же умудряется быстро затолкать шоколадную часть киндера в рот, пока поджимает ноги на кресло, и хватается испачканными в шоколаде руками за белый джойстик. Жизнь продолжается.