Collide

– Ты кто такой? Укол страха проходится по позвоночнику Курта при звуке незнакомого голоса. Холодного и жесткого голоса. Холод овевает его, вызывая мурашки по всему телу. Сердце останавливается на мгновение, прежде чем забиться в груди как колибри. Каждая частица самозащиты мгновенно просыпается и встает перед ним словно барьер. Как только проходит первоначальный шок, Курту необходима всего секунда, чтобы понять, кто сейчас стоит у него за спиной. Незачем играть в угадайку. Это было бы бессмысленно. Сейчас он познакомится с Чарльзом Андерсоном. Когда Курт думал о встрече с отцом Блейна, позволяя себе представить это пару раз, никогда подобное не приходило ему в голову. Он представлял, что произойдет это, не когда на нем лишь нижнее белье и огромная футболка. И уж точно он не представлял, что будет растрепанным после ночи секса и сна. Это худшее первое впечатление, что он только мог создать. Или, по крайней мере, очень близкое к худшему. Но между первым и следующим вдохом, Курт осознает, что это не важно. Осознает, что мог быть одет хоть в костюм-тройку за две тысячи долларов, – мужчине за его спиной не было бы никакой разницы. Чарльз Андерсон наверняка составил о нем впечатление, едва увидев. Наверняка уже ненавидит его, просто потому что он парень, который спит с его сыном. Осознав это, Курт решает не волноваться насчет внешнего вида. Сердцебиение наконец возвращается к ровному, нормальному ритму, но страх все еще курсирует по телу. Курт выключает плиту и поворачивается лицом к мужчине, с которым ни за что на свете он не готов встречаться. На самом деле, даже если бы его предупредили, и было бы время подготовиться, его все равно было бы недостаточно. На его взгляд, к встрече с Чарльзом Андерсоном ему понадобилось бы готовиться годами. Его поражает, насколько стоящий перед ним человек похож на мужчину, которого он любит. Да, он знал, что Блейн выглядит как отец. Видел на фотографиях. Но в жизни сходство пугает до жути. Почти до ужаса. Темные волосы, нос, полные губы – всё напоминает о Блейне. Но кроме схожих черт, есть и отличительные. Если глаза Блейна – мягкие, ореховые, полные тепла и счастья, то те, что смотрят на него сейчас, – темно-карие, холодные и жесткие. Темные короткие волосы не вьются, а аккуратно причесаны и уложены, в отличие от черных кудрей Блейна, которые тот едва расчесывает пальцами. Седина на висках выдает возраст мистера Андерсона. Губы, совсем как у Блейна, сжаты в упрямой линии. Стоять здесь и смотреть на мистера Андерсона – словно заглянуть в будущее и узнать, как Блейн будет выглядеть после тридцати. – Говорить умеешь? – в голосе мистера Андерсона слышится нетерпение. Он смотрит на Курта как на внезапно появившуюся проблему, с которой он хочет разобраться или попросту уничтожить. – Я… Да, – Курт откашливается, скрывая раздражение. – Да, я умею говорить. Меня зовут Курт, – он оттягивает край футболки, пытаясь спрятаться под ней, насколько возможно. Твердый взгляд мистера Андерсона вызывает дискомфорт. – Скажи мне, Курт, – мистер Андерсон делает шаг на кухню, пальцы ловко опускаются на мраморную столешницу, – что ты делаешь в моем доме? – он прижимает ладонь к поверхности стола и разводит пальцы, словно показывая, что он здесь хозяин. Власть и контроль, что источает мистер Андерсон, устрашают. Этот взгляд, что навевал страх на множество людей, то же самое делает и с Куртом. Он не только чувствует себя маленьким и незначительным, но и ощущает, что вот-вот его побьют в игре, в которую, он не знал, что играет, к которой совсем не был готов. Каждый инстинкт говорит ему бежать. Найти укромное и безопасное место подальше от этой угрозы. Но он идет наперекор всем инстинктам. Стоит, чтобы показать мистеру Андерсону: он не боится его, как газель большого плохого льва. Он достаточно сильный, чтобