До Луны и обратно

Хосок заебался. У него итак нервы не к чёрту, а тут ещё лучший друг творит всякую фигню, заставляя переживать сильнее. Он думает, что Юнги должен на руках носить свою девушку, после того, как она простила ему изнасилование. Он понимает, что Мин хороший, просто срывает ему иногда голову, и искренне сочуствует Мари. Ну и себе. «Кто бы тебе посочувствовал, Хосок.» Думает парень смотря на девушку, сидящую перед ним. Мать давно пыталась добиться от сына этого разговора, и вот, этот день настал. — Хосок, познакомься, это Али — твоя будущая сестра, — говорит мать, улыбаясь, а Хосок думает, что это пиздец. Потому что виновницей его хорошего настроения с утра, была сексуальная брюнетка, кошечка, которую он ночью хорошо наказал. И по совместительству его новая сводная сестра. Он просто смотрит на неё и думает: » Где же я так проебался?» *** — Юнги, это пиздец, — говорит Хосок, садясь рядом с другом. Сегодня суббота, и парни по такому поводу решили встретиться в баре. — А по конкретней? — усмехается Мин. — Помнишь, я рассказывал тебе про ту горячую брюнетку? — Юнги кивает — знаешь, сегодня утром моя мать представила её, как мою сводную сестру, а её отца — моим отчимом. — Пиздец, — выдаёт Мин. — Я трахал свою сводную сестру, и мне это понравилось, блять, — ругается Хосок, вливая в себя очередной коктейль. — А она, что? — Ничего, и вообще, мне показалось странным её поведение. Её образ точно не вяжется с тем, что был тогда, в клубе. Я её только по глазам и узнал. — А что тут не понятного? Взрослая девочка, перед мамой играет святую девственницу, а сама гуляет в своё удовольствие. Никто не мешает. — Та ещё сука, — Мин посмеивается с Хосока, пока не вспоминает, сказать о важном, — слушай, ты можешь, завтра нас с Мари с больницы забрать? — Без проблем, — кивает Хосок, — как мне теперь ей в глаза смотреть? — Никак, смотри ниже, — Хосок закатывает глаза на слова друга. — Блять, радует то, что я живу отдельно. И не надо будет каждый день видеть эту бестию в коротких шортиках. — Ууу, у кого-то недотрах, иди расслабься. — Ага, на утро проснуться со своей будущей женой? Этот случай конкретно мою психику подкосил. — Зато не будешь больше буздумно пить. — Да, иди ты…к своей Мари! — Вот и пойду, — Мин показывает другу язык и заказывает ещё один коктейль. Хосок закатывает глаза и думает, что стар для такого дерьма. *** Хосок думает, что конкретно заебался, когда видит её, на пороге своей квартиры. Рядом стоит его мать, которая улыбается сыну, как ни в чём ни бывало. — Хосок-а, Али может прожить немного у тебя? Ей далеко добираться до университета, а твоя квартира находится ближе. Хосок сам не понимает, как кивает головой и довольная мать уходит. Они так и стоят, он — заебаный этой девчонкой и она — прячущая за очками свой взгляд. — Ну, проходи что ли, — наконец, выдаёт он, пропуская девушку. — Если ты не хочешь, я могу снимать квартиру с подругой, — впервые за несколько дней он слышит её голос. — Все нормально, и это… — заостряет он внимание на её очках, — можешь, не притворяться здесь, и ходить в этих очках. Он видит, как взгляд её меняется, и она смотрит уже, как хищник, а не как жертва. На секунду, а её взгляде проскальзывает что-то такое, что он не может объяснить, но лишь на секунду. — Не понимаю, о чём ты говоришь, — говорит она и уходит в свою комнату. Хосок в шоке смотрит на закрытую дверь и усмехается, ну ладно, хочешь, поиграть, давай поиграем… *** В ушах стоит шум, а взгляд сфокусирован лишь на ней. Она же усмехается и продолжает заниматься дальше своими делами, не обращая на него никакого внимания. — Тебя закрываться не учили? — хрипит он. Перед ним совершенно ногая Али бреет ноги. — Прости, по привычке, — он уже хочет спросить, по какой такой привычке, но следующие слова девушки выводят его из раздумий, — тебе тоже что-то надо побрить? Она усмехается. — Совесть себе лучше отрасти, — он в шумом захлопывает дверь ванны и матерится. Какого хрена? Не успевает он отойти от двери, как она открывается и оттуда выглядывает Али. — Не мог бы принести мне бельё? Я взяла только полотенце. По привычке, — опять же добавляет девушка, что неимоверно бесит парня. — Может ещё чего? — Спинку потереть не хочешь? — она откровенно над ним смеётся. — Обойдешься, — шипит парень и уходит на кухню. Не проходит и десяти минут, как туда же заходит девушка, обличенная лишь в одно полотенце. Под ним совсем ничего нет, Хосок, шепчут ему бесы, и он уже готов сдаться в их плен. Из плена мыслей его выхватывает звонок телефона. Он видит, как девушка выходит из кухни и идёт в гостиную. Через секунду телефон замолкает и он слышит её голос. Он искренне не хотел подслушивать, но услышав её смех, ноги сами понесли ближе к комнате. — Господи, говори помедленнее, я сейчас оденусь и выйду, подожди. -… — Серьёзно? Он тоже там будет? Жди меня, я иду! Он успел отскочить от двери, когда девушка быстро вышла и стала обуваться. — Куда ты? — нахмурился он, сложив руки на груди. — К подруге. — Когда вернёшься? — Не сегодня, — она улыбнулась, — я останусь ночевать у неё. Помахав ему рукой, она хотела было выйти, как была схвачена за локоть. Удивленно посмотрев на него, она вскинула брови — что-то не так? — Чтобы в десять была дома. — Что? У тебя проблемы со слухом? — Милая, в ту ночь я отлично расслышал твои стоны, — склонившись над ней, прошептал он. — Что?.. — по коже пробежались мурашки от его низкого шепота. — Чтобы в десять была дома, я проверю. Повторил он, и отпустив девушку, двинулся к себе в комнату. *** Она смотрела в окно и думала о том, в какой момент, всё изменилось. — Эй, Али, ты меня слышишь? — подруга помахала рукой перед лицом девушки. — Прости, я задумалась. — В последнее время, ты только и ходишь задумчивая. Не поделишься? Али вздыхает и рассказывает подруге: о том красавчике из клуба, о шикарной, жаркой ночи и, о будущем брате. А ещё, о том, что тот жаркий красавчик и является тем самым будущим братом. Подруга сидит в шоке. Да и сама Али не знает, что делать. Влюбиться в… будущего брата? — Вы не говорили об этом? — А, что я могу ему сказать? То, что, как дура его люблю почти три года? — Что?! И ты молчала? — Я его увидела, когда папе кое-что принести надо было. У него тогда встреча в кафе была с его матерью. Он её забирал после встречи, я его всего краем глаза увидела, но что-то внутри перемкнуло. — А сколько ему? — 26 лет, и да, я знаю, что у нас 7 лет разницы, но разве возраст помеха чувствам? — Для тебя может быть и не помеха, а для него? Али, он взрослый мужчина, со своими заскоками и принципами. Не думаешь, что представляешь для него этакую малолетку, которую он трахнул в клубе? Али всерьёз задумывается над словами подруги, ведь в них есть кусочки правды. *** Хосок зол, нет Хосок в бешенстве. Он осматривает девушку, что висит на плече у подруги, а после смотрит на время. 03:59. Он скользит взглядом по короткому бордовому платью, туфлях на высоком каблуке и распущенным волосам. Хосок лишь выдыхает и, забирая девушку с рук подруги, идёт в туалет. Девушка в сознании, но мало, что понимает. Видит лишь знакомый кафель и унитаз. Причём последний настолько близко, что на секунду, приходит понимание того, что она стоит на коленях перед этим унитазом. Её голову резко тянут наверх, а после засовывает два пальца в рот, вызывая рвотные позывы. Ей плохо, ей дурно, у неё голова кругом идёт, и упасть не даёт только мужчина. Хосок же зол, а ещё дико возбуждён, что видно по его прирывистому дыханию каждый раз, когда девушка наклоняется к унитазу, открывая взор на молочные бёдра. Он прикрывает глаза и в голове всплывают моменты той ночи, когда он силой оттягивал эти самые бёдра, оставляя на них пятна и насаживая до самого конца… *** Али открывает глаза и натыкается на суровый взгляд мужчины. Она садится на кровати и не отрывает от него глаз, вспоминая, как она блевала в туалете, а после мужчина заставил её принять душ и почистить зубы. Сейчас от неё приятно