million mеn?

      — А откуда ты знаешь, как правдоподобней? — усмехнулась она. — Насмотрелась порно, да?       — Какая разница?       — Большая, ты очень пошлая.       — Я обычная, сейчас все такие.       — Ага, то есть все громко стонут без повода и говорят всякие пошлые вещи?       — Да, именно так, папочка!       — Ладно, мы приехали, подожди здесь.       — Купишь мне что-нибудь?       — Ну, что?       — Не знаю, сюрпризом будет.       Она пошла в магазин, а я не упустила возможности, чтобы попарить и снять это на видео.       Я поставила телефон на то же место и включила запись. Приятный запах, но уже шоколадного брауни, окутал машину. Я пыталась пускать колечки, иногда выходило.       Мелани вышла из здания и уже шла обратно.       О чёрт!       Я сунула сигарету в карман и открыла чипсы, распространяя их запах. Адель открыла дверь и села в машину, передавая мне маленький пакет.       — Это что?       — Сюрприз.       — Спасибо, — я улыбнулась, стараясь не выдавать себя и продолжила есть чипсы.       — Что ты ешь? — спросила она, заведя мотор и уже поехав.       — Чипсы.       — Всмысле? Сладкие?       — Шоколадные.       — Поделишься? Вкусно пахнет.       — Закончились, прости.       — Ну, тогда хоть пачку покажи, хочу купить.       — Я выкинула.       — Куда?       — В окно.       — В закрытое окно?       Я замолчала.       — Ты не умеешь врать.       — Я знаю.       — Тогда зачем пытаешься?       — Надежда есть всегда.       — Ну, и? Чем пахнет?       — Каким-то шоколадом или брауни.       Вот это и правда глупо выглядело. Она обернулась на меня.       — Чего? — спросила я.       Она заметила мой телефон, который я забыла выключить.       — Ничего, дай-ка свой телефон, — она протянула руку.       — Нет, так нельзя.       — Дай прямо сейчас, или будет хуже.       — Ладно, только не сердись.       Я дала ей телефон, она зашла в галерею и включила последнее видео, на котором я и парила.       Здорово…       Мелани посмотрела его молча и отдала телефон:       — Я же сказала, чтобы ты не брала.       — Папочка, прости, я не удержалась.       — Дай сюда. Я отдала ей сигу. Она вдохнула.       — Нечестно.       Она сделала несколько классных трюков и отложила сигарету.       — Честно, это вообще моё.       О, она же что-то купила мне       — А что ты мне купила? Это что-то необычное?       — Ну, не знаю.       — Оно вкусное?       — Одно — да, другое — не знаю.       — Ну, ладно, я не буду жалеть?       — Нет.       Я достала из пакета две коробочки.       — Успокоительное? Ты серьёзно?       — Да, — усмехнулась она.       — Ну, ладно. Тут еще витаминные мишки, спасибо.

