Наследник

Этот новый куратор Солдату очень не нравился. Слишком резкие движения, лихорадочный блеск в глазах - идейный, озлобленный и напуганный до усрачки. Плохое сочетание. Он как раз подумывал над тем, как аккуратно убрать хэндлера на ближайшей операции - от шальной пули никто не застрахован, а раз в год и палка стреляет, как говорили русские. Открылась и захлопнулась дверь в отсеке хэндлера, послышался топот. Слишком быстрый, лёгкий и громкий для взрослого. Интересно, откуда здесь мог взяться ребёнок? - Папа! - пять шагов до середины комнаты. И ему, и новому хендлеру хватало двух. Совсем мелкий пацан. - Папа? - мальчишка немного покрутился на месте и пошел к его двери. Глазастый. Щёлкнула ручка. Темноту прорезал яркий белый свет. В проёме мелькнула маленькая тощая фигурка. Лет семь, не больше. Кажется, он его не заметил. Под потолком вспыхнули лампы, глазам на секунду стало больно. - Привет, - голос у мальца стал озадаченный, но не испуганный, странно. - Ты служишь с моим папой? - если мальчишка живой и здоровый на базе Гидры и ещё не в камере или палате, значит, да. - Да. - Не знаешь, когда он вернётся? - Нет. - Понятно, - мальчик сразу поник, даже жалко стало, странное ощущение. - Меня, кстати, Брок зовут, а тебя? - Зимний Солдат. - Приятно познакомиться, - кажется, он уже хотел вернуться в отсек хэндлера, но на середине движения замер, выдохнул, будто водку пить собрался, и снова посмотрел на Солдата. - Можно я с тобой посижу? Мне запретили выходить, пока отец не вернётся. На этот счёт инструкций не поступало, но парнишка ему отчего-то нравился, Солдат кивнул. Кажется, он любил детей. Мальчик оставил дверь открытой и прошел в комнату. Здесь ничего не было, кроме приваренной к полу койки и самого Солдата. Откуда-то он знал, что дети непоседливы и этому "Броку" здесь должно быстро наскучить. Эта мысль пробуждала в нём удивительную потребность оставить ребёнка рядом подольше, присмотреть... Защитить? Было что-то правильное в этом ощущении, в отсутствии страха у этого крохотного и объективно беспомощного существа. Солдату не приказывали его защищать, это было чем-то естественным, одним из немногого, что, как оказалось, осталось в нём. - Можно? - мальчик указал на свободную часть койки рядом с Солдатом. Тот кивнул. Брок запрыгнул на кровать. Тонкие ноги болтались в воздухе, не доставая до пола добрых два десятка сантиметров, но и потеря опоры мальчика ни капли не смущала. - А почему ты сидел в темноте? - Отдыхал, - этот термин, из ещё советских протоколов, казался подходящим, чтобы объяснить ребенку суть происходящего. - А-а-а, - глубокомысленно протянул Брок и затих на долгую минуту. Солдат наблюдал за ним боковым зрением. Ребёнка распирало от вопросов, но он то ли не знал, с какого из них начать, то ли не хотел докучать взрослому. Наконец он заговорил снова, и причина его терзаний стала ясна. - Почему у тебя железная рука? - выпалил Брок, смотря на него во все глаза и покраснев до кончиков ушей. Это маленькое существо боялось его обидеть? Его - Карающий Кулак Гидры, Безжалостного убийцу, Живое оружие? Солдат так опешил, что не сразу нашёлся с ответом. - Ампутация. Сделали протез, - к успевшему смертельно побледнеть Броку вернулся здоровый румянец и нотки страха в запахе улетучились. От мысли, что за него кто-то боится у Солдата кольнуло в груди. За него никогда никто не боялся. По крайней мере, в той части жизни, которую он помнил. - Ампутация? - переспросил мальчик. - При повреждениях, угрожающих жизни, конечность могут удалить, чтобы человек выжил. Это называется ампутация, - пояснил Солдат. Брок уставился на него квадратными глазами. Потом посмотрел на свои руки. Затем на руки Солдата. - Но если рана на руке может убить... Если ее отрезать это тоже должно убить. - Брок нахмурился, глядя в одну точку и, по-видимому, пытаясь найти ошибку в том, что говорил Солдат. Это сосредоточенное выражение лица будто состарило его разом на десяток лет, а то и больше. И Солдату вдруг подумалось, что он может быть какой-то проверкой. Тестом или экспериментом. Их не было уже давно, даже по меркам самого Солдата, но что если это было частью плана Халатов? И всё же... В нем ширилась потребность в том, чтобы этот маленький человек считал его своим. А своим не врут. Нужно объяснить. - Не совсем. В определенных случаях повреждения конечности настолько сильные, что организму не хватит ресурсов, чтобы его восстановить, но организм не осознает этого, потому что по сути является механизмом. И, повинуясь своей механике, начинает затрачивать ресурсы на восстановление. Это может убить. И чтобы этого не происходило, придумали ампутацию. Брок ещё с минуту обдумывал его слова, а потом поднял на него все ещё очень серьезное, но уже не такое старческое лицо, и, глядя в глаза, констатировал: - Это звучит как правда. - Мне незачем тебе врать, - пожал плечами Солдат. - Взрослые постоянно врут. Даже когда им это не надо, - Брок тоже пожал плечами. - Это глупо. - Наверное. На некоторое время комната вновь наполнилась молчанием. Зимний уже успел подумать, что перегнул палку с этим рассказом об ампутации, но мальчишка снова заговорил. - Тут