soft and edgy

- А что, если мы педики, Куинн? Бессонные ночи разговоров, моя комната - наш маленький мир, наша борьба с твоей зависимостью и твои смешные выходки. Мы орём песни Майкла Джексона и курим ночи напролёт. Иногда ты напиваешься и творишь разное дерьмо, а потом плачешь, что боишься, что ты недостоин любви, а я говорю, что ты любим и заслуживаешь всего лучшего, потому что ты все ещё горишь. Ты скучаешь по своим родным, но по утрам ты молчишь и неловко шутишь, как будто ночью это был не ты. Я бы хотел спрятать тебя от этого мира, спрятать и оберегать, но всё, что я могу, - это быть рядом и обнимать тебя. - А что, если мы педики, Куинн? Ты говоришь, что я странный, и что тебе это нравится. Ты запоминаешь маленькие факты обо мне и всегда улыбаешься так, как будто знаешь что-то особенное. Я говорю, что хочу побывать в твоей голове, а ты говоришь, что я уже там, переводишь тему и отводишь глаза. Ты говоришь, что мы похожи на старую супружескую пару, и что я мило ворчу. Ты говоришь, что не хочешь встречать рассветы ни с кем, кроме меня, а потом теряешься на пару ночей, и я не знаю, где тебя искать. Не берёшь телефон, твои другие друзья молчат, и я знаю, что ты опять. Ты возвращаешься, как будто ничего не случилось, виновато улыбаешься и говоришь, что в последний раз. Я складываю руки в замок, но мы оба знаем, что я снова поверю в твою ложь. Ты говоришь, что я особенный, что я зефирный, и отчаянно желтый, как свет, а ты безнадёжно синий, и если не я, то тебя нет. Ты говоришь, что я твой лучший друг, что ты доверяешь мне больше, чем кому-либо, а я не знаю, могу ли я позволить себе в тебя влюбиться, но знаю, что уже поздно об этом думать. - А что, если мы педики, Куинн? Мы красим волосы вместе. Мы смеёмся, и ты говоришь, что это иронично, что я крашу в белый, а ты в чёрный, но я думаю, что чёрный уютный и дождливый, иногда даже счастливый, а белый должен быть рядом, чтобы звёзды на чёрном зажглись. Я говорю, что ты прекрасен такой, какой есть, а ты говоришь, что ты опасен, что тебе хочется умереть. Тебе хочется сбежать от того, кто ты, продать душу и своё растерзанное сердце, избавиться от воспоминаний и освободиться от себя. Тебе кажется, что ты лишний, ни в чем не правильный, и что ты эгоист, раз все ещё остаёшься со мной. Я хочу сказать, что ты лучший, что у тебя есть второй шанс, но ты переводишь тему и сбегаешь опять. Снова меня не слышишь и только смотришь стеклянными глазами в мои глаза. Я думаю, что ты проблемный. Мне кажется, что без тебя было бы лучше, но теперь без тебя меня нет. Ты мой, хороший и плохой, проблемный или нет - без разницы, главное, живой. Ты часть меня, ты мой ответ на вопрос о том, есть ли смысл. И да, ответ - есть. Ты куришь по утрам, странно танцуешь и глупо шутишь. Мечтаешь завести собаку и, может быть однажды, уехать отсюда. На твоём левом мизинце тату разбитого сердца, но в моей руке всегда твоя правая, где сердце ещё целое. Ты говоришь, что четыре утра - это твоё время. Я чувствую себя счастливым, потому что в четыре ты всегда берёшь меня с собой. Может быть, это опасно, но это недопустимо - оставлять тебя одного хоть на день, а тем более на жизнь. Может быть, ты разобьёшь моё сердце, но оно уже твоё, и я тоже хочу быть твоим. Может быть, это глупо и смешно, но с тобой я чувствую, что всё вокруг имеет смысл. Сейчас девять вечера. Мы в моей комнате на полу. Ты на расстоянии одной пятюни от меня. Мы не спали всю ночь, и я чувствую себя счастливым и пустым. Ты смотришь на меня: - А что, если мы педики, Куинн? Я приближаюсь ближе и смотрю тебе в глаза. Ты заинтересован и немного напуган, твои руки сжимают твои вечные шорты. Ты боишься сломаться ещё больше, потерять и меня тоже. Боишься стать ещё чьей-то ошибкой, ещё чьим-то слепым пятном, но я улыбаюсь, и нам уже все равно, будет это правильно или нет. - Мы и есть педики, Берт. Ты улыбаешься в ответ.