Шоу Начинается

— Сеньоры и сеньориты, мой энтузиазм неоспорим! — сказала Чарли, находясь в подвешенном состоянии, вверх ногами, скованная цепями, прямо по среди тренировочной комнаты. Джордан посветил ее в идею повторить трюк Гудини, который никто не смог повторить. Она согласилась на это и вот она уже тренируется, пытаясь повторить этот трюк для сцены. Он сильно усложнил его. Этот концерт должен быть круче, интереснее и опаснее, всех предыдущих ее концертов. — Это смешно, Лиса, прошло 6 минут, ты сейчас отключишься! — сказал Гюнтер, показывая ей таймер. — Все нормально! Я сейчас все сделаю! — продолжала маяться с замком Чарли. Они снова готовили новый концерт и Чарли воплощала очередное усложнение трюка от Джордана, но что-то явно пошло не так… В общем, как всегда. Вообще, с наручниками у нее всегда были проблемы, ей они сложно давались. Да и веревка тоже, только спустя десять лет, она научилась снимать наручники достаточно быстро, чтобы это выглядело презентабельно на шоу. — Ты исполняешь Крисса Энджела. — поддразнил Джордан, что бы вывести Чарли из себя. — Не произноси это имя в этом месте! — бросила Чарли, не отрываясь от замка. — Ну все, довольно, снимайте ее от туда! — сказала Дина заходя в комнату и недовольно смотря на Чарли. — Попробовала бы сделать это на земле, дорогая. Для начала. — Нет! — тут же бросила Чарли. — Концертов давно не было, и я просто застоялась! Мне просто нужно немного попрактиковаться, вот и все, Дина! — сказала Чарли, тыкая в нее пальцем. — Вообще, немного поддержки не помешало бы, ну я так к слову! Да, Чарли тебе не легко, но ты справишься! Даже перерыв тебе не помеха! — Если приток крови к голове останется постоянным, двигательные функции откажут, через 40…39…— начал считать Джордан. — 38… — Чарлин Алессандра Фокс, спускайся немедленно! — разозлился Гюнтер. — Ой, как официально… Бросьте, я не отключусь еще 34 секунды и еще с минуту где-то не умру! В комнату внезапно вошел Коннор в сопровождение Хэнка. И они замерли, прямо, на входе, в шоке рассматривая, что происходит в доме фокусницы. — Есть новости. — сказал наконец Хэнк. Коннор же просто наблюдал за Чарли и сильно переживал, ведь, как он услышал, она весит там опасно долго. Что подтверждает его анализ состояния девушки. — О привет, Конфетка, — сказала Чарли. — и Хэнк. — Чарли начала дергать цепи. — Сеньоры и сеньориты, а вот и долгожданный вами побег! — сказала она и ничего не случилось. Она снова дернулась. — Вот и долгожданный вами побег! — но она по-прежнему была закована. — Я сказала, вот и долгожданный вами побег! — и цепь с громким грохотом упала на пол. Чарли громко застонала и подтянулась, чтобы отвязать ноги и спуститься, наконец, на землю. Как только она это сделала, ее ноги тут же подкосились и она почти упала, но ее вовремя поймал Коннор. — Спасибо, Конфетка…— сказала Чарли, закрывая глаза. — Гюнтер, дай пять! — Какое пять, Фокс!? Побег за семь минут! — воскликнул Гюнтер. — Позор, Фокс! — сказал Гюнтер, кидая Чарли таймер, когда она оторвалась от Коннора. У нее двоилось в глазах и она естественно, его не поймала. Коннор обхватил ее за плечи, чтобы не дать ей упасть и она снова облокотилась на него. — Кто-нибудь меня похвалит? — спросила Чарли. — Джордан, совсем ничего не хочешь мне сказать!? Это твоя идея и я ее выполнила! Я молодец! — Заткнись, Лиса, пришло оповещение! — сказал он. — Бишоп в городе, рисует свою картину! — Что сейчас!? — спросили Чарли и Коннор в один