Обещание

Куфа восхищался юной госпожой.       С каждым днём она совершенствовалась: быстрее активировала ману, вытаскивала клинок, становилась выносливее. Мерида с легкостью сбивала с ног ровесниц во время тренировочных боев. Могла ответить на любой вопрос от преподавателя по изучаемой теме и даже дальше. Ванпиэль любил стоять за дверью кабинета и слушать тонкий голос.       Он восхищался добрым сердцем девушки. Тем, как, несмотря на какие-то заговоры и неприятные слова мисс Отелло, Мерида помогла ей выйти с суда червей, даже ничего не сказав. Тем, как она простила девушек из академии д’Отриш. Куфа любил смотреть на эти лица, полные негодования.       Он восхищался силой духа юной госпожи. Анжел всегда улыбалась, какие бы на неё завистливые и осуждающие взгляды не бросали, что бы не говорили. Или же она постоянно улыбалась из-за учителя?       Ему нравились её эгоистичные желания, которые служили вознаграждением за успехи или победу. Мерида всегда была непредсказуема. Там, где обычные девушки просили поцелуй, она хотела услышать обещание всегда быть рядом, тренировать её.       Она попросила дождаться того момента, когда она станет леди, достойной его. И он дождался.       Её отец больше уделял времени своим дочерям. Прислуга из замка, как и учащиеся, там леди перестали сплетничать про «безударную» девочку. Теперь мечтали стоять подле неё после миссий; хотели попасть к ней в команду во время испытаний. Никто со двора больше не сомневался, что она внебрачная. Никто из академии больше не сомневался, что она слабее своей младшей сестры.       Мерида взрослела на глазах у Ванпиэля. Как бы он ни хотел этого признавать, но ученица превзошла учителя. О ней знала вся Фландрия как о великом герое, очищающим город от ликантропов. Любая гильдия захотела бы такого бойца в свои ряды, но она выбирала учителя. Куфа ещё никогда не мог работать так слажено в команде.       На фразы от него о том, что вскоре все твари закончатся, и ей придётся убить и его, она смеялась. Нежно так, успокаивающе. Ванпиэль знал, что у Мериды не поднимется рука над его шеей, как бы юная госпожа ни была бы сильна.       Время шло, сжигая все плохое из прошлого. Раньше Анжел рассказывала всем, что она с учителем целовались, но сейчас — никогда. Это стало их маленьким секретом.       Сначала Куфа задерживался в покоях госпожи, читая книги в кресле, наблюдал за засыпающей Ридой. Не уходил, не поцеловав на ночь. Иногда вовсе сидел всю ночь, потому что она схватит его во сне за рукав и не отпустит.       Потом одно из желаний девушки было немного банально, но Куфа был этому даже рад. Ему просто надо было лежать с ней, пока она не уснёт. Они подолгу разговаривали обо всём, смотря в потолок. Учитель нежно поглаживал оголенные хрупкие плечи. Он сам проваливался в дремоту под спокойное дыхание девушки. Мерида же не узнает, если он задержится?       Вскоре появились поцелуи. Они были на радостях и от подаренного спокойствия. Через них Куфа выражал всю благодарность, ведь кроме госпожи к нему ещё никто так не относился. Он с трепетом касался чужих губ, не заходя слишком далеко.       Мерида выросла в красивую девушку с волосами как жидкое золото, кожей как белоснежный шёлк и сияющими при виде учителя глазами. Куфа сдержал обещание. Но Мерида даже не представляет как давно. Ведь она всегда была леди, достойной его. Может быть, это он должен был стать достойной парой?