На перекрёстке миров.

Ева среагировала моментально. Аккуратно подхватив эльфа, опустилась вместе с ним. Седрика заколотило, как в лихорадке, а на шее и висках вздулись вены. Мужчина попытался оттолкнуть девушку, но та держала его крепко.       — Спокойно, — голос Преображенской был твёрд. Второй раз уже не так страшно.       — Седрик, что происходит? — Ева попыталась заглянуть ему в глаза, но тот отворачивался, стискивая зубы.       — А…сама-то, как думаешь? — Он огрызнулся, но его тут же выгнуло дугой и, не сдержавшись, мужчина застонал от прострелившей его тело боли. Этот приступ был гораздо сильнее предыдущего, кажется у него даже поднялась температура. Водки не осталось, а до воды было прилично бежать. Было видно, что эльф сопротивляется и от этого у него темнело в глазах. Ева осторожно взяла его лицо и направила на себя.       — Что видишь? — Седрик опять начал задыхаться, как тогда в лодке.       — Пока ничего, я пытаюсь сдержать…       — Ты делаешь только хуже, открой глаза, посмотри на меня, — Ева большим пальцем погладила его по щеке.       — А ты будто бы много знаешь про…       — Bloede, делай, что тебе говорят, хуже тебе точно не будет! Усилием воли он приоткрыл глаза и сконцентрировался на Евином лице. Мужчина вцепился ей в руку с такой силой, что скорее всего останутся синяки. Попытка расцепить его пальцы успехом не увенчались.       — Хорошо, хорошо. А теперь плавно, медленно, дай видению прийти. Сопротивляясь, ты только себе хуже делаешь. Пропусти его через себя, хватит бороться, — Ева видела, что мужчина держится из последних сил и не ровен час упадёт в обморок. Она пододвинулась поближе, соприкасаясь лбами. Эльф сцепил руки за ее спиной.       — Давай же, я не хочу тебя тащить на горбу если ты тут отключишься. Смотри мне в глаза и медленно пропускай через себя. На этот раз он сдался. Все ещё пристально глядя ей в глаза, он плавно снимал ментальный барьер. Мужчина чувствовал, как боль постепенно утихает, а картинка мира становится более расплывчатой, нечёткой. Спустя время, по телу пробежал разряд тока и единственное, что он видел четко, так это огромные зелено-голубые глаза. Окунувшись в уже привычную темноту, он смог разглядеть пришедшее видение. Саския, драконоубийца, стоявшая за круглым столом, поднимает бокал. Секунда. И она уже лежит на полу в окружении свиты. Какая-то женщина, видимо чародейка, делает пассы руками над лежащим на полу телом и заключает — яд. Кажется даже она сказала название, но он уже не расслышал. Яркие глаза поманили его обратно и он безропотно послушался… Очнувшись, он первым делом почувствовал легкое давление на груди. Ева аккуратно прижимала его к себе, чуть качаясь из стороны в сторону.       — Не то чтобы я был против объятий, но может уже отпустишь меня? — девушка смутилась сразу же отскочив.       — Я боялась, что ты начнёшь метаться, решила сразу тебя придержать, — Седрик потёр лицо руками. В ушах все ещё звенело, а громкий голос девушки только раздражал. Некоторое время они молча отдыхали на траве, рядом с тропинкой. Потом Ева не выдержала.       — Скажи, что ты увидел? — ее глаза загорелись интересом, хоть она и старалась выглядеть как можно более равнодушной. Эльф задумчиво потёр затылок, выплюнув травинку.       — Ты знаешь кто такая Саския драконоубийца? — громкое имя ничего ей не сказало и она просто пожала плечами.       — Ты вообще ничего не смыслишь в политике? — Седрик удивленно распахнул глаза. Ева вздохнула и потупила взгляд.       — У меня есть ощущение, что ты жила в пещере, изолированной от внешнего мира, — мужчина по привычке потянулся к фляжке, но вспомнив, что она пуста, разочарованно вздохнул, — ладно, я постараюсь объяснить попроще. На верхний Аэдирн, а конкретнее на Верген нападает Король Каэдвена — Хенсельт. Но несмотря на многотысячную армию, что идёт на них, Саския смогла сплотить людей и нелюдей, поднимая всех на баррикады.       — Дай угадаю, помимо непревзойдённых лидерских качеств, она ещё божественно красива, чиста и непорочна?       — Не разглядел, — Седрик, отряхнувшись, встал.       — А что ты разглядел? — Оперевшись на руку Седрика, она тоже встала, — или опять урывками? Немного пораздумав тот выдал:       — Нет, в этот раз не урывками. Все было четко и ясно. За обедом ее отравят.       — Чего?! — На лице Евы отразилось замешательство.       — В ее кубке будет яд, — уточнил эльф, — не смотри на меня так, будто это сделаю я. Ты попросила рассказать — я рассказал… У Евы в голове был полный кавардак. Только-только разобравшись с одной проблемой, жизнь подбрасывает ей новые. Если этот Седрик и впрямь прорицатель, то сейчас подвернулась отличная возможность найти место под солнцем в новом мире. С другой стороны, если они спасут эту местную Жанну Д’Арк, то, скорее всего, влезут по уши в политику, в которой она едва ли понимала расположение стран на континенте. Однако, в конце концов, приняв решение, она стала думать, как втянуть в эту авантюру странного эльфа.       — Ну я же вижу, что ты хочешь что-то сказать, говори, — сказал Седрик, когда они преодолели большую часть пути до города.       — Седрик, — девушка начала заламывать руки, как каждый раз когда волновалась, — я тут подумала, может быть, мы сможем предотвратить трагедию? — Эльф удивленно приподнял бровь.       — А какое нам дело до политических дрязг?       — Ты будешь сидеть сложа руки, зная, что кто-то умрет и, зная, что ты мог это предотвратить?! Мы обязаны помочь! — Ева встала прямо перед ним, сложив руки на груди. Он скопировал ее позу.       — Помнится, что когда я хотел помочь жене моего друга, ты сказала, что у нас нет шансов, — Ева грязно обматерила Шераниэль про себя ещё раз, — а сейчас мы вдруг стали кому-то должны, — Седрик сделал шаг навстречу.       — Я ничего им не должен, — мужчина тыкнул пальцем в сторону показавшегося, из-за гор, города. Ева не сдвинулась с места.       — Ну хорошо, не хочешь помогать из альтруистических побуждений, помоги хотя бы из соображений собственной безопасности, — мужчина недоуменно на неё взглянул.       — Ты говоришь на Верген идёт войной многотысячная армия? — она дождалась утвердительного кивка, — город не выстоит без сильного лидера, что поведёт народ в атаку. Без Саскии, умрем и мы или нам придётся опять спасаться бегством и мне кажется, что в следующий раз так сильно нам может не повезти. Седрик посмурнел, дотронувшись кончиками пальцев до повязки.       — Я не уверен насчёт временного промежутка. Не знаю когда это все случится, — Ева видела, что эльф близок к тому чтобы согласиться и уступила дорогу, идя рядом.       — Знаешь, когда видение пришло в первый раз, ты начал что-то бормотать. Я думала, что это был несвязный бред, но сейчас картина начала складываться. Ты предрекал, что погаснет солнце, а потом змеи отравят зверя под светлой личиной, — Ева подтянула сползающую лютню. Мужчина нахмурился, напрягая память.       — Я ничего не помню, но ты думаешь, что все это связано?       — Уверена.       — Значит, остается ждать затмения… Верген предстал перед ними во всем великолепии. Каменный, даже можно сказать грубый, он создавал ощущение безопасности, непоколебимости. Тут Ева впервые и увидела краснолюдов. Приземистые, бородатые и коренастые, они показались какими-то несерьезными, смешными гномами. Даже несмотря на наличие массивного топора или секиры у каждого.       — Я так давно тут не был, кажется это даже было в другой жизни, — Седрик прошёл вперёд, мимо торговых лавок, восторженно оглядываясь по сторонам. Ева тихонечко семенила за ним. С момента их разговора о Саскии она не проронила ни слова. От мыслей, роящихся в ее голове, девушку начала мучить мигрень и тошнота. Сейчас ей было не до разглядывания достопримечательностей. Хотелось упасть, можно даже прямо тут, и забыться хотя бы на пару часов. Эльф в отличие от девушки чувствовал себя намного легче. Седрик жадно цеплялся взглядом за каждый новый камень, вспоминая проведённые в городе, лихие несколько лет молодости. Пройдя главные ворота, он заприметил трактир. Одно время там было общежитие для рабочих и ужасная столовая. Поменялось ли там что-нибудь?       — Ты голодна? — он впервые обернулся, обратив на неё внимание.       — Честно говоря, безумно, слона бы съела… — Пока они шли в город, Ева даже и не думала о еде. Как только Седрик напомнил об этой потребности, аппетит тут же разыгрался не на шутку.       — Слон — это какое-то блюдо? — осторожно спросил эльф, кивнув в сторону лестницы вниз.       — Нет, это животное, огромных размеров. Примерно с дом. У него ещё вместо носа длинный хобот, огромные бивни и уши размером с его голову, — эльф поджал губы, старательно скрывая недоумение, что так ярко отразилось на лице. Войдя в заведение, в нос им ударил жуткий сивушный запах с примесью ядреного мужского пота, а с кухни донеслось громкое, гусиное гоготание. Эльф аккуратно коснулся локтя девушки и, пригнувшись, шепнул на ухо, что с едой он разберётся сам, а самой Еве предложил пока выбрать место за понравившимся столом. Девушка устроилась за самым дальним, у стены, в темном углу. Голова не варила совсем. Все чувства будто бы отключились. Истерика, что недавно разрывала её сердце утихла, а все сомнения и переживания отошли на второй план. Ева устала настолько сильно, что стало глубоко насрать на всевозможные проблемы, подарки судьбы и приключения, которыми её щедро одарила проказница жизнь. Девушка мало верила в богов и вообще любую сверхъестественную сущность, но сейчас убеждается все больше, что нет ничего невозможного. Может быть именно сейчас бородатый дяденька на облачке, заливисто смеётся надо всеми её бедами и несчастьями, размышляя, что же выкинуть в следующий раз. Но думать об этом не хотелось вообще, девушка абстрагировалась от мира, сконцентрировавшись на одной точке. Она не заметила, как к ней подсел Седрик. Он негромко позвал ее и, увидев отсутсвие реакции, потормошил за руку.       — А? — в ее глазах было столько отчаяния, что у него самого защемило в груди. Порывшись в кармане он протянул ей горбушку хлеба, которую вообще-то оставлял себе.       — Трактирщик сказал, что в долг не даст, предложить большего я, пока, не могу, — она растерянно приняла кусочек, не больше чем ее ладонь.       — А ты?       — Я не голодный, ешь все, — кусочек она проглотила почти не жуя.       — И… что нам делать теперь? — голос у неё потух совсем, становясь хрипловатым и безжизненным. Седрик облокотился на стол, потирая шею. С таким настроем они далеко не уедут, и будь он у себя дома, то скорее всего напился, проспался и с новыми силами начал бы разгребать очередное говно, подброшенное жизнью. Только вот ни выпивки, ни даже места чтобы переночевать у него не было. Это угнетало. Угнетало ещё больше то, что скорее всего придётся взвалить на шею груз обязанностей за чужую жизнь. Как же он не любил свою чрезмерную доброту. Хоть Седрик и не любил собирать всех сирых и убогих, но жить по-другому просто не мог. Совесть бы замучила. Силы были на исходе, а проблем с каждой минутой становилось все больше.       — Нам нужно как-то продержаться до затмения, а после спасения, думаю, станет полегче…       — Седрик, ты и правда думаешь, что станет легче? Вдруг видение не сбудется?! Вдруг у нас не получится и вместо героев, что чудесным образом спасли королеву, мы станем изменниками и главными подозреваемыми в отравлении?! — Ева схватилась за голову.       — Это был твой план, не мой, — заметив ее глаза полные слез, он поспешил продолжить, — но это не значит, что я не собираюсь тебе помогать, — девушку это не успокоило.       — Шераниэль, возьми себя в руки. Я не умею успокаивать женщин, но скажу, что ты не можешь сломаться сейчас. Тем более все не так плохо, уверен общими усилиями…       — Почему ты мне помогаешь? А?       — Я же твой должник, — мужчина невинно похлопал глазами.       — Должник? Когда успел? — Ева пыталась вспомнить когда успела ему помочь, но, как назло, память полностью отшибло.       — Ты же спасла меня, во Флотзаме. Я бы точно погиб без тебя. Ты не помнишь? — Ева мысленно ударила себя по лбу. Вот тебе и внимательное чтение.       — Помню, просто я так устала, все перепуталось… — она закрыла лицо руками.       — Слушай, что мы сейчас сделаем… Седрика прервала массивная дверь трактира, что с грохотом распахнулась и врезалась в стойку. В проходе показался совершенно обалдевший краснолюд закованный в тяжелую, кольчужную броню, а чуть позади раскрасневшийся холоп.       — Мужики! Солнце погасло!