***
Во сне это место выглядело еще более отвратным, чем в реальности. Свет красного лириума был в разы ярче и слепил глаза, каменные стены пещеры были плотно оплетены черной, будто бы живой, сетью - Карвер смутно угадывал в ней скверну - на месте, где Мариан добила каменного духа, стелился едкий красный туман, принимавший то одну, ту другую форму, отовсюду доносилось тихое нежное пение, от которого закладывало уши. Карвер не любил такие сны. Они вызывали в нем смутное беспокойство и неуверенность в тех вещах, сомневаться в которых ему совершенно не хотелось. К счастью, такие сны приходили к нему редко, и Младший, когда все же сны приходили, предпочитал просто лежать, не обращая ни на что внимания, пока что-то или кто-то не вернет его в привычную ему действительность. Теперь же, когда приходилось выбирать не между небытием и странными снами, а между кошмарами о порождениях тьмы и странными снами, Карвер все-таки немного пересмотрел свое отношение к этим видениям. И даже решил прогуляться, изменив тем самым собственным правилам. Впрочем кому дело до правил, когда в крови плещется скверна, а до смерти уже пора отсчитывать даже не дни, а часы? Выйдя из пещеры, Карвер спустился в длинный коридор. Там, посреди остатков мертвых дикарей, стоял призрачный гном, опиравшийся на огромный, почти с него самого, молот. Призрак не сводил глаз с Карвера, кажется даже что-то говорил - насколько мог судить Младший, призрачный рот из-под не менее призрачной бороды вполне осмысленно шевелился - но Карвер не слышал ни звука. Сложно сказать, понимал ли это сам призрак, но едва закончив свой беззвучный монолог, гном вполне недвусмысленно перехватил свой молот и рванул навстречу с поразительной даже для призрачного гнома скоростью. Удар! - на месте, где мгновение назад стоял Карвер, сотрясшаяся от мощного удара молота земля почти театральным образом пошла трещинами, и Карвер, едва успевший отскочить в сторону, в который раз проклял свои странные сны. Словно в насмешку его движения были почти карикатурно медленны и неуклюжи - сил едва хватало на то, чтобы уворачиваться от призрачного молота - а под рукой не было даже самого завалявшегося меча. А призрак и не думал сбавлять тем, явно намереваясь раскроить своему противнику череп. Еще один удар - и Карвер, не разминувшись с призрачным оружием, отлетает к стене. Боль во сне кажется вполне реальной, как и хруст ребер, раздавшийся в собственных ушах. А еще это, наверное, самая быстрая и позорная схватка в его жизни, но Карвера это совершенно не волнует. Кажется впервые он видит все со стороны: искаженный сном коридор, ведущий в древнее гномье хранилище, призрачного гнома и самого себя такого же призрачного, со всех сторон оплетенного черной живой паутиной скверны. Младший как со стороны видит себя, беспомощно распластанного на каменном полу, призрачного гнома, все так же молчаливо нависающего сверху. Ты и в таком состоянии будешь сопротивляться? - читается в глазах призрака. И Карвер, даже не уверенный, что имеет ввиду этот странный гном - везет же ему на странных гномов! - понимает, что да. Он будет сопротивляться даже когда единственным топливом будет желание не сдохнуть просто на зло другим. Понравился ли такой ответ призраку? Гарлок его знает. Точный удар рукояткой в солнечное сплетение выбил из него весь воздух и... Карвер проснулся. В лагере - его разбили прямо в хранилище - было тихо. Совсем рядом посапывала Мариан, неподалеку доносился все еще раздражавший, но уже привычный храп Варрика. Сражение с каменным духом вымотало всех, даже вечно неунывающую сестрицу. Поодаль, у самого входа в пещеру, в полумраке угадывалась фигура Андерса - целитель первым вызвался нести дозор. До смены караула было еще без малого пара часов, но сна у Младшего не было ни в одном глазу, а без того паршивое настроение падало с каждым новым всхрапом Варрика. Еще немного поворочавшись - ребра тут же отозвались тупой болью - и не найдя удобной позы, Карвер все-таки поднялся и направился к Андерсу. В последние дни общение с целителем было одной из немногих вещей, что помогала Младшему еще весьма уверенно держаться на плаву. И он даже не исключал, что причиной тому вполне мог быть тот факт, что маг, вопреки обыкновению, держал при себе свои лекции о свободе магов и с поразительной тактичностью пропускал все ворчания и колкости в свою сторону. Карвер прекрасно понимал, что то были жалость и сострадание к умирающему, и может даже в другом случае предложил бы засунуть эту жалость в одно конкретное место, но Андерс был стражем, пусть и бывшим. За свой неполный год служения в Башне Бдения - об этом маг упомянул лишь раз, вскользь, но Карвер запомнил: сложно забыть тот факт, что вечно раздражающий одним своим присутствием маг когда-то служил плечом к плечу с Героями Ферелдена - он умудрился узнать о скверне, Глубинных Тропах и порождениях тьмы гораздо больше, чем можно было бы подумать на первый взгляд, и старался как мог поделиться опытом и советом с медленно, но верно обращающимся в вурдалака Карвером. И ради этих рассказов Младший был готов проглотить даже жалость, то и дело мелькавшую в глазах целителя: понимание того, как именно скверна убивает его, как ни странно, помогало Карверу примириться с собственной участью. - Смена караула, Андерс, - Младший грузно уселся на соседнем камне: отсюда открывался хороший обзор на выход из хранилища - единственное место, откуда можно было ждать потенциального врага. Маг не пошевелился, словно даже не заметил прихода Карвера. Целитель сидел на своем камне с неестественно - Младший только сейчас это заметил - прямой спиной и не отрываясь смотрел пустым взглядом куда-то вдаль, губы его безостановочно шевелились. Неужто Глубинные Тропы окончательно что-то сломали в и без того двинутой голове одержимого мага? - Эй, - Карвер тронул Андерса за плечо, - что ты.... Договорить он не успел. Всего за долю секунды по телу целителя пошла крупная судорога, заставившая Младшего инстинктивно отскочить, впопыхах нащупывая собственный меч. За последние несколько месяцев он успел увидеть порядочное количество одержимых и прекрасно понимал, чем ему это может грозить. Впрочем, превращаться в уродливого злобного монстра Андерс не спешил. Медленно повернув голову, маг смерил Младшего таким же пустым взглядом. Его глаза источали синеватый неестественный свет. - Карвер Хоук, - неестественно низкий бас не оставлял сомнения в то, кто сейчас обращался к Младшему через целителя. - Справедливость, - Младший позволил себе немного выдохнуть, но не спешил убирать меч, - что ты здесь делаешь? - Охраняю ваш сон. На Глубинных Тропах нельзя терять бдительности. - Потому мы и выставляем караулы. Передай Андерсу, что его смена закончилась. Моя очередь. - До смены караула еще полтора часа, - Карвер дернулся было на это замечание, но промолчал, - и я не могу, как ты выразился, передать твои слова Андерсу. Сейчас он глубоко спит. Попытки поддерживать твою жизнь и схватка с демоном утомили его сильнее, чем всех вас. - Очень мило с его стороны вызваться охранять нас в таком состоянии. - Серые Стражи способны чувствовать порождений тьмы даже во сне. Я же способен уловить их приближение еще раньше. - Как удобно. - Несомненно, - всего на мгновение мелькнувшая на лице одержимого улыбка заставила Карвера поперхнуться, - но не об этом хотел поговорить с тобой. - Ты. Хотел поговорить. Со мной. Справедливость кивнул. - Я долго наблюдал за тобой, Карвер Хоук. Признаться, мое суждение о тебе было не слишком лестным, но эта экспедиция многое поменяла. Из всех, кого нам с Андерсом довелось встретить в Киркволле, ты больше всех жаждал справедливости. Пусть и не сразу, но я понял, какой именно справедливости ты так хотел. И я глубоко опечален тем, что теперь ты не сможешь ее добиться. - Мило. Спасибо, - весь этот разговор раздражал Карвера с каждой секундой все сильнее. - Но давай теперь... - И все-таки справедливость должна быть восстановлена, - не закончивший свою мысль дух словно не слышал собеседника. - Поэтому, когда придёт время, я сам окончу твои страдания. Карвер рассмеялся. Наверное впервые после побега из Лотеринга ему было так искренне смешно. - Какая честь, - выдал он отсмеявшись. - Действительно, по истине бесценный дар, от которого нельзя отказываться. - Это ведь то, что смертные называют сарказмом? - Справедливость задумчиво повертел тусклый ободок кольца, висевшего у мага на простенькой цепочке. - Думаю, я понимаю причины такого поведения, но оно не кажется мне уместным. Ты умираешь, а значит у тебя остался только один по-настоящему важный выбор, единственный шанс добиться справедливости. И в этом тебе мог бы помочь Андерс-Страж. Но мы понимаем, что наш друг не даст этой части своей личности настолько взять над собой вверх. Андерс-целитель ни за что не согласился бы на это, а Андерс-маг, возможно, окончит твой путь из жалости, но такой конец полностью противоречит справедливости, которой добивался ты. - Как много, однако, Андерсов. - Не только Андерсов. Смертные не перестают поражать меня тем, какие удивительные грани способны вмещать в себе, - Справедливость отвернулся, смотря куда-то вдаль. - Возможно Андерс не рассказывал, но я не всегда был его частью. Ещё до слияния мне довелось путешествовать по Амарантайну с одним из Героев Ферелдена, быть частью Серых Стражей. За это время я смог познать и оценить их философию. А потому, в знак моего признания твоей жажды справедливости, именно я, а не Андерс, подарю тебе то, чего ты хочешь: ты умрёшь до того, как потеряешь рассудок. Быстро и безболезненно. И это не будет актом милосердия и жалости. Это все, что я хотел сказать, Карвер Хоук. Медленно поднявшись, Справедливость - или уже Андерс? - чуть пошатываясь направился в сторону лагеря, оставляя Карвера наедине с собственными мыслями. Действительно ли он желал смерти? Когда приходили и приступы и сны, это казалось единственно верным решением. И, не будь здесь Мариан, он бы несомненно сдох даже не добравшись до этого хранилища: зачем барахтаться, искать какие-то сокровища, рисковать заразить других, если самые дорогие люди на поверхности и защищать других нет ни желания, ни сил? Но Мариан была здесь, а Бетани вместе с мамой остались там, на поверхности совсем без присмотра. И раз он все равно не жилец, то остается только сделать все, чтобы в этой клятой экспедиции Лиандра Хоук потеряла одного ребенка вместо двух. А дальше... Дальше ничто уже не имело значения. Может Справедливость и был в чем-то прав: ему бы не хотелось в последние мгновения видеть сочувствие или жалость. Не ради этого он пьет вонючие припарки Андерса и сдерживает желание раскроить самому себе череп о ближайший камень во время очередного приступа. Некстати вспомнился тот странный сон, глухо кольнули ребра, и Карвер тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. О таких бесполезных вещах он подумает когда-нибудь позже. Где-то далеко наверху над Вольной Маркой занимался рассвет.***
- Есть что-то, что меня беспокоит, Младшенький. - Правда? И ты решил поделиться этим со мной? Где-то проснулся шестой архидемон? А что дальше? У тебя резко отрастет борода? - Хорошая попытка, малыш, но ваши шуры-муры с Блондинчиком пугают меня даже больше, чем твои потуги остроумно огрызаться. Несмотря на шутливый тон, Варрик был серьёзен. Этот гном, как бы Карвер его ни недолюбливал, был чертовски проницателен, лучше любой ищейки чуял любую тайну и с чисто гномьей скрупулезностью старался её раскопать. Вот только Карвер совершенно не желал играть в загадки: с момента выхода на основную дорогу, головная боль, до этого беспокоившая лишь изредка, стала постоянной спутницей, что подобно раскаленной игле крепко застряла в черепе. Андерс говорил, что причина в том, что они наконец выбрались из тейга обратно на Глубинные Тропы, где порождений тьмы гораздо больше. Карвера это уже не слишком интересовало: после нескольких бессонных ночей - кошмары о порождениях тьмы теперь стали постоянными гостями - ему, в общем-то было наплевать почти на все, вплоть и включая несомненно удивительные догадки Тетраса об их с Андерсом коварных заговорах. Важно было лишь одно: дойти с целой Мариан до поверхности, а дальше можно было хоть завалиться за ближайшим камнем. И надеяться, что Справедливость сдержит свое обещание. Но до поверхности было ещё почти пять дней ходьбы: Андерс с Мариан, гипнотизировавшие карты почти на каждом привале, выбрали особо извилистый путь к поверхности. Карверу казалось, что они уже ходят кругами, но целитель упорно утверждал, что этот путь был самым безопасным. Порождений тьмы они действительно почти не встречали, поэтому Карвер затыкался, давился осточертевшими припарками и срывал копившуюся злобу на изредка встречавшихся гарлоках. Или генлоках, или Создатель знает ком ещё. Но прямо сейчас ни порождений тьмы, ни даже глубинных охотников и пауков под рукой не было, в отличие от излишне умного гнома, явно не желавшего отставать. - О чем ты вообще? - еле выдавил из себя Карвер. Его душила злоба, желание хорошо заехать одному конкретному гному было еще сильнее, чем обычно, но, видит Создатель, он держался. - О вашем ворковании с Андерсом. Я заметил, у вас в последние дни все так сахарно-сладко, что аж зубы сводит. И не поверишь, что до этого при каждой встрече норовили вцепиться друг другу в глотки. Еще немного, и я поверю, что наш одержимый целитель в свободное время берет уроки магии крови у Маргаритки. И практикуется на тебе. - Не сомневайся, все так и есть. - Даже не пытаешься отрицать, хм? Думаю, Блондинчику стоит еще попрактиковаться. Эй, Хоук, - потеряв интерес к разговору, Варрик обратился к идущей чуть впереди Мариан, - слышала новость? - Порождения тьмы стали твоими преданными поклонниками и не нападают только потому, что хотят дождаться выхода "Мечей и Щитов"? - почти тут же отозвалась сестра шедшая чуть впереди. - Андрасте, упаси. Если моя книга понравится порождениям тьмы, сомневаюсь, что ее оценит более цивилизованная публика! И чтоб ты знала, на самом деле... Где-то впереди Тетрас продолжал зубоскалить с сестрой, но их голоса с каждой секундой становились все приглушеннее. Оглушающая тишина навалилась на Карвера так неожиданно, что он не сразу понял: начался новый приступ. Если подумать, в этом не было ничего неожиданного. Андерс предупреждал его, что чем дальше, тем чаще и болезненнее все будет происходить. И, раз на то пошло, ему до этого чертовски везло: еще никто, кроме Андерса, не заметил неладного. Но он все равно надеялся, что каким-то одной Андрасте известным способом продержится до самого конца. - Мы... можем остановиться ненадолго? - в глазах быстро темнело, собственный голос Карвер слышал словно сквозь плотную толщу воды. - Мне... что-то нехорошо. Кажется, Мариан даже ответила. Вроде как это была шутка про не слишком свежие грибы, и Младший, будь в этом действительно вина отвратительной стряпни Варрика, даже бы посмеялся. Он уже не понимал, где находится и, скорее всего, падал, но ожидаемой боли так и не пришло. Тьма накрыла его гораздо раньше. Пришел он в себя почти сразу: кажется, Андерс еще не успел оккупировать его со своими всевозможными склянками. Совсем рядом он слышал взволнованный голос сестры: - Карвер! Дыхание Создателя, что с тобой? Карвер! Ты слышишь меня? - Не сейчас, Хоук, - а это уже до противного спокойный голос Андерса, - отойди, ты только мешаешь. Карвер не успел ничего сделать, а в него уже вливали привычную дозу лекарственной дряни. - Во имя Андрасте, не молчи, Андерс, что с ним? "Не говори ей", - хотелось сказать Карверу. - "Не сейчас, когда мы почти дошли". Но сил не было даже на то, что бы открыть глаза. - Скверна. Всего на мгновение все вокруг окутала тишина. Младшему даже показалось, что это его слух вновь начал отказывать, но холодный безжизненный голос сестры разрушил его надежду: - Ты знал, - Мариан не спрашивала, утверждала. - Хоук, я думаю сейчас не стоит... - это уже Варрик, кажется он впервые видел свою подругу в таком состоянии. - Ты, демоны тебя задери, знал, что он поражен скверной и молчал об этом! Какого черта, Андерс?! Наверное впервые в жизни Карвер видел - его зрение стало немного стало восстанавливаться - Мариан в такой ярости: невысокая и не слишком физически одаренная магесса сжимала долговязого одержимого мага за грудки и кажется была в шаге от того, чтобы запустить им в ближайшую стену. Поразительная перемена для девушки, обычно сыпавшей шутками даже в самых неуместных ситуациях. - А что бы это изменило, Хоук? - Андерс был так спокоен, словно не происходило ровным счетом ничего необычного. - От скверны можно излечиться единственным способом: стать серым стражем. - И мы, вместо того, чтобы блуждать здесь окольными путями, искали бы серых стражей! - Их лагерь примерно в пяти часах ходьбы отсюда. - И ты говоришь это только сейчас? Варрик, возьми вещи, я помогу Карверу. Андерс, веди. - Хоук, не думаю, что это то, что стоит решать за Младшего. - Варрик, даже не начинай. Он не умрет в этом подземелье! Уж этого я не допущу! - Посвящение опасно, Хоук. Не всякий здоровый человек переживет его. - Если это его единственный шанс выжить, то, видит Создатель, он его получит. Карвер хотел возмутиться, хотел прокомментировать где он видит их желание даже сейчас решать все за него, хотел дать по роже Андерсу за его подковерные махинации, но сознание как назло вновь покидало его. То, что было потом, мало отпечаталось в памяти Младшего. В голове чередой безумных картинок проносились бесконечные коридоры Глубинных Троп, серые стражи в их знаменитых серебряно-синих доспехах с вздымающимся грифоном на груди, неприятно ухмыляющийся призрачный гном посреди всего того же забытого всеми тейга с молотом наперевес, печальное лицо сестры с полными невысказанной боли глазами, ее тихий шепот: "Пожалуйста, выживи. Я поцелую маму и Бетани за тебя", а затем все оборвалось. Осталась лишь тьма и тихая песня, что уносила Карвера куда-то в волны забвения.