Сектор приз

—Хорошо, я согласна,—неожиданно согласилась Микаса, осматривая свои тонкие пальцы. Женщина в ответ небрежно улыбнулась и легко взъерошила волосы племянницы, подымаясь с кровати. На вопросительный взгляд девушки она отреагировала: —Ты что-то хочешь добавить? —Да, это... Пожалуйста, никому не говорите о моём положении,—смущенно неуверенно пробормотала брюнетка. —Мик, об этом никто не знает?—очень удивлённо с круглыми глазами спросила Люсия. —Прошу, не говорите,—умоляла младшая Аккерман, схватив гостью за рукав. —Хорошо, хорошо, только ты будешь хорошо себя вести,—строго по-родительски сказала золотоволосая.—Я пойду, а ты отдыхай. Если что, я буду списываться с Зоэ на счёт тебя. Пока. —До свидания. Бизнесвумен ещё поболтала с Ханджи и быстро вернулась обратно в свой чайный магазин по делам. Её дорогие не очень нежные резкие духи оставались в воздухе здания и цеплялись до каждого прохожего мимо человека. Сразу после отъезда госпожи Аккерман, к больной пришёл новый гость—капрал. Он очень надеялся, что Люсия смогла угомонить капитаншу. —Даже не проветрила комнату после своего прихода! А такие манеры показывала,—возмущался Леви, открывая окно в гостиной. То ли холодный зимний покалывающий воздух, то ли ледяной, но при этом встревоженный, взгляд Ривая отвлекли Микасу от углубления внутри себя. Между ними возникло небольшое и неудобное молчание. Мужчина оглядывал девушку. Её тело выглядело не очень: темные фиолетовые круги под глазами; выпирающие скулы от исхудания; когда-то румяные, наполненные молодостью щёки покрылись бледным, почти зеленоватым, оттенком; а два ярких серых светильники будто лишены жизни. —Капитан, вы же не слышали о чём я разговаривала с тетей?—перервала тишину азиатка. —Я что похож на легкомысленного мальчугана, который подслушивает чужие разговоры?—нейтральным голосом спросил брюнет. —Нет, нет, простите. —А было что подслушивать?—ехидно произнёс Аккерман. —А! Нет, конечно, нет, просто забудьте!—закопошилась смущенная Микаса, закрывая лицо шарфом. —Мы договаривались общаться без официоза,—раздраженно отрезал голубоглазый. —Ага,—отдаленно от мира отреагировала девушка. Ривай ещё раз посмотрел на возлюбленную, вернее на зажатый в постели, шарфе и одежде комочек, который еле-еле дрожал. Дрожал, будто какое-то беззащитное животное, забитое в угол и сидящее перед своей смертью. В отдаленных частях разума мужчины зазвенели нотки отцовских чувств. Ноги капрала предательски понеслись к койке и присели рядом с подростком, а крепкие руки обхватили комок, прижали к груди и поглаживали чёрные мягкие волосы, выглядывающие с-под одеяла. Леви прислушался: где-то изнутри этой горы из ткани отчётливо слышалось умиротворённое сопение. Достав Микасу из кокона, капитан очень аккуратно стараясь, дабы она не проснулась, положил её в нормальное положение и, убедившись, что азиатка спит, тихо вышел из апартаментов. В коридоре его уже ждала Ханджи, которая будто из земли выросла перед ним. Аккерман, который вроде бы должен был давно привыкнуть к таким выходкам командора, чуть ли не уловил инфаркт. Злобно вздохнув, он резво ругнулся полушепотом: —Блядская выскочка, хули ты прыгаешь здесь? Больная спит, а ты шумишь! —Ну прости, я по делу пришла: не хочешь полиции помочь с поисками? —Это вряд-ли поможет, лучше займусь документами, которыми ты завалила весь мой рабочий стол,—закончил хамить Ривай и развернувшись пошел к себе.

