На перекрёстке миров.

Начиная с момента, как они встретили Иорвета, дела шли на редкость хорошо. Освободив от наручников, первым делом их повели мимо шокированной стражи на склад. Сам склад представлял собой чуланчик с единственной деревянной дверью во всем подземелье. И одиноким стражником, что сейчас мирно похрапывал на стуле. Иорвет стремительно сократил расстояние до сторожа, громко топая и звеня доспехами. Мужчина не повёл и ухом.       — Подъем!  Мужчина подскочил на стуле.       — А? Кто? Чего надо?       — Открывай кладовку, — Иорвет сложил руки на груди, свысока глядя на охранника.       — А на кой тебе?       — Не обязан отчитываться, живее.       — Ещё чего, в этой кладовке хранятся реквизированные вещи заключённых, а значит улики! Так что или выкладывай зачем пришёл или… – мужчина на стуле шокировано уставился Иорвету за спину. На стоящих в дальнем, темном углу, Седрика и Еву.       — Это ж отравители, девку эту паскудную я везде узнаю. Как они тут очутились?! — стражник, не вставая со стула, потянулся к веревке рядом с собой. Иорвет быстро ударил его по руке.       — Спокойнее, они больше не пленники.       — Это ещё с какого перепугу?! Кто сказал?!       — Я забираю их под свою ответственность.       — А может ты их пособник, а? Вызволяешь своих же, пользуясь нагретым местом. Остроухая ты блядь,  Седрик уже бежал в сторону разъяренного командира.       — Да как ты смеешь?! — Иорвет вцепился стражнику в глотку мертвой хваткой. Мужчина затрепыхался в руках эльфа, как рыба выброшенная на берег. Ева наблюдала за потасовкой с какой-то странной пустотой в душе. Не было ни слёз, ни истерик, просто сосущее ничего. Происходящее стало ей настолько безразлично, что увидь она призрака — не испугалась бы. Единственное чего хотелось до одурения это спать и, возможно, помыться. Она буквально бы продала душу за кровать и бадью с водой. Девушка и не заметила, как к дерущимся подбежал Седрик.       — Иорвет, хватит. Я только вышел из подвала и, поверь мне, назад не хочу, — эльф потихоньку начал выпутывать непутевого стражника из стальной хватки, — пусти его, он нам и так дверь откроет, так ведь?  Мужчина кивнул, как смог. Как только хватка ослабла, по коридору прокатился судорожный вздох и сухой кашель. Цепляясь за горло, стражник грохнулся на колени, пытаясь откашляться.       — Ни к чему целовать мои ботинки, открой дверь, не трать мое время, — Иорвет поддел носком выпавшую связку ключей. Мужчина безропотно встал и, оттягивая стяг от шеи, открыл дверь.       — Седрик, забирай все что ваше… Подземелья они покинули ближе к закату. Солнца, из-за высоких стен, было не видно. Только красивые огненные стрелы, что вырывались с самого низа и пронзали будто бы живые облака. Сначала белые, они подплывали все ближе и тут же окрашивались в розоватые, золотистые и кое где карбидовые цвета. Было свежо. Жара, что душила днём, отступала. С запада повеял прохладный ветерок. Он нежно зарылся Еве в волосы, роняя рыжие прядки на лицо. Она шла за тихо переговаривающимися мужчинами, не задумываясь куда ее ведут. Полностью погрузившись в себя, девушка вспоминала детство проведённое с дядей Джином. Сухощавый дедок в то время чуть ли не заменил ей отца. После развода мать начала активно настраивать дочь против бывшего мужа, а сам мужчина не горел желанием ни то что видеться, даже созваниваться по телефону с дочерью. После снятия кольца обрубил чуть ли не все связи, а единственным общением были ежемесячные алименты и скромные открытки на день рождения. Примерно тогда-то и появился дядя Джин. Помимо айкидо он помогал ей ещё и с учебой, в голове тут же всплыло, как он учил ее считать неведомым азиатским методом пересечения линий. Водил на секции по рисованию и помогал писать картины на выставки. Один раз они даже взяли первое место за произведение — «дебют гейши». В общем, внимания он уделял ей чуть ли не больше, чем родная матушка. Мама, естественно, не знала ни о каком азиатском дедушке. Она вообще мало интересовалась жизнью единственной дочурки. Больше ее волновали новые тренды и богатенькие мужчины, каждый месяц новые.       — О чем задумалась? — Выдернул её из воспоминаний Иорвет.       — Да так… детство вспомнилось… Одноглазый эльф придержал ей дверь.       — Ты голодна? — спросил Седрик, когда Ева с ним поравнялась. В этот момент у неё громко заурчал живот.       — Видимо да, поворачивайте налево, накормлю вас, голодающие, — Иорвет тихо усмехнулся, Еве даже показалось, что вечно хмурое и недовольное лицо чуть повеселело. Во второй раз трактир встретил остроухую компанию еще более оживленно. В дальнем углу, со страшной силой и рвением колошматили друг друга кметы и местная знать вперемешку. Кажется, не только выпивка стирает кассовые различия, но и хорошая драка. Все столы были забиты людьми, эльфами, краснолюдами и гул стоял такой, что не было слышно себя, чего уж говорить про соседа. Закосеть можно было только от ароматов заведения. Со всех столов и буквально изо всех кружек так сильно разило спиртом, что Ева аж пошатнулась, а от запахов свежей еды сводило желудок. Вдруг девушка поняла, что никогда в жизни не была так голодна, как сейчас.       — Сразу говорю, денег нет, натурой расплачиваться мы не будем, — Седрик скопировал стойку Иорвета, точно так же сложив руки на груди. Одноглазый хмыкнул.       — Больно нужна им твоя натура. Ждите тут. Нацепив маску искренней неприязни ко всему вокруг, эльф подошёл к трактирной стойке, аккуратно маневрируя между носившихся официантов.       — Мне нужно поесть, снять две комнаты и помыться.       — Любой каприз за ваши деньги, — приземистый мужичок исподлобья зыркнул на скоя’таэля.       — А вот с этим проблемы: с деньгами у нас не густо, sell, [краснолюд] —Иорвет демонстративно вывернул карманы.       — За так, даже шлюхи не дают. Или плати, или проваливай.       — Я, как говорят, бандит и убийца, так что платить не в моих правилах. И прежде чем ты сделаешь непоправимую ошибку, — Иорвет кивнул на дубинку рядом со стойкой, — подумай, нужны ли тебе проблемы? Краснолюд вопросительно выгнул бровь.       — Вдруг молния, шаровая например? Полыхнёт конечно твоя корчма знатно… — Иорвет задумчиво оглядел помещение.       — Ты мне угрожаешь?!       — Я? Да ты что? Просто мысли вслух…       — Думаешь, Саския и это стерпит? Ты и твои сраные белки не настолько незаменимы, чтобы прощать тебе любые бесчинства!       — А что прикажешь ей сделать? Повесить меня? За что? За простые размышления и проявление беспокойства? — эльф пододвинулся поближе, — Мне не отказывают, краснолюд, я не собираюсь ждать до Midinvaerne, лучше не испытывай мое терпение, — Ева не видела Иорветов взгляд, но судя по тому, насколько прохладно была произнесена последняя фраза и как стремительно трактирщик начал бледнеть, взгляд был из разряда — «хочешь умереть — скажи мне нет»       — Кхм, значит две комнаты?       — И еда с ванной.       — Ванну не дам, хоть усрись, иди в баню. Выдам талон.       — Хорошо, тогда отдай того гуся за прилавком, уж больно аппетитно выглядит. Немного помявшись краснолюд поставил на стойку красивого, зажаренного до золотистой корочки гуся.       — Свободных столов нет, можете сесть вот к тем, что в покер рубятся. Седрик покосился в сторону предполагаемого места. За длинным столом сидели краснолюды и эльфы, видимо настолько промаринованные, что даже не плевались друг в друга ядом. Между двумя расами стояла игральная доска и пару бутылок самогона, в простонародье называемых «гусыня». Командир быстро сцапал птицу и кивнул двоим в сторону игроков. Седрик не стал ждать особого приглашения. Как только гусь коснулся стола, эльф тут же отломил левую лапку, протягивая голодной Еве, и оторвал правую, которую проглотил едва жуя. Первое время со стороны чужаков слышалось только чавканье и звяканье костей о блюдо. Когда первый голод был утолён, пошли разговоры.       — Расскажи, что с осадой и откуда взялась мгла. Какие последние новости? — Седрик сыто икнул и тут же обтер жирные руки о край ватника.       — Ты вытер грязные руки об одежду? — девушка скривилась, ища глазами салфетку или полотенце.       — А обо что мне их вытереть, об тебя? Шер, подожди, не вмешивайся… – эльф отвернулся и даже не повёл острым ухом. Еве было скучно. Она мало что понимала из разговора мужчин. Проблема была не в том, что они говорили непонятно, просто сидящая рядом компания заглушала любые звуки. Никто не замечал тихого присутствия ещё троих незнакомцев, пока один беловолосый эльф не предложил тост.       — Essea hel aen vessekheal! [У меня тост! ] За будущую победу, всем Каэдвенцам назло! Щедрой рукой рядом сидящий бородач плеснул всем горилки. Воняло это пойло, как из общественного туалета с примесью алкоголя. Этой горилкой даже тараканов травить жалко, уж больно жестоко. А пить и подавно страшно. Напиток имел голубоватый оттенок, с плавающими внутри хлопьями. Как только все кружки наполнились, со всех сторон послышались крики.       — За Верген! — кричали краснолюды со стороны Евы.       — Vrihedd! [Свобода! ] — Подняли кружки эльфы. Иорвет дернулся, как от удара, поперхнувшись гусем. Звякнув костью о тарелку он мрачно произнёс:       — Рано радуетесь, ещё не победили… — рядом с блондином появился ещё один эльф. Второй был явно младше и пришёл недавно, уж больно на ногах хорошо держался. Выглядел он для представителя гордого народа весьма необычно. Пацанёнок был рыжим, как морковка, и с неровным загаром. Конкретно это проявлялось на абсолютно белой шее и руках выше локтя. Весь он был конопатый, как перепелиное яйцо и с глазами какого-то неясного, грязно-зелёного оттенка. И если бы не слегка заострённые уши, Ева бы приняла его за человека, но поскольку она в принципе плохо понимала где есть норма, своими подозрениями она не поделилась. Повернув голову в сторону Иорвета, тот вдохнул и тут же закашлялся.       — Дюввельшайс, Рик, не дыши, сожжешься ведь! — краснолюд рядом с Евой подскочил с лавки, трясущимися руками зажимая нос и рот эльфу. Вдруг белобрысый покосился на одноглазого.       — А мы тут…       — Я понял, не слепой.       — Тяпните? — чего лукавить, эльф был пьян до зелёна змия. Голубые глаза таинственно мерцали в полумраке таверны. Левый глаз игриво косился в сторону, но эльф старался не подавать виду и вёл себя так, как будто так и задумано. Еве сразу вспомнилось проверочное слово «сиреневенький» и если оно вдруг по каким-то причинам перестало выговариваться, то все: тогда либо больше не наливать, либо пора домой, баюшки. А чем дольше Ева вслушивалась в лепет накушанного, тем больше убеждалась, что там мама-папа выговорить — уже подвиг. На рыженького Рика и смотреть было страшно. Скрученный, он стоял весь зелёный, ни вдохнуть, ни выдохнуть, пугал уже налитые стаканы.       — Закусывай скорее, бедолага. Вот дерьмо ослиное, а у нас то и нечем. А ты ж даже и не попробовал, тебе сразу хреново пошло, такой продукт перевел… — все за столом похлопали себя по карманам в поисках хоть что-нибудь.       — Угощайтесь, тут всем хватит, — не мешкая, девушка пододвинула им блюдо с птицей. Эльфы пришедшие с Евой, хотели было вцепиться в поднос, но девушка оказалась быстрее. Спустя пару секунд раздалась хриплая благодарность.       — Meas, [спасибо] спасительница…       — Кхм, я конечно не против компании, тем более с такими щедрыми дарами, но откуда вы такие тут нарисовались? — краснолюд с недоверчивым прищуром глянул на троих.       — Свободных столов нет. Мы подсели туда, где было место, — голос Седрика похолодел настолько, что им можно было бы остужать пиво.       — Давайте тогда выпьем, мы господа дружелюбные. За знакомство? — мужчина тут же нарыл три дополнительные тары, чинно сдул пыль и поставил на стол. Седрик оттаял.       — Ну господина Иорвета мы знаем, а вы?       — Седрик, — кратко представился тот, качнув головой, внимательно следя на бутылкой.       — Ев… кхм, Шер, — девушка как-то вымученно улыбнулась и протянула руку. Краснолюд сконфуженно встряхнул ладошку.       — Какое имя необычное, сокращение?       — Нет, так и зовут. Седрик напрягался:       — Ты говорила что полное Шераниэль…       —  Да, просто привыкла к короткому имени, — не моргнув глазом соврала девушка. Мужчина рядом хмыкнул и тут же разлил всем по стакану. Вспомнив сногсшибательный запах напитка, девушка хотела было отказаться, но после долгих уговоров согласилась только на пол чарочки. Рядом сидящим мужчинам повезло меньше.       — Я Шелдон Скагсс, ветеран войны под Содденом и Бренной, этот добряк, что пялится на тебя уж как десять минут, Золтан, а это Ярпен.       — Здрасьте, барышня, — бородач отсалютовал внушительной кружкой.       — Вон тот блондинчик – Симэль. Дуралей и бабник, — Ева присмотрелась к пьяно улыбающемуся эльфу, — «А и впрямь красавец, только смазливый очень, брови выразительные, глаза яркие, красивый прямой нос, пухлые губы. Наверное, украл не одно женское сердце», — Суёт всюду куда не просят. Руку даю на отсечение, что он быстрее сдохнет потому, что его очередной хахаль отмудохает.       — Враньё и наглая провокация! Я не буду слушать эту пьяную ересь! Всё, ухожу! — эльф экспрессивно взмахнул рукой и тут же громко икнул.       — Да сиди ты, пьянь ушастая. Ты если и встанешь, то только на брови! Лучше не языком чеши, а пей. Третий, молчаливый эльф потянулся к блюду с гусем.       — Ку-у-уда полез?! Без «гусыни», — краснолюд кивнул на бутылку, — доступ к гусю закрыт, да и где это видано чтобы закусь просто так ели?! Ты сюда чего делать пришёл, жрать что ли?! Третьего эльфа девушка сначала и не заметила. Она смогла его рассмотреть когда он наконец вышел из полумрака. Невысокий, ниже блондина. У эльфа был очень тяжелый, уставший взгляд, но несмотря на это, удивительные глаза цвета грозового неба. Тонкие светлые брови, длинные волосы, которые он заплетал в причудливую прическу с косичками, высокие скулы, тонкие губы. Внешность в общем была не запоминающейся, кроме одной единственной детали. На всей левой части лица, начиная с бровей, заканчивая подбородком, тянулись четыре тонкие, белые полосы шрамов. Как будто его очень давно подрал огромный кот. На плечах у молчаливого эльфа покоилась потрёпанная, изъеденная молью чёрная шкура.       — А это, господа и дама, «малышка» Аксель, он очень стеснительный персонаж, но мечами орудует так, что муху в полёте разрубит. Встретившись с ним глазами Ева наткнулась на недоумевающий взгляд. Он смотрел на неё, как на призрака, но потом все же взял себя в руки.       — Унизительное прозвище, — голос у малышки был совсем не детский.       — Ну и наконец — Рик. Самый молодой в нашей компании. Он хоть и говорит, что он полуэльф, но по виду в нем больше человеческого, чем эльфского. Тот приподнял шрамированную бровь.       — Ну, есть во мне человеческая кровь и что? Никогда не пытался этого скрыть, в моей сущности много плюсов.       — Ага, распиздяйство и невозможность держать в руках ничего кроме собственного хера! — выдал Золтан и расхохотался. — Ох, если все наконец перезнакомились, вздрогнули. Новоприбывшие все ещё недоверчиво осматривали содержимое чашек.       — Сынки, не сомневайтесь, у нас, в горле косточка есть специальная, все отфильтрует! — подал голос Ярпен с дальнего края, и в один присест осушил кружку. Дабы не отставать, новенькие поспешили за Ярпеном. Выдохнув, Ева закрыла глаза и залпом осушила стакан. Глотку тут же обожгло и появилось нестерпимое желание вдохнуть и сблевать.       — Не дыши, не повторяй Риковых ошибок, — непривычно высоким голосом проговорил Седрик, лихорадочно закусывая. Иорвет аж прослезился. Видимо, тоже вдохнул и сейчас сидит и изо всех сил сдерживает рвущийся наружу кашель. Последний полный стакан оказался у Симэля. Прищурившись, как бы определяя, чего ему налили и можно ли это пить, он, как в замедленной съемке, подносит стакан ко рту и начинает пить, отклоняясь назад. Отклонялся, потом ещё и ещё, а следом с громким хлопком растянулся прямо на полу трактира. По залу прокатился дикий смех.       — Видно, косточки не оказалось, не отфильтровала… Алкоголь бодрил, Еву даже чуть отпустил липкий ужас после подземелья. Вроде и жизнь чуток наладилась...       — У-у-ух, моя печень, что это? — поинтересовался Седрик.       — Свекольный самогон! Лучший своём в роде! Вообще самогон можно гнать из чего угодно, — назидательно пояснил Ярпен.       — Даже из табуретки? — в шутку спросила Ева, вспомнив бессмертных классиков.       — Ага, табуретовка называется! — Шелдон от души хлопнул ее по спине и разразился смехом. Хлопок вышел такой, что чуть душу из неё не выбил. А потом понеслась… до комнаты Ева ползла чуть ли не на карачках, конвульсивно цепляясь за Седрика. И наконец-то, после столь долгого и утомительного дня, она дошла до кровати и тут же отключилась.