***
— Дай угадаю. Это игры наподобие: кто кого перепьет? — насмешливо усмехнулась Ребекка, с ленцой наблюдая из полуопущенных ресниц за снежным блондином, любовно поглаживающим руль огромного серебристого джипа. Белые, как мел, волосы были взъерошены. В правом ухе парня красовался четырехсторонний пирсинг индастриал черного цвета, в виде стрел. Промозглые черные глаза окинули её ехидным прищуром. — Почти раскусила. Но в основном конкурс «мокрых маек» или «шлюшки вышли за тем, у кого побольше», — развеселилась не на шутку эта падла. — Ах, какие сладкие мечты, и какая горькая реальность! — У меня нет времени играть в эти игры, Киран, — сухо сказала девушка. — Я должна приехать вместе с тобой в Новый Орлеан через два дня. Так что я буду рада, если ты сразу проиграешь и исполнишь своё обещание. Колдун на это только закатил глаза и сделал музыку погромче. И так нехило играющая песня The Used — Burning Down The House заиграла с оглушительной громкостью. — Что?! Я тебя не слышу! Ты отказываешься от сделки?! Я так рад! — издевательски прокричал парень, стягивая свою любимую кожанку, оставаясь в белой майке. Ребекка в бешенстве от такого обращения врезала по музыкальному центру. Вскоре песня перестала играть, округлая дыра красовалась аккурат в середине муз.центра. Стало очень тихо. Внешне Киран был спокоен и неподвижен. Губы плотно были прижаты друг к другу, а черные глаза устремились вдаль, не выдавая бушующей ярости в душе парня. Вампирша почувствовала, как давно забытое чувство под названием «страх» скользкой змеёй заползло в сердце. Да, и сам парень выглядел, как готовящаяся к нападению кобра. И перед кем? Перед этим грубым мальчишкой? Хотя, вот сейчас он был далек от образа малолетнего хулигана. «Ничего он мне не сделает» — нервно подумала Ребекка. Но странная неуверенность осела стойким осадком в ней. Казалось прошла ровно минута, прежде чем, колдун зло выдохнул. Неее, эта чёртова агрессия ему ещё, ой, как пригодится! — Никогда больше так не делай, — холодно сказал Киран. — Только тогда, когда ты начнёшь меня уважать, — прошипела вампирша. — А есть за что? — жестко усмехнулся мужчина. — Даже не смей делать такое обиженное выражение лица, Бекс! — Я тебя не понимаю, — зло отозвалась она. — А) Я узнал, какое тебе нужно заклинание, к которому прилагается мощный обряд. Б) Ребенок? И с кем? С этим кретином Жераром! — рявкнул Киран, останавливая машину возле леса и поспешно покидая салон.***
— Ты в любом случае не имеешь права лезть в мою жизнь, Киран! — гневно крикнула она, идя за мной. — Я и не лезу! А прямо говорю: ты круглая дура, Бекка, — зло засмеялся я, засовывая сигарету в рот. Чиркнув зажигалкой, я выдохнул дым в темно-фиолетовое небо. Осеннее солнце неохотно заходило за черту горизонта, кидая красные отблески на наши лица. — Откуда ты узнал? — хмуро спросила она. — Взломал твой телефон. Прочитал переписку с Марселем, — не раскаиваясь, сознался я. — И что? Откажешься? — с вызовом посмотрела она на меня. — Я. Дал. Слово. — прочеканил я, отбрасывая бычок. — Но, если бы ранее я знал, то не стал бы его давать, а отправил бы тебя обратно в Новый Орлеан, ко всем чертям собачьим. — Тогда, что тебя так злит?! — глухо крикнула она мне в спину. — Откуда такая агрессия? Я повернулся к ней. — А то ты не знаешь, — протянул я, поднимая золотисто-желтый кленовый лист с земли. Прекрасные, цвета васильков, глаза в изумление расширились. Она на шаг отступила назад, будто от удара. — Ты говорил, что больше ничего не чувствуешь ко мне, — тихо ответила девушка. Я дал многозначительной паузе повисеть в воздухе, так для напряжения. А потом