Властелин Калек

***

      Иккинг влетает в квартиру как лавина, сметая всё на своём пути. Садится на диван и угрюмо пялится в темноту. Он прокручивает в голове свои слова, сказанные всего-то пару минут назад: «Всё, Эксо, аривидерчи нахуй!», «Властелин Калек отныне отправляется в свободное плавание!», «Да чтоб ты сдох от передозировки, ублюдок! Как ты смеешь вообще?!»       Астрид, милая наша душенька, выходит из спальни, зевая. Увидев свет в прихожей, поспешила выйти сразу в гостиную. Во мраке сидит Иккинг, что со стороны похож на чёрта с костлявой ногой.       Ранее было сказано, что Иккинг ушёл «тихо и мирно» из Эксо. Так вот — нихуя подобного. Спанер стал буквально ебать мозги, потому вынудил Иккинга уйти насовсем. Джек и Мерида остались, но устроили бойкот начальнику, как и некоторые другие хорошие ребята из лейбла. Казалось бы, что теперь? Искать новый лейбл? Уйти в тень и перестать заниматься музыкой? Иккинг не знает, что делать. Он хотел уйти насовсем, да, но без скандала, на приятной ноте… Но, видимо, не судьба.       На часах половина первого ночи. Иккинг сидит и смотрит телевизор. Уже все в курсе, что он ушёл. «Как так?! Сам Властелин Калек ушёл?! Боже, что творится!» — говорили корреспонденты, махая руками. Иккинга это злит всё больше, выключает всё к хуям собачьим и собирается ложиться спать. Слышатся тихие шажочки в сторону гостиной. — Чего не ложишься? — Встречный вопрос, Астрид, — слабо ухмыляется Иккинг, бросая взгляд на подругу. Её глаза так красиво отблёскивают огнями казино напротив окон. — Жду, пока ты ляжешь… Всё очень плохо?       Быстренько присаживается рядом, хочет выслушать все его слова, какими бы они не были. Выговариваться всегда нужно и важно. — Спанер сказал, что ему не нравится моё положение касательно всего. Просто всего! Не нравится стиль, не нравится, что не подчиняюсь… Видите ли, я должен писать только для тех, у кого больше денег и популярности! «Зачем вообще ты помогаешь этим червям из подземки? Тратишь силы зря! Вон, бери пример с Лагуна (ударение на «у» — прим. автора)! Игнорит половину заказчиков, зато больше тебя получает и работает меньше!» Просто пиздец… Расторг контракт, завтра еду забирать вещи. Всего ничего, гитару возьму, кабели с наушниками да плед. — Плед? Ты спал там иногда? — Угу, после обеда раньше дремал по полчасика… Потом этот гондон распоясался, мол, «совсем охерели уже, идите работать!», ну и с тех пор плед там где-то припрятан. — Спанер вас прямо сильно контролировать начал? — Да… Как бы не было парадоксально, но он обозлился после смерти Покарда… Любовники были, как никак, — пожимает плечами Иккинг, — А может и потому, что у нас появились серьёзные конкуренты и мы якобы начали сдавать позиции, хотя мы всё ещё продуктивнее многих в шоу-бизнесе. — Вы на первом месте в списке лейблов уже больше года. Даже до твоего прихода Эксо были на пике, — вспоминает Астрид; она хорошо осведомлена о всех инфоповодах, как и многие другие подростки нынешней современности. — Да, это правда… Только вот мало кто знает, что мы начали гнить с головы… — вздыхает Властелин Калек, — Ты же в курсе, что Спанер у нас ещё и наркобарон? — Так это правда? — Астрид широко распахивает глаза на эту новость, — Слухи правдивы? — К сожалению… Ты не думай, я его баланду не употребляю… Хотя я пробовал, но мне не понравилось, да и потом херово было что пиздец… Спонсирует в основном гарик и «крокодил». Смертью торгует, в общем. Частенько в студию заходят его клиенты, покупают огромными коробками… Это жутко. Но он же начальник, заставил нас помалкивать. Но Рейн всё же кому-то проболтался, а там и журналисты быстренько подхватили новость… — А многие из команды… Ну, наркоманы? — моргает глазами Астрид. — Большинство точно. Рейн, Грегори, Эйрон, Баркли, Рилакс… Боже, ещё год и они окочурятся. — А Готай? Вроде говорили, что он тоже покуривает. — Раньше да. Он закодировался. Давно пора, он прямо совсем похерел… Чёртов Спанер. — Надо доложить об этом в полицию, — решительно заявляет девушка, хмуря брови. — О наркоторговле Спанера? Уже докладывали, он всех подкупил. — Надо ещё раз значит. Иккинг, он может убить не только твоих друзей, но и других людей! О таком нельзя молчать!       