***
День близился к концу, а единственное, что успел сделать Ник, так это сходить за кофе. Раз двадцать пять так. Затем немного поработал над отчётами. Где-то минут тридцать-сорок, что вполне считалось уже мировым рекордом, пока не понял, что это скучное дельце, и проспал практически весь рабочий день. Делать особо было нечего. А всё потому что его одолевали скука и некая грусть. Уж чего-то, признался он сам себе, ему не хватало, чтобы настроиться на нужный лад. Что-то, а точнее кто-то его тяготил всё это время. И сроком был не только этот день или прошлый. Скорее это началось ещё тогда, когда получил значок и стал работать напарником для первого кролика среди других сотрудников полиции. Было это кажется вчера, когда они задержали Блица и отпустили, даже не предъявив штраф за нарушения скорости и не забрав права. А до этого — вывели Барашкинс на чистую воду. Ник зевнул, потянувшись на диване, и сел. Он сонно оглядел пустой кабинет, уже по привычки ища глазами от злости бьющую лапкой об пол крольчиху со скрещенными лапками. Однако той не было, отчего ему стало чего-то не хватать с её отсутствием. Может быть, это смешно дёргающего при этом носика и горящего взгляда фиалковых глаз. Критикующих и якобы предупреждающих о том, что ему сейчас не поздоровится. А может быть, из-за того, что ему сейчас просто не хватало этого хитрого кролика рядом. Ник поднялся с дивана и, так не посмотрев на завал на рабочем столе, который он должен быть разгрести, направился к выходу. Открыл дверь, вышел и закрыл дверь на ключ. На этот раз не забыл сделать последнюю задачу и не оставил кабинет открытым. Сонный лис медленно потопал по коридору, которые уже успел опустеть. Так как рабочий день закончился, видимо, большинство уже ушли по домам, а ночная смена пока не прибыла. Центральный холл полицейского участка был ещё освещён. Ник хмыкнул, решив, что любитель пончиков и его весёлый друг ещё здесь, поэтому можно было перед уходом перекинуться с ним парой-тройкой диалогов, а после уже отправиться в съёмную квартирку. Он так и не дождётся, когда уляжется на удобную кровать и… — Слышали, наша любимая крольчиха-то… замуж выходит? Ник внезапно остановился прямо перед поворотом и, выглянув из-за угла, заметил Когтяузера на ресепшене, а рядом с ними стояли медведь Гризз и тигр Тонкс. Хорошие, как сказать, ребята. Когда они не сталкиваются с самим лисом. А всё из-за недовольства к последнему, так как у него есть время на отдых, а у них, ведите ли, нет. Это не Уайлда, собственно говоря, проблемы. Но о чём они говорят? Кто? Конечно, он услышал о крольчихе. У него не так давно прижатые уши приподнялись, стараясь услышать всё: каждую буковку, каждое слово, каждую интонацию в каждой сказанной фразе… Хотя почему он просто не уйдёт, ведь это не его дело… — Какая ещё крольчиха? — последовал вопрос тигра. Нику тоже было интересно узнать об этой так и не забывающуюся деталь. В полиции ещё работают кто-то из представителей ушастых? Видимо, кто-то вдохновился Морковкой и стал работать среди стражей порядка. — Не знаю, как в других, — нахмурился медведь. — Но в нашем отделении только одна крольчиха работает. «Неужели?..» — лис так и не закончил свою мысль, которую тут же озвучили за него. — Неужели, Хоппс? — восторженно воскликнул Когтяузер, не веря собственным ушам. Ник едва не подавился, когда это услышал. Задние лапы приросли к полу. Он неосознанно сглотнул, тоже не веря в то, что только что услышал. Как такое может быть? Да и почему он узнаёт об этом чуть не последний, прямо сейчас? Но при этом бился об заклад, чтобы это ему на сонную голову просто послышалось. Только вот он уже как пару минут как очнулся, словно на него вылили холодную воду вместе со льдом. — Слушай, — Гризз повторно нахмурился. — Я сам прекрасно видел, когда на дежурстве задержался, как она недавно с одним из своих по улицам бродила. Чем больше