Так близко, но так далеко

С самого утра Чжань чувствовал легкое покалывание во всем теле. Нетерпение и радость - эти две эмоции полностью заполнили всё пространство в его голове, так, что даже усталость отошла на задний план. Хотя он и добрался до собственной квартиры только в три часа ночи, в восемь он уже лежал с открытыми глазами и больше не мог заснуть. Честно говоря, до этого дня он даже как-то и не думал о предстоящей встрече. Хотя сам Ибо ему чуть ли не каждый день напоминал о ней в чате. “Чжань-гэ, не забудь”, “Специальное напоминание для пожилых”, “я привезу сюрприз”, “гэ, не вздумай соглашаться ни на какие интервью в этот день!” - к этому еще иногда прилагались селфи с “сердитым” Ибо, которые невероятно поднимали Чжаню настроение. Но Чжань старался концентрироваться только на текущей работе, какой бы она ни была: съемки, фотосессия или очередное рекламное мероприятие. Так проще было не думать о том, насколько он соскучился, о том, что последние месяцы он ни с кем кроме менеджера и телохранителей не общался, а Ибо он последний раз видел лишь мельком на официальном мероприятии, после которого им обоим надо было срочно улетать в разные города. К тому же, ему казалось, что стоит только начать предвкушать предстоящую встречу, как обязательно что-нибудь случится. Ему найдут какой-нибудь очередной проект на окно, неожиданно образовавшееся в расписании или, например, Ибо не успеет вернуться в Пекин, задержавшись на съемках очередной передачи. До “Неукротимого” Чжаню казалось, что он из тех людей, которые легко принимают и легко отпускают, радуясь тем коротким мгновениям с друзьями и близкими, которые удается урвать. Даже когда все мероприятия по продвижению сериала закончились, а сообщения в чате стали приходить всё реже, Чжань старался не зацикливаться на этом. Вот только, раз за разом встречая Ибо на очередной премии, делать вид, что его всё полностью устраивает, становилось все труднее и труднее. Он смотрел на младшего актера, снова одетого в очередной классический костюм, скорее всего для того, чтобы придать образу юноши немного “взрослости”, но перед глазами проплывали совершенно иные воспоминания: вот Ибо тыкает его мечом в бок, а потом заливается дурацким гоблинским смехом, когда Чжань начинает возмущаться; вот Чжань устало держит перед лицом переносной вентилятор и, кажется, еще немного и отключится прямо здесь и сейчас от жары и недосыпа, но увы, даже такой нездоровой “передышки” ему не светит, потому что под боком до боли знакомый голос на разные лады нудит “чжааань-гэээээ”; вот Чжань наконец-то находит способ отомстить за все стоически перенесенные побои и тыкания, и вот уже злобный-гоблин-Ван-Ибо в панике убегает от маленькой, безобидной букашки у Чжаня в руке... События позапрошлого года почему-то навевают на него необъяснимую, душащую тоску, до того горькую, что Чжань, давно привыкший улыбаться в любой ситуации, не может даже смотреть на Ибо. Что-то внутри подсказывает, что если посмотрит - еще сильнее ощутит тянущую пустоту внутри, терзающую сердце с самого окончания съемок. Поэтому он старательно избегает смотреть на Ибо всё время пока они находятся в одном зале, не решаясь поднять на него взгляд даже на сцене. Хотя Бо-ди явно что-то заметил и раз за разом упорно пытался перехватить его внимание. Позже ночью он получил сообщение “ты в порядке?” и долго пытался выровнять свое дыхание, жмурясь и продолжая повторять про себя, словно мантру, “всё хорошо”, пока не успокоился достаточно, чтобы напечатать в ответ “да, просто устал” и перевести мобильник в режим DND. А спустя неделю Ибо предложил встретиться. Их графики никак не совпадали, но