пахнет гелем для душа и шампунем, и не скажешь, что этот человек пил, как последний алкоголик. — Ты, что не спал? — она даже спросить боится, но рискует. Он и правда выглядит уставшим, синяки под глазами и напряжённый вид, его выдают. Он сидит на кресле, напротив, скрепив руки в замок, опираясь ими о колени, и продолжает сверлить девушку взглядом, игнорируя её вопрос, — спасибо тебе… Он усмехается и поднимается с кресла, идя к ней. — Как ты себя чувствуешь? — и она готова поклясться, что яду в его голосе позавидовала бы даже змея. — Благодаря тебе, лучше… — она опускает глаза, не в силах больше смотреть. — И как, понравилось? — Али удивленно поднимает голову, не понимая, что ей могло понравится, — трахаться понравилось? — Что?.. — в шоке она открывает рот. — А что? Разве не поэтому ты пошла в клуб? Ещё и в этом блядском платье. Милая, я еле сдержался. Ну, как, он был лучше меня? Или тебе напомнить, чтобы ты могла сравнить? Его глаза чернеют, руки снимают с себя футболку, а ноги ведут к кровати. Он забирается на кровать и ползет к ней. Ей страшно, она вздрагивает, когда горячие пальцы касаются её бедра. — Ну, чего ты детка? Он поднимает свою же футболку, надетую на неё после душа, и улыбается. Её тело чистое, ни одной отметины. Отбрасывает футболку, оставляя в одних трусиках. Она уже не дрожит, подчиняется ему, но горячее дыхание опаляет ухо: — Ты не вернулась вовремя, милая… я должен тебя наказать, — заставляя напрячься. Тело сходит с сума, когда его горячие пальцы оказывается в ней. Она прогибается и стонет. Он усмехается, двигает пальцами быстрее, доводя её до пика, а после вытаскивает, слыша жалобный стон. — Пожалуйста… — такой обреченный и тихий вздох, постигает его, он рычит. Резким движением переворачивает её на живот и приподнимает, ставя в блядскую догги-стайл позу. Она стонет, выгибается сильнее и просит. Он не помнит, как быстро сорвал с себя остатки одежды, как порвал её трусики, но точно запомнил этот громкий вскрик, стоило ему войти. Он не медлит, с каждым разом вбивается сильнее, наматывая её волосы на кулак и оттягивая. — Ох, детка… — от его низкого стона, она лишь улыбается и сильнее подмахивает ему бёдрами, доставляя удовольствие. И в тот самый момент, когда она чувствует, что прямо сейчас кончит, он снова останавливается. — Блять… — шипит она, за что получает шлепок по бедру. — Ай-яй-яй, нельзя ругаться милая, это твоё наказание, забыла? — он продолжает её мучить, находя второй рукой её клитор и стимулируя его. — Прошу, Хосок… — она хнычет, хочет насадиться на его член, но он крепко держит её за талию, не давая сделать этого. — Будешь, ещё гулять по клубам? — он отрывает руку от клитора, и снова шлепает по ягодице, — будешь, не во время приходить домой? — шлепок, она стонет и вытягивает руки, — будешь, меня не слушаться? — шлепок, её кожа горит, он чередует удары, шлепая то по правой, то по левой половине, — будешь, ещё мучать меня, и гулять с другими парнями? — Да… — срывается с её губ, и Хосок думает, что она мазохистка. Переворачивает снова на спину и входит, закидывая её ноги на свои плечи. Она стонет, умоляет, сжимает в руках простынь и просит. — Быстрее… Пожалуйста… — Попроси правильно, малыш, давай. — Папочка, — он резко подаётся бедрами вперед, — ах! Папочка, пожалуйста. — Кто тебя может трахать, милая? Чья ты? — он увеличивает темп. — Только. ах! папочка. может меня трахать… я только твояяя… — тянет в конце девушка, когда мужчина срывается на бешеный темп. Она кричит, чувствуя пальцы на клитора. Слёзы уже бегут ручьём, она лишь успевает стонать и кричать, сжимая в руках подушку. Он рычит, опускает её ноги и прижимается к шее. Оставляет красные пятна, отмечая, что она только его. Его рука без остановки работает внизу, член внутри неё, а губы касаются каждого миллиметра тела. — Боже! — вскрикивает она, прогибаясь. — Можно, просто братик., — усмехается он и делая финальные толчки, кончает, чувствуя, что и она кончила. Они тяжело дышат, смотря