***
Он придумывает целый план по разоблачению. Уговаривает Тэхена и Хосока помочь ему. Как только те узнают природу их миссии открещиваются и оставляют друга с его проблемой один на один. Друзья, блин. Так План А успешно проваливается не начавшись. Впрочем, Чимин не отчаивается, ведь у него в запасе всегда найдется План Б. Возможно он не так изобретателен и креативен, как первоначальный, но зато с его выполнением уж точно не должно возникнуть никаких проблем. Реализовать свою задумку он решается благодаря так удачно выпавшим выходным. После окончания успешного мирового тура им в кои-то веки выделяют несколько недель отдыха, а значит времени на различного рода шалости будет предостаточно. Идеальная возможность вывести Чон Чонгука на чистую воду. В первый же день их драгоценного отдыха он титаническими усилиями уговаривает младшего на свидание в малоизвестном ресторане на окраине Сеула. Сам Чимин посещал сие заведение лишь однажды, с Тэмин-хеном и его подругой. Место хоть и не вызывало доверия на первый взгляд, зато отличалось просторными вип-секторами и богатым выбором рыбных блюд, которые они с Чонгуком просто обожали. Да и какова вероятность, что они встретят кого-то из знакомых коллег в таком скромном местечке. Чонгук, как и ожидалось пытался всячески отвертеться, ссылаясь на усталость от загруженного графика, но стоило старшему упомянуть Тэмин-хена в одном ключе с «ресторан» и «как-то ходили вместе» его усталость в миг улетучилась. Здорово иметь талант вовремя тянуть за нужные рычаги, и Чимин как никто другой знает за какие именно потянуть, чтобы добиться от своего парня желаемого. Танцор тщательно готовится к свиданию, долго выискивая в недрах шкафа идеальное сочетание дерзости и сексуальности, присущие его стилю. Выбор падает на джинсовый комплект, идеально подчеркивающий прелести его выдающейся фигуры: джинсы плотно обтягивают подкаченные ноги и ягодицы, а куртка прилегает к телу подобно второй коже. Он не особо напрягается с укладкой, лишь взлохмачивает блондинистую капну волос, зная настолько сильно Гук обожает небрежный беспорядок на его голове. Нельзя не сказать, что весь его вид кричит «трахни меня». Не то что бы Чонгук и без того не трахнул бы его, но так дело пойдем куда быстрее. К тому же, он правда хочет хорошо выглядеть для своего парня. Даже если тот считает его превосходным в любом клочке ткани.***
Как обычно он оказывается прав. Чонгук весь вечер не сводит с него взгляда: облизывается как голодный пес на кусок мяса, делает неуместные комплименты каждые пять минут, из кожи вон лезет, чтобы угодить во всем. И даже больше. Чуть ли не откусывает голову официанту, когда тот приносит им заказ, попутно оглядывая знакомые лица. — Расслабься, Гуки, он нас не выдаст, здесь очень хорошо относятся к приватности клиентов, — Чимин находит ладонь младшего под столом, уверенно сжимая. Бедный парень успевает словить еще один убийственный взгляд, прежде чем вежливо поклониться, и скрыться за дверью кухни. — Ему лучше, если так, — Чонгук заметно успокаивается от прикосновений возлюбленного. — Я заплатил администратору немало, лишь бы нас не тревожили. Младший без раздумий подносит ладонь Чимина к губам, наслаждаясь мягкостью кожи. Несмотря на то, что они расположились в достаточно укромном месте, Чимин отдергивает руку и шлепает шатена по груди. Чон нехотя отстраняется, посмеиваясь. — Зачем ты заказал целую бутылку вина, хочешь напоить меня и соблазнить? — подразнивает Пак. — Ты уже, — лаконично отзывается младший. Чимин на это лишь хмыкает, про себя соглашаясь. Еще бы, его старания по достоинству оценили. Его до сих по потряхивает от воспоминаний о взгляде, которым одарил его младший, когда он вышел из спальни в таком виде. Окончание вечера обещает быть интересным.***
