Личный учитель семьи Тодороки

Обычный солнечный день, коих в Токио было полным-полно. Перебирая конспекты, Айзава Шота двигался по коридору Юэй, маневрируя между небольшими группами студентов. Добравшись до двери учительской, Айзава открыл её и вошел внутрь. Зал встретил худого мужчину гробовым молчанием. «Какая удача. Хоть никто шуметь не будет, пока я проверяю эти конспекты», — с наслаждением подумал Шота, пытаясь забыть инцидент, когда Сущий Мик устроил на уроке английского панк-рок концерт, пока Сотриголова, находясь этажом выше, пытался заполнить доклад, затыкая уши и выскреживая зубами. Сев за свой стол, Айзава аккуратно расставил по местам бумаги. Однако, мечты не сбываются так просто. Стоило только Айзаве взять ручку, как знакомый голос окликнул его: — Здравствуйте, Айзава-сан. — вежливо поздоровался Цементос, медленно подходя к своему коллеге, держа в правой руке тетрадку. — Мне нужно кое о чем с вами поговорить, вы же не против? — Давай, только побыстрее, — кивнул долговязый. — Это касается вашего ученика… — начал кирпичнолицый. — Если Мидория и Бакугоу опять подрались на твоем уроке, можешь отправлять их на каторжные работы, я разрешаю. — закатил глаза классный руководитель 1-А. — Нет, нет, я не про них поговорить пришел, можете успокоиться, — Цементос издал смешок — Я про Тодороки Шото. — Ещё лучше. А с ним что такое? — Ничего плохого, смею вас заверить. Просто… Понимаете, Тодороки хоть и один из лучших учеников вашего класса, но у него есть проблема с сочинениями — вот, посмотрите. Я недавно задал им сочинение на тему «Как проводит день моя семья» и вот, что он написал. Сев на стул, Цементос протянул Айзаве голубую тетрадь. Черноволосый учитель вздохнул и, протянув руку, сначала взял тетрадку тремя пальцами, а уже потом открыл её. На белой странице были аккуратно выведены иероглифы: «В нашей семье пятеро людей и каждый из них проводит свой день по-своему. Мой отец, Энджи, вырезает из утра два часа на утреннюю тренировку, а после отправляется в офис, чтобы распивать кофе со сливками общества и работать. Моя сестра Фуюми — преподаватель. Она просыпается очень рано и, на ночь глядя из окна, сначала проверяет тетрадки, а потом идёт на работу. Что касается моего брата, Нацу, то все утро он днюет в университете, а потом уходит в парк, чтобы бить баклуши. Надеюсь, баклушам не больно, но я никогда об этом не спрашивал. Моя мама, Рэй Тодороки, проводит все свои дни в больнице. Она говорит, что обстановка там довольно тихая, словно все вымерли, и скоро она поправится. Надеюсь, это не так.» — И что тут такого? — хмыкнул Айзава. — Сочинение… Коротко и по факту. Ничего непристойного. — Да, но у Тодороки очень плохо обстоят дела с фразеологизмами. Похоже, он не знает слова «переносный смысл». Это стоит исправить. — Ну так оставь его на дополнительных уроках, я же не нянька ему. Или к семье его обратись. — К сожалению, я не могу. В этом месяце у меня назначена переработка, да и внеурочные часы у меня забиты… — Ну тогда о чем мы вообще говорим? Я — учитель физкультуры, а не правописания. — Айзава-сан, послушайте, вы же помните, какое сейчас у нас положение дел? Нам нужно не отставать хотя бы по оценкам, иначе нас окончательно загубят. Правый глаз Айзавы, под которым красовался небольшой шрам, дёрнулся, словно напоминая о всех тех горестных событиях, что недавно произошли. Выдохнув, долговязый постучал пальцами по столу и поднялся. — Хорошо, я тебя услышал, Цементос. Я посмотрю, что можно сделать. *** — А? Что? Я? — испуганная Момо смотрела то на Айзаву-сенсея, то на спокойного Шото. — Да. Цементос-сан попросил, чтобы кто-то помог Тодороки правильно писать сочинения. К сожалению, я не успеваю за этим присмотреть, ровно как и ваш учитель по литературе. Яойорозу — покрасневшие глаза мужчины уставились на черноволосую девушку — У тебя лучшие оценки в этом семестре, не могла бы ты помочь своему однокласснику? Понятное дело, я не заставляю, если у