говорил этот медведь, тем всё громче и суровей внутри лиса что-то, то трескалось на осколки, то переворачивалось вверх-дном. Чтобы Морковка и с подобно себе гуляла по городу?.. Казалось, что такое просто невозможно. Ведь этот хитрый кролик дала всем понять, что для неё, кажется, важнее только данная работа, а не отношения. Как всё обманчиво оказалось… — Да ты что? — Такой, как сказать, обворожительный и джентльмен с большой буквы. Букет роз подарил и в ресторане помог ей сесть за стол. Сама же наша Хоппс тоже нечего так выглядела: в красивом таком платье была. Если сравнить ту Хоппс и ту, что ходила здесь в форме и ловила преступников, то совершено разные звери, я бы сказал. Уже и на свидание с кем-то ходила? — А я давно говорил, что ей мужик хороший нужен, вот она его встретила, — серьёзно покивал головой тигр. «Замолчите!» — мысленно приказал Ник, раздражённо или даже отчаянно выпятив спину, будто был готов на говорунов сейчас просто-напросто накинуться. — Как раз таки в этом ресторане он встал перед ней на колени и подарил кольцо. Дорогое, я бы сказал. — Теперь понятно, почему её второй день нет. — А я что говорю. Загнулась бы она здесь совсем, не видя ничего перед своим носом. А этот лис… совсем, бедную, извёл. Ничего не делает, а только всё спихивает на Хоппс. Гнать его в шею надо. Что с ним, что без него — работы меньше не станет. А Хоппс счастья и побольше маленьких крольчат. — Заткнитесь… — прошипел тихо Ник. Слова сослуживцев наносили поистине сильные удары, в которых пострадали его самолюбие и уверенность, утянув за собой не только настроение на ближайшие дни, но что-то очень важное для него. Правда он не мог понять, что его сильнее обнадёжило. То, что его напарница замуж выходит, то, что её жених — кролик, или то, он узнал об этом не от неё? Но, признавшись самому себе, что, услышав подобную «радостную» новость из уст самой Морковки, он бы упал и не смог потом подняться. Он потопал дальше, полностью игнорируют сослуживцев, которые в итоге заметили его. А Когтяузер даже окликнул его по имени, помахав лапой в качестве приветствия. Но лис, словно находящийся под гипнозом, направился выходу, смотря куда-то перед собой.***
Кого-то осень встретила с возможной радостью, что, наконец, не будет летней жары, от которой все звери спешили спрятаться в домах, кого-то — с грустью от того, что скоро пойдут дожди и будет грязно, сыро и мокро. А кому-то осень постучала в окошко, прихватив с собой в кармашке простуду, как подобный гость явился с таковой к Джуди. Поимка очередного нарушителя закона закончилась купанием в местной холодной воде, ныряние в которую у неё прошлым утром отозвалось кашлем, насморком, температурой и состоянием, словно на неё слон наступил, — помятое, вялое и варёное. Да уж, не нужно было оставлять Ника без дела и ловить преступника самой. Но кто мог знать, что ей это так аукнется? Да и преступника поймать всё же удалось. Пока она вылезала из проруби, воришка угодил в капкан, и полиция его тут же повязала. Крольчиха взяла больничный, стала лечиться, пичкая свой организм таблетками и антибиотиками, а также проверенными мамиными рецептами, вроде супа, только чудом сваренным не так давно, поскольку ей было бы не до его готовки, и варенья на полочках в кухонном шкафу. Махинации с самолечением не прошли ей даром, что этим утром она проснулась на бодре и на веселе. Что хоть прямо сейчас беги на роботу и вновь купайся в каком-нибудь прорубе. Быть может, она бы так и сделала, если бы в ту минуту, когда она вытащила из шкафа дополнительную полицейскую форму, где та была аккуратно сложена, так как предыдущая была до сих пор влажной и валялась рядом с корзинкой с грязным бельём в ванной, ей вдруг не позвонили родители. Не отвечать было бы очень плохо, да и тем более, что те знали о том, что она подхватила простуду. А если не ответить, то уже можно было ждать