Заветами весны

      Доктор Акико Йосано устало вздохнула — вот она, зацепка на новеньких чулках. С кружевом. С таким неповторимым приятным ощущением, как будто тебя гладят чем-то теплым и нежным. И где успела зацепиться? Вроде бы, лежал у нее где-то в ящичке бесцветный лак, хотя это, конечно, не спасет…       В дверь постучали.       Йосано слегка подпрыгнула на стуле от неожиданности, ударилась локтем о стену и недовольно зашипела. Так стучать мог только один человек во всем Детективном агентстве — заместитель директора Куникида Доппо. Так, словно все злобные и не злобные эсперы вместе взятые сейчас нападают на их уютный офис, и от самой Акико требуется срочно что-то сделать. А если не сделает, то огребет папкой по затылку, как Ацуши или даже Дазай.       — Войдите! — Йосано с трудом заставила себя говорить дружелюбно.       Воинственный стук в дверь совсем не сочетался с нервными, почти робкими словами Куникиды:       — Йосано-сан, у вас чай заварной рядом? Я не могу найти…       Куникида всегда придумывал глупые предлоги, чтобы зайти к ней. И сам знал, что они глупые. Это больше злило, чем веселило, и неизменно вызывало такое чувство, будто Акико виновата. Как она может быть виновата в том, что заместитель директора рядом с ней становится едва ли не таким же смущенным, как тигренок Ацуши? И какого черта она должна бросать все свои дела и кидаться заваривать ему чай?       — Куникида-сан, до перерыва еще далеко, — осторожно ответила доктор, резко отворачиваясь в обратно к столу. И почувствовала, как зацепка предательски поползла вниз. Черт. И еще три раза черт.       — М-м-м, — помялся Доппо, видимо, не придумавший, что будет говорить дальше. — Но вы ведь все равно сейчас не заняты? Из наших никто сегодня не пострадал.       — И разве это повод отвлекаться? И вчера, и позавчера жертв не было. Это значит, что я зря время просиживаю?       Обычно Йосано не была такой вспыльчивой, но чулки было так жалко, а Куникида пришел так не вовремя… Молодой человек поправил очки и преувеличенно внимательно посмотрел на Акико. Что он там выискивает всякий раз, девушка не имела ни малейшего понятия. Йосано повернулась очень неудобно и попыталась максимально медленно передвинуть ногу. Главное, чтобы Куникида не увидел, что она выглядит, как девочка из портовых заведений.       Но чулки предательски хрустнули, и полоска разъехалась от бедра до колена, и медленно, медленно поползла ниже. Йосано в отчаянии прикрыла глаза. Куникида бросил быстрый взгляд на ее ноги и, кажется, залился румянцем. Главное, чтобы он сейчас не предложил ей ничего купить, обменять или еще что-нибудь такое же рациональное и прямолинейное.       — Я зайду позже, — его голос был сухим и отстраненным.       Йосано глубоко вздохнула — эти экзекуции ее угробят.       Вообще-то она не знала, когда все это началось: когда она начала замечать томные взгляды, странные фразы и постоянную неловкость. Просто в один момент Дазай очень неудачно пошутил про то, что из садистки-Акико выйдет отличная жена для такого идеалиста, как Доппо, а Куникида, вместо того, чтобы справедливо возмутиться, покраснел и смущенно опустил глаза.       Он ходил за ней нежный, как теленок, и это раздражало Йосано, ведь она совсем не считала заместителя директора подходящей парой. Во-первых, она была старше него. Хотя, стоит отдать должное, Куникида относился к жизни и думал намного серьезнее, чем его ровесники. Если бы он был незнакомцем, Акико никогда не дала бы ему двадцать два. Мало кто бывает в двадцать два таким же педантичным, серьезным и собранным. И таким же откровенно неопытным в отношениях с девушками.       