После всех высококлассных дорогих ресторанов, в которых они успели побывать по всем уголкам мира; закусок и десертов от лучших шеф-поваров; и редких деликатесов, приготовленных по высшему разряду, наверняка остальная еда должна казаться безвкусной картонкой на вкус. Но к счастью, ничего подобного ни один из них не ощущает, уплетая ужин с неистовым наслаждением. Палтус на пару, который оба решили опробовать оказывается поистине изысканным блюдом. А в купе с итальянским вином их трапезу можно назвать без преувеличений королевской. Со всеми заботами группы: турами, альбомами, бесконечными репетициями, посещениями различных шоу и премий, они позабыли, как хорошо может быть на обычном свидании в компании друг друга. Вероятно, со стороны даже могут сойти за образцовую сладкую парочку. — Я и не помню, когда мы в последний раз выбирались куда-то только вдвоем, — будто читая мысли Пака замечает Чонгук. Его губы блестят от соуса, а щеки зарумянились после двух бокалов вина. Он никогда не умел пить, пусть и частенько пытался своевольно доказать обратное. — Мм, кажется пару месяцев назад, когда ты повел меня на каток во время тура по Японии, — придается приятным воспоминаниям блондин. — Я тогда еще простыл и Намджун-хён всю неделю поил меня гадким раствором от кашля. — Ох, как я мог такое забыть, ты мне всю плешь проел, заставлял пить его с тобой, — смеется младший, откидываясь на спинку дивана. — Значит мы в правду уже давно не проводили время вместе. Чимин ощущает толику грусти в его голосе, поэтому спешит ободрить — своим способом. Он тянется к его тарелке и крадет внушительный кусок рыбы. Младший переводит на него вопросительный взгляд, но не думает злиться. Наоборот, с рвением пододвигает свою порцию ближе к Чимину. И разве можно влюбиться в него еще сильнее?! — Кстати, это ты — тот, кто не хотел никуда идти, — нотки обвинения проскальзывают в словах Пака. — Я ведь говорил, что нам нужно развеяться и почувствовать себя нормальными людьми. Из-за плотного графика, постоянных перелетов и не отпускающей усталости им хватало сил лишь на сон, еду и душ. На романтику не оставалось ни сил, ни желания. Правда нередко им удавалось выкроить несколько приятных минут наедине, благодаря понимающим друзьям и стаффу, не обращающим внимания на обнимающуюся парочку перед их носом. Гораздо сложнее было скрываться от вездесущих камер. — Ладно-ладно, признаю, я рад, что ты меня уговорил, — ласковая улыбка макнэ обезоруживает старшего, заставляя смягчиться. — Я скучал по этому, — Чимин согласно кивает. В сладкий момент нежности их ладони находят друг друга под столом. — И по тебе, — окончание фразы он произносит с такой сладостью, что старшего одолевает смущение. Он опускает взгляд на их переплетенные руки, пока шатен впивается взглядом в его покрасневшее то ли от вина, то ли от столь приятных слов лицо. Затем, как ни в чем не бывало возвращается к еде. В это короткое мгновенье они думают примерно об одном и том же. Им хочется никогда не переставать ощущать себя такими же влюбленными как сейчас.***
Остаток вечера проходит в приглушенных, ничего не несущих в себе разговорах. Не желая нарушать уютную обстановку заведения, оба заводят легкие темы, позволяющие расслабиться как следует, в полной мере наслаждаясь свободой, хоть и временной. Чонгук долго не может выбрать десерт, перелистывая две несчастные страницы туда-сюда. Чимин же, сразу полошивший глаз на крем-брюле восторженно тыкает в меню пальцем, уговаривая заказать его. — Мы могли бы есть его с одной миски, как это делают влюбленные парочки, — Пак выпячивает губы и жалостливо глядит на Чона, ожидая, когда тот сдастся. Черта с два! Шатен обламывает его, делая выбор в пользу обычного ванильного мороженного. И когда это у него выработался иммунитет к приемчикам обворожительного бойфренда?! — Какой ты скучный, — оскорбленно выдает Пак. — Вот пожалеешь, а я тебе не дам, сам все слопаю. Чонгук прячет улыбку. Ну что за прелесть, еще бы топнул ножкой и высунул язык, для пущего эффекта.***