***

—Эти дни были самые романтичные в моей жизни! Эрен, а тебе понравилось?—восхищенно радостно восклицала Эмма, во время их дороги домой. После приезда Люсии прошло 2 мучительных дня. В Легионе Разведки стоял неуютный дух, давящий своей тяжестью на подсознание усталых от поисков и нервотрёпки кадетов. Но не только они страдали: Йегера мучало терзание души, будто кошки, нет—рыси, царапали изнутри. И эти негативные эмоции нагрузились на юношу не зря. Ведь в здании, которое ждало их в 2 километрах от них, уже ждали разъярённые командор и капитаны. Он решил поделиться своими чувствами с возлюбленной, чьи прекрасные и столь редкие на белом свете глаза внимательно наблюдали за дорогой. —Представляю, что нам устроят наши. —Боишься что-ли?—как всегда, по-дружески, отреагировала девушка. —Смеешься? Я ничего не боюсь!—выпирая свою грудную клетку в перед, ответил Эрен. —Будет весело,—заулыбалась Беркель. Микаса, сидящая у окна своей гостиной, освещённой и согретой огнем из камина, аж подпрыгнула от того, что увидела: у ворот Разведкорпуса, на переднем дворе, стояли два силуэты: её сводный брат и его возлюбленная. Она сорвалась со стула, который сразу же упал вместе с пледом, и молнией понеслась к выходу из штаба, сбивая любопытных кадетов, идущих в том же направлении. Но спасти Йегера от рук разозленного Ривая ей так и не удалось. Выйдя на улицу, азиатка увидела лежащих приезжих на холодной заснеженной земле. Их укрывали удары потерявшего голову Леви. Молодой Аккерман было плевать на рыжеволосую, которой тоже приходилось немало и поэтому она пошла на защиту брата. Хорошо разогнавшись, брюнетка налетела на капрала с прямой, готовой к столкновению правой ногой. Удача не была на стороне сероглазой: в последний миг мужчина успел заметить опасность и увернулся, схватив ногу и повалив девушку на снег. —Аккерман, ты что творишь?—рявкнул он, наблюдая за медленными движениями побитых ним Эрена и Эммы. —Защищаю своего брата от ваших хищных лап, капитан,—без капли сомнений и сопротивления молвила азиатка. —Пф, а смысл? Он этого не заслуживает! Ты не помнишь как страдала из-за исчезновения? Этот ублюдок стоит ещё большего наказания!—съязвил голубоглазый, пнув ногой в под ребра юноши. Тот прохрипел что-то непонятное и по его пурпурным губам пошла тонкая струйка горячей крови. Микаса, увидев это, быстрым ползком помчалась к побитому, прикрывая локтями живот, дабы капрал не попал по нему. Но Ривай лишь с сущим отвращением наблюдал за этой картиной. В метре от шатена девушка споткнулась и чуть ли не упала, но её уловил Йегер и прижал к себе, дыша на неё горячим потоком воздуха. Эмма же продолжала лежать на снегу и посматривала на выход, где собрался весь состав Легиона Разведки, а Зоэ и Нарен бежали на помощь. —Почему ты страдала?—прошептал Эрен, сев поудобнее. —Я... Я боялась, что ты не вернёшься!—проливая слёзы радости, ответила азиатка. —Но почему?—не понимал зеленоглазый. —Господи, ну и драма, потому что она любит тебя, дебил. Или тебе не знакомы эти чувства?—сорвался Леви, который только начал был успокаиваться. Эта фраза больно кольнула сердце брюнетки. Она услышала, как дыхание брата ускорилось, а глаза наливались злобой. Его губы приоткрылись, давая свету возможность осветить белые зубы, покрытые красными пятнами. —А..,—хотел был он сказать. —А кого любите вы?—перебила подростка Аккерман. От этого вопроса округлились глаза не только у капрала и Йегера, а и у всех кадетов, стоящих в 15 метрах от них; ведь голос прозвучал на большой интонации и донёсся к каждому присутствующему уху. Прошла небольшая абсолютная тишина, лишь холодный февральский ветерок свистел между людьми. Все ждали ответа капитана, который начал еле-еле заметно ухмыляться. Он выпрямился, спрятал клинки, перевёл взгляд на испуганную до неузнаваемости Микасу, от чего некоторые ахнули, и, гордо подняв голову, произнес к удивлению тихим спокойным голосом: —Ты прекрасно знаешь кого. Пока кадеты переваривали услышанное, а Ханджи чуть ли не обмочилась от радости и восторга, Леви скрылся за входом в здание. Офигевший в край Эрен, приподнял верхний корпус тела сестры и посмотрел ей в глаза, чтобы найти хотя б какую-то подсказку или ответ на его кучу вопросов. —Микаса, как это понимать?