Sunshine

Зейн отводит меня и Брайана в сторону. Мы останавливаемся и Малик смотрит на нас, будто бы ожидая объяснений. Он разводит руки в стороны:- Ничего не хотите мне сказать? – Нет, Зи, - насмешливо произносит Брайан, копируя манеру Джеллены. Разворачивается и уходит. –Нет, Брайан, ты так просто не уйдёшь. – Думаешь? - Брайан заливается смехом. Зейн молниеносно преодолевает расстояние между собой и Брайаном, хватает его за предплечье и резко разворачивает к себе лицом. Я замечаю, как сильно сжимаются кулаки Бломфилда и как сильно вздуваются его вены на лбу, шее и запястьях. Беру Зейна за плечо и дергаю назад. – Блять, Стайлс, какого хрена? – Бинго, Малик. Все вопросы к нему. – Не вали это на меня! - раздражённо отрезаю я, вручая Бломфилду бархатную коробочку. Зейн тут же выхватывает её и открывает. Увидимое окончательного выводит его из себя. Малик подается вперед, встаю на его пути к Брайану. – Уйди, Стайлс. Дай Зи помахать кулаками. – Заткнись! - кричу я, от чего часть гостей оборачивается и обращает на нас свое пристальное внимание. - ...я ему говорю "заткнись, заткнись". Ну сколько можно? Пришлось поставить его на место, - придумываю оправдание своему крику. – Какие приемчики, Стайлс! Восхитительно,- подкалывает меня Брайан. – Ты собрался делать Марте предложение? - заметно тише проговаривает Зейн. - После того, как она сбежала от тебя? Прямо сейчас? При всех? – Он давно хотел, - заступаюсь. - Они просидели полгода в мизерной квартирёшке один на один друг с другом, и ты думаешь, что после этого они не захотят серьёзности в своих отношениях? – Ты - чёртов психопат, Бломфилд, если надеешься, что Марта вернётся к тебе! - срывается Зейн. – Она не уходила от меня! – Да ты что? Она улетела от тебя на другой континент! – Но мы не расстались. – Заканчивай, Малик. – Гарри, я - твой друг, Марта - твой друг. Кто ещё знает о тебе столько, сколько она? Почему ты не встаёшь на её сторону? « Я еду в машине со своими родителями. В моих ушах опять наушники. Музыка играет так сильно, что мне больно бьёт в уши. Но я лучше буду терпеть это, чем буду слышать оскорбления отца в адрес матери и смотреть на её ответные истерики. Отрываю взгляд от приевшегося вида за окном и смотрю на родителей. Они всё ещё ругаются. Лучше бы они развелись. Всем бы стало легче. Вот только мой отец так не считает. Делить движемое и недвижимое имущество, бизнес, животных... даже меня... И мать тоже хороша. Считает, что семья одна и на всю жизнь. Если я скажу слово "развод" при ней, нам прийдётся вызывать скорую. Вижу, что они всё же закрыли свои рты и мать вытерла слёзы. Убавляю музыку в наушниках на две третьих и возвращаюсь к окну. – Карл! Карл! Кааарл! - слышу, как мама оглушающим криком зовёт отца. Я не успеваю понять, что случилось, как моё тело уже летело в треснутое лобовое стекло. Я сидел на заднем сиденье по середине. Никогда бы не подумал, что меня может так отбросить. И я никогда не пристегивалася. Не имел привычки. К сожалению. Я куда-то летел и летел, и летел. Время текло так медленно. Я впервые почувствовал странное ощущение абсолютной свободы. Я видел небо и мне казалось, что облака спустились на землю и обволокли каждый сантиметр моей кожи, как растаявшее маслянистое мороженое в жаркий, летний день, стекающее по рукам. И эти самые туманистые облака подняли меня высоко в небо. В небесах чудно! Я видел океан, Землю в голубом сиянье... Чувствую колющую боль на спине, левой стороне лица и руке. Становится сложно дышать. Что же мне так больно и так трудно? Сильно ударяюсь обо что-то. Казалось небо, в котором я только что нежился, просто выплюноло меня за все мои грехи. Я почувствовал невыносимую боль. Не мог пошевелиться и сказать что-либо, но я всё слышал и видел. Именно так я всегда представлял себе смерть. Вокруг толпятся и кричат люди. Кто-то кричит "Есть ли врач? Может здесь есть врач?". И на крики этого человека действительно кто-то прибегает, начинает трогать меня, что-то спрашивать, но я не могу ничего ответить. Я только показал пальцем на машину, где оставались мои родители. И тут опять время пошло очень медленно. Я опять смотрел на небо. Думаю, я умру. У меня уже даже не болит