громко расхохотался. Святая простота. Ну почему женщины такие предсказуемые? Не понимаю этой странной привычки ждать слов любви и прочей мыльной брехни. — Ну да, ну да. Харе тешить себя подобными надеждами, принцесса, — хихикнул я. — Просто я до сих пор не могу понять, что бедный мужик нашёл в тебе. Стара, как старушка Изергиль, капризна, да ещё и детородный возраст прошел али 700 лет назад. Куда тебе, мать, плодиться-то? — Скотина невоспитанная, — зло припечатала она. Но было заметно, что напряжение её опустило, а на лице промелькнуло облегчение. — Нужная тебе скотина, — поправил я, отодвигая ветки в сторону. Ребекка на это ничего не ответила. Вскоре мы дошли до любимого места всех вуду-колдунов — Мертвая Арена. Мы как и вампиры живем столетиями, но вампиры предпочитают жить поодиночке, всё затягиваясь в человеческих распрях и умирая от скуки. А мы наоборот предпочитаем держаться вместе и если раннее более пятиста лет назад мы собирались для обрядов и ритуалов вместе, то теперь же, мы делаем это чуть ли не каждый день. У нас появились игры. И нет, это не обычные игры в лото, или в казино, или где-либо ещё. 33 вида смертельных игр в нашем распоряжение. 33 способа убить друг друга. — Что это за месте? — спросила Ребекка, оглядываясь, когда мы зашли в подземный туннель. — Мастерская Мертвой Арены, — снисходительно ответил я, зажигая фиолетовые огни во тьме. — В смысле? — У нас очень много игр, Бекс. И поверь, зрелища эти не для слабонервных, — пояснил я, отодвигая камень в стене. Вскоре мне предстала небольшое углубление, в котором лежал черный кожаный комбинезон, застегивающийся на железные пуговицы спереди и прочные кожаные ботфорты до колен. Я снял майку и начал расстегивать ремень джинс. — Этот туннель сравним по величине с целым Далласом. У каждого здесь есть собственная мастерская, которая состоит из кабинета, лаборатории и морга. — Морга? Но зачем? — удивилась девушка, глядя на то, как я застегиваю комбинезон. — Увидишь. — Запихнув в тайник свои вещи и обратно задвинув стенку, я пошел в левую сторону. Три поворота влево, один прямо и два вправо, и я остановился возле небольшой чугунной двери. Приложив ладонь, я почувствовал как дверь вздрогнула, будто живая. — Прошу, — указал я на вход. — Только после тебя, — усмехнулась она. — Как скажешь. В кабине у меня был огромный архив нужной мне информации, лучшая видеотехника, семнадцать мониторов компьютера, подключенных к моей системе, через которые я не только следил за городом, но и за архивами Наса, ЦРУ, ФБР и прочих нужных мне сайтов. Да, и вообще это место было помешанного хакера, у которого имелось множество шпионских штучек. — Хм. Зачем какому-то колдуну нужен свободный доступ на сайт Пентагона? — ехидно протянула Ребекка, вглядываясь в один из мониторов. — Ответ прост: не твоё дело, — сухо сказал я, доставая из шкафчика перчатки по локоть и спускаясь в морг. На разделочном столе лежал труп медведя-гризли под еле заметным зеленым пологом, который поддерживал его состояние крови и сосудов не давая гнить, а в случае с кровью сворачиваться. Я надел на глаза хипстерские очки. Да, у меня со зрением фигово. А для того, чтобы сшить сердце для моего монстра, нужна точность и семь частей сердца от разных видов животных. Я вдел в иглу шелковую нить и начал зашивать кусок сердца волка с росомахой, не забывая придерживать сердцевину медведя. — Ты выглядишь как ненормальный ученый в очках, — усмехнулась Ребекка. — Что сделало тебе это несчастное животное? — Не спорю, что даже в этих унылых шмотках неимоверно сексуален. Но только не набрасывайся на меня так сразу, — игриво