—спросил он. Азиатка, которая надеялась, что брату дойдёт не сразу, спрятала лицо за шарфом и без труда вырвавшись из слабой хватки шатена, убежала прочь, следом за Риваем. Дальше продолжалось как-то совсем просто: шумная толпа кадетов разошлась по комнатам, а Йегер помог добраться Беркель до лазарета. Аккерман нервно пил черный крепкий уже холодной чай и будто читал документы, но на самом деле был погружен в свои мысли. Когда чаша опустошилась, он поднялся и по онемелом телу понял, что просидел более 3 часов в одной и той же позе. Из коридора послышался громкий грохот. Это явно была Микаса, которая от ярости и позора хотела просто лечь и умереть. Одним словом—исчезнуть. Но этого ей сделать не дал один человек—Фелисия. Она очень переживала за состояние старшей по званию. —Мик, пошли, покушаешь. Ты уже два дня ничего не ела, посмотри—уже кости торчат,—поглаживая капитана по голове, молвила золотоволосая. —А если они все будут расспрашивать? Это же обязательно произойдет! Все добьют меня!—кипишувала брюнетка.—Ох, ладно, с кем я спорю! —Я буду их отгонять, садись к нашим за стол. Мы не особо интересуемся твоей личной жизнью,—подбодряла девушку Нарен. Сероглазая еле заставила себя переступить порог столовой. Бог пожалел её: за столиками сидело совсем немного людей, примерно 20-25 человек. Поэтому девушкам было легко найти свободный столик у стены и спокойно поесть. Пока Аккерман шла за своей порцией, многие пары заинтересованных глаз наблюдали за ней, а рты перешёптывались. Но 5-минутный ад закончился, когда она села спиной к окружающим и увидела приятную согревающую улыбку подруги. На душе стало легче и даже поднялся запоздалый аппетит. Спустя 20 минут они доели и азиатка собралась идти, а Фелисия осталась поболтать с Гилбертом. —Капитан, добрый вечер,—послышалось позади Микасы. Она резко развернулась и увидела смущённого Хамису. Его чёрные глаза смотрели в пол, а губы дрожали. —Что с тобой?—спросила брюнетка, спускаясь к Гахая. —Знаете, то, что сегодня сказал капрал—бред. Я не верю в это! Нет, ну то, что вы ему нравитесь это возможно, ведь вы очень красивая,—замялся шатен. —Чего ты морозишь? У тебя что температура?—напряженно спросила подросток, прикладывая ладонь ко лбу оппонента. Черноглазый схватил её за руку и поцеловал в губы. Но взаимности не последовало. Девушка с трудом тут же оттолкнула массивного парня и бросилась убегать. Она схватилась за голову и даже не заметила, как мимо неё с огроменной скоростью пронёсся Леви и сбил Хамису с ног. Душу Аккермана наполнял жар, брюнет чувствовал, что вот-вот у него вырастут крылья и он превратиться в сильного ястреба с острыми когтями, готовыми разорвать всё и вся. На шум в коридор вышли Эрен и Жан. Они увидели, как к выходу капрал тащит за волосы кого-то. Юноши и остальные тихо прокрались за ними и увидели, как Ривай избивает руками лицо Гахая. Гилберт хотел вмешаться, его опередила Ханджи. Женщина отодвинула изуродованного парня, а разъяренный капитан ещё несколькими ударами добивал окровавленный снег. Пока он остывал, юноши могли услышать его звериное хриплое учащенное дыхание. От него несло самым адским злом, из-за которого по телу пробегали мурашки, а в воздухе вообще можно было увидеть огромные тучи пара. Когда Кирштейн рассказал друзьям причину столь пугающей ярости, они все побежали на третий этаж и лазарет пополнился ещё одним пациентом в отключке, только вот из-за нервного срыва...