Чимин вспоминает о своем гениальном плане, только когда им приносят десерт. Молоденькая официантка, с вежливой улыбкой желает им приятного аппетита и так же быстро ретируется. Крем-брюле на вкус напоминает шелковистое пушистое облачко, тающее во рту. Чимин не зря заказал подобную прелесть, он знает, как эта вкусняшка будет выглядеть на его губах. Что ж, они поели, поговорили, можно и приступать к миссии по разоблачению. Он набирает полную ложку сладости и показательно медленно кладет в рот. Только вот младший увлеченно ковыряет своё скучное мороженное, не обращая внимания на парня. — Ммм, — нарочито громко стонет блондин, привлекая наконец внимание Гука. Чимин ловит его восхищенный (определенно десертом) взгляд и к удивлению старшего прыскает. — Боже, Мини, ты так все лицо испачкаешь, у тебя рот измазюкан, — он берет его лицо в руки и с нежной улыбкой бережно обтирает рот старшего салфеткой. — Дурачок, — без сомнений он бы чмокнул его в нос, если бы мог дотянуться через стол. Глупый был план. И на что он рассчитывал, что Чонгук возбудится от вида его сладких губ и набросится на его уши?! Нет, ну что за бред?! Он в себе разочарован.***
Вероятнее всего, задание было бы отложено до следующего раза, если бы не последующая тема их разговора. Атмосфера значительно меняется, когда младший принимается увлеченно рассказывать о новой хореографии, над которой старательно работал всю прошедшую неделю. Чон в подробностях рассказывает об их сольной партии для нового камбэка. О партии, которую Чимин с чистой душой откладывал на потом, ведь времени на нее будет предостаточно. Тематика танца слегка обескураживает его. Он конечно знает и понимает, на каком уровне прослеживается химия их дуэта во время выступлений. И так же знает, что это видят хореографы группы, не стесняющиеся раз за разом ставить их в пару ради общей гармонии и эстетики. Но такого он мягко говоря не ожидал. Предыдущие их выступления с Чонгуком и раньше носили сексуальный характер, но чтобы так откровенно…это определенно что-то новенькое. Подобное вызывает волнение. Вся суть танца состоит в тактильной привязанности и эмоциональном отторжении. «Да уж, с иронией у их хореографов все в порядке» —невесело подмечает Чимин. По словам Чонгука, движения полны страсти, энергетики и живых эмоций, в чем так хорош Пак. Он с энтузиазмом продолжает говорить о танце, на этот раз затрагивая сложные элементы и плавные сексуальные движения. Кажется, он в восторге просто от одних рассказов. Его глаза возбужденно сияют, и сам он выглядит довольным до нельзя. — Тебе понравится, хён, — заверяет он. — Уверен, ты будешь выглядеть просто потрясающе, — Чимин ощущает волну обожания, исходящую от младшего, что не может оставить его равнодушным. — Уверен, ты тоже, малыш, — мурлычет он в ответ. Затем едва заметно перемещается ближе к Чону, и одаривает его томным взглядом. — Знаешь, ты мог бы показать мне пару движений, когда мы вернемся домой. Может это — игра не по правилам, но когда он вообще им подчинялся? Реакция следует незамедлительная. Младший опускает взбудораженный взгляд на влажные после вина губы Чимина, и облизывается. Чимин делает следующий шаг: невесомо кладет руку