голос они тут же кинулись, ну вернее, Чарли сделала шаг и грохнулась бы на пол, если бы не Коннор, к Джордану и они все вместе уставились в экран. — Клааасс... Что он тут забыл? — О! Ты тоже следишь за работами Бишопа? — так же в один голос, одновременно, спросили друг у друга Коннор и Чарли. — Что происходит? — спросил Хэнк у Дины. — Не в первый раз о нем слышу. — Бишоп – это уличный художник. — пояснила Дина. — Джордан и Чарли с ума по нему сходят. Коннор, видимо тоже. — Представьте, что у Манфреда, Дали и Пикассо есть ребенок, который стал… — Как в «Трех мужчинах и младенце»? — воодушевился Гюнтер и улыбнулся Джордану. — Нет, совсем не так! — возмутился Джордан. — Бишоп написал фрески «Денежный Прием», «Тонущий Репродуктор После Катрины» «Революция Бессмысленна Без Свободы», «Там Внизу», «Современность» и много чего еще. Он что-то вроде народного героя. — рассказала Чарли и по тону ее голоса было понятно, что она не очень довольна его работой. — Оо, я смотрю ты к нему неравнодушна. — улыбнулся Хэнк. Коннор нахмурился на этих словах Хэнка. — У нашей Лисы зуб на него. — засмеялся Гюнтер и его поддержал смехом Джордан. — Ничего подобного! — тут же воскликнула Чарли. — Гюнтер, не преувеличивай! — Ну, ты себе-то хоть не ври, Лиса, — сказал Гюнтер, шутливо толкая ее локтем. — Бишоп унизил Чарли в Вегасе. — Джордан достал картину и передал ее Хэнку с Коннором. На картине была Чарли, с пустыми, черными глазами, кидающая деньги, а вокруг нее было написано «Денежный Прием». — Джордан! — крикнула Чарли. — Ты тогда сказал что это круто! — Я солгал. — Ну ладно, — Чарли заметила, что Коннор расслабился и даже немного улыбнулся. — он поддел меня! — она перехватила картину и уставилась на нее. — Но! Он нарисовал это на казино! — сказала она, указывая на здание, на котором был рисунок. — Вооруженная охрана. Тысячи камер! Всевозможные меры безопасности! И ему все сошло с рук! — Чарли передала картину обратно Коннору. — За это – я его уважаю. Он не просто художник. Он мастер иллюзий. — А как мы все знаем. Ты на дух не переносишь других фокусников. — напомнил Гюнтер. — Вот и нет. Клевета и ложь. — Это не далеко от Собора Святого Таинства! Вы со мной? — спросил Джордан. Дина обратила на себя внимание Хэнка и Коннора, подмигнула им, и достав свой телефон произнесла: — Дорогая, представляешь, кажется Копперфильд… — ДА! Джордан, чего расселся! Бишоп не будет ждать, когда мы заявимся! Они столпились возле собора, вместе со всеми смотря на картину Бишопа. Она была невероятной, этажей шесть в длину! На фреске были три ведьмы, которые варили какое-то зелье в котле на открытом огне. Потрясающе! Все снимали, фотографировали, пока не увидели полицейские машины. Чарли обернулась на них и увидела, что они остановились рядом с Собором Святого Таинства. Она не поняла что происходит, пока Дина не указала на верхушку собора. — О боже мой… — произнес Гюнтер. — Кто-то украл витражное окно… — Сестра Маркс, что вы можете рассказать о витражном окне? — спросил Коннор у монашки. — Что вы хотите знать? Оно служило главным украшением собора больше ста лет. — сестра Маркс повернулась к полицейским. — Здесь кругом одни достояния, только тут рядом. Но взяли именно церковное окно. Не представляю, зачем кому то такое делать. — Мы найдем того кто это сделал. — пообещал ей Коннор. — Спасибо, сестра. — сказал Хэнк и они с Коннором направились к машине. — Поскольку это национальное достояние. — сказал Хэнк. — делом