Иккинг горько смеётся на это. К сожалению, он знает, как тут всё устроено. — Я разделяю твоё чувство справедливости, но здесь такое не прокатит, миледи… Чтобы Спанера запекли в тюряжку, ему нужно потерять клиентов оттуда. — То есть… Он спонсирует… — Да, Астрид, он спонсирует заключённых. И их охранников. Да и некоторых особых шишех из ФБИ… Не твоя война, даже не моя. — Мы можем нанять независимых следователей и полицейских. Деньги же у тебя есть. — Хочешь устранить Спанера, чтобы я спокойно вернулся в лейбл? — Иккинг вскидывает бровями, широко лыбится; быстро просёк фишку, так сказать. Астрид сразу так напряглась, слегка прикусила губу. Да, уловил её мысль. — Чёрт бы тебя побрал, Хэддок, — бранится девушка. Иккинг тут же смеётся на это, почёсывает затылок. Он сам даже не понял, что уловил затею подружки чуть ли не за долю секунд. Грёбанный телепат. — Угадал? Охуеть, давно такого не было! — восклицает Иккинг, но тут же получает больной щелбан по губам; громко ойкает, спеша прикрыть рот своими ладонями. Не, ну это беспредел! — Хватит сквернословить. Теперь я буду бить тебя за каждое матерное слово, — заявляет Астрид, скрещивая руки на груди, при этом высоко подняв голову. — Просто… Прекрасно, — выделяет последнее слово Иккинг, — Садистка мучает бедного калеку. Как в старые добрые, да, Астрид? — Конечно. Тебя надо переучивать, а других методов я не знаю. Только кнут. — А пряник? — Пока без пряника. — Ёб... Окей, — тут же осекает себя Иккинг. Да, тяжело не ругаться через три слова, если уже превратился в матершинника похуже какого-нибудь сапожника, — Но я скучал по твоим спартанским условиям, честно. Мне этого не хватало, — тут же мило улыбается. — А ты мазохист, судя по всему, — усмехается Хофферсон. — Я и то, и другое, — дёргает бровями Хэддок, — Хочешь расскажу, как я с Джеком попали на бдсм-вечеринку?       Иккинг говорил ещё около часа, а Астрид его слушала, изредка ударяла за плохие словечки (теперь только автор может ругаться матом, не получая при этом синяки, ха-ха-ха!). Так парочка пропиздела до трёх ночи, пока оба вдруг не захотели спать. — Где ляжешь? — Ну, завтра никуда не спешить, так что в спальне. Ты же не против? — Если не будешь как в прошлый раз прижиматься, — улыбается с прищуром Астрид. — Извини, просто… Я ни с кем до этого в постели не спал… — А как же девушки в клубах? — Я там не сплю. Говорю же, один всегда, — нервно усмехается Хэддок после каждой своей фразы. — Ну, ладно. Просто держи дистанцию. Если что пну, — резюмирует Астрид, идя в сторону спальни. Иккинг идёт за ней, прикрывает дверь за собой.       Ложатся по разные стороны постели. Она — справа, он — слева. Астрид засыпает быстро, минут через пять уже сопела. Иккинг же как всегда ворочается туда сюда минут двадцать, прежде чем найти нормальную позу для сна. Вроде находит: лёг на спину, ногу с протезом слегка согнул, чтобы не затекала.       В ушах вдруг появляются какие-то посторонние шумы. Возможно, опять из-за музыки. Или крики этого ебучего Спанера так въелись в мозг, что собираются окончательно добить парня уже после разговора. Но нет, всё стихает спустя секунд тридцать; тело будто плывёт по воде, ясные мысли улетучиваются.       Наконец-то Иккинг хорошо отоспится. Может быть ему какой-нибудь сон приснится, а то уже он давно ничего не видел…