Доктор Йосано сильно сомневалась, что раньше у Куникиды были продолжительные отношения с кем-то, судя по тому, как он неловко пытался за ней ухаживать. Все эти его попытки «незаметно» следить за ней, узнавать подробности ее жизни, делиться подробностями своей… Зачем разводить все эти нюни: купи букет цветов, позови в ресторан, скажи, что у тебя в квартире осталась рыбка, которую срочно нужно покормить, предложи поехать по домам на одном такси и увези невзначай к себе. Простой и действенный план. Но морской ёж Куникида пока что не доплыл даже до первого пункта.       И все-таки она обидела его сейчас. Он всего лишь пришел за чаем, а она накричала на него, так что он теперь и не сунется еще пару дней. И будет сверлить своим строгим взглядом издалека. Акико хлопнула ладонью по бедру — придется сегодня вызывать такси.       Йосано нарочно задержалась чуть дольше на рабочем месте, желая, чтобы большинство сотрудников уже покинуло свои места. Не то чтобы она так уж сильно переживала из-за своих расползшихся чулок, но все равно было как-то неуютно. Девушка открыла дверь, накидывая плащ на плечи, и сразу же встретилась глазами с Куникидой. Он выглядел спокойным и невозмутимым. Акико уже собиралась было попрощаться, но его голос остановил ее:       — Машина ждет у входа.       — Машина? Зачем это? — удивилась Йосано.       Куникида тактично промолчал, но очень выразительно хмыкнул. А, ну да, господин заместитель директора очень дальновидный джентльмен.       — Спасибо, — смело кивнула Акико и направилась к выходу. Доппо упорно смотрел ей в спину, но она не обернулась.       А на следующий день детектива на рабочем месте не оказалось.       — А где Куникида? — вырвалось у Йосано. Слишком уж она привыкла к внимательному наблюдению за собой.       Рампо, который как обычно что-то жевал, сидя в непонятной позе под пончо, замысловато помычал.       — Что? — чуть раздраженно прикрикнула Акико. Нет, надо взять отгул что ли, нервы совсем растрепались.       — А он уехал к какой-то девушке свататься, — огорошил новостью Эдогава.       Йосано вздрогнула, словно с разбегу ударилась об стену. Что за ерунда?       — А что за девушка?       — Я не знаю, я слышал только, как он вчера отпрашивался у директора.       — Понятно… А директор на месте?       — Ага, — протянул Рампо и улыбнулся, так что его глаза-щелочки, которые и так почти не были видны, совсем пропали. Акико чертыхнулась и побрела в кабинет директора. Господин Фукудзава вежливо выслушал ее и рассказал, что его заместитель попросил выделить ему два дня для дальней поездки. И, конечно, он без промедления, согласился.       — Рампо сказал, что Куникида поехал свататься, — недоверчиво протянула Йосано.       — Мой заместитель ничего про это не говорил. Я не спрашивал причину.       «А надо бы!» — едва не вырвалось у Акико. Ну вот почему именно сегодня он уехал?! Как раз этим утром Йосано решила, что стоит вызвать Куникиду на откровенный разговор. Пусть или перестанет бегать за ней, или уже предпримет что-нибудь серьезное. А он решил сделать ход конем… решил совсем отвертеться…       Весь день доктор Йосано ходила задумчивая и вспыльчивая и неприветливо общалась даже с Рампо. Тот, даже не надевая очков, поведал ей, что знает, в чем причина ее плохого настроения и что знает, как это исправить. Сбоку Дазай дурашливо поддакивал и рассуждал, заставит ли Доппо свою невесту проходить обряд в традиционном наряде или же позволит ей выбрать современное свадебное платье. А если все-таки заставит, то девушка, конечно, решит с горя утопиться, и как жалко, что Куникида не взял с собой шафера, Дазай бы там очень пригодился.       