тебя дела… — Да что вы, что вы?! С удовольствием помогу! Заместитель старосты обязан помогать своим одноклассникам, ученикам, друзьям! — начала бормотать Яойорозу. Её щеки покрылись румянцем энтузиазма, губы безостановочно шептали. — Что насчёт тебя? Ты согласен? — переспросил класрук 1-А у парня. — Если это улучшит мои оценки, я не против. — ответил Тодороки Шото. «На что только не пойдешь ради этого имиджа… Откровенно говоря, из них выходит неплохая команда, стоит лишь вспомнить их работу на экзамене.» — задумался Айзава. — «Пусть план был не идеальным, но очень неплох для экстренной ситуации. Конечно, мог бы подойти и Мидория… Но это не яой-фанфик, автор писать его не умеет. Может, научится когда-нибудь.» *** «Людям очень важно во время учебы находится в комфортной для них среде обитания — то есть, дома. По крайней мере, так написано в моей энциклопедии. Я впервые дома у Тодороки-сана! Как же он живёт в таком доме? Наверное, очень приятно иметь столько пространства!» — думала Яойорозу, шагая по каменной тропинке, держа в руках портфель. «Лучше бы мы отправились в дом к Момо. По крайней мере я узнал бы, как и где она живёт. Находиться здесь очень неприятно для меня. Я часто чувствую, что это место — словно клетка из неприятных, душных воспоминаний. Но постоянно возвращаюсь сюда, словно больше некуда.» — думал Тодороки, шагая по каменной тропинке рядом с одноклассницей. — У вас есть бонсаи? Потрясающе! — восхищенно проговорила Момо, осматривая небольшой садик, который заселяли тростник бамбука, туполистые кипарисовики, гортензии и знаменитые «кривые деревца». — Да. Мама увлекается садоводством. Она говорит, тут достаточно много редких растений. — проговорил Шото, для которого эти растения были уже обыденной частью декора. Пройдя ещё несколько метров, ученики Юэй столкнулись с той преградой, которую Нацу, Фуюми, Шото и Рей время от времени называли «Фудзиямой». — Будь осторожна, когда поднимаешься. — проговорил гетерохром, поднимаясь по лестнице наверх, в свою комнату. — Ах, д-да… Хорошо, спасибо, — ответила Яойорозу. Одернув юбку вниз, отличница начала идти по лестнице. Но, к несчастью, все её мысли были спутаны в кашу: и то, что Тодороки живет в таком большом и красивом доме, и то, как же много она еще не знает о традиционных японских домах, и просьба помочь, и то, что обязательно надо выложиться на все сто процентов и мысль, а правильно ли все она делает, не слишком ли она вырядилась, оставаясь в школьной форме… При такой невнимательности неизбежна катастрофа. И она чуть не случилась. Брюнетка зацепилась ногой за ступеньку и чуть не рухнула прямо на пол. Но, к счастью, помощь подоспела и отменила встречу лица Яойорозу с полом. — Я же просил, чтобы ты была аккуратнее. — с ноткой беспокойства сказал парень, держа девушку за плечи. — Яаэаэа… Д-да. Прости. Сглупила. — смущенно пробормотала девушка, отводя взгляд и молясь всем известным ей богам, лишь бы её одноклассник не заметил покрасневшее лицо. — Прости. Это проклятие кривой ступеньки. — пробормотал парень с ожогом вокруг глаза. — Каждый раз здесь кто-то спотыкается. — Проклятие кривой ступеньки? Хехе… Хорошая шутка, Тодороки. — улыбнулась одноклассница, нервно хихикнув, пытаясь развеять напряжение ситуации. Сын Старателя удивленно посмотрел на смеющуюся Момо. — Разве я шутил? Я серьёзно. — А? Ой… Прости. — нервно сглотнула девушка. В итоге ситуация стала ещё напряжённее. *** Комната Тодороки тоже была выдержана в традиционном японском стиле и почти не отличалась от его комнаты в мужском общежитии. Яойорозу чувствовала себя неудобно в новой обстановке, ведь она с родителями посещала только роскошные европейские особняки, американские коттеджи или квартиры с роботами-дворецкими. Но в традиционный японский дом её занесло впервые. — Эм… Прости, Тодороки, но где ты обычно делаешь уроки? — помотала головой сероглазая, не замечая ни одного стола или стула. — Вот здесь. — разноглазый кивнул головой на низкий коричневый стол без ножек. Подойдя к нему, Шото присел на колени. — Располагайся. Если надо — могу принести простыню, чтобы было помягче. «Что ж… Делать нечего, не заставлять же Тодороки-сана под меня подстраиваться. Иначе всё обучение пойдет насмарку.» — помотав головой, одноклассница Шото присела рядом с ним. Сложив ноги по-турецки, девушка достала книгу из портфеля. — Ну, давай начинать… *** От Айзавы-сенсея Яойорозу узнала о проблеме, с которой нужно было помочь Тодороки. Но даже у Момо, которая была уверена в своих преподавательских навыках, не получалось хорошо объяснить Шото. Смотря на его спокойное и невозмутимое лицо, украшенное красноватым ожогом, девушка сначала теряла линию мысли, потом начинала запинаться, а потом все мысли слетались в новогодний хоровод и приходилось начинать сначала. Да и прямолинейному Шото было тяжело понимать всевозможные вычурные фразы с несколькими смыслами. — Ладно, Тодороки, ещё раз… Как ты понимаешь выражение «Не руби сгоряча»? — переспросила его «репетитор», поймав первое выражение в учебнике. — Это значит, что не надо рубить. Только вот… что рубить? Зачем рубить? И почему «сгоряча»? То есть, сначала надо что-то нагреть, а потом рубить? Что именно нагревать? — Нет-нет, Тодороки-сан. Это выражение обычно говорят, когда кто-то хочет что-то сделать, поддаваясь эмоциям. Тогда его предостерегают такой фразой: «Не руби сгоряча». — Хм… То есть, этот человек рубит проблему? Обычно их решают… Почему не «Не решай сгоряча»? — Ну, в данном случае, это синонимы. Так, а как ты понимаешь фразу «Семь раз отмерь, один раз отрежь»? — Это значит, что надо семь раз что-то отмерить и один раз отрезать. Только почему семь, а не восемь? И почему резать только один раз? Вдруг на самом деле нужно отрезать два раза? — Это выражение говорят, когда просят человека хорошо подумать, а только потом делать. — Вот как. — Отлично. А теперь, попробуй догадаться, что общего между фразами «Не руби сгоряча» и «Семь раз отмерь, один раз отрежь»? Тодороки подпер правой рукой подбородок и задумался, давая тем самым возможность черноволосой любоваться своим одноклассником. После экзамена на поездку в летний лагерь и своеобразного приключения по спасению Бакугоу Кацуки, девушка и сама не заметила, как привязалась к сыну Старателя. Ей нравилось вежливость Тодороки, с ним Яомомо чувствовала себя как за каменной (а может, ледяной?) стеной. Кроме того, она была одной из немногих, кому Шото мог довериться и показать свои чувства хоть немножко. — Ничего. — А? — переспросила Момо, которая ещё не совсем вылетела из своих мечтаний. — Я говорю, что нет ничего общего между этими фразами. — повторил двулицый. — Там «Руби», а в другой фразе — «Отмерь-отрежь». Глаголы различаются. Тем более, в фразе «Не руби сгоряча» есть наречие, а в другой фразе — нет. — Т… Тодороки-сан, прости, но где у тебя умываются? — Выйдешь и направо по коридору, спустишься по лестнице и повернешь налево. Вторая дверь справа. — проговорил парень. — С…Спасибо. — ответила Момо и вышла из комнаты Тодороки. *** Немного холодной воды помогли привести расшатанные чувства отличницы в норму. Похлопав себя по щекам, девушка посмотрела в зеркало. Из отражения на неё смотрела девушка с покрасневшим лицом и дрожащими глазами. «Почему? Почему у меня опять ничего не получается? Я же стараюсь и делаю все, что могу… Но у меня словно все из рук валится. Я же могла раньше…» Момо не покидали воспоминания, как она, будучи ещё двенадцатилетней девочкой, которую часто оставляли с детьми помладше, успешно учила их читать и писать. Родители просто диву давались от ума и навыков своей дочери и пророчили ей прекрасное будущее. А теперь Момо стояла в чужой ванне с покрасневшими глазами, не зная, ни что ей делать, ни как поступать в такой ситуации. Ей казалось, что весь мир перевернулся с ног на голову и теперь сероглазая стала просто маленьким беспомощным птенцом, который обязательно погибнет. Тихий