Показалось, что мне не плевать

Совсем недавно все ученики Академии Юуэй для собственной же безопасности переехали в общежитие. Кто-то отнёсся к этому событию равнодушно, а кто-то — с особым энтузиазмом. К числу вторых как раз причислил себя Эйджиро Киришима, который на пару с ещё несколькими парнями из класса "А" устроили небольшую вечеринку в честь новоселья. Посидели они довольно весело, но скромно. И тихо. Вероятно, потому, что со всеми не было Кацуки Бакуго, выбравшего для себя более приятное времяпровождение — сон. Такой расклад событий Киришиму и двух его одноклассников не устраивал, поэтому они решили повторить отмечание новоселья, добавив пару новых элементов: алкоголь и ворчливого Кацуки. На этот раз отказаться присутствовать собирался Шото Тодороки, однако его всё же удалось уговорить остаться. — На кой хрен мне ваше пойло?! — прокричал Бакуго, кинув стаканчиком в Каминари. — Да ладно тебе! Даже Мидория согласился, а ты что, хуже? — с ухмылкой спросил Каминари. Сам же Мидория испуганно посмотрел сначала на Каминари, а затем и на Бакуго, у которой сейчас от злости был готов лопнуть глаз. — А ну повторил, ублюдок! — сделав шаг вперёд, разъярённо сказал Кацуки. — Ребята-ребята, давайте успокоимся, — нервно произнёс Киришима и улыбнулся. Он встал между Каминари и Бакуго. — Так что, раз ты не хуже, пьёшь со всеми? — Красноволосый ткнул локтём в плечо Кацуки. — Всё равно меня никто не перепьёт, я лучший во всём! — фыркнул Бакуго и схватил из рук Киришимы его пластмассовый стаканчик. — Ха, отлично, начинаем! Все девочки поначалу не решались браться за выпивку, но интерес умело одолел их чувство смущения. На удивление, спокойнее всего на алкоголь среагировал Тодороки, который не поведя бровью выпивал один стакан за другим. Он вёл себя максимально молчаливо, только лишь слушал истории от своих одноклассников. Похожее поведение было и у Бакуго, ему казалось, что выпивка на него вообще не действует, от этого он неконтролируемо вливал себя высокоградусную жидкость. Почему-то Кацуки не подумал о том, что опьянение наступает далеко не сразу. — Да-а, ты вчера очень хорошо постарался, Деку! — произнесла Урарака с ярким румянцем на щеках. Её взгляд казался затуманенным, в принципе, как и у окружающих, однако содержание алкоголя в крови по-настоящему зашкаливало именно у Кацуки и Шото. — Есть ещё? — спросил Бакуго у Эйджиро. — У Тодороки, вроде, немного осталось. Эй, То... — Всё, забей. Я передумал. Изначально Киришима опасался, что после спиртного Бакуго будет буянить ещё пуще прежнего, но, к с частью для всех, чутье его подвело. Кацуки казался очень напряжённым, его кулаки были сжаты, челюсти стиснуты, а как только все принялись нахваливать Мидорию за его вчерашние успехи на тренировке, Бакуго и вовсе встал со своего места и молча куда-то направился. Тодороки проводил его взглядом и допил последнее на сегодня содержимое своего стаканчика. — Так, кто какие игры знает? Вопрос прозвучал для всех, но кто именно его задал Тодороки было неинтересно, да и игра его также совсем не волновала. — Пойду к себе, — произнёс Шото, хотя, кажется, его даже не услышали. Пошатываясь и мало что соображая, у Тодороки всё-таки получилось дойти до отсека, где располагались спальни парней. Он увидел, что дверь в комнату Бакуго открыта — это значило лишь то, что самого Бакуго там точно не было. Шото не понимал, по какой причине, но на данный момент он видел своей целью узнать, где же носило этого взрывного героя. В душевой запотели стекла, а на плитке виднелись капли воды, кто-то недавно принимал душ, однако ни на одном этаже Шото Кацуки не обнаружил. Оставалось сделать вывод, что он находился где-то за пределами общежития. В это время Бакуго вышел из главного входа на улицу и, периодически