займется ФБР. — он был очень этому не рад. — Перкинс… — кивнул Коннор. Ему не нравилось то, как он засыпал Чарли комплементами. Вообще, у них с Перкинсом с самого начала отношения были не очень. Удивительно, что Чарли смогла расположить к себе такого человека как агент Перкинс. И еще удивительнее, что самый близкий ей человек ее ненавидит. Когда они отошли от собора, Хэнк решил задать Коннору вопрос, который мучает его довольно давно. — Скоро ноябрь. — невзначай начал он. — Ты все еще не передумал? Все-таки это и твой праздник тоже. Думаю, мы и без тебя управимся. — Защита граждан Детройта это моя работа. И я должен проследить за тем, чтобы парад прошел спокойно. — Коннор, ты не станешь плохим копом или плохим андроидом, если будешь участвовать в параде свободы вместе с «Вратами Свободы». — Я буду охранять правопорядок на параде и точка, Хэнк. — Либо под собором есть тайный ход, либо это украли свои, ибо, кто еще это, черт побери, мог сделать!? — пропустил его слова мимо слуховых датчиков Коннор. Он и сам не очень хотел иметь дело с ФБР, потому что в первую их встречу с Чарли Перкинс откровенно клеился к ней, что совсем не нравилось андроиду. Он окинул церковь взглядом и заметил рядом стройку. — Хэнк, это могли сделать подъемным краном! — И никто этого не заметил!? — не одобрил выводов Коннора Хэнк. Коннор развернул Хэнка к рисунку Бишопа. — Возможно, внимание людей специально отвлекли. Кому какое дело что, там, происходит на стройке, когда через дорогу рисует самый известный художник современности? — Это называется «маскировка». — Чарли смотрела на рисунок Бишопа в компьютере, в здании полицейского участка. Сегодня ее зрителями были несколько агентов ФБР и ей это очень нравилось. Агент Перкинс, вообще не сводил с нее восхищенного взгляда. А вот Хэнк, как и Коннор, не очень были рады видеть их, и возможно Чарли, сама того не понимая, переняла их манеру общения с агентами.— Один из основных видов иллюзий. — один из агентов, которого Фокс раньше не видела, хотя…не то чтобы у нее хорошая память на лица… смотрел на Чарли не мигая, что напрягало ее еще сильнее, когда она в очередной раз встречалась с ним взглядом. — Прячешь что-то на видном месте, просто создавая… — она зажгла в руке мини бенгальский огонь из которого появилась колода карт. —… шоу по интереснее. Тот агент, что пялился на Чарли, пристальнее всех, медленно, саркастично захлопал. — Ты думаешь, что разоблачение красивого фокуса достаточно, чтобы поймать преступника? — Ротс, она знает что делает. — встал на ее защиту Перкинс, к всеобщему удивлению. — Я уже работал с Чарли. И если они решили привлечь ее, значит так нужно. Агент Ротс засмеялся, он развернулся и позвал своего напарника за собой. — Показывайте свои дешевые фокусы кому-то еще, а мы займемся настоящим расследованием. — Вот ублюдок! — вскрикнула Чарли, как только они удалились. — Не воспринимай все близко к сердцу, — ответил капитан Фаулер, — он сам еще приползет сюда на коленях, когда поймет, что этот вопрос ему не по зубам. — Он вообще видел сколько стоят билеты на мои концерты?! — С каких это пор у Перкинса появился напарник? — подозрительно спросил Хэнк. — Национальное достояние. Хочешь, не хочешь, будешь работать со всеми, кто поможет быстрее раскрыть дело. — ответил Фаулер. Чарли усмехнулась. Вообще то, она привыкла, что ее постоянно недооценивают. Но сейчас, это было особенно обидно. Она столько всего сделала и для полиции и для ФБР, в том