ничего. Я не чувствую своего тела. Совсем. Может мой дух уже отделился от моего тела и я на пути к Богу? Но я никогда не верил в него и не ходил в церковь. Ждал ли я чего-то? Наверное, нет. Жалею ли о чем? Тоже, нет. У меня была интересная жизнь: путешествия по сотням стран, друзья, море девушек. Думаю, я был не очень хорошим человеком. Но и в ад я, наверное, не попаду. В Бога-то я не верю. Время потекло, как обычно, после того, как мужчина, отозвавшийся на врача, взял меня на руки и куда-то понес. Я слышал звуки скорой. Этот мужчина положил меня очень далеко от машин. Я беспокоился о тех, кто там остался. – Родители, - всё, что я смог из себя выдавить. Я увидел, как двоих людей из другой машины несли в мою сторону. – Да, сейчас, - тот мужчина рванул в сторону машин. Я услышал, как кто-то бежит, но не смог повернуться, чтобы посмотреть. Я смотрел на отдаляющегося мужчину. Он бежал и бежал, время опять замедлилось. Неожиданно меня ослепила яркая вспышка, я зажмуриться и услышал взрыв. Открываю глаза и вижу, что мужчину сбило волной. Он не успел. Мои родители остались в машине. Я встаю. Наверное, из-за шока. В моей крови столько адреналина. – Твою мать, - выругиваюсь я, потому что чувствую боль. Я падаю и смотрю на источник боли, ногу. Она была сломана и теперь это открытый перелом. Кость прорезала кожу и мышцы. Жуткое зрелище. Время вновь возвращается к обычному течению, потому что какая-то девочка начала трясти меня. – Смотри на меня! Смотри на меня! - но я не мог. Я смотрел на горящие машины. Я смотрел на то, как горят мои родители и ничего не делал. - Гарольд! Гарольд! Гарольд, смотри на меня! Посмотри в мои глаза! Ну же, Гарольд, - я перевожу на неё взгляд. Убираю в стороны волосы девушки, которые касались моего лица, потому что она нависла надо мной:- Матьюз. – Гарольд! Гарольд! - у неё была истерика. Ей, наверное и 18 нет, а она видит такое. - Гарольд, я... мне... Она смотрит на мою ногу, а точнее на кость, торчащую из нее:- Не надо, Марта, - Поворачиваю её лицо к себе. Её глаза зажмурины, но не от увиденного, Марта плакала:- Не смотри туда, ладно? – Хорошо. Хорошо, - она прирывисто вздыхает. - Ты никогда не называл меня по имени... Марта говорила что-то ещё, но я, почему-то, перестал слышать что-либо. Я понимал, что она это заметила и звала меня. Окружающие меня краски начали тускнеть, а свет пропадать. ****» – ...Гарри? - зовёт меня Зейн, вероятно, уже не в первый раз. Воспоминания из прошлого о том, как Марта не давала мне умереть ни физически, ни морально, заставили меня покинуть реальность. – Я на стороне Марты, Малик. А вот ты... Это уже вопрос. – Ты, как никто другой, знаешь, как я её люблю. – Тогда не порть малышу жизнь, Зейн. Она хотела этого. Просто испугалась. Марте нужно время, ты знаешь, - знаю, что Брайан ранит Зейна куда-то очень глубоко и очень больно. – Я... - Малик отсекается. - Хорошо. Но разберитесь с тем, чтобы это было не здесь. Марта не сможет отказать, - Зейн переводит свой поникший взгляд на Брайана. - Дай ей выбор, Брайан. Пожалуйста, - почти со слезами на глазах произносит Зейн. – Нам пора идти, - тяну Зейна на себя, прекрасно понимая, что Брайан не может согласиться. – Я никогда тебя не о чём не просил. Но сейчас... сейчас это касается Марты... ты знаешь, сколько она значит для меня... Пожалуйста, - Зейн не унимался и я понимал его. – Сходи покури, Зейн. Тебя всего колотит, - советует Брайан. «**** – Руки! Уберите все свои руки! Разряд! Девчонка в обмараке! Займитесь ей кто-то! - слышу громкий голос мужчины. Но уже не того, кто спас меня. Это другой голос. - Посмотрите, парень-то выкарабкался, - слышу сдавленный смешок. – У неё шок. Сердцебиение слабое, давление падает, - женский голос слышится где-то за моей головой. Открываю глаза и вижу лицо врача:- Подожди, дружище. Сейчас мы подругу твою спасём, - улыбается мне доктор. - Вколите ей адреналин, - я пытаюсь посмотреть назад, но моё тело мне не поддаётся. - Дружище, лучше тебе лежать, - доктор кладёт свою руку на моё плечо и она кажется мне тяжёлой, как огромный камень. - Плечо единственное, что у тебя не сломано, так что послушайся меня. Я знал, что "моей подругой" была Марта и что она