***
— Эй, Гарри, может не будешь так сильно пялится на Малфоя? — тыкнул в бок Поттера Рон за ужином через неделю. — Знаем ведь только мы, помнишь? — Да, извини, — сказал Гарри и опустил голову. Скрывать свою влюбленность стало сложнее, чем в начале курса. Наступила уже весна, а они, после битвы, даже не разговаривали. Хотелось подойти и крепко обнять этого слизеринского аристократичного хорька, рассказать о своих чувствах, о том, насколько они сильны. А потом просто провалиться, исчезнуть и никогда больше не видеть Драко, чтобы не сгореть от стыда. — Не извиняйся, — нахмурился Уизли. — Ты не виноват, что этот змей… Ай! Гермиона, что я не так сказал? Поттер рассмеялся. Друзья часто считали, будто его чувства — это что-то очень хрупкое и он легко может расстроиться или обидеться. Это забавляло парня, но ещё и умиляло. У него никогда не возникали сомнения о своих чувствах к ним. Они заменили ему семью, отсутствие которой больно жгло душу. Гарри часто представлял, как бы он приезжал домой к семье, проводил с ними время, как бы он летом играл с Мародёрами в квиддич и многое-многое другое. Но судьба была жестока. Поттеру пришлось с ней мириться, как и остальным. И у него был Сириус — его любимый крестный, который тоже всегда поддерживал Гарри и заменял семью. А ещё парень очень любил близнецов, которые сейчас бежали к «Золотому Трио». — Да, да, да, Гермиона Грейнджер, всё готово, — сказал Фред, когда девушка собиралась что-то спросить. — Ну, как поживаете, мелкие? — Эй, вы нас старше всего на два года! — воскликнул Рональд. Всё-таки, с братьями он всегда становился маленьким мальчиком, потешая их. — А что вы тут делаете? — поинтересовался Гарри. — И что там у вас готово? — Ну вот, дожили. Сам Гарри Поттер не рад нас видеть, — наигранно обиделся Джордж, отвернувшись, после чего компанию наполнил смех. — В общем, Гарри, — начал старший из близнецов. — У нас есть к тебе дело. Очень важное дело, — продолжил Джордж. Близнецы всё ещё часто продолжали фразы друг за друга не сговариваясь, чем нередко удивляли незнакомцев. — Через час, в старом кабинете Магии, окей? — завершил Фред. — Мы там кое-что сделали для тебя. Гарри хотел было спросить, что они сделали и связано ли это как-то с тем, о чём они говорили Грейнджер, но близнецы уже убежали из Большого Зала, а Поттеру надо было доедать свою порцию, хоть и аппетит отсутствовал. Он не хотел, чтобы друзья за него волновались, из-за чего пихал очередной кусок жаренной курицы себе в рот. Его взгляд против воли снова наткнулся на Малфоя. Он сидел как всегда: ровная спина, плавные движения и ледяной высокомерный взгляд, устремлённый прямо. Тонкие пальцы вертели вилку. Очевидно, он о чём-то задумался. Драко всегда был для Гарри чем-то вроде красивой статуи, которой запрещается даже касаться, но также он казался таким родным, несмотря на их вражду прежде и полное отсутствие общения сейчас. Поттер чуть было не завыл от своих чувств, а Малфой также не обращал на него внимания. На душе снова стало обидно от осознания того, насколько минимальны шансы, что они будут хотя бы перекидываться парами фраз, а про отношения можно было и не мечтать вовсе. — Я пойду, и вы не задерживайтесь, — сказала Гермиона, вставая из-за стола. — И Гарри, не забудь про кабинет магии! После начнём готовиться к ЖАБА. Парню стало интересно, почему подруга так сильно обращает на это внимание, но решил, что ему показалось, или близнецы приготовили ему подарок, хоть и редко Гермиона это одобряла: «Гарри, я надеюсь, что ты не будешь это использовать?! Это очень опасно!». Краем глаза он заметил, что со стола слизеринцев вышли пару друзей Малфоя — Панси Паркинсон и Блейз Забини. Они шли прямо за Грейнджер, но даже не назвали её грязнокровкой. На повторном седьмом курсе все слизеринцы затихли, но никогда не теряли высокомерный вид. Гриффиндорцы даже не пытались их вывести или как-то задеть. Раньше враждующие факультеты никак не поддерживали контакт, будто их друг для друга не существовало вообще. Слишком много они потеряли из-за этого соперничества. — Ну, пошли? Давай полетаем немного? — предложил Рон, как только доел свою порцию. Гарри всегда удивлялся, как в друга столько вмещается. Поттер кивнул и поплёлся за Уизли на поле. Всё больше и больше Гарри хотел связать свою жизнь с квиддичем. Ему всегда нравилось летать, а играть — ещё больше. В полёте он чувствовал себя свободно, будто дома. Он оживал во время игры, все мысли улетучивались быстрее снитча. — Рон, а о чём говорили Фред с Джорджем? — спросил парень, спустя пару минут полёта. Гарри всегда был любопытным, а в таких случаях интерес и подавно его сжирал. — Я не знаю, — немного резко и быстро ответил друг и тут же перевёл тему. Рон никогда не умел врать. — Сегодня паршивая погода, да? Гарри кивнул. Погода и правда была не очень: тёмный туман с тучами сгущался над замком, и парень уже представлял себе ливень, который должен начаться через пару часов, ни чуть этому не радуясь. Ливни и тучи всегда его напрягали, а если дело доходило до молний — парень был готов запереться в комнате и не выходить, пока погода не успокоится. Об этом ведали всего пару человек, и Гарри передергивало от одной мысли, что об этом кто-то ещё может узнать. В голове не один раз возникали заголовки в Оракуле и был готов поклясться Мерлином, что они будут слово в слово, как и он придумал. «Новый странный страх Золотого Мальчика. Что же произошло и когда возник этот страх?». Гарри вновь передернуло от отвращения. Парни летали не меньше часа, за который Гарри снова почувствовал себя живым, наполненным сил. Эмоции в его голове взрывались фейерверком, наполняя Поттера адреналином и лучшими впечатлениями, которые он мог получить за весь седьмой курс. — Дождь начнётся через пару минут, — нахмурился Уизли. — Да и время уже почти прошло, тебе идти надо. Поттер разошёлся с другом и потащился в гостиную Гриффиндора вместе с метлой. Там он положил её на привычное место — под кровать. Всё-таки, Хогвартс сильно изменился после войны. В каждом факультете сделали комнаты на два-три человека для всех учеников. Кому-то везло и они получали отдельную комнату, как это случилось и с Гарри. Он был бы не против жить с Роном, но тот тоже получил свою комнату. Возможно, так даже и лучше. И всё же, друзья вели себя странно. Почему-то все так зациклились на этом кабинете Магии, будто должно было произойти что-то жизненно важное для Гарри. Может, ему просто показалось? Парень быстро принял душ и побежал вниз, к старому кабинету Магии, куда и наказали прийти близнецы. Этот кабинет ничем особо не отличался: старые поломанные парты, обвисшие полки и дряхлые учебники с вырванными страницами. Дверь в старый кабинет обычно был закрыта, но в этот день он был открыт. Очевидно, что это — проделка близнецов. Они были из тех немногих, которые умели открывать самые разные замки, даже сложные. Поттер резко толкнул плечом дверь и вошёл в кабинет. Сначала он не заметил ни близнецов, ни чего-то такого, что они могли сделать. Но через пару секунд взгляд Гарри нашёл своего бывшего врага и он тут же услышал, как дверь захлопнулась с такой силой, что Поттер бы удивился, как она не слетела, если бы не знал о существовании магии. Страх и безысходность подкрались незаметно. И что ему теперь делать? Неужели его друзья считали, что парни сейчас миленько друг другу признаются в любви и у них всё будет хорошо, как в