стук в дверь вернул девушку в реальность. — Яойорозу, ты в порядке? Тебя не тошнит? — голос разноволосого эхом отдавался в голове студентки. — Н-нет… То есть, я в порядке! Я уже выхожу! Прости! *** Импровизированный урок уже скоро подойдет к концу. Момо сидела и наблюдала за Шото, который старательно записывал в тетрадь фразеологизмы и их значения. Чувствуя, что уже не в силах что-то объяснять, и боясь, что в очередной раз где-то ошибется, Яомомо придумала выдать Тодороки такое задание. Хоть она и знала, что простое переписывание ни к чему не приведёт, но это было намного лучше, чем ничего. — Я закончил. — коротко ответил парень, закрывая тетрадь. — Хорошо. Скажи, пожалуйста, когда мне в следующий раз приходить? — Можешь прийти в субботу, в пять часов вечера. Дома никого, кроме меня, нет. — Я запомню. Тогда я пойду, Тодороки… — Да. Удачной дороги. И спасибо тебе. Длинноволосая остановилась на пороге комнаты, пытаясь осмыслить последнюю фразу. — Что-что? — Я говорю «Спасибо тебе». Я много чего узнал. Твой труд довольно тяжелый. — Как ты мог что-то узнать? У меня ничего не получилось тебе объяснить… Тебе стоит поискать личного репетитора. Лучшего, чем я… Пытаясь не заплакать, студентка схватила себя за плечи, делая вид, что поправляет портфель. «Я бесполезная. Глупая истеричка. Какой из тебя герой? Что ты можешь без других?» — эти мысли резали Яойорозу сердце, словно ножом. Неизвестно, сколько бы продолжалось это самобичевание, если бы не он. Поднявшись с пола, разноглазый подошёл к дрожащей девушке и взял её за плечи. — Яойорозу. — тихо проговорил Шото. Молчание. — Яойорозу, послушай… Ты вечно принижаешь свою работу и тебе кажется, будто все остальные намного лучше, чем ты. Это не так. Вспомни наш экзамен. Только благодаря тебе и твоему плану мы не проиграли. А летний лагерь? Если бы не ты, герои никогда бы не нашли Бакугоу и никто не знает, какая у него была бы судьба. Именно ТЫ подумала о маскировке в Камино, именно ТЫ, судя по рассказам, спасла большую часть Б-класса от отравления тем газом, именно ТЫ, судя по словам Шоджи, вывела свою команду к победе при экзамене на временную лицензию. У тебя потрясающий ум и терпение и ты готова прийти на помощь в любой момент. Я… Проговорив эти слова, студент взял свою одноклассницу за руки и внимательно посмотрел в её серые, чуть заплаканные глаза. — Я очень уважаю таких людей. Такими, как ты, надо дорожить. Тодороки знал, про что говорил. Заботливые мамины слова и руки, улыбка его брата и сестры, смех и шутки за обеденным столом — всё это казалось Шото чем-то далеким, позабытым, пусть сейчас отец с Фуюми и старается все это вернуть и исправить. И вот, спустя столько времени, он находит таких людей: сначала веселого и вечно улыбающегося зеленоволосого парня с веснушками, а после — чудесную черноволосую девушку, которая сейчас стоит перед ним, окончательно разуверившаяся в себе. Которую надо спасти. Наклонившись, Тодороки мягко касается губ Яойорозу своими, слегка пересохшими от волнения, прижимает к себе, не желая её отпускать. Глаза девушки округляются, становясь похожими на пять йен, её сердце начинает колотить, а щеки краснеют так, словно в них разгорается пожар. Ей приятно, ей хорошо… Разве не прекрасно понимать, как любимый человек целует тебя? — Тодороки… — тихо прошептала Момо, сжимая плечи Шото. — Ты… Ты уверен? — Не волнуйся. Я семь раз отмерил, один раз отрезал. И не вижу причины подавлять свои чувства. Мы с тобой прекрасно знакомы, я считаю тебя хорошей. — так же тихо ответил Шото. Черноволосая студентка ничего не ответила. Лишь поцеловала Шото в губы ещё раз, прижимая его к стене. Её чувства не остались без ответа. *** По сути, здесь история могла бы закончиться обычным, романтическим концом. Но поскольку автор этой писанины - большой фанат Старателя и всех его попыток наладить отношения со своей семьей, история получает альтернативный конец! Или, точнее, альтернативное продолжение!

