Письма

Я снова вхожу в свою квартиру, закрываю дверь. Прохожу на кухню, ставлю пакет с продуктами на стол. Всё как обычно, кроме одного: апельсины. Уже несколько дней я нахожу их среди моих покупок, хоть определённо помню, что не покупал их. Да что там не покупал, даже не смотрел на них. Я не ем апельсины. Когда я пытаюсь их есть, сок жжёт мои потрескавшиеся губы. И это не единственная причина моей нелюбви. Многие говорят, что они сладкие, но мне, видимо, одному попадаются кислые. Не знаю, проклятие ли это, клеймо ли... Я убираю апельсины в холодильник, как и все остальные продукты. Прохожу в свою пыльную тёмную комнату, беру ручку и лист бумаги. По возвращению на кухню кладу их на стол. Присев на стул, выбираю наиболее удобную позу для письма. Ещё думаю полминуты. Что мне написать? Кажется, что все темы обсуждались и нет ничего нового, ни одной интересной новости, которую можно рассказать. Но вдруг понимаю: осталась единственная мысль, способная завершить цикл писем. Приготовившись, начинаю выводить первые буквы. «Ты знаешь, я нередко задаюсь вопросом: что такое воспоминания, как они хранятся в нашей памяти, почему некоторые из них нельзя забыть, а другие крутятся в голове изо дня в день? А ты? Хотя, я знаю ответ. Ты не любишь все эти философские рассуждения, тебе лишь бы развлекаться и "не занимать голову бредом". И всё же, подумай об этом. Хоть раз. Иногда сижу и вспоминаю тебя. Это происходит и перед сном, но чаще во время обеда. Надеюсь, это тебя радует. Ты, наверное, хочешь знать, что я обычно вспоминаю. Твои руки и голос. То, как мы ходили по улицам Неаполя, иногда теряясь во всех этих переулках. То, как однажды ты убежал за пиццей, и мы искали друг друга на протяжении двух часов. Я тогда невероятно испугался, а ты был спокоен, даже немного весел. Мне хотелось кричать, злиться на тебя. Но я сразу остывал, смотря на твоё воодушевлённое пиццей лицо. Она была очень вкусная, к слову. Помню твою игру на гитаре. Твои пальцы неуклюже перебирали струны, они не успевали переставлять аккорды, а если и успевали, то они звучали ужасно, струны дребезжали. Ты тихо ругался себе под нос, останавливался, а затем снова начинал мелодию. Я не мог на это долго смотреть, старался забрать гитару, чтобы показать, как нужно играть. — Ты делаешь это неправильно. – Я играл, попутно объясняя некоторые моменты. Но ты не желал это слушать, отбирал гитару. — Да я и сам знаю! – с обидой кричал ты. Затем садился ко мне боком, выпячивал нижнюю губу, хмурил брови, всем своим видом показывая, что ты обижен и мне следовало бы извиниться. Ты продолжал свою неумелую игру, а я смотрел с умилением на твоё детское обиженное лицо. А ещё помню, как однажды мы сидели на балконе, откуда открывался прекрасный вид на город. Я принёс свой проигрыватель, чтобы послушать что-нибудь, пока мы будем болтать о всякой ерунде. Включил песню какого-то рок-исполнителя. Вот зашёл ты с двумя порциями спагетти в руках, но чуть их не выронил в тот момент, когда до твоих ушей донеслась песня. — У тебя совсем нет вкуса в музыке! – выругался ты, уходя. Вот ты опять пришёл, в руках диск. А мой ты нещадно бросаешь куда-то за спину. Как только ты заканчиваешь возиться с диском, сразу начинает играть веселая мелодия. Ты сидишь, дёргая плечами, а потом на припеве вскакиваешь и начинаешь танцевать. Движения плавные, ноги отбивают ритм. Я усмехнулся, когда ты позвал меня потанцевать тоже. Но, всё-таки переняв твоё настроение, встал. Меня не назвать хорошим танцором, но ты, видимо, был доволен и таким партнёром. Только вот я начал вслушиваться в текст: смерть, казнь, боль — единственное, что наполняло его. Стало немного жутко от того, что ты можешь слушать нечто вроде этого. Или тебе понравилась весёлая мелодия. Хотя второе более вероятно. Знаешь, ты всегда напоминал мне апельсин. Такой же кислый, вредный, да ещё и жжёшься. Всё ещё не могу поверить, что это произошло с тобой. Я сожалею, что меня тогда не было рядом». Складываю листок пополам, иду в комнату. Кладу письмо в конверт, плотно запечатываю. Выдвигаю нижний ящик комода, бросаю письмо к остальным. Завтра мне нужно отнести их на могилу.