протянул я. Сзади раздалось раздраженное фыркание. — Этот труп я обнаружил около трех дней назад, и решил, что он подойдет для Мясорубки. — Это одна из ваших варварских игр? — скривилась она. — Да. Для этой игры нужен монстр, который будет сражаться с монстрами противников. Но чтобы участвовать в этой игре, его нужно создать. У каждого свой секрет создания страшного монстра. Я же, как биолог-некромант, предпочитаю найти сердца семи опасных животных, которые я потом зашиваю в одно единое. Затем готовое сердце я кину в раствор из бузины, кислоты и радиоактивных веществ, которые тоже создаю. Мертвому сердцу для полного единения и набора силы нужно отлежаться в растворе пять часов. Но до того, как я его зашью в груди трупа, мне нужно подготовить монстра для зомбирования. — Я зашил последнюю часть сердца аллигатора и бросил в раствор, который был в сосуде из вулканического стекла. — Это дикость, — процедила сквозь зубы она. — Это колдовская наука, — снова поправил я. Я снял с медведя полог и ловкими движениями начал обвязывать веревкой задние лапы. Затем подняв тяжелую тушу повесил его на толстый крюк, свисающий с потолка. — Дай мне ту железную миску. — Указал я на двадцатиллитровую миску на столе в углу. — Я тебе вообще-то не девочка на побегушках, — мрачно ответила она, кидая мне под ноги миску. — Вы так любезны, — холодно ответил я, подкладывая миску под тушу медведя. Взяв остро заточенный нож я быстро перерезал шею и сухожилия животного. Кровь неохотно потекла черными каплями в миску. Пока кровь стекала, я достал вонючий раствор для бальзамирования трупов и обработал мохнатое тело медведя. Когда я закончил, то заметил, что Ребекки сзади уже не было. Пожав плечами, я быстро стянул с себя вонючую одежду и бросил ее в урну. У меня в лаборатории была предусмотрена душевая кабинка на такие «ароматные» случаи. Когда неприятный запах перебил аромат цитрусового геля для душа, я вышел из кабинки. Обернув серое махровое полотенце вокруг бедер, я попер за запасными джинсами и кедами. — Решил взять меня стриптизом? — усмехнулась Бекка, когда я зашел в кабинет. — Или нудизм прогрессирует? — Мечтай и дальше, сердечко, — фыркнул я, открывая дверцу шкафа и быстро одевая джинсы. Я присел на низенький стульчик, натягивая кеды, пока вдруг не почувствовал невесомое прикосновение к рваной ране вдоль позвоночника. Реакция у меня была хоть и молниеносная, но все-таки ненормальная для любого живого существа. Я резко развернулся и сжал горло вампирши, прикладывая скальпель к груди. — Милая реакция, — усмехнулась она. — Такое ощущение, будто твои внутренние раны прорезались наружу. Только ты их даже лечить не хочешь, Киран, — с немалой долей осуждения проговорила Ребекка. Я поддался вперед, так, чтобы наши лица были в дюйме друг от друга. — Да кто ты такая, чтобы осуждать меня? — процедил сквозь зубы я. Она дернулась, чтобы вырваться, но я этого не позволил. — Ты, та, которая выбирала раз за разом мужчину, из-за которого чуть не погибла множество раз. — Это уж точно не твоё дело, наглый мальчишка, — прошипела она, вырываясь. — Ты же хочешь вывести меня на откровенность? Но для начала я открою глаза на твою тупость, Бекс. Марсель менял тебя на город. — Пусти меня, чертов сукин сын! — закричала она, не желая слышать правды. Ну нет, я все скажу! — Он предал тебя, чтобы получить вечную жизнь. Менял тебя, как последнюю шлюху на остатки «безграничной» власти… — Заткнись, Киран, — прошипела девушка, дрожа от ярости. Черта с два! — Он был предан лишь твоему брату, пока ты надеялась получить хоть крупицу такой же верности… — Ты ничего не знаешь! — заорала