всё семейство в Зверополисе, которые наверняка поднимут кого можно и кого нельзя в городе. Рисковать Джуди не стала и провела зелёный значок в правую сторону. На дисплее появились лица родителей. — Здравствуй, дорогая, ты как? — перешла сразу к делу Бонни, волнуясь за состояние дочери, к которой была готова собирать манатки и в ту же минуту приехать, когда всё узнала. — Здравствуй, Джуди, — сказал Стью. — Мам, пап, привет, — радостно поприветствовала их крольчиха. — Всё хорошо, — она повела плечами, косясь в сторону приготовленной формы, и невольно поёрзалась на месте, — Вот, на работу собралась идти. Зря она это только сказала… — Нет-нет, юная леди, — недовольная Хоппс старшая влезла полностью в объектив, буквально выпихнув супруга в сторону. — У тебя только вчера температура была. Куда ты сейчас-то собралась идти? Работа? Подождёт твоя работа. Хочешь в горячке ещё денёк полежать? — Слушай маму, — послышался голос отца, принявший сторону супруги, и крольчиха закатила глаза. Ну вот, опять началось. Все эти беспокойства по типу «надень шапку, а то простынешь». Она-то уже не маленький кролик, которого нужно одевать, кормить и следить за тем, что он делает и куда идёт. — Мама, я уже себя хорошо чувствую, — настаивала на своём крольчиха. — Ты же знаешь, что у меня хороший иммунитет. Я могу день в горячке пролежать, а на следующий быть как ни в чём не было. — Иммунитет, не иммунитет, это не имеет значения. — Ма-а-ам… — протянула она. — Запомни мои слова, дорогая, — Бонни укоризненно показала на неё. — Вот как у самой появятся дети, вот тогда и будешь им диктовать свою заботу. А пока ты моя дочь, поэтому будешь слушай меня. Пообещай мне, что ты сегодня никуда из дома не выйдешь? Слова матери были не без плодов, да и Джуди дала всё-таки обещание, и на работу та всё-таки не пошла, а решила, так сказать, пролежать весь день в кровати, смотря телевизор. Возможно, ей было просто скучно, но крольчиха не заметила, как её глаза стали постепенно закрываться, пока и вовсе не заснула. Джуди с трудом разлепила глаза, замечая, что, не считая включённого телевизора, в комнате было как-то темно. Взгляд нашёл часы, стрелки которого приближались к шести вечера. Джуди зевнула и, откинув тёплое одеяло, спустила лапки к тапочкам-морковкам. Ещё раз зевнула, после ещё и потянулась и потопала, едва перенимая с лапы на лапу, на кухню, где включила свет и поставила на плиту чайник, закипятила воду и сделала себе чай. Посиделки на кухни и попивания горячего напитка согревали её и создавали ощущение спокойствия. Что может приятней времяпровождения в съёмной квартире, но в достаточно лучшей, чем та «коммуналка», где она впервые заселилась, когда только-только приехала в Зверополис, с достающими соседями, которые даже подумать ей не давали с картонными стенами? Работа в полиции позволила ей приобрести что-то получше. Хоть и нынешняя квартира была однокомнатной, но здесь своя ванная и кухня, и стены толстый, через которые явно даже её шёпот никто не услышит. Эта мысль заставила её невольно улыбнуться, радуясь подобной мелочи. Хотя это и вовсе не мелочь. Некоторые же и вовсе живут на улице, отчего стало грустно. Джуди подула чай и отпила небольшой глоток, как внезапно в дверь кто-то постучал. Уши стали торчком, будто бы прислушиваясь за внезапным гостем, каковых она и вовсе не ждала. Крольчиха быстро направилась к двери и подозрительно посмотрела в глазок. Какого было её удивлением, кого она там увидела и открыла дверь. — Привет, Морковка. На пороге оказался никто иной, как Николос Уайлд, собственный персоной. Это был последний зверь, которого она ожидала увидеть. У неё, по крайней мере, было только два варианта, кто это мог явиться в гости. Либо это какой-то недоброжелатель, либо это мама решила проверить дочку, а главное просмотреть за ней в случае её попытки пойти на работу. Это же мама. Её не