напросилась поехать со мной. Правда, не знаю, как ей это удалось. Я чувствовал запах Jeanne Lanvin, который заметно раскрывался малиной на коже Марты, и еле заметный запах ментоловых сигарет, как у Зейна. Но ведь Матьюз была не с ним сейчас. Я оставляю попытки повернуться и убедиться в том, что я не ошибаюсь в личности своей спутницы, но не из-за боли, которой, кстати, нет, и не из-за советов доктора. Я опять куда-то проваливаюсь. ****» – ... я считаю, отнoшeния бeз дoвepия, кaк тeлeфoн бeз cвязи. Мистер Маврински, чтo вы дeлaeтe c тeлeфoнoм бeз cвязи? Думаю, как и все: игpaeтe в игpы. – У нас с Мартой полное доверие в отношениях, - вклинивается в беседу Брайан. – Ага. Прям эталон, - бурчит Зейн. - Господа, кто хочет выйти проветриться? – Я думаю, нам всем не помешает, - констатирует Мейсон. - Дамы, разрешите вас оставить. – Мы будем ждать с нетерпением, - протягивает одна из близняшек Маврински. Но внимание Мэйсона, как и его младшего брата, приковано к Марте. И я не единственный, кто это заметил. У миссис Кален уже заблестели глазки, представляя такую красивую, элегантную девушку возле своего сына. Вот только Марта - не только этот красивый фасад. «**** – Только живи. Пожалуйста, Гарольд, только живи. Я очнулся и услышал уставший, полусонный, хриплый голос какой-то девушки. Я попытался приподняться, но у меня ничего не вышло. Слышу звук открывающейся двери:- Пошли, малыш, - это Зейн. Чувствую, что с моей кровати кто-то встал. – Нет я не могу, - не узнаю в этом голосе кого-то их своих близких знакомых, но я прекрасно знал, что для Зейна существует только один "малыш". – Пошли, Марта. Уже поздно. Остались только мы. – Брайан ещё здесь? – Да. Пошли, нам нужно идти. Гарри не очнулся, а прошло полтора месяца, - сколько? - Чем дольше человек находится в коме, тем меньше у него шансов из нее выбраться. Нет, нет, нет! Я почти в сознании. – Но, Зейн, есть десятки случаев, когда люди просыпались после долгих лет комы, - давай, Марта. Не сдавайся. - Гаррольд лежит не так долго, в сравнении с этим. Я что-то придумаю, только не отступай, Матьюз. – Малыш, ты не можешь сидеть здесь вечно. Мы больше не можем прикрывать тебя в универе. – Но... почему? Я сдаю все работы в срок. И я сдам сессию. Зейн, я не могу оставить Гарольда, - почему Марта так цепляется за моё существование. Я портил её жизнь с того момента, как только девушка ступила на порог учебного заведения. - Я... и ты, и Брайан, и Джейсон, Лиам, и Майк, и Мила, и близняшки, - Марта плачет. Понимаю это по громким всхлипам, - и остальные его знакомые должны приходить.. – Все не могут прийти сюда.. – Мы должны помочь Гарольду, Зейн. – Майк оплачивает больницу, мы вечно носим персоналу конверты, говорим с Гарри, ты, Марта, не отходить от него все полтора месяца.. – Значит, мы делаем не достаточно, Зейн! - впервые в жизни слышу, чтобы святоша Марта Матьюз повысила голос. - Прости. Дай мне десять минут. Я скажу ему пока. – Конечно, - Зейн уходит и закрывает дверь. Марта опять громко плачет. Я того не стою. Тем более, я уверен, из-за меня она и так пролила не мало слёз. Чувствую, как проминается матрац, девушка ложится рядом со мной. – Гарольд, я знаю, ты слышишь, - да, Матьюз, я слышу. - Я знаю, что ты был не очень хорошим человеком... но ты сможешь стать лучше... Гарольд, нужно только жить. Когда я думал, что умирал, я вспомнил всех тех девушек, над которыми издевался. Да и не только девушек, на самом деле. И знаете, это не самые крутые мысли перед смертью. Марта оживлённо приподнимается на кровати:- Боже мой! Боже мой, Гарольд! Я знала... Я знала! Я знала, что ты услышишь. Как она это поняла? – Твой пульс участился! Я продолжу говорить. Постарайся хоть немного очнуться. Просто открой глаза. Гарольд, у нас мало времени. И так... Что же может тебя растрести? Расскажи мне всё про ту вечеринку. Ту самую, у Джея. Расскажи всё, что случилось. Ты всех нас поменяла, Марта. – Придумала! Гарольд, я видела твои глаза, когда ты упал... Нет, нет. Мой папа... это он вытащил тебя и это он побежал к машине твоих родителей, чтобы вытащить их. Да, он не успел. Никто не успел... Только не об этом, Матьюз. – Но он и сам пострадал. Он лежал в