так тихо, - от чего-то шепотом сказал Брок. - Даже поездов не слышно... - Поездов? - настала очередь Зимнего уточнять. - Ну да... Мы ведь под землёй, и станция совсем рядом. В метро всегда очень шумно, а здесь такая тишина... Никогда не бывал в таком тихом месте. Это странно. Как будто мы не в городе. Из слов мальчишки следовало, что они всё-таки в городе, и довольно большом, раз уж власти не поскупились на постройку метрополитена. Хоть какая-то информация. Базы все были похожи одна на другую, и хотя Зимнего не часто перевозили, порой он не мог понять, где находится. Хотя бы приблизительно. Особенно в "учебные" пробуждения, как сейчас. - Скорее всего, рядом находятся только входы, а это место и станция направлены в разные стороны. А ещё может быть, что станция выше или ниже. - Мне мама читала про метро. Если бы мы были под или над ним, все бы обвалилось. - при упоминании матери голос Брока заметно изменился. Зимний насторожился. - Она тоже здесь служит? - Нет. Папа сказал, она нас бросила. Но я знаю, что она себя убила. Слышал как бабушка из соседней квартиры причитала, - не глядя на Солдата рассказал мальчик. - Только не говори ему, что я знаю. Он наверное думает, что я ещё маленький. Или не хочет признаваться, что это из-за него. - Почему ты так решил? - осторожно осведомился Зимний. - Они много ругались... - Брок замялся, но все же продолжил. - И он ее бил. Девочек бить нельзя. Даже если они первые тебя бьют. Они ведь слабее. Бить того, кто слабее тебя - это трусость! - А если он пытается тебя убить? - Брок ненадолго задумался. - Тогда это самозащита, - медленно проговорил мальчик. - Если бить того, кто слабее тебя, это трусость, то бить того, кто сильнее, это смелость? - решил уточнить Зимний. - Если он не пытается тебя убить, это глупость, - очень серьёзно сказал Брок. Зимнему ничего не оставалось, как согласиться. Нужно уметь выбирать себе соперников. Вот отец этого мальца не умеет. То выше берёт, то ниже. Даже странно, что его сын это понимает. Впрочем, если им занималась мать... - Логично. Надо уметь выбирать соперников. И не лезть в драку, если не умеешь, - согласился Зимний. Брок кивнул. - Папа не умеет, - понуро покивал Брок, а потом его всего встряхнуло и он сияющими глазами уставился на Зимнего, тот даже струхнул, что сказал, что-то не то. - А ты можешь меня научить? - в голосе мальца звучал такой энтузиазм... - Могу... - осторожно ответил Солдат. - Но это за один раз не получится, - сразу предупредил он. - Ну, читать я тоже не сразу научился, - покивал Брок. - Научи, пожалуйста! Открылась и захлопнулась дверь в отсеке хэндлера. Два шага. - Брок! - с угрозой в голосе позвал хендлер. Мальчишка спал с лица, торопливо соскочил с кровати, обернулся на Зимнего, коротко помахал рукой и подбежал к приоткрытой двери. - Я здесь, пап! - выглянув из комнаты откликнулся Брок. - Что ты там делал?! - мгновенно перешел на крик куратор. Зимний поморщился. В проёме показалась мужская ладонь, она ухватила Брока за предплечье и выволокла из комнаты. Хэндлер продолжал верещать о том, что негодному мальчишке никто не разрешал покидать комнату, и вообще, совать нос куда не следует - прямой путь к хаосу. Что-то знакомое прорезалось в его интонациях. Зимний сам не понял, как оказался в соседнем помещении и перехватил железной рукой летящий в лицо ребенку кулак. - Отставить, Солдат! - взвизгнул куратор. - Активирован протокол "Наставник". Защита подопечного в приоритете, - отчитался Солдат. Медленно разжал железные пальцы и, вырвав болтающегося над полом мальчишку из отцовской хватки, задвинул его себе за спину. - Какого черта?! Отставить, Солдат! - Защита подопечного в приоритете, - повторил Зимний. Куратор выхватил шокер и ткнул в рёбра. Он целился не в ребенка, так что сопротивляться поводов не нашлось. Тело прошило болью, но Солдат остался стоять. Брок все ещё был за спиной, и у него не было права упасть. Хэндлер ударил снова. И снова. И снова. Солдат так и продолжал стоять, крупно вздрагивая под разрядами тока. Это было выше него. Древний как сама жизнь инстинкт защиты потомства, или вшитый советскими техниками протокол, или остатки его личности, или бог знает что ещё... Оно не давало ему двинуться с места, пока за спиной замер от ужаса ребёнок. А может, дело было в том, что в первые за полвека кто-то воспринял его, как человека. Или в том, что это был именно этот смышлёный мальчишка, который оказался умён не по годам. Мысли начали разбегаться. Столько ударов шокером тяжело перенести даже модификанту. Он уже начал терять сознание, когда тонкая детская ладошка уцепилась за пальцы живой руки. Он попытался выдернуть их из удивительно крепкой хватки. Но мышцы уже сильно потеряли в тонусе, а Брок оказался упрямым, как сто ослов. Следующий разряд они разделили на двоих. Полный боли вопль отразился от стен, многократно усиливаясь. Хэндлер выронил шокер. Солдат будто в замедленной съёмке увидел, как Брок начинает оседать на пол и последним усилием воли вздернул его на руки. Его самого ноги уже не держали, и они упали вместе. Последним, что запомнил Зимний, был стук чужого сердца безумно близко к его собственному.