она. — Он никогда не выбирал тебя. Новый Орлеан, бессмертие, Никлаус… но никогда не тебя! Ты всегда была последней в списке! — заорал я, отбрасывая скальпель и встряхивая её. По щекам у нее потекли крупные слезы, которые срывавшись в полеты падали мне на плечи. — Ты не знаешь через что мы прошли, Киран, — прошептала она. — Но это правда. Он никогда не выбирал тебя. Когда он тебя вспоминает? За стаканом виски, когда глядит на огонь, а хорошенькая вампирша спит в его кровати? — усмехнулся я. — Скажи, скажи мне, Бекс! Давай, я жду ответа! — крикнул я ей в лицо. — Я не обязана тебе ничего объяснять, — прошипела она, отворачиваясь от меня, чтобы стереть слезы. — Твоё право, — сухо ответил я, отпуская ее. — Знаешь, когда я был ребенком, то прихренел, увидев одну высокомерную стервозную блондинку, которая испортила мои гаджеты. Она была гордой, но и невероятно красивой, будто бездонное апрельское небо, под покровом которого зеленела трава. Но восхищался я не красотой, а силой, светившейся сквозь эту красоту. — Возможно она просто изменилась. А захотеть иметь собственную семью — желание возросло. Чтобы кто-то впервые за тысячу лет назвал её «мамой», — ответила Ребекка, стирая слезы. Где-то в районе сердца противно заскрежетало. Она хотела этого. Это было ее единственная и самая желанная мечта. А я могу это ей подарить. — Ты выиграла. — Что? — Это и была игра. Ты должна была убедить меня помочь тебе. — Вообще, нет. У меня были грандиозные планы. -Завтра едем в Новый Орлеан, а послезавтра я провожу ритуал. Только вам придется в эту же ночь… оплодотвориться. И тебе раз в месяц придется ездить ко мне, чтобы я заряжал ребенка божественной магией и он не умер… Она быстро подошла ко мне и крепко обняла меня. — Спасибо, — прошептала она. — Я еще ничего не сделал, сердечко, — усмехнулся я, наслаждаясь ароматом ее духов, волос, тела. Я осторожно отодвинул ее от себя. — Кстати, я так напьюсь, когда все это дерьмо закончится, что даже трупы с того света будут завидовать, — хохотнул я. Внезапно дверь резко растворилась и вбежали Алиса и мои скелеты. — Хозяин! — Там наших бьют! — Чё? — О, ты тупой, Кирюш! — возопила Алиса. Колдунья была вся в крови и глаза реально сияли беспокойством. — Чужак из соседнего штата сюда приперся. Говорит, что звать его Кувалда… — Сколько? — жестко спросил я, чувствуя как мышцы по всему телу напряглись. — Трое, — прошептала девушка, смаргивая с глаз слезы. — Одного я знала, так его кишки сейчас собирают и… — Что у вас здесь происходит вообще? — в ярости выговорила Ребекка, хлопая рукой по столу. — Ой, а ты кто? — удивленно хлопнула глазами Алиса. — Знаешь, Бекс, ты отлично под мебель мимикрировала, так что не лезь, — едко ответил я, доставая из тумбочки кастет, с загнутыми вниз острыми металлическим когтями, которые слегка на концах пожелтели от крови. — Пошел к черту. — Алиса, остаешься с Ребеккой и скелетиками, — скомандовал я, закидываю в рот две таблетки «Викодина». — Я здесь не останусь! — это от Ребекки. — Ага, щас! — вступила Алиса. — Я хочу увидеть, как Бес затупит Кувалду. — Бес? — удивилась Бекка. — Боевая кличка нашего Кирюши, — хихикнула Алиса. — В прошлый раз хозяин разорвал пополам трехметрового верзилу, — мечтательно протянул Жорж. — А в позапрошлый выдавил глазные яблоки какого-то хмыря так, что они вышли с другой стороны черепа, — продолжил Эрни. Так и рождаются сплетни. Хотя немалая доля правды присутствует. Закатив глаза, я быстро нашел выход на Арену. Как только я вышел в ночь, которую освещали первобытные красные огни пламени, то услышал рев толпы и скандирующее: «Бес. Бес. Бес.»