числе. Да, даже для контрразведки! А ее до сих пор “недооценивают”? Хотя, кого она обманывает. Она обиделась на фразу про «дешевые фокусы». — Я раздавлю его как букашку. — Искры – это отвлекающий маневр! — напомнил о деле Коннор. — Нет, Конфетка. То есть, не совсем. — поправила Чарли. — Дай твои наручники. — Коннор потянулся за наручниками, но их не было, он посмотрел на Чарли, а она уже держала наручники в руках. — Фокус с искрами и был отвлекающим маневром, чтобы вы не заметили, как я украла наручники Коннора. — сказала она, передавая их назад. — Просто, кто-то не дал мне его доделать. — Шоу Бишопа нужно было, чтобы провернуть ограбление! — догадался капитан Фаулер. — Похитители должны были знать, где рисует Бишоп, чтобы провернуть ограбление. — Нет, это Бишоп должен был знать где рисовать, чтобы они провернули ограбление. — поправил капитана Коннор. — Думаешь, они работают вместе? — спросил Хэнк. — Нет, Конфетка, ты прекрасный коп, но в этом ты ошибаешься! Бишоп не преступник! — вмешалась Чарли. Бишоп был кумиром для Джордана, даже для самого Коннора и ей не хотелось бы, чтобы они разочаровались в нем. — Это не логично. Зачем ему помогать или, тем более, совершать ограбление, если он народный герой?! Бишоп борется с преступлениям, а не совершает их! — Мисс Фокс, он вламывается в здания, портит имущества, скрывается от правительства и прячет свою личность. — сказал капитан, смотря Чарли в глаза. — Не стоит удивляться, он уже давно преступник. — ответил ей Фаулер. — Ладно, но он не такой преступник, как «Лео». Его мораль, его идеалы, которые он продвигает, вот секрет его популярности. — продолжала не верить Чарли. — В смысле, неужели обманывать людей за деньги – это не преступление, а вот рисовать fantastico картины – это преступление!? — Надо с ним поговорить. — сказал Коннор, он понимал, что Чарли тяжело разочаровываться в…в ком угодно и он так же не хотел верить в то, что Бишоп преступник. Он нравился и ему самому, как-то в Нью-Йорке, тот рисовал картину в поддержку андроидов. Именно с этой картины Коннору приглянулся этот художник. Поэтому, он не знал, что сказать и перевел тему. — И узнать, что в нем изменилось. Чарли засмеялась в ответ. — Конфетка, это не возможно. Никто не знает кто он, откуда он, парень он или девушка, не говоря уже о том, где он. — Он кумир публики. — напомнил Фаулер. — Кто-нибудь его знает. Чарли внезапно посетила идея, и она, в своей привычной манере, вскочила, что бы исполнить ее. — Чарли, — остановил ее Хэнк, намереваясь схватить за руку, но не сделал этого. — напоминаю о том, что ты не одна. — Есть один вариант, но очень маловероятный. — все уставились на нее. — У него раньше был соперник. Еще один уличный художник, Король Свечей. Я не его фанатка, но когда-то он работал анонимно, как и Бишоп, но теперь, у него своя галерея в Палмер Вудс. — В Палмер Вудс? Не очень-то по “уличному”.— удивился Хэнк. — Да, это не пошло на пользу его имиджу. — А он себя любит. — сказал Хэнк смотря на рисунок Короля Свечей на входе в его галерею. Там был нарисован он сам в королевской одежде с короной на голове, сидя на троне, на котором горели свечи. — Правда? — спросила Чарли, осматривая рисунок. — Ну, да. — Чарли кивнула и скривилась. — Да. Да, это перебор. Хэнк закатил глаза и зашел внутрь, Коннор последовал за ним, а Чарли осталась стоять на месте, и убедившись, что ни Коннор, ни Хэнк не видят ее, она быстро достала телефон, чтобы сфотографироваться с этим рисунком. Джордан умрет от зависти! — Что-нибудь приглянулось? — спросил кто-то, когда Чарли зашла внутрь. — Лейтенант Андерсон, — сказал Хэнк. — полиция Детройта. — детектив Коннор, — указал на андроида Хэнк. — Чарли… —…Фокс, — Король Свечей взял протянутую, для рукопожатия, руку Чарли, и поцеловал ее. “— Не могу не признать, что это было довольно приятно. Но почему, когда я хочу пожать кому-то руку, все думают, что я хочу чтобы они ее облизывали?! —” — Я вас знаю. — Чарли улыбнулась, отводя взгляд. — Вы лучшая фокусница в мире. — Полицейский! — гордо поправила она, на что Хэнк удивленно на нее посмотрел, а Коннор заулыбался. —…Консультант! — быстро добавила она. — Полицейский, значит… — улыбнулся Король Свечей. — Что ж, мои преступления давно позади, лейтенант Андерсон, но если хотите надеть на меня наручники, я с радостью передумаю. — Мы расследуем ограбление Собора Святого Таинства, в котором может быть замешан Бишоп. — сказал Коннор. — Мы надеемся, что вы поможете его найти. — Мда, вот облом. Я больше не вожусь с Бишопом. — Вы много лет были соперниками! — напомнила Чарли. — Да, мы высмеивали работы друг друга. Я хаял его, он хаял меня… — он подошел к полке с сувенирами и открыл одну из книг, показывая картины. Он посмотрел на Чарли. — А ты? Чарли? Бишоп сделал тебе подарок в Вегасе. — ухмыльнулся он. Чарли прищурилась. Подарок? Бишоп никогда бы не назвал это подарком. Все его картины были заявлением против чего-то. — Так, что случилось? — спросила она, чтобы перевести тему. — Для меня это было весело, а для Бишопа это была политика. Накормить бедных, съесть богатых и бла-бла-бла. Типо; «Чувак, написал свое имя и давай, живи дальше!» — Для вас это неприемлемо? — Я даже на выборы не ходил. Он сказал мне, что граффити должно говорить, а не продаваться. А я, понимаете, если тебе нравится, хочешь мою работу на футболке? Вперед, почему нет? — Король Свечей лучезарно улыбнулся. — Кстати, вы должны заценить мою кулинарную книгу! —…Но, работы Бишопа были очень прибыльны. Они продавались. — Чарли посмотрела на Коннора. — Да, потому что их крали со стен и продавали за миллионы долларов! — такой тон удивил Чарли. Как будто это злило Короля Свечей. — Он считает, что этот мир ужасен. — И ему это не нравилось? — Да. И он разозлился, психанул, стал анархистом, уничтожил даже несколько моих работ! Поджог…целое…здание! — улыбался тот, но заметив непонимание в глазах полиции, тут же перестал. — Даже угрожал мне. “— Так… Это не нравилось тебе или ему? А? Что ты скрываешь, Король Свечей? —” — Думаете, он мог навредить вам? — спросил Коннор. — Еще как. — кивнул Король Свечей. — Когда Бишоп чокнулся, один парень, Эпок, из Чикаго, нарисовал огромный мурал «С Бишопом Покончено»! — И что с ним случилось? — с опаской спросила Чарли. — Все. — он сделал загадочное выражение лица. — Просто исчез. Больше его никто не видел. — С новым образом Бишопа все сходится. — сказал Хэнк, выходя из галереи. — Он отдаляется от людей, кража, для него, теперь плевое дело. “— Этого не может быть! Бишоп не мог убить человека, это против его моральных устоев! —” Чарли обернулась на выходе и увидела, что к рисунку Короля свечей, пририсовали кресты на глазах, «зашили», рот и написали: «Крысиный Король». — О, Хэнк, Коннор! Эээ… это сделали только что! — позвала она, направляясь обратно. — Это работа Бишопа, нужно предупреди… Чарли не успела договорить, как галерея Короля Свечей взорвалась, откинув их на пару метров.