на колено младшего, мягко поглаживая. Ничего выходящего за рамки приличия конечно же не происходит, ладонь едва касается напряженного бедра, но даже такого вполне хватает для маленького пиздеца в сознании обоих. Чонгук шумно сглатывает, пряча потемневшие в миг глаза, и накрывает руку парня своей, не останавливая. Просто чтобы коснуться. Оставшаяся часть ужина проходит как в тумане, в мыслях они уже в своей квартире, устраивают тест-драйв недавно приобретенной кровати. А все, что происходит сейчас мучительно долгая прелюдия. Старший конечно же берет себя в руки, чтобы дать им возможность спокойно закончить с десертом. Он отсаживается подальше, хватаясь за бокал с вином как за спасательный круг. Пусть он старается не отходить от плана, но как вообще можно держать в уме что-то кроме, горячего парня напротив, который умудряется одним лишь взглядом рассказать все, то, что сделает с ним позже. Они даже не пытаются завести разговор снова, слишком погруженные в собственные мысли. В любом случае мозг Чимина не смог бы сейчас воспринимать другую информацию. Вместо этого он обращает все свое внимание на руки младшего, так хорошо подчеркиваемые обтягивающей черной рубашкой. То как его мышцы напрягаются, при любом движении, рискуя разорвать несчастную ткань по швам, заставляет Чимина покрываться мурашками. — Поторопись, сладкий, — левой ногой Пак находит бедро Чонгука под столом и медленно поглаживает в знак одобрения. Чонгук еще никогда так быстро не управлялся с ледяным мороженным. Уже у выхода Чимин подмечает забавный факт, парень, принесший им заказ не покидал кухни, все то время, что они были здесь. И даже счет им принесла официантка, с ослепительной улыбкой, а не он.***
Они выпили не много, но безопасности ради все же ловят такси. Воздух в душном салоне авто с каждой секундой накаляется. Чем ближе они к дому, тем ниже руки младшего опускаются по телу Чимина, будто в поисках чего-то особо ценного. Афродизиак влияет на его парня самым лучшим образом. Он становится менее сдержанным и не замечает никого вокруг, кроме Чимина, конечно же. Доходит до того, что к концу поездки макнэ нагло лапает его за бедра и задницу, не обращая внимания на смущенного мужчину за рулем. Чего в трезвом состоянии ни за что бы не сделал. Чимин совсем не против, его план вот-вот сработает. Он хочет победно улыбнуться, но его рот слишком занят покусыванием собственных губ, в нетерпеливом жесте. Добираются они до нужного адреса за максимально короткий срок. Чонгук вылетает из машины как заведенный, Пак же благодарит обескураженного водителя и расплачивается с ним, не скупясь на чаевые, так сказать за моральный ущерб. Держать руки при себе по пути в квартиру становится по-настоящему непостижимой задачей: уже в лифте они набрасываются друг на друга страстно оглаживая разгоряченную кожу через одежду. Попутно, Чимин обыскивает карманы в поисках ключей. Господи, они похожи на подростков с гормональным перебоем, не способные удержать свои порывы в узде. По крайней мере у них есть оправдание, они слишком скучали по подобным проделкам, чтобы отказывать себе в них. Уже перед самой дверью в их апартаменты ключи благополучно находятся во внутреннем кармане джинсовки Чимина, он и не помнит, как они там оказались, но с радостным нетерпением сует их в замочную скважину. Пока он яростно борется с замком, как назло не поддающимся в самый важный момент, Чонгук прижимает его к своей груди за талию, жарко припадая губами к шее в голодном поцелуе. Непременно оставляя парочку ярких отметин. Затем перемещается с шеи на затылок блондина, любовно вдыхая свежий аромат яблочного шампуня. Довольно ухмыляется, слыша ругательства в адрес несчастного замка. Чимин не часто ругается, добрая часть его грязных словечек выпадает в сторону Чонгука, и то в постели. Злосчастная дверь наконец поддается и впускает два сплетенных тела внутрь. Чонгук захлопывает ее ногой, не отрываясь от старшего. Чимина же такой расклад не устраивает, поэтому он с усилием разворачивается в руках шатена и присасывается к его губам в глубоком поцелуе. Им хватает самообладания добраться до гостиной, где контроль Чона летит к херам. Он прижимает желанное тело к стене, спускаясь поцелуями от линии челюсти до выраженных ключиц. Отдергивает ворот куртки, натыкаясь взглядом на белую футболку под ней. Та ярко выделяется на фоне темной комнаты. — Это моё? — А ты как думаешь, — не вопрос. Дразнится, как обычно. — Плохой мальчик, — распаляется еще больше Чон. Выпускает заправленную в джинсы футболку наружу, притягивая парня еще ближе за талию, и принимается медленно потираться о чужое бедро. — Ты знаешь, как я не люблю, когда трогают мои вещи без спроса, — шепчет он в самое ухо. По идее это должно звучать угрожающе, но Чимин только самодовольно ухмыляется, следуя примеру своего парня, запуская руки под его рубашку. Хорошенько ощупывает твердые мышцы спины, ведя губами по плечу, спрятанному тонкой тканью. Он и не осознавал, как сильно скучал по буйной страсти, порой одолевавшей их. — Мне казалось на меня это правило не распространяется. — Мм, с чего бы? — руки своевольно скользят вверх по ноге Пака, закидывая ее себе на бедро, для большего удобства. — Засранец, — Чимин неслабо дергает Чонгука за волосы, сжимая шелковистые пряди, не позволяя отвернуть лицо, опаляя любимые губы младшего горячим дыханием, прежде чем припасть, лаская сначала нижнюю, зачем верхнюю, дразнясь. Чонгук раздраженно фыркает, привлекая Чимина за шею, и целует по- настоящему, проникает языком в горячий рот парня, сталкиваясь на полпути с чужим. Чимин стонет ему в губы и отвечает на поцелуй так же страстно. Приободренный шатен сжимает его задницу в ладонях, продолжая тереться своим возбуждением о бедро Чимина, спрятанного джинсовой тканью. Получая ответную реакцию в виде хаотичных толчков. — Так хорошо сидят на тебе, — дрожащим от возбуждения голосом между поцелуями выдыхает Чон. — Весь вечер думал о том, как сорву их с тебя. — Правда? — тонкий всхлип срывается с губ старшего. Он обожает, когда Чонгук говорит с ним подобным образом. Когда рассказывается как сильно хочет его. — Мгх, — он увлеченно заводит руку за спину Чимина, старательно пытаясь проникнуть под джинсы, но тот вовремя перехватывает ее и возвращает на место. — Веди себя прилично, прелесть, если мы снова не дойдем до спальни мои колени не будут в восторге. — Я вылечу их поцелуями, — в ответ слышит Чимин, и не сдерживает смешка. — Ты собираешься все лечить подобным образом? Гуки, может я тебя удивлю, но, твои поцелуи не обладают волшебной силой исцеления, — поучительно делится танцор. — Хм, мне казалось мои поцелуи такие же волшебные, как и мой член, — улыбаясь во все тридцать два отвечает шатен. Теперь Чимин по-настоящему хохочет, утыкаясь в плечо парня. — Боже, заткнись, ты хочешь меня возбудить или рассмешить до смерти. Чонгук пользуясь моментом приподнимает Пака за бедра, прижимая к себе вплотную, несет в направлении их спальни. В кромешной темноте это оказывается проблематично, но Чонгук как ответственный и хороший бойфренд справляется с задачей без несчастных случаев. — Вариант — смертельно возбудить годится? Чимин отстраняется и укоризненно смотрит на Гука. — Больше одной шутки за вечер ты не осилишь, сладкий, — он сильнее оборачивает ноги вокруг младшего и доверительно повисает