АЛЬТ.КОНЕЦ

— В доме горит свет… Он до сих пор не спит? — Может, он чем-то занят? В любом случае, если поСТАРаемся, то элемент неожиданности не будет потерян. — Итак, а ты уверена, что ему это понравится? — Меня консультировала мама, ошибки быть не может! Тем более, она сделана нами двумя! — Надеюсь, ты права. Пропасть между нами и так большая… — Ничего! Я помогу тебе! Просто соединим усилия и преодолеем её! PLUS ULTRA!!! — … — Ой, прости. Ты же не любишь этот девиз… — Давай закончим с этим, пока я не сгорел от этого волнения… *** БАМ! БАБАХ! ТАРАРАХ!!! — прогремело рядом с входной дверью. Взвизгнув от неожиданности, Яойорозу спряталась за спиной Тодороки-самого-младшего. — Шото… Что это? — Я не знаю. Неужели, грабители? Будь позади меня и не отходи… — взволнованно произнес двулицый, готовый в любой момент применить свою Причуду. Но нет. Это были не бандиты. Это был кое-кто пострашнее. — ШОООООООТООООООО!!! — зычный голос прогремел на весь дом, сотрясая стекло, заставляя посуду подпрыгнуть, а Яойорозу — съежиться и попытаться спрятаться за спиной парня. — А? Парень нервно сглотнул, узнавая обладателя голоса. — Я ВСЕ ВИДЕЛ! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ НЕ СПИШЬ!!! ТЫ ОТ МЕНЯ НЕ СПРЯЧЕШЬСЯ!!! Я ВЕСЬ ДОМ ПЕРЕВЕРНУ, НО НАЙДУ ТЕБЯ!!! «Он… Он что?» — пусть Тодороки и мог постоять за себя, но мысль о том, что кто-то видел его первый поцелуй, переворачивала всё в его груди. — А! Вот ты где!!! — проговорил Старатель, заходя в дом и замечая своего сына. — Почему ты так кричишь? Что… — МОЛЧИ! ПРИШЕЛ МОЙ ЧЕРЁД ГОВОРИТЬ! ВЫСЛУШАЙ СВОЕГО ОТЦА!!! Тодороки замолчал, смотря на своего папу, как на больного. — Я знаю, что наши отношения были далеко не самыми лучшими… — с серьезным лицом начал говорить Энджи, поджимая губу, — и мне, как приличному отцу, надо ещё над многим работать. Но когда-то надо начинать первый шаг. И вот, этот день — сегодня! Держи! — не меняя выражения лица, Энджи Тодороки протянул своему сыну большой и теплый ланч-бокс, откуда разносился приятный запах. — Эм… Спасибо. Вроде как. Что это? — переспросил виновник торжества — Соба! Твоя любимая домашняя соба авторства семьи Тодороки! Приготовлена с любовью и с Божьей помощью! Ну, как Божьей… Раздались хлопки. Улыбающаяся беловолосая девушка с несколькими красными прядями подбежала к своим родным людям. — Молодец, пап! Ты просто супер! А твой крик был просто нечто! Всё, как мы репетировали! — поднявшись на цыпочки, Фуюми поцеловала отца в щёку. — Я СТАРался. Немного наклонив голову, Фуюми уже хотела спросить у своего брата, нравится ли ему подарок, как вдруг заметила ещё одного человека. — Шото, так ты здесь не один? — Что??? А ну-ка, позвольте узнать — кто вы такая? — сурово спросил Энджи, наклонив голову. «Придётся много чего объяснять…» — мелькнуло в голове у Шото. *** — Куда выезжать? — произнес голос из рации — Адрес (***) дом №… Внезапное возгорание! Поспешите и спасите людей! — Есть сэр! Ребята, включаем сирену, быстрее едем! Пожар, причем глобальный! *** — Ну, так как тебе соба, Шото? — переспросила Фуюми, уплетая ужин за обе щёки и игнорируя сирены машин, проезжающих мимо. — Вкусно. Но не хватает курицы. А ещё она слишком горячая. — Мы думали, что она остынет, пока мы будем нести её домой. Но, к несчастью, она осталась такой же горячей, как и во время готовки. — ответил Старатель. — Можно сказать, ты сейчас ешь собу, которая была подана с… Эм… С… Забыла. — поникла Фуюми. — С пылу, с жару. — подсказал Тодороки — Да! Именно! Ой… Стоп, а когда ты начал так разговаривать? — удивленно переспросила Фуюми, крутя палочками в руке. — Научили. — с легкой улыбкой произнес студент, ложа свою правую руку на руку Яойорозу. Поскольку выгонять девушку вот так было невежливо, семья Тодороки разрешила ей остаться на ужине. Однако Момо была очень смущена, что оказалась не в то время и, возможно, испортив семейный ужин, поэтому даже не притронулась к собе, которой поделился с ней разноглазый. — Вот, значит, как… — улыбнулась