***

      Когда мы приехали домой, было где-то три часа дня.       — Так…да-да…отлично, безумно тебе благодарна…я серьёзно…спасибо…пока, — Мелани улыбнулась, выключив телефон. Она сидела в зале на диване, а я опять снимала видео на полу:       — Так, она договорила, давайте теперь её как-то испугаем, — я хихикнула. Развернувшись к ней, я начала говорить в полный голос. — Папочка, — взволнованным голосом обратилась я, поставила телефон в самое незаметное место перед собой и отвернулась, чтобы она не видела, что я угараю.       — Да? — она вновь переключила канал на телевизоре.       — Я…я, — я начала делать вид, что плачу, в какой-то момент я усмехнулась, но это было незаметно. — П-прости…папочка.       Я делала вид, что вытираю слезы, а на неё смотрела через телефон, так как сидела спиной к ней. На самом деле, мне хотелось смеяться на весь дом.       — Надеюсь, это весомая причина. Ну, что случилось? Чего ты опять ревёшь? Достала.       — Ты ведь забрала меня от миллиона мужчин, -"плача», говорила я. — И я забыла тебе сказать…прости! Прости, папочка, я решилась только сейчас, — я вжилась роль и вправду заплакала, обернулась на неё, чтобы она это видела и опять уткнулась в колени.       — Да ну что?! Говори уже!       — Я не девственница, они делали это не только в жопу!       — Большой роли не играет.       — Но они не предохранялись! Когда ты забирала меня, я была на втором месяце, папочка!       — Каком еще, блять, месяце?!       — Беременности, папочка!       Я подсела поближе к телефону, чтобы видеть её лицо.       — А аборт поздно делать?       — Да. Наверное, уже да!       Я увидела, как она закрылась руками, потом поправила волосы и вытерла слёзы, вся тушь размазалась по лицу.       — Ну…я не знаю, что сказать…может… еще, всё-таки, не поздно делать аборт? Он до третьего месяца, давай пойдём к врачу! — она начала плакать. — Я…я вызову на дом, подожди, — она достала телефон и набрала номер.       — Алло, здравствуйте, я хочу вызвать врача…нет, срочно…где-то второй месяц, я хочу сделать аборт. тринадцать…да ну не мне же…хорошо, запишите адрес…так, какой у меня адрес…       Это уже слишком       Я подбежала и выхватила у неё телефон, сбросив звонок:       — Эээ…не надо аборт!       Боже, как теперь это разгребать?       — Не можешь же ты в тринадцать рожать!       — Я-я-я не хочу аборт.       — Почему?       — Боюсь. Это больно.       Что я несу? Теперь точно влипла!       — Не бойся, это совсем не больно, дай телефон!       — Нет, — я села рядом с ней и обняла её. — Прости, ты не забыла, что у меня месячные? Я, наверное, что-то напутала. И живота у меня нет.       Она нахмурилась:       — Значит, это не месячные, а какая-то патология, точно нужен врач, отдай телефон!       — Нет, не нужен.       Блин, она будет злиться       — Ну, прости, прости, я больше не буду.       — Чего? Что происходит?       — Это был пранк! — я засмеялась.       — Ты не беременна?       — Нет, конечно. Я же говорила, моя девственность была им не по карману.       — Ты ахуела?! Я же испугалась!       — Прости. Я снимала видео.       — Я те щас дам видео! Ты ненормальная! Мне и так плохо! — она дала мне пощечину.       — Ай! Ну, папочка, прости!       Она дала еще одну, ушла и вернулась с коробкой. У меня горели щеки, я пыталась понять, что сейчас будет.       — Ты просто больная! — начала орать она, когда открывала ящик. — У меня чуть инфаркт не случился, я серьёзно!       — Прости, прости, пожалуйста.       Она придвинула меня к себе и, целуя, начала снимать одежду. Я отстранилась:       — Ну, не надо, пожалуйста, папочка.       — Сейчас ты у меня лишишься девственности! Я хотела сделать, как лучше, ты выбрала по другому! — я осталась в нижнем белье. — Если ты, маленькая сучка, будешь вырываться, я надену наручники или вообще привяжу тебя.       Она засунула руку в трусики и вытащила тампон.       Блять, только не это       Она начала массировать клитор, целуя грудь. Мелани просунула один палец. Я даже не знаю, что переполняет меня больше.       Она облизала кровь и вновь начала им двигать. Адель опять поцеловала меня и достала из коробочки ёбаный фаллос. От испуга я заплакала.       — Ты же не думаешь, что я буду использовать смазку? — Мартинес повалила меня на спину и легла сверху. — В твоих интересах возбудиться.       — Ну, не надо, пожалуйста.       Я очень сильно плакала и давила на жалость. Незаметно для меня она начала вводить его, я закричала:       — Аа! Мелани! — я задыхалась. — Пожалуйста! Аай! Отпусти меня!       Она заткнула меня поцелуем, и я специально сильно укусила её за губу, из которой полилась кровь.       Она продолжила вводить член, я громко кричала и визжала, пыталась вырваться, но она сидела сверху, так что у меня не было шансов.       — Вставь его, порви меня, папочка! — начала передразнивать и стонать она. —Ааа! Ммм…папочка, помоги мне… Ааа!       — Хватит! Прекрати!       — Отвечай за свои слова, мелкая дрянь! — ухмыльнулась она, явно получая удовольствие от моих страданий. Она ввела его полностью и начала двигаться. Я вскрикивала на каждом движении, что доставляло мне сильную боль.       — Прекрати! Прекрати, мне больно! Ты…бездушная!       — О, нет, ты ошибаешься.       — Нет! В тебе нет ни капли жалости! Я ненавижу тебя!       — Тшш, — она прислонила палец к губам и ускорилась. — Я давно не трахала таких узких. Будет круто, если ты кончишь.       — Ты сумасшедшая! Мне очень больно! Тебе нужен психиатр, а не психолог!       — Я знаю, все люди такие, или ты забыла? И нет, мне не нужен психиатр.       Боль начала отходить на второй план, мне был важнее наш срач.       — Ты явно хочешь моей смерти!       — Нет, не говори такого.       — А вот и буду! Ты хочешь увидеть моё тело в луже крови! Чтобы я перерезала себе вены, или чтобы я прыгнула с балкона!       Она погрустнела немного, но не остановилась:       — Ты еще не закончила? Долго на жалость давить будешь?       — Я не на жалость давлю, а на твои слабые стороны! Чтоб ты сдохла, Мелани Адель Мартинес, чтоб ты сдохла, ебанутая тварь! Ты не достойна меня! Ты не достойна моего тела! Я тебя ненавижу, шлюха здесь только ты! Тупая, грязная, мерзкая шлюха! Я хочу, чтобы тебя держали в страхе, как меня! Чтобы ты не знала, какое сегодня число, чтобы ты не имела понятия, как выглядишь, чтобы тебя избивали до полусмерти за малейшее неповиновение, чтобы о тебя тушили сигареты, чтобы тебя покупали на одну ночь, чтобы тебя насиловали без конца, и ты ревела от боли, мразь! Ты даже плохо поёшь! Ты проебала свой голос!       — Ты не достойна моей смерти, и нет, я не шлюха, — она остановилась и вытащила фаллоимитатор из меня. — Ну, иди. Закройся в ванне и пореви там, порежь себе ноги, руки, что там еще можно, жопу, но ты не решишься провести лезвием, которое я убрала заранее, вдоль. По крайней мере, я искренне на это надеюсь, потому что следы крови в ванной…моей девушки. Она покончила с собой год назад, а я быстро привязываюсь к людям, это может меня погубить, так сказал мой псих…психолог. И если тебя не станет, то и меня тоже. И ты ещё говоришь мне что-то про курение?! Ну, иди! Иди! — она подняла меня за руку и пихнула к лестнице. — Поплачь там, порви бумагу, побегай, как ты мне советовала! — она пихала меня в спину по лестнице. — Можешь сломать что-то, разгроми весь этаж! Давай, сделай это! Ты же такая злая, так сделай!       Она пихнула меня последний раз и пошла обратно на диван. Я оглянулась, пока шла по лестнице, Мелани сидела на диване и плакала.       Сама говорит, чтобы я пошла поревела, лицемерка.       Потом я вспомнила, что телефон так и остался там.       Блин! Я забыла телефон. Блять, там же идёт видео!       Назад возвращаться уже просто невозможно. Мелани заметила телефон, который валялся на полу, и подняла его.