Ибо не отставал, спрашивал и переспрашивал по несколько раз на дню, пока, наконец, у Чжаня случайно не появилась та пара свободных дней. Чжань сомневался, что Ибо сможет вырваться. Вернее, он был почти уверен, что диди уже писал, что занят в те дни, но все же написал ему, что собирается провести это время в своей квартире и отдохнуть. “Я приеду к тебе послезавтра”. На всякий случай Чжань два раза перепроверил сообщение. А потом написал, что Ибо вовсе не обязан, и ему надо бы тоже отдохнуть. “Гэ, ты не хочешь, чтобы я приезжал?” Сяо Чжань тяжело вздохнул. Ван Ибо и его прямолинейность. Конечно же он ответил, что очень хочет видеть своего Бо-ди. Поэтому, по его просьбе, менеджер заранее помог ему закупиться в магазине таким количеством продуктов, которым можно было бы, наверное, накормить небольшой полк, а потом он сам простоял два часа у плиты. Раз уж он отнимает драгоценное свободное время у своего диди, то хотя бы накормит его. С утра у Ибо еще вроде было какое-то интервью, но он обещал поторопиться и быть у него не позже трех часов дня. Поэтому Чжань немного удивился, когда, закончив готовить, вышел из кухни и услышал, как кто-то безуспешно пытается открыть входную дверь. Так как других гостей он не ждал, по другую сторону порога мог оказаться только один человек. Только почему Ибо решил не пользоваться дверным звонком или хотя бы постучать? Распахнув дверь, он так и застыл на пороге. Серебристая заколка, держащая пучок густых волос, налобная лента, просторные одежды нежно-голубого цвета, будто сотканные из весеннего неба, длинный эфес меча… – Вау, – Чжаню показалось будто из него разом выбили весь воздух. Похоже, из-за того, что с тех пор, как он последний раз видел Ибо в образе Лань Чжаня, прошло уже больше года, он успел подзабыть, насколько тот может выглядеть величественно и прекрасно. Даже и не верится, что это тот же человек, который постоянно дурачился с ним в перерывах между дублями. – Вау, – автоматически повторил Чжань, – ты, конечно, предупредил, что будет сюрприз, но такого я не ожидал… то есть, мне конечно нравится… Чжань неловко улыбнулся Ибо, надеясь без слов передать сложную палитру эмоций, бурлящую у него где-то чуть выше солнечного сплетения. Ибо же почему-то продолжал держать серьезное лицо, пожалуй, даже слишком напряженное. Похоже, он изо всех сил пытался не выйти из роли. – Вэй Ин, – глубокий голос прозвучал так робко, будто его обладатель боялся, что его оттолкнут. – Лань Чжань, – старший актер расплылся в улыбке. Если Ибо хотел поностальгировать и воскресить те счастливые времена, когда они снимались в “Неукротимом”, он вовсе не был против. Удивительно только, как он умудрился всё это провернуть? Костюм, парик, меч...Заранее готовился, что ли? – Давай, заходи уже, – Чжань спохватился, что он так и держит гостя в дверях. Еще не хватало, чтобы кто-то из соседей решил сделать фото на память. Он отступил в сторону, пропуская Ибо внутрь. Последний умудрился так элегантно принять приглашение и войти, словно действительно был воспитанником Гусу Лань. Ко всему прочему, Чжаню показалось, что он почувствовал в воздухе отчетливый аромат сандалового дерева. Ибо, что, сменил одеколон? Насколько он помнил, парень всегда отдавал предпочтение чему-нибудь полегче и посвежее. Хозяин квартиры снова оглядел долгожданного гостя с ног до головы и почувствовал прилив гордости. Что бы кто ни говорил, Ибо действительно вырос как актер с тех пор как впервые взялся за роль Ханьгуан-цзюня. Даже сейчас поразительно правдоподобно изображает сдержанный, но полный скрытых эмоций взгляд, которым Лань Чжань так часто смотрел на Вэй Ина. Хотя и не совсем