послушаться, себе дороже. Неизвестно, что хуже, хищники под действием горлодёров, или разгневанная мама? Ответ больше косился ко второму варианту. Джуди незаметно мотнула головой. Что-то со своими размышлениями, она и запамятовала, что на пороге держала такого гостя. Близкого друга, если так можно назвать. — Привет, Ник, — она с усмешкой скрестила лапки на груди. — Неужели, соскучился? Подобную дерзать и словечки наверняка у лиса приобрела, когда тот приходил не вовремя на работу, то на слова: «Где ты был?», вечно отвечал: «А что, ты соскучилась по мне, Морковка?». Видимо, это заразно: общение с этим лисом. Ник, похоже, не оценил его же шутку из её уст, так как заметно приуныл. Лисьи уши прижались к голове, хвост нервно елозил туда-сюда, а лапа почесала затылок. А глаза… Глаза бегали туда-сюда от волнения и, кажется, смотрели куда угодно, но только не на саму Джуди. — Что-то случилось? — тут же напряглась та, чувствуя неладное. — Да… Нет… В общем… — лис впервые, кажется, не смог правильно истолковать свою мысль, но всё также не смотрел ей в глаза. — Я тебя… поздравляю… Крольчиха непонимающе замерла, часто моргая глазами. До это скрещенные лапы упали, голова чуть наклонилась в сторону, а во взгляде читался вопрос. — С чем? — У тебя же скоро важный… день, — со вздохом сказал лис, и его взор переместился совсем куда-то вниз. В голове тут же начали тетироваться идеи, с каким-таким «важным» днём её поздравлял напарник, пока и не вспомнила… Только вот, откуда он мог знать, если она ему и не говорила? — Ну… да… — вырвалось у неё. — Спасибо… Она не знала, можно ли назвать день, когда она закончила выступать в театре, таким уж важным. Скорее, она бы просто хотела его забыть, вот и всё. Как самый печальный, потому что не хотела расставаться с театральным кружком. Но, а с другой стороны — она уже была увлечена нечто другим, да и сдала документы в академию полиции… Наступила неловкая и давящая, что на лиса, что на крольчиху, пауза. И всё, потому что говорили они, отнюдь, не об одном и том же. Одна вспомнила день, когда она расставалась с друзьями из театрального кружка, да и с самим театром в целом. А другой вспоминал о том, что услышал совсем недавно от коллег и то, что перед ним стояла крольчиха, которая в скором времени должна была выйти замуж. — Ну-у, — протянул Уайлд, впервые за это время наведя на неё взор. — Это… Надеюсь, что ты в своём выборе не ошиблась, — крольчиха удивлённо уставилась на него, и лис вновь отвёл взгляд. — И желаю тебе побольше… Ну, всего побольше… — Ты это к чему? Только что он говорил о том, что она в этот покинула театр, а сейчас — совершенно о другом. — Как это к чему? — Ник в упор посмотрел на неё. — Всё-таки это явный шаг в трудную жизнь. Там… это… крольчата и прочее. Джуди посмотрела на него как на явного дурака. Либо же у него вторая голова выросла… Такое ощущение, что у него, похоже, просто помутилось в рассудке. Крольчата? Конечно, рано или поздно у неё будут свои дети. Но её напарник явно говорил о настоящем времени. Будто бы у неё кто-то был, чтобы буквально вот-вот начать… размножаться там… — Ник, ты заболел? — произнесла она умную мысль. — Несёшь какую-то небылицу, — фыркнула, тоже смотря в упор, но как-то подозрительно. — Меня всего второй день не было в отделении. Крольчиха обеспокоенно положила лапку на лоб ничего не ожидавшего и вздрогнувшего от этого лиса, чтобы проверить температуру. — Вроде, тёплый, а несёшь вещи не лучше, чем при горячки. Прикосновение подействовало не лучше вкуса охлаждающего мороженного в сухую и жаркую погоду, отчего он от блаженства прикрыл глаза. Такая заботливая эта Хоппс… Но лёгкое осознание того, что эта забота была скорее дружеской, учитывая замужество крольчихи, быстро заставил себя спуститься с небес на землю. Внезапно Ник схватил её за лапку, лежащую на лбе, и опустил вниз. Он был, к её удивлению, чем-то взволнован