на нем. С тех пор как Чонгук стал увлекаться посещением спортзала, Чимин все больше времени начал проводить будучи прижатым к различных поверхностям, либо на спине своего парня. В его руках он ощущал себя комфортнее, чем на своих двоих, и не догадывался кто из них кайфует от этого больше, просто наслаждаясь. Комната встречает их приятной прохладой и любимым запахом старшего — ароматом масла сандалового дерева, прорывающимся через приоткрытую дверь ванной. Яркий свет падающий из двух огромных окон, освещающий все пространство помещения, открывает вид на аккуратно заправленную двуспальную кровать, к которой не спеша пробирается Чонгук. При покупке данной квартиры несколько месяцев назад, они и предположить не могли, что из всех трех имеющихся комнат для их спальни будет выбрана именно эта. Комната с самыми огромными окнами, которые им проходилось встречать, открывающими прекрасный обзор на проезжую часть дороги. Неудивительно для элитной многоэтажки престижного района Сеула. Конечно любую проблему могли решить красочные занавески, или на крайний случай ненавистные Чонгуком жалюзи. Но с пришествием времени необходимость отпала. Примерно тогда список их кинков успешно пополнился эксгибиционизмом. Чонгук бережно опускает парня на покрывало, накрывая собой. Руки младшего лихорадочно находят пуговицы джинсовки, расстегивая одну за другой с особым рвением. Чимин же с трудом отрывается от сладких губ напротив, подставляя под пылкие поцелуи-укусы чувствительную шею. С его уст срываются короткие всхлипы, вперемешку с тяжелым дыханием, подталкивающие Чонгука к более решительным действиям. Расстегнув куртку и настежь распахнув, шатен не торопится снимать ее, лишь приспускает с одного плеча, любуясь сексуальным изгибом левой ключицы, которую так хочется прикусить, что он незамедлительно делает. Блаженный аромат мягкой кожи захламляет остатки разума, окутывая приятной негой. Вдоволь насытившись желаемым, он приподнимается, проходясь горячим дыханием чуть выше линии челюсти. Чимин замирает, он знает этот взгляд. — Мм, малыш, — еле слышно выдыхает младший и елозит губами по ушной раковине Чимина, а зачем смачно прикусывает зубами мягкую мочку. Чимин стремительно отстраняется. Он конечно был уверен, что сегодняшней ночью Гук не удержит свой кинк в узде, но что бы так быстро. Обычно подобное происходило на краю оргазма. Чонгук непонимающе глядит на своего парня, затуманенным взглядом. Его волосы взлохмачены, губы покраснели от поцелуев, а в штанах отчетливо виднеется возбуждение. Он абсолютно точно не готов к разговорам. Чимину абсолютно похер на это. — Что- — Что?! — старший в возмущении выставляет руку вперед, останавливая надвигающегося на него Чона. — Ты только что снова укусил меня за ухо, вот что. Шатен глупо хлопает глазами. — И? Чимин смотрит на него как на идиота. — Забудь, — раздраженно отрезает Пак, собираясь вылезти из-под Чонгука. — Постой, — хватая за руку, останавливает его шатен. — Я не понимаю почему ты так зациклился на этом, но я хочу сказать… я не делаю этого специально, это просто случайность. И возможно, Чимин бы поверил, если бы так хорошо не знал своего парня, и не заметил панически бегающих из стороны в сторону глаз. — Ты уверен? — Да. Чимин устало вздыхает и таки отталкивает от себя тело младшего. Встает с кровати и стягивает с себя куртку, отбрасывая в сторону шкафа. Он старается не замечать трогательно потерянного парня на кровати, слишком возбужденный и раздраженный одновременно. — Что ты делаешь? —Собираюсь принять душ. Один, — подчеркивает он. — Как хочешь, — бурчит Чонгук, собираясь тоже встать с кровати. Упрямец. Чимин обреченно вздыхает. Как