друг на друга, и улыбаются. Она притягивает его к себе и целует, шепча: — Я не хочу, называть тебя братиком… — Ты ведь, понимаешь… — она перебивает. -… мне больше нравится папочка, — и смеётся с его реакции. *** — Нам нужно поговорить с родителями, — заявляет Али за завтраком, следующего дня. — О чём? — будто не понимает Хосок. Хотя, всё он понимает, сам об этом думал всю ночь. То, что они не смогут стать братом и сестрой итак понятно. Надо что-то решать. — Ты издеваешься? Или ты хочешь трахаться в тайне от всех? Извини, но я не хочу зажиматься по углам, хочу нормальные отношения, не скрываясь ни от кого. — А меня ты спросить не хочешь? — он уже давно всё решил, просто, хочет просмотреть на её реакцию. — Я думала, что наши мысли схожи, — хмурится она, — или ты решил, просто трахаться со мной и всё? Так вот, я не хочу такого. Она встаёт изо стола и идёт к выходу. — Куда ты? — хватает её за локоть. — Искать себе нормального парня, который не просто хочет потрахаться. Мне, кстати, недавно Чунсу предлагал встречаться. Хороший мальчик такой, воспитанный… Договорить ей не дают. Прижимают к стенке и расставляют руки по бокам от её лица. — Во-первых, перестань говорить это долбанные «трахаться», трахаться можно со всеми, но любовью заниматься - нет, поняла? Я любил тебя, а не трахал, ну, и наказывал чуть-чуть. — А ты меня в каком свете меня представляешь, если собираешься просто спать со мной? — он шипит, перебитый ею. — Во-вторых, никто не говорил, что я буду просто спать с тобой. В-третьих, я уже давно решил поговорить с родителями о нас. И в-четвёртых, ещё раз, ты скажешь мне, о каком-то левом парне, я тебя накажу. Сильно накажу.. Ты моя, поняла? Она лишь кивает, и хочет спрятать улыбку, но не получается. Внутри фантаны взрываются, она набрасывается на него, крепко целуя. Он сам улыбается в поцелуй, подхватывая её, Хосок готов всё что угодно сделать, лишь бы это маленькое чудо у него не отнимали. *** Они встречаются с родителями к концу недели. За это время, Хосок знакомит Али с Юнги и Мари, чтобы показать, что настроен серьёзно. Девушка это ценит, ходит вся такая счастливая и довольная, перед сном пищит от того, что Хосок рядом лежит и обнимает её. Он же глаза заказывает, но тоже пищать готов, от того, как ей мало надо. Чтобы он рядом был, чтоб обнимал и целовал. Юнги смеётся с друга, что-то бормочет про то что «добро пожаловать в клуб окольцованных», и радуется. Он правда рад за Хосока, ведь, если бы тогда друг не помог, он бы остался без сердца. Ведь Мари — его Жизнь. Они сидят в каком-то баре, обсуждают жизнь. — Вот ты мне скажи, ты её любишь? — Люблю, брат, не знаю, как так получилось. Но эта маленькая паразитка глубоко в сердце сидит, и вылезать похоже не собирается. Юнги улыбается, он искренне счастлив видеть друга таким. В ресторане играет тихая музыка, но такое чувство, будто всё внимание сконцентрировано только на одном столике. За которым сидят двое взрослых людей и смотрят на своих детей, с некой встревоженностью. Вернее, на их скрепленные пальцы. — Господин Шин, мама, — начинает Хосок, чувствуя, как хватка на его руке сильнеет, — нам нужно вам кое-что сказать. Я люблю Али, и мы встречаемся. Он смотрит серьёзно, не сводя глаз с матери и господина Шина, что округлили глаза, но… выдохнули? — Хосок, Али, теперь наш черед вам кое-что рассказать, — говорит господин Шин, — понимаете, наш брак, скорее деловая сделка. Нам нужна помощь друг друга в бизнесе, поэтому мы решили это так. Мы не стали жертвовать своими детьми и против воли женить вас. Но похоже, всё изменилось, — улыбается он, — что же, если вы любите друг друга, то наш брак с госпожой Чон не понадобится. Женить мы будем вас. Теперь в шоке была пара. Но взяв себя в руки, Али заговорила: — Я всё понимаю, конечно, но нельзя обойтись помолвкой хотя бы? У меня сейчас первый курс, и мне не хочется терять время на свадьбу и прочее. Это возможно? Хоть девушка и говорила уверенно, но было что-то такое, что