Приквел

- А, в смысле, наши имена? - спросил первый, когда Андерсон от злости начал бормотать что-то нечленораздельное. - Так бы и сказали! Это Джеймс Поттер, а я Сириус Блэк! - А тебе сейчас серьёзно непоздоровится, маленький наглый... (в оригинале эта реплика основана на том, как перекликаются слово "black" и фамилия Сириуса, а также игре слов "Sirius" и "serious", гениальность которой, к сожалению, передать очень сложно) Но ни Джеймс, ни Сириус его не слушали. Внезапно они резко выпрямились, словно охотничьи собаки, и посмотрели поверх Фишера и Андерсона, поверх полицейской машины, вглядываясь в тёмноту переулка. Затем одинаково плавно они сунули руки в задние карманы. На мгновение оба полицейских представили, как на них направлены пистолеты, но секундой позже они увидели, что мотоциклисты достали лишь... - Барабанные палочки? - съязвил Андерсон. - А вы шутники, да? Значит так, вы арестованы по обвинению в... Но Андерсону так и не удалось назвать причину ареста. Джеймс и Сириус прокричали что-то непонятное, и лучи света от фар пошевелились. Полицейские повернулись, а затем попятились назад. Вдоль переулка летели - действительно летели - трое на мётлах... И в то же время полицейская машина вставала на дыбы. У Фишера подкосились ноги, он резко сел; Андерсон споткнулся о ноги Фишера и упал на него, в то время как стук!.. бах!.. хрусь!.. они услышали, как трое на мётлах врезались в машину и упали на землю, вероятно, без сознания, а рядом с ними рассыпались обломки метлы. Мотоцикл снова завёлся. Сидя с открытым ртом, Фишер нашёл силы посмотреть на парней. - Спасибо большое! - сквозь гул мотора крикнул Сириус. - Мы у вас в долгу! - Да, приятно было познакомиться! - сказал Джеймс. - И не забывайте: Элвендорк! Подходит и для мальчика и для девочки! Раздался грохот, от которого сотряслась земля, и Фишер с Андерсоном от страха обхватили друг друга - их машина упала обратно на землю. Теперь на дыбы встал мотоцикл. Полицейские с трудом поверили своим глазам, когда прямо перед ними он поднялся в воздух: Джеймс и Сириус улетали прочь в ночное небо, а задний фонарь сверкал, словно исчезающий рубин.