опираясь рукой о стену, хотел обогнуть здание и остаться на заднем дворе. В общежитии воздуха ему катастрофически не хватало, а доносящийся шум одноклассников раздражал его. Сейчас его раздражало абсолютно всё. Он облокотился спиной о здание и зажмурился. Голова кружилась, а во рту пересохло. Парень впивался ногтями в свою шею, чтобы болью отвлечь себя от ненужных, по его мнению, мыслей, и никак не получалось. — Так ты тут... Бакуго распахнул глаза и резко посмотрел в сторону того, кто нагло посмел нарушить его одиночество. — Двумордый? Какого чёрта ты здесь забыл... Свали! — вновь опустив веки и слегка нахмурившись, произнёс Бакуго. Тодороки поступил ровным счётом наоборот: он подошёл к Кацуки ближе и протянул ему бутылку, она была на четверть заполнена каким-то спиртным. — Ты тогда отказался. Возьми, — сказал Шото немного заплетающимся языком. Бакуго счёл непривычную речь своего собеседника забавной, но, разумеется, всё, что читалось на его лице — это злость, а на лице Тодороки — спокойствие. И чем меньше между ними становилось расстояние, тем больше росло напряжение в теле Кацуки. Раньше парень списывал всё на неадекватное чувство соперничества, которое он испытывал и по отношению к Мидории. Однако алкоголь не только усилил эти странные эмоции, но и прояснил ещё кое-что: эмоции к Деку и к Тодороки он ощущал абсолютно разные. Если к первому Кацуки однозначно испытывал агрессию прежде всего по тому, что хотел во всём превзойти его; превзойти человека, коего считал недостойным внимания и силы Всемогущего. Тодороки он также считал соперником, возможно, самым главным, но ненавидел он его не поэтому. Причина заключалась в его диком желании. Желании, которому Бакуго постоянно противился. Делал бы это ещё хоть сто лет, если бы никогда больше не пробовал алкоголь на вкус. — Убери это дерьмо! — Бакуго ударил по бутылке и та, отлетев в сторону, разбилась. — Никогда не буду больше пить... — Ты же тогда не выживешь... — Я про алкашку, придурок! Перестарался и мозги себе отморозил? Схерали ты ещё тут? Плевать, сам уйду. — Нет... — Тодороки толкнул Кацуки назад. — Какого чёрта?! Бакуго взбесился и, схватив Тодороки за шиворот, ударил его о стену и мгновенно скривился от боли, ведь после вчерашней тренировки у него ломило всё тело, а в особенности руки. По классике жанра сейчас Бакуго должен был завопить о том, что он прибьет Тодороки и все в этом духе, однако оба парня просто сверлили друг друга взглядами. Кто яростным, кто всё таким же спокойным... хотя, нет, взгляд изменился. — О ком так сильно думаешь? — безэмоционально спросил Шото, не отводя взор, и опустил руку чуть ниже пояса Бакуго. Он видел, как сильно каждая часть Бакуго напряжена и, наконец, тактильно также ощутил это. В душе Тодороки понимал, что, вероятнее всего, сейчас ему сломают челюсть, а ещё осознавал, что будь он трезвым, то никогда бы не позволил себе нечто подобное. Тем не менее ни единой трезвой души Шото рядом с собой не видел. — К-какого... — Бакуго с большей силой прижал Тодороки к стене. Его глаза округлились, подобно двум монетам, а ощущение внизу живота заставило дыхание и вовсе совсем выйти из строя. — Ты вчера повредил руки... Помочь тебе? — Парень сжал свою правую кисть сильнее, что заставило Кацуки отпустить Шото и ошарашенно посмотреть на него. Тодороки поменялся с Бакуго местами и уже второй оказался прижат к стене. — Урод огненный, отвалил от меня... — прорычал Кацуки, уткнувшись кулаком в грудь Шото. Однако, если бы его слова соответствовали правде, он бы уже давно избавился от Тодороки, подорвав все вокруг. — Тяжело, наверное, было терпеть... — расстегивая молнию на джинсах Бакуго, говорил Шото, — пока сидел там, со всеми... — Эй, сволочь! Не смей... здесь... Действительно, место