больнице. Не долго, конечно, но всё же... Я бежала к тебе, Гарольд. Изо всех сил бежала. Но тут машина взорвалась и загорелась, и ты вскачил со сломанной ногой, а потом кость прорезала твою, - на этом моменте Марта запинается. - Знаешь, Гарольд? Ты не мог ничего сделать.... Не смей продолжать, Марта. Будь я в сознании, уже давно заткнул твой рот,Матьюз. –Гарольд, давай! - она оживилась. Знала бы, что я о ней думаю, всё бы двано бросила. – Твой пульс теперь заметно учащается, Гарольд! - Марта вскакивает с кровати. - Гарольд, ты не виновен в смерти родителей! Я слышу пищание этой тупой машинки, которая измеряет мой пульс. Этот звук больно отдаёт мне в виски. Думал, этот аппарат тише. – Гарольд, они... я слышала, что твои родители разводились. Ты не виноват в их ссорах. Ты ничего не знаешь, Матьюз! Так что, просто заткни свой рот! – Ты не виновен в аварии. Она, наконец, замолчала. – Ты... - не смей, Матьюз. - Ты не мог ничего сделать, когда... - она запнулась. У неё кишка тонка, сказать такое. Не слышу ни звука от Марты. Тишина слишком долго длиться. Что Марта затеяла? Неожиданно её горячие дыхание ложится на мою шею. Оказалось, она беззвучно подошла ко мне с противоположной стороны кровати:- Я не знаю, почему ты издевался надо мной, Гарольд, - шепчет мне прямо на ухо. - И я не знаю, почему ты подстрекал других делать это. Но я знаю, что ты изменился после той ужасной вечеринки. Марта опять запинается. Слишком слабая. – Я замечала те мельчайшие изменения, в твоём поведении по отношению ко мне. И когда меня не взяли на роль в спектакле, ты ходил к мистеру Джонсону. Я слышала, в каком тоне ты говорил с ним и как покорно ректор соглашался с каждым твоим словом. А после этого меня взяли на главную роль. И я знаю, что не администрация поспособствовала тому, чтобы девочки отмывали в школьном туалете те грязные слова обо мне. Цветы и записки от тайного поклонника... Это был ты, Гарольд... Тебя нельзя ни на чем поймать? Всегда на шаг впереди,да, Марта? Мне нужна цель. Причина оставаться на этой планете. Ты не сможешь дать мне её, Матьюз! – Гарольд, все девушки, которых ты травил и унижал, смогут справиться с болью. Они сильные. Но ты не сможешь им помочь. И есть миллионы девушек, которым ты не делал ничего плохого. Живи, чтобы исправиться ради них. Моё сердце стучит где-то в горле, но я не очнулся. Вали, Матьюз. Твоя терапия бессильна. – Гарольд... ты невиновен в том, какие мерзости твой папа говорил маме. Ты не виноват в том, как больно было твоей маме от этого. Ты не виноват в том, что твои отношения с отцом надрывались из-за этого всего. Заткнись, блять, гребанная Матьюз! Я уже не просто горю от гнева. Я сгораю. – Ты не виноват в аварии. Нет, Марта! Я мог сделать так, чтобы они не ругались! Я мог взять и не пойти. И все бы остались дома! – Твоей вины нет в том, что твои родные горели в той машине. Своими словами Марта бьёт по мне на смерть. Энергии много, а мозгов нет. – Я не знаю, что у меня за супер способность такая, но я могу выслушать, помочь... я никогда не осужу тебя, Гарольд. Мы разберемся со всеми твоими демонами... я и ты. Как тогда, на кухне Джейсона. ****» – Всё в порядке? - спрашивает у меня Скарлетт, идя во двор вместе со мной. – Да. Ты должна остаться там, с девушками, - разворачиваю её в сторону остальных дам. – Но... Но почему? - возражает мне Скарлетт. – Ты слышала, что сказал Зейн? Только парни. Иди, там твои подружки. Давай, не упрямься, ангел. Скарлетт, конечно, послушалась и осталась в доме, но зато с каким видом. Выхожу на улицу. Пахнет дождем и никотином. Воспоминания опять окунают меня в себя с головой. « **** – Каждый вдох, каждый выдох - победа над смертью, и мы должны ежесекундно ее праздновать, Гарольд. И тут я поперхнулся собственным сердцем. И не только морально. Я почувствовал боль во всей голове и во всём теле. Я открываю глаза и встречаюсь с глазами Марты. В голову так резко ударяет кровь, что даже в ушах шумит. – О боже мой, Гарольд, - её и так красные глаза наполняются слезами. – Заканчивай, Марта! Пошли, - в приказном тоне зовёт Брайан. Марта отворачивается от меня и бежит к Брайану:- Милый, он очнулся! Гарольд... Гарольд пришёл в себя! ****»