и что-то ей подсказывало, что что-то явно произошло. Только вот сам Ник, либо не собирался об этом говорить, либо не мог. Но ему сейчас нужна была поддержка. Её поддержка. Несмотря на то, что ничего ещё не знала. — Да что происходит? — не выдержала, в конце концов, та. — Приходишь суда, говоришь, не пойми о чём только. Скажи честно, опять что-то в отделении случилось? Что-то опять связанное с горлодёрами? Шеф тебя на ночное дежурство оставил? Или он тебя уволил? Ты поздно сдал отчёт? Или… — Да нет же, — перебил её лис как-то гневно, заставив её замолчать с приоткрытыми губами. — Никто меня не уволил, и всё в порядке, — он усмехнулся. — В полном… — Точно? — Да, только, Морковка, я здесь потому что… я хотел тебя поздравить, и… Не перебивай меня… Ты, наконец, встретила того, о ком мечтала. Встреча, свидание и прочее… И ты выходишь замуж за того, кого, наверняка, хотела… Поэтому… — Погоди, о чём ты? — всё-таки перебила его Джуди, застыв на фразе «…ты выходишь замуж…», и выставила перед собой лапки в останавливающем жесте. — Надеюсь, этот кролик оправдал твои ожидания, — Уайлд, если и услышал, то полностью проигнорировал её вопрос. — Наверное, он достоин тебя, — и внезапно положил лапы на плечики крольчихи и посмотрел прямо в глаза. — Но если он тебя обидит, ты мне скажи, хорошо? Какой «замуж»? Какой «он»? Что на проходе в её квартиру здесь происходит? И что, спрашивается, несёт этот рыжий беспредельщик? Судя по всему, пока её не было, кое-кто свихнулся. Либо же по его голове кто-то хорошо прошёлся, что все мозги, в лучшем случае, пока перевернулись на месте. — Какой замуж? Кто тебе об этом сказал? На мгновение вспыхнуло молчание, пока в голове лиса винтики стали крутиться, и он не осознал ответный вопрос напарницы. — Что? Кажется, что тот сейчас был куда сильнее удивлён и озадачен самой Джуди, носик которой начал нервно дёргаться. — Не знаю, с чего ты взял, что я выхожу замуж… — она нахмурилась, отбивая такт правой лапкой по порогу. Крольчиха скинула внезапно сильно вцепившие лисьи лапы со своих плеч, которые словно приросли к ней, и сделала шаг от застывшего лиса. — Постой, что? — крикнул вдруг тот. — Ох, — Джуди как-то раздражённо вздохнула и закатила глаза. — Я не выхожу замуж ни за какого кролика. — Тогда… за кого? — и лисьи лапы немного опустились вниз, думая о худшем. «Неужели, Морковка?.. Межвидовые отношения?.. Кто он такой?» — Ник! — не выдержала одной и той же байки крольчиха, не боясь созвать подобным криком на лестничную площадку соседей, громко постучала два раза правой лапкой и уставилась на лиса, тыча ему в грудь. — Я вообще не выхожу замуж, ни за кролика, ни за кого, ясно? Напарник протяжно выдохнул, неотрывно и не моргая пялясь на крольчиху, пока… — Так это же здорово! — весело и даже радостно воскликнул вдруг он, тем самым напугав собеседницу. Лис подхватил её на лапы и закружил на лестничной площадке, твердя каждый раз свою последнюю фразу. — Ник, ты чего? — ахнула Джуди, ничего толком не понимая. — Морковка, я так испугался, — внезапно остановился тот и, поставив на порог открытой квартиры названную, прижал к себе. — Когда узнал, что ты выходишь замуж. Крольчиха застыла, не веря в происходящее. Он боялся того, что она… выходит замуж? И почему её сердечно начало так громко стучать в грудной клетке? Если бы не шёрстка, и если бы Ник не прижимал её к себе, то наверняка можно было заметить, как она покраснела. — Да никуда я выходить пока не собираюсь, — промолвила кое-как она, молясь о том, чтобы лис не услышал, как дрогнул её голосок, и хмыкнула, хихикнув: — В планах пока не было такого желания. Ник, как и протянул её к себе, так и неожиданно отпрянул, заглядывая в смущённые и лихорадочно-блестящие фиалковые глазки своими — хитрыми и наглыми. — Брось, Морковка, — усмехнулся он. — Вы все, девчонки, только об этом и мечтаете. — Да ну тебя, глупый ты лис.