было для них совсем не подходящее, ведь в любой момент парней могли увидеть. За масштаб последствий никто не отвечал. — Я... не заставлю тебя долго ждать... — сказал Тодороки, правая рука которого совершала ритмичные движения, заставившие ноги крикливого Кацуки подкоситься и наконец-таки прикусить свой острый язык. Алкоголь все так же сильно давал в голову, заставляя её кружиться и перемешивать в кучу все мысли. Но надо отдать должное тем, кто решил притащить с собой в общежитие выпивку, иначе Шото и Кацуки не сделали бы хотя бы часть от того, чего так давно желали. Вернее, Бакуго даже после трёх литров сакэ не сделал бы абсолютно ничего ввиду своего не совсем понятного для всех характера, однако на нерешительного Тодороки спиртное подействовало, словно эликсир из смелости и безрассудства. — Я убью тебя... — сквозь тяжёлое дыхание непривычно тихо произнёс Кацуки. Тодороки не ответил, он был сосредоточен на теле своего собеседника, которое уже вот-вот собиралось окончательно поддаться. Бакуго вцепился в рубашку Шото с особой силой, с его уст сошёл глухой стон, а по всему телу разлилось приятное чувство, на несколько секунд полностью отвлекшее Кацуки от происходящего. Ноги совсем не слушались, поэтому Бакуго пришлось вновь опереться рукой о стену, дабы не упасть на землю. — Доброй ночи... Бакуго, — отведя взгляд в сторону, сказал Тодороки. Парень незамедлительно отправился за угол здания и исчез из виду. С этого момента они напрочь разучились смотреть друг другу в глаза, зато отлично научились играть в амнезию. *** Электрический заряд молниеносно летел в Киришиму, но красноволосому удалось уклониться и прямиком побежать в сторону Каминари. Эйджиро замахнулся и, хорошенько укрепив свой кулак, почти врезал ему, но учитель Айзава объявил о завершении вечерней тренировки. — Блин, не успел! — воскликнул Киришима. — Ничего, на стажировке кулаками ещё намахаешься, — усмехнулся Каминари. Со следующей недели все ученики академии должны были приступить к стажировке в разных геройских агентствах. Тамаки Амаджики предложил Киришиме поработать у Таиширо Тойомицу, более известного по геройскому имени Жирножвач. Многие также получили предложения от агентств, в том числе и Бакуго Кацуки, но в отличие от Киришимы решения тот ещё не принял. — Двумордый, за мной иди, — фыркнул Бакуго, проходя мимо стоящего у своей комнаты Тодороки. — У меня нет лишнего времени, — ответил Шото. — Пять минут найдёшь, не сдохнешь, — стоя к нему спиной, Кацуки повернул голову, — ну? Тодороки закрыл глаза и вздохнул. Он понимал, что ходячая взрывчатка так просто не отстанет от него, поэтому ему пришлось молча последовать за ним. Они вышли из здания и направились к скверу, расположенному рядом с общежитием. Шото очень устал и безумно хотел спать, но, кажется, Бакуго данный факт из биографии одноклассника совершенно не волновал. Лунный свет, пробивающийся сквозь тёмные тучи и кроны деревьев, являлся единственным источником света для сквера — это было Кацуки только на руку, ведь чётко видеть лицо Тодороки ему совершенно не хотелось. — Пять минут уже прошло, тебе не кажется? — Ты помнишь, что ты, идиот, сделал месяц назад? — проигнорировав заданный ему вопрос, сказал Бакуго без малейшей нотки доброжелательности. — Ну... я много, чего делал. Навещал семью, потом... — Ублюдок, не беси меня! — В руках Бакуго сверкнули вспышки, предвещающие взрывы, но парень сдержался, так как сейчас нельзя было привлекать лишнего внимания. — У меня хорошая память, Бакуго. Я помню все, — максимально спокойно сказал Шото. Впервые за долгое время их взгляды пересеклись. — И какого черта ты это сделал? Хотя мне насрать, хочу кое-что проверить. Сперва Бакуго огляделся, сделал несколько уверенных шагов к Тодороки и, схватив его за