фильмах? — О Мерлин, ты? — с презрением произнёс Малфой, оперевшись на парту. Даже в такой, немного небрежной позе, Драко выглядел изящно. — Ну и для чего эти идиоты это устроили? Гарри молча отвернулся, пытаясь сдержать слёзы, которые просились наружу. Его маленькие надежды на то, что они могли поддерживать нормальный контакт, моментально разбились. С чего он взял, что после войны что-то изменилось? Малфой и не подозревал, как сильно он ранил парня. — И сколько нам тут торчать? — спросил Избранный Мальчик спустя двадцать минут полного молчания. Тишина напрягала Гарри даже больше, чем присутствие слизеринца. «Это было ожидаемо. Ты же это знал» — парень пытался себя успокоить, дабы никак не показать свою грусть и разбитость. Всё его шикарное настроение сгинуло, будто гриффиндорец даже не знал слова «счастье». — Если бы я знал, Поттер, — ответил Драко, выпуская из палочки зелёные искорки, которые испарялись как только долетали до местами гнилого пола. Гарри успел заметить скучающее лицо аристократа, прежде чем отвернуться от него и снова разглядывать содержимое кое-где треснувших полок. Гриффиндорец украдкой разглядывал Малфоя. Его тонкие пальцы крутили палочку, а сам он смотрел куда-то вниз, шепча что-то на французском. Поттер в тысячный раз подумал о том, насколько же слизеринский аристократ прекрасен. Все его движения были плавными и отточенными, одежда была всегда чиста и отглажена, в то время как Гарри надевал первое, что попалось под руку и ему было всё равно, насколько сильно она смятая или сколько дней подряд он это носил. Малфой был словно воплощениям идеальности для Поттера. — Нравлюсь? — усмехнулся Драко, когда заметил на себе взгляд гриффиндорца. — Бредишь? — парень заговорил быстро-быстро и слишком резко отвернул голову от предмета обожания, чтобы он заподозрил неладное. Гарри ощущал прилив крови к щекам и краснел ещё больше. — Да ну? — Малфой снова усмехнулся и начал медленно подходить к Гарри, притесняя его к стене. Когда тот упёрся в стену, слизеринец поставил руку рядом с головой Поттера. — А твои постоянные взгляды и смущение? Думаешь, я ничего не видел? — Сходи к мадам Помфри, она тебе поможет, — сглотнул Поттер, отворачивая голову. Смысла скрывать свои чувства не было, но гриффиндорская гордость давала о себе знать. Расстояние между ними было таким маленьким, что Гарри был готов визжать как мандрагора. Малфой еле касался шеи Избранного Мальчика, доводя его до дрожи в коленках, отчего оставаться в вертикальном положении казалось невыполнимой задачей. Драко издевался над Гарри, словно хотел наконец услышать признание. — Чёрт, Малфой, — прошептал Поттер, не выдерживая. Он уже не мог держать эти слова в себе и выпалил. — Ты мне ещё с третьего курса нравишься! — Даже в этом я был первым, — усмехнулся слизеринец и поцеловал красного боявшегося Поттера в губы. Поцелуй был немного смущённым и смазанным, но Малфой не стал останавливаться на одном поцелуе, а Гарри хотел пищать как маленькая девочка, которой купили самую красивую и желанную куклу. Если Гарри выглядел смущенным, то Малфой был очень довольным и властным. Он был уверен в том, что теперь он никуда не отпустит своего Мальчика-Который-Выжил. Слишком много времени он его добивался и страдал из-за него. Парни толкнули дверь, и она легко открылась. Скорее всего, их даже подслушивали с помощью удлинителей ушей, которые когда-то придумали близнецы Уизли. Гарри бы начал смущаться и думать об этом, если бы не был так счастлив и благодарен своим друзьям.***
—Ну, я же говорил, что Гарри сам не признается? — усмехнулся Фред. —Эй, я как бы тут, хорошо? — возмутился Поттер и рассмеялся, как и остальные. Всё было хорошо. По-настоящему хорошо.