понятно, с чего он вообще выбрал именно такой сюрприз для их встречи, неужто Чжань так плохо выглядит, что Ибо разглядел в нем Старейшину Илина в худшие дни? – Вэй Ин. – Лань Чжань! – Чжань радостно рассмеялся, чувствуя как грудь переполняет пузырящееся веселье - еще немного и перельется за край. – Ну ты даешь, Ибо! Весь костюм на себя напялил, и - ого - даже Бичэнь прихватил! Это официальная реплика или так, подделка? Может у тебя еще и гуцинь в рукаве припрятан? – Вэй Ин! Чжань вздрогнул от почему-то полного тревоги голоса друга, а потом с удивлением посмотрел на сильную руку, чуть ли не до боли сжавшую его запястье. – Ибо, ну хватит уже, я понял шутку – Чжань кривовато улыбнулся и попытался аккуратно отобрать многострадальную конечность назад. Длинные пальцы только крепче вцепились в его руку. – Хорошо-хорошо, Лао Ван лучший актер Китая. Такого правдоподобного Хангуань-цзюня никому никогда не сыграть. А теперь отпусти меня, больно. Железные тиски действительно разжались, так что Чжань наконец смог свободно помассировать покрасневшую от такого грубого обращения кожу и с облегчением прийти к выводу, что синяков, вроде, не должно остаться. – Бо-ди, ты что, начал еще и в качалку ходить? У тебя хватка как у бульдога. Неожиданно мобильник в его руке завибрировал и Чжань увидел оповещение о входящем звонке. “Ван Ибо”. Чжань, словно в трансе, поднес трубку к уху и то ли икнул, то ли выдохнул: – Да? – Гэ, я уже выезжаю! Скинь мне код от твоей двери, чтобы я там долго не топтался. – Но ты же, – Чжань снова посмотрел на “Ибо”, который по-прежнему стоял в центре гостиной и не сводил с него напряженного взгляда, – уже здесь… – Что? Чжань-гэ, я не расслышал, что ты там бормочешь? Сяо Чжань пораженно уставился на мужчину с до боли знакомым лицом, твердо стоящего перед ним, и только тогда заметил, что, несмотря на фактически идентичную с Ибо внешность, были и некоторые отличия. Если присмотреться, можно было заметить маленькие мимические морщинки в уголках глаз. Такие же были и у самого Чжаня, а вот 22-летнему Ибо еще лет шесть, как минимум, можно было о таком не беспокоиться. Хотя на мужчине было явно по крайней мере три слоя роскошных шелковых одежд, тело под ними явно принадлежало скорее спортсмену, чем айдолу. Грудь шире и мощнее, чем у Ибо, на пальцах твердые мозоли - как у человека, привыкшего обращаться с оружием ближнего боя. Ибо во время съемок постоянно держал себя на строжайшей диете, чтобы ни в коем случае не наесть щеки. Это было одной из трудностей, которые их сближали. Чжаню было необходимо оставаться тонким и звонким, чтобы сойти за парня на десять лет младше, а Ибо наоборот - чтобы не дать проступить детской мягкости черт. Вот только Чжань время от времени не выдерживал и, сорвавшись, хрустел какими-нибудь крекерами или чипсами. Ибо же обладал железной волей, что было одной из характеристик, которые он разделял со своим персонажем. Сяо Чжаню иногда было больно смотреть на исхудавшие ноги младшего, которые тот еще и постоянно травмировал то танцами, то катанием на скейтборде, то еще каким-нибудь новым занятием для развлечения зрителей DayDayUp. Да и после завершения съемок, когда бы они ни встречались, Ван Ибо всегда был подтянутым, даже худощавым. Человек же, стоящий перед ним, явно обладал хорошо развитой мускулатурой, за счет чего и одежда клана Гусу Лань на нем сидела немного по-другому. “И в сапогах, небось, нет никаких увеличивающих рост стелек,” – подумал Чжань, снова осматривая “Ибо” с головы до ног. Он сглотнул и, не обращая внимания на голос, все еще доносящийся из мобильника, решился поддаться безумию и озвучить свою догадку: – Хангуан-цзюнь?