воротник, грубо коснулся своими губами его. Это можно было назвать даже поцелуем, пусть и совсем кратковременным. Подобное действие ошарашило Шото и заставило и без того немногословного парня потерять дар речи. Отстранившись от Тодороки, Кацуки отбросил его в рядом стоящее дерево. — Чё пялишься? — фыркнул Бакуго. Ему повезло, его появившийся румянец на щеках был плохо виден. — Цветочки по сравнению с тобой... Мне просто показалось. А теперь можешь валить. — Ч-что... тебе показалось? — говорил Тодороки с увеличенными от удивления глазами и с неадекватно бьющимся сердцем. — Твоё какое дело? Всё, исчезни, — сквозь зубы сказал Кацуки. Он развернулся и пошёл в сторону общежития. Параллельно парень разминал трясущиеся руки, чтобы ни за что не показывать своё волнение. Резким движением Тодороки создал небольшую ледяную стену перед Бакуго, ибо он не позволил бы этому самому высокомерному человеку на свете просто взять и уйти, так ни в чем не объяснившись. — Бакуго. — Слышь, дерьма кусок, решил подраться? Да я только за, — натягивая широкую ухмылку и наклоняя голову, произнёс Кацуки. — Сдалось мне с тобой драться, — подойдя ближе к собеседнику, добавил Тодороки. — Что тебе показалось, Бакуго? — Твою мать, не отвалишь же... — цокнул он. — Когда на той неделе тебя чуть не замочили, мне показалось, что мне... будет не плевать. Повторяю: тупо показалось, — плохо скрыв свою ложь, сказал парень. Кацуки Бакуго, несмотря на своё специфическое поведение, с самых малых лет мечтал помогать людям. Разумеется, если бы Шото или любой другой человек оказался в опасности, Бакуго, как и полагается истинному герою, пришёл бы на помощь. Однако в диалоге с Тодороки он имел в виду совершенно другое. Кацуки надеялся, что сам Тодороки ни о чем не догадался, и вообще он уже сто раз успел пожалеть о том, что привёл сюда "двумордого идиота". Тем не менее Бакуго считал это необходимым, ведь когда совсем недавно Тодороки чуть не убили на его глазах, Кацуки почувствовал нетипичный для него набор эмоций, изо дня в день не дающий ему покоя. Помимо злости и дикого желания совершенствоваться, он ощутил ещё и нечто странное, когда Тодороки спасли — сделал это Инаса Йоараши из старшей школы Шикецу. По какой-то непонятной для Бакуго причине он приходил в ярость в то время, как видел Инасу рядом с Шото. — И этот ублюдок из Шикецу... — бурчал себе под нос Кацуки. — М? Йоараши? Удачно он тогда оказался рядо... — Заткнись! — перебив его, прорычал Бакуго. Вспышки на ладонях вновь напомнили о его силе. — Бесит уже твоя рожа... Бакуго оттолкнул от себя удивлённого Тодороки. Его подозрения подтвердились. Что делать и как вести себя дальше Кацуки не имел ни малейшего понятия, ведь он и друзей-то заводить не собирался, а уж о других человеческих взаимоотношениях думать вообще не хотел. «Чертов двумордый». Обойдя медленно тающее творение Шото, Бакуго наконец-таки побрёл обратно в свою комнату. — Не хочешь пройти стажировку у Старателя? — в след уходящему Кацуки спросил Тодороки. — Только если тебя там не будет, ледяной придурок! — не останавливаясь, крикнул он, после чего ухмыльнулся. — Вообще-то у меня полно вариантов! Но да, пожалуй, агентство героя номер один для меня самое достойное! Кое в чём Бакуго был однозначно хорош — в скрытии своих настоящих эмоций. Тодороки же эмоции не скрывал, у него просто имелись некоторые проблемы с их восприятием. Он не понимал, что творилось у Кацуки в голове, однако на интуитивном уровне чувствовал: у них есть что-то общее. Что-то, что по-особенному притягивает их друг к другу. — Там и увидимся, — улыбнувшись, тихо ответил Шото. Мысленно он добавил: "Хм, почему он так странно реагирует на Йоараши?.. Видимо, увидел в бою, что тот может быть сильным соперником", и пожал плечами.