Фуюми. — Ну, спасибо вам большое! — А? Да ничего… Мне это только в радость. — зарделась Яойорозу. Хмурый Энджи ничего не ответил, а просто затянул в себя порцию собы, издав при этом угрожающее *сюююрп*. — Вы, я так понимаю, одноклассница Шото? Что вас сюда привело? — переспросил Старатель, откладывая тарелку. — Ну… Шото попросил меня помочь с сочинением, ему кое-что было непонятно. Вот я и решила прийти. — ответила черноволосая, стараясь не смотреть прямо в глаза нынешнему герою №1. — Понятно. Шото, у тебя проблемы с учебой? Ты мог бы сказать об этом мне или Фуюми, а не беспокоить посторонних людей. Это не очень удобно. — Нет, что вы, Тодороки-сан, ваш сын меня не… — Она не посторонняя. — произнес Шото с холодком в голосе. — Я никогда не приведу посторонних людей в дом. Энджи прикрыл глаза и снова вернулся к собе. Почувствовав, что атмосфера нагревается и вот-вот тут что-то сгорит, девушки решили взять всё в свои руки. Фуюми: А вы знаете… Момо: Что японские орхидеи — одни из самых редких цветков? Короткое молчание. — Знаю. Моей жене они очень нравятся. — ответил Старатель. — Они довольно красивые. — подтвердил Шото — Точно! Я помню, Нацу когда-то ввил мне этот цветок в волосы, во время Рождества, — активно поддержала разговор Фуюми. Именно так небольшое упоминание о цветах завязало сначала один разговор, потом второй и в кухне воцарила тихая, спокойная атмосфера. Момо держала Шото за руку и смеялась, слушая рассказы Фуюми, разноволосый же улыбался и изредка вставлял уточнения или фразеологизмы. И только Энджи Тодороки, герой №1, высокий и мускулистый рыжий мужчина, чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Он уже давно съел свою порцию, но не подаёт виду, смотрит на счастливые улыбки своих детей. Смотрит, как Тодороки держит свою «не-постороннюю» одноклассницу за руку и не отпускает вот уже пять минут. Слушает, как Фуюми сплетничает о Нацу и его девушке. И понимает, что до искупления своей вины перед семьей ему так же далеко, как и до силы Всемогущего. Но он не будет сдаваться. Для этого человека поражение — хуже смерти. Он будет пытаться, скрежетать зубами, сжимать кулаки, рвать на себе волосы, сворачивать горы, переплывать моря. Но он обязательно сделает все, дабы однажды они смогли его обнять и сказать «Мы скучали, отец.» *** За разговорами никто из присутствующих не заметил, что на дворе уже 11 часов вечера. На улице было слегка прохладно и даже фонари и свет из окон не смогли разогнать всей темноты. Энджи вызвал такси к своему дому, дабы Яойорозу добралась домой без происшествий. — Мне стоит приходить ещё, Тодороки-кун? — переспросила студентка, одергивая юбку. — Зови меня Шото. И приходи, когда тебе будет нужно. Только меня предупреди. Всё же, мне не помешает ещё пару занятий. — Хорошо, Тодор… Шото. Спокойной ночи тебе. Увидимся завтра. Улыбнувшись, Яойорозу отправилась к небольшой машине, подъехавшей прямо к воротам. Однако остался ещё один разговор. — Уважаемая, можно на пару слов? Обернувшись, черноволосая увидела Старателя, прислонившегося к забору. Без своих огненных усов и бороды он выглядел необычайно молодо. — Д-да, Старатель-сэнсей. Можно, только побыстрее . — Я много времени не отниму. В общем, я благодарен вам за вашу помощь моему сыну. Если нужна оплата… — Нет-нет, что вы! Какая оплата, он мой… Одноклассник. Понятное дело, я буду ему помогать! — замахала руками студентка. — Понятно. И да… — запустив руку в карман, Старатель вынул оттуда небольшой предмет и протянул его Яойорозу. — Возьмите. Это моя визитка. Я… Хочу лучше понимать своего сына. Если у меня возникнут проблемы, я могу на вас рассчитывать? — Разумеется! — Рад это слышать. Хорошего пути вам. Таксист посигналил, давая понять, что тянуть время — точно не лучший вариант. Быстро кивнув, Яойорозу запрыгнула внутрь и назвала адрес. Машина тронулась, оставляя позади дом Тодороки. Прижимая к своей груди визитку героя №1, Яойорозу понимала — её знакомство с семьёй Шото только началось.