Пригрозить Дазаю кровавой расплатой Акико не могла, а потому приходилось терпеть его жалобный вой. А Куникида-то оказался тем еще крепким орешком. Притворялся, что так безумно влюблен, а сам взял и уехал за какой-то девицей. И даже не сказал ничего. Ну неужели Йосано все себе придумала? Неужели это просто ее больное самолюбие? Но ведь она так часто видела…       Через три дня заместитель директора появился на рабочем месте. Акико в этот день пришла на работу заранее, и теперь нетерпеливо ёрзала на стуле, ожидая, пока он к ней зайдет. Заварной чай уже лежал под рукой. Какие-то глупые отчеты сгрудились бумажка к бумажке на краю стола. Чулки были неумолимо целы и как никогда низко спущены. Не настолько, чтобы это стало неприличным, но достаточно, чтобы привлечь внимание любого здорового мужчины.       «Пусть увидит, что потерял!» — злобно размышляла Акико, понимая, что время перевалило уже за обед, а Куникида так ни разу и не появился у нее. Что ж, она выйдет на тропу войны сама, она и не такое делала.       В офисе царило какое-то тоскливое спокойствие и тишина. Слышно было только гудение приборов и чьи-то негромкие вздохи. Все сидели, уткнувшись в свои компьютеры, и даже Дазай что-то угрюмо рассматривал, лежа с планшетом на диване.       — Что случилось? — бестактно бодро поинтересовалась Йосано, разрывая гнетущую тишину. Дазай оторвался от планшета и так удивленно посмотрел на нее, словно видел впервые. Йосано проигнорировала его, хотя такая реакция была ей непонятна, и принялась выискивать взглядом Доппо. Он сидел на своем обычном месте, погруженный в работу. Он выглядел непривычно подавленным и даже… одиноким. Акико жадно принялась вглядываться в его руки, одна из которых двигала компьютерную мышь, а другая беспокойно стучала пальцами по столу. Никаких колец у Куникиды на пальцах не было — это обнадеживало. Йосано бросилась в атаку.       — Здравствуй, — она присела на край его стола и чуть вытянула ногу. — Говорят, ты только что со свадьбы?       Куникида на секунду замер, словно завис, как компьютерная программа, а потом уставился на нее, как будто она превратилась в демона или другую нечисть. Акико натянуто улыбнулась:       — Мне Рампо сказал…       — Рампо сказал? — перебил ее Доппо. Он выглядел очень встревоженным и грустным. Что-то явно было не так. Ему и та девчонка что ли отказала?       — Да, он сказал, что ты уехал на свадьбу и что тебя можно поздравить, — осторожно произнесла доктор, уже уверенная в том, что Эдогава был неправ.       — М-м-м, нет, — отозвался Куникида спустя несколько долгих секунд, продолжая рассеянно смотреть в экран. — Я… на самом деле… в общем, у меня умерла троюродная племянница… — начал было по привычке рассказывать о своей жизни детектив, но вдруг осекся. Он как-то странно, почти неприязненно посмотрел на Йосано и уже другим, сухим голосом продолжил: — Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться. В агентстве ничего не случалось, пока меня не было?       — Нет…       — Отлично, — среди установившейся тишины, о которой Акико забыла, его голос прозвучал очень громко. — Мы можем и дальше спокойно работать.       В первый раз Куникида так настойчиво и так тактично отшивал ее, и в кои-то веке Йосано действительно так крупно облажалась. Она же доктор! Она же женщина! Надо было затолкнуть свое любопытство подальше и вести диалог намного аккуратнее, а теперь… Ну, ничего уже не поделаешь. У Акико не было троюродных племянниц, и она не знала, что бы она чувствовала, если бы они по каким-то причинам покинули этот мир. Но Куникида переживал совершенно искренне и сильно. Йосано впервые видела его таким подавленным.       Еще больше в плохом состоянии заместителя директора Йосано убедилась, когда уже вечером зашла к Фукудзаве. Директор тоже был тихим и печальным. Он выразил соболезнования по поводу утраты Куникиды и предложил Акико объявить о том, что рабочий день сегодня закончится раньше.       — Он очень устал, ему надо отдохнуть, — произнес напоследок Фукудзава, и Йосано закрыла дверь, будучи категорически несогласной с ним. Нельзя оставлять человека в таком состоянии. Но просьбу Фукудзавы выполнила. Внутренним чутьем она чувствовала, что уходить ей не стоит, а наоборот, лучше остаться на рабочем месте подольше. И когда, выглянув поздним вечером, она увидела склоненную к компьютеру голову Куникиды, она поняла, что не ошиблась.       — Может, хочешь выпить чаю? — мягко поинтересовалась Акико, подходя к Доппо. Он довольно вяло повернулся к ней, словно не совсем узнавая, и, подумав, кивнул. — Пойдем тогда.       Куникида послушно пошел за ней в кабинет, где все уже было приготовлено. Он сел напротив нее и принялся размешивать ложечкой чай, совершенно машинально. Акико пододвигала к нему поочередно блюдца со сладостями, которые обычно прятала для Рампо, но и это не возымело действия. Внутри у Йосано что-то щемило от вида грустного Куникиды. Он был одновременно таким сильным и таким несчастным. Да чтоб ей провалиться!       — Эй, ну как ты? — Йосано осторожно протянула руку и коснулась Доппо, но он никак не реагировал. Девушка позволяла себе иногда разговаривать с ним фамильярно, когда они оставались наедине.       — Я нормально, — бесцветно отозвался Куникида, размышляя о чем-то своем.       — Слушай, я сегодня вела себя совсем как идиотка, — попыталась оправдаться Йосано. — Рампо сказал мне, что ты уезжаешь на свадьбу, и я даже подумать не могла…       — Даже Рампо иногда делает неправильные выводы, ты же знаешь, — детектив наконец-то поднял глаза от стола и посмотрел на Акико с теплотой. — Не зацикливайся на этом, ты ни в чем не виновата.       — Да но… — Йосано чувствовала, что ситуация прямо требует от нее решительных слов. — Как жаль, что моя способность позволяет вылечить только физические раны.       Доппо слабо улыбнулся и отпил немного чая из чашки. Затем прислонился головой к стене и прикрыл лицо рукой. Его вздох был очень тяжелым. Акико потянулась к его свободной руке и принялась слегка поглаживать. Она выводила пальцами узор, пытаясь хоть каким-то образом успокоить сидящего перед ней мужчину. И ведь у него нет никого, кто мог бы утешить, кроме нее. Но Куникида внезапно вздрогнул, отнял руку и стремительно поднялся со стула.       — Это ты так решила мне помочь?! — он выглядел возмущенным. — Ты считаешь, что если я не раздаю приказы направо и налево, то можно вести себя со мной так?!       Йосано чуть не задохнулась от ужаса. Что он имеет в виду?       — Не надо жалеть меня, — отрезал Доппо, шагая из стороны в сторону по кабинету. — Со своими проблемами я могу справиться сам. Тебе вовсе не стоит принуждать себя и делать вот это все.       — Да что я делаю? — возмутилась теперь Йосано. — Я просто… стараюсь быть рядом! И поддержать! Я ведь знаю, что терять близких — это тяжело.       Доппо скривился, словно хотел поспорить с ней, но не стал даже и пробовать.       — Веди себя как обычно… Йосано. Я не хочу выглядеть жалким придурком рядом с тобой, — пробормотал он.       Акико тут же встала из-за стола и подошла к нему, отметив в его словах горькое сожаление, которое вызывало у него все это время ее поведение.       — Я весь день думала, почему же ты не приходишь! Рампо сказал, что ты уехал жениться! Уму непостижимо. Я думала, как же ты мог уехать на свадьбу и даже не сказать мне!       — Ты опять все о себе, — Куникида попытался отстраниться, но Акико схватила его за жилет.       — Я полная идиотка, Куникида, ты прекрасно это знаешь, и все равно, ты… — произнести вслух «Ты меня любишь» было невыносимо вульгарно, и Йосано запнулась, подыскивая подходящее слово, но Доппо ее опередил:       — …влюблен в тебя, — произнес он так сурово, словно отчитывал преступника. — Давай только ты не будешь заставлять меня унижаться перед тобой, а? Хотя бы не сегодня?       — Да я и не хочу, — отмахнулась Йосано и попыталась обнять Куникиду, но он настойчиво отпихивал ее. Конечно, он делал это как джентльмен, а поэтому сопротивляться было все-таки возможно. Ну почему же он не хочет дать ей шанс?       — Прекрати это все, — пыхтел Доппо, скручивая ей руки. — У тебя ни капли уважения… к чужому горю…       — Чем быстрее ты это горе оставишь, тем лучше будет, — с силой вырывалась Акико. Их потасовка уже начинала походить не на объятия, а на борьбу. — Мы сейчас грохнемся, и это ты будешь виноват!       — Опять ты все только о себе! — злобно шипел детектив. Пусть злится и шипит, лишь бы не сидел с опущенной головой и этим потерянным взглядом. Пусть лучше ругается на нее. Пусть сжимает с силой ее запястья — она умеет избавляться от ссадин и синяков. Йосано все пыталась подлезть сбоку, чтобы поцеловать Куникиду, хотя бы в щеку, но он не давался. А не так, оказывается, просто его приручить! В какой-то момент Акико все же удалось развернуть к себе его голову, и Доппо изумленно замер, оказавшись внезапно так близко. Доктор тут же попыталась сократить расстояние, но Куникида мотнул головой, и они снова расцепили хватку.       — Хватит, — устало сказал детектив. Его голос звучал сипло, почти как шепот. — Я сейчас меньше всего настроен заниматься чем-то подобным. Я оплакиваю племянницу.       Йосано стояла, прямая, как стрела, и чувствовала, как слезы подступают к глазам. Она всем сердцем сопереживала и знала, что вторгаться в личное пространство во время тяжелой утраты — это неслыханная грубость, но ей так хотелось быть сейчас рядом с ним. Она ведь знала, что может утешить и успокоить и вовсе не вешаясь на него, а по-другому — по-женски, нежно… А он все отталкивает и отталкивает!       Акико отступила и потянулась к плащу, висящему на вешалке.       — Дверь не надо закрывать, кто тут войдет? — пролепетала она, накидывая плащ и хватая со стола сумочку. Телефон лежал на тумбочке за спиной у Куникиды, ну и черт с ним. — Я пойду.       Доктор мгновенно выскользнула из кабинета и бросилась к выходу. На лестнице она чувствовала, что ноги заплетаются, но все равно старалась спускаться так быстро, как могла. Сейчас главное — убежать, а дальше она подумает, как поступить. В конце концов, завтра будет точно такой же день и сколько еще способов извиниться. Тяжелая входная дверь не поддавалась, и Йосано злобно толкнула ее, словно это дверь была виновата, что все так ужасно получилось. Воздух на улице был прохладным, и дул страшный ветер, от которого сразу начинали слезиться глаза. Девушка успела сделать только несколько шагов.       — Акико!       Ее имя, произнесенное его голосом, звучало так раскатисто и так красиво, что хотелось умереть от нежности прямо здесь и сейчас. Ну почему он никогда не называл ее так по имени — она сдалась бы гораздо быстрее. Он уже летел к ней, и на нем почему-то не было очков…       Целовался Куникида совсем не как неопытный юнец — в его прикосновениях чувствовалась сила, страсть, словно это он должен был утешать ее, а не наоборот. Йосано в последний раз дотронулась до его губ и отстранилась. А затем принялась гладить ладонями по щекам.       — Ты хотя бы видишь мое лицо? — смеялась она.       — Да, конечно, — сбивчиво ответил он, жадно целуя. — Я споткнулся, и очки упали где-то…       — Это уже не важно…       Они целовались, стоя на перекрестке, где их могли видеть жители всех окрестных домов, где в любой момент мог появиться какой-нибудь Дазай, который раструбит потом эту новость по всей Йокогаме, но им действительно было все равно. Пальцы запутывались в светлых волосах, и Акико до ужаса хотелось снять резинку с волос Доппо, но она знала, что строгий Куникида не позволит. Но у нее будет еще такая возможность, она была абсолютно в этом уверена.