Хосок не поверил только этой причине. Зато поверили родители, и обо всём договорившись, попрощались с детьми. Всю дорогу Али чувствовала пронзительный взгляд мужчины. И лишь переступив порог дома, он начал говорить. — Что-то не так? Почему ты не хочешь свадьбу сейчас? И не надо отговорок про университет, я не верю, что причина только в этом. — Брак, это серьёзная вещь. Я уверена в тебе, ты взрослый мужчина, способный обеспечить нас всем, что нужно, но… я не уверена в себе… — Это я должен быть не уверен в тебе, — усмехается Хосок, — ты молодая, найдёшь кого-нибудь получше и уйдёшь от меня. В этом дело? Ты не уверена в своих чувствах? — Нет, — твёрдо отвечает девушка, — я не уверена, что потяну быт. Я люблю тебя последние четыре года, вообще то. Но одно дело встречаться и жить раздельно. А другое — брак. Представь, сколько сразу обязанностей свалился на нас? Я боюсь, а вдруг… я буду плохой женой?.. Хосок не знает, что сказать. Он лишь улыбается, и прижимает её к себе. — Али, я люблю тебя. Неважно, какой женой ты будешь, главное, чтобы ей была именно ты. — Я не умею готовить, — шепчет она, уткнувшись в мужскую грудь. — Будем заказывать еду с ресторана. — И в уборке я плоха. — Нас всего двое, и можно заказывать работников из службы уборки. — Я люблю гулять в парке, спать до обеда, потому что я — сова, слушать музыку и есть мороженое с черникой. Люблю читать книги и, когда меня никто никуда не торопит. Если я что-то захочу я научусь, и сделаю. Я не обещаю, что буду идеальной женой, но я буду очень стараться ради тебя и нашей будущей семьи. А и ещё, — отстраняется она, — я ненавижу незнакомых людей в своём доме, поэтому никаких работником из службы уборки. Хосок лишь смеётся, но после кивает головой и улыбается, так счастливо и довольно, что заражает этим, кажется, всех вокруг. *** Он пьёт горячий чай и смотрит в окно. На часах только восемь утра, но Али почему-то не в кровати. Она вообще со вчерашнего дня ходит задумчивая и потерянная. Хотя с разговора с родителями почти неделя прошла. Хосок думает, что Али просто всё обдумывает, но всё равно решает спросить, всё-таки, он тоже волнуется. Поэтому, когда Али заходит на кухню и достаёт ещё один стакан — для себя, он спрашивает: — Ты так из-за свадьбы переживаешь? Со вчерашнего вечера задумчивая ходишь. Девушка берёт стакан и поворачивается. Стоит, облокатившись о кухонный гарнитур, и крутит стакан в руке. — Думаю, есть проблема посерьёзней, — наконец, говорит она, поднимая на него глаза. — Что случилось? — Хо, у меня задержка… — прикусывает она губу. — Кхм, ты тест делала? И, вообще, большая задержка? Может, ты перенервничала там, а? — Тест положительный, пять штук положительных, — на её глазах наворачиваются слёзы, но Хосок не даёт им упасть. Подходит и крепко обнимает. — Господи, ну и чего ты плачешь? Это же замечательно, я очень рад. — Очень рад? А мне, что делать? У меня учёба, да и вообще, что папа и твоя мама скажут? Хо, ребёнок не игрушка, за ним и уход и забота нужны. Из меня жена непутевая, так какая мать будет, ты представь? — Замечательная, и мать и жена будет, успокойся. У тебя есть я, помни об этом. Мы со всем справимся. — Ага, — всхлипывает она, — вот разнесёт меня, тогда и посмотрим. — Я буду любить тебя в любом обличии, потому что моя любовь она огромная. — Насколько, огромная? — Ну, знаешь до луны, по всей Галактике и обратно. *** — Юнги, это пиздец, — вздыхает Хосок в трубку. — Что на этот раз? — смеётся сонный друг. — Пять лимонов, два банана и всё это с калбасой. Я не понимаю, у неё там, что безграничный колодец? " — Я ем за двоих! Если тебе жалко так и скажи! — слышит Юнги в трубке голос Али. " — Держись, Хорс, мы завтра с Мари подъедем, — смеётся Мин. — Только давайте пораньше. Я третью ночь не сплю, мотаюсь по магазинам. Выспаться хочу. — Бедненький, раньше думать надо было, ладно, спокойной ночи, — усмехается друг, зная, что жена Хорса врядли даст ему нормально поспать. — Пошел в задницу, Мин Юнги!