сложно быть старшим в отношениях. Он направляется к кровати, садится на пол перед младшим и кладет руки на его колени, не давая сдвинуться. — Малыш, посмотри на меня, — подносит руку к его щеке, ласково поглаживая. — Помнишь, когда мы начинали наши отношения мы дали друг другу обещание. Черты напряжённого до этого лица смягчаются от прикосновений любимого. Он смотрит на него в ответ, согласно кивая. — Мы пообещали всем делиться, даже тем, что кажется бессмысленным и глупым. Чимин одобрительно сжимает его ногу и улыбается. — Это касается и всяких постельных штучек. — Штучек? Чимин закатывает глаза — Ты понял, что я имею в виду. Младший с сомнением разглядывает лицо напротив, будто размышляя стоит ли выкладывать все как есть. Его маленькое (или не совсем маленькое) влечение к ушам старшего брало свое начало еще со времен трейни. Впервые это произошло на одной из многочисленных танцевальных практик. Чимин тогда только вливался к ним в команду и часто ошибался, не привыкшей к такому энергичному стилю. Тэхен, как самый близкий на тот момент к Чимину участник активно поддерживал и подбадривал друга, но и не упускал возможности подшутить над мягкостью и утонченностью движений Пака. Вызывая у того громкий смех, а порой обиженную моську. Но в тот «переломный» момент, шутка, опущенная Кимом, касающаяся гибкости Чимина, вызвала у того необычно-спокойную реакцию. Выражение его лица никак не изменилось, да и отвечать на своего рода комплимент он не спешил. А Чонгук бы с радостью забил и продолжил оттачивать элемент за элементом, не обращая внимания на посторонний шум, если бы не одно но. Зеркало, находящееся ближе всего к Паку, в которое случайным образом заглянул Чонгук. Точнее, то, что в нем отражалось — густо-красные уши хена, так ярко выделяющиеся на фоне влажной от пота, бледной кожи щек. Ничего особенного, сказал бы кто угодно. Но не Чонгук. Он и сам не знал какого хрена, но с тех пор он с особым интересом наблюдал за Чимином после очередной глупой шутки Тэхена, или нелепого кривляния Хоби-хена, которые так смешили старшего. Спустя какое-то время, он и сам начал проявлять инициативу и кидать тупые анекдоты на право и налево, в стремлении получить желаемую реакцию от Пака. Это оказалось куда сложнее, чем он предполагал. Зато он понял несколько важных вещей за время своих шпионских наблюдений: во-первых, Чимин ахренеть как много времени проводит в душе, позже выходя оттуда влажным с порозовевшими щеками, вызывая волны непонятных эмоций у Гука; во-вторых, Пак Чимин убивает на тренировки и самосовершенствование все свободное время от репетиций, заставляя Чонгука восхищаться подобным рвением; в-третьих, Чимин-хена легко смутить, но чертовски сложно заставить покраснеть его загорелую за последнее время кожу. Поэтому как свойственно наигравшемуся ребенку Чонгук решает отпустить. И отпустить у него получается вплоть до первого эмоционального подросткового пиздеца. До момента, когда осознание обрушивается на него как гром среди белого дня. Осознание гребаных чувств, к гребанному Пак Чимину, к своему другу-хёну-парню. А это без сомнений является самым драматичным событием в его жизни. Настолько драматичным, что порывистый поход макнэ в комнату к Юнги и Намджуну в 5 утра, в несомненно эффектном стиле, со словами «кажется мне нравится Чимин», и хмурое в ответ на это «да ну нахер» от Юнги, до сих пор вызывали у Чонгука чувство неловкости и стыда. В первую очередь за прерванный сон старших, но уж точно не из-за самих чувств. Тогда-то и начался второй период его помешательства, продолжавшийся и по сей день. По сути он даже не знал причину, оно просто случалось, как наваждение, каждый раз, когда его парень оказывался в опасной близости к нему, ему с необъяснимым желанием хотелось приласкать его аккуратные уши. Возможно покусать их, облизать, в надежде услышать мягкий несдержанный стон. Иногда он не отдавал себе отчет, поддаваясь порывам в неподходящие моменты, а после стыдился этого. Вот и сейчас он не представлял, как все это вывалить на своего бойфренда. — Скажи мне правду, и мы вернемся к тому на чем остановились. — Чимин вытягивает его из мыслей, ласково поглаживая щеку. Он всегда так понимающе относится к чужим проблемам, станет ли он осуждать его? Парень молчит, роясь в собственных спутанных мыслях, а открытая улыбка старшего лишь запутывает их сильнее. Последняя попытка. Чимин вдруг неожиданно встает с пола и перемещается на колени младшего, обворачивая руки вокруг его плеч. Младший в привычной манере кладет одну руку на бедро, а другую на тонкую талию, все еще прикрытую растянутой футболкой Гука. — Знаешь, — сексуальным шепотом обдает его Пак, перекладывая одну руку шатена с бедра на задницу, — на мне сегодня нет белья, — будто поделившись страшной тайной мурлычет он на ухо младшему, проходясь кончиком языка по маленькому гвоздику, задевая мочку. Чонгук отчаянно стонет, проклиная реакцию собственного тела на откровенную провокацию. — Ладно, хорошо, — он сокрушенно отодвигает Пака от себя, давя тому на грудь. — Ты меня раскусил, у меня нездоровая любовь к твоим ушам. Доволен? — и тут его прорывает, — Они такие чертовски притягательные и сексуальные. Клянусь, я не знаю ни одного человека у которого даже уши были бы сексуальными. И то как они краснеют, когда ты возбуждаешься… Мне чертовски нравится кусать, вылизывать и просто трогать их. Это так мило и горячо одновременно, это сводит меня с ума. Я чувствую себя гребанным извращенцем, когда осознаю все это. И, блять, я еще не упомянул как развратно ты стонешь в постели, когда я— Чимин прерывает его пламенную речь, накрывая рот ладошкой, нервно хихикая. Что ж, он точно не ожидал от своего не особо разговорчивого парня такой тирады, посвященной его ушам? И уж чего точно он не ожидал — это своего восторга от услышанного. Он настолько поражен, что не замечает, как глухое хихикание переходит в громкий смех. — Прости, сладкий, но когда ты стал таким драматичным, боже, — слегка успокоившись произносит он, обращая весь взор на потерянное багровое лицо Чонгука. Тот поражено смотрит на старшего, предвещаю не такую реакцию. — Ты…не злишься? — осторожно интересуется он. — С чего мне злиться? — хмурится Чимин. — Я рад, что ты наконец озвучил свои желания. — И тебя это не напрягает? — Вовсе нет. И это правда, он с самого начала не испытывал ничего негативного к слабости своего парня. Просто хотел открытого признания. — Но, когда ты завел об это речь, тогда, я занервничал, и решил, что тебе это неприятно, — младший решает быть откровенным до конца, произнося о своем страхе вслух. Он закусывает щеку изнутри, показывая волнение перед ответом возлюбленного. — Глупости, — уверенный ответ старшего, заставляет его с щенячьим восторгом глядеть на него. — Если бы мне что-то не нравилось, я бы уже давно дал знать. Вот, что значит быть честным в отношениях. Чонгук издает краткий смешок, все же придвигая Чимина вплотную. — Я усвоил урок, хён, может уже— — Может уже займемся любовью, — прерывает его Чимин, надувая губы, в своей милой манере. — Я все еще безумно возбужден и хочу тебя, а ты тут разыграл драму уровня Сплетницы. Чонгук ухмыляется, ловко переворачивая блондина и меняя их местами. — Позволь мне загладить свою вину. — Ты можешь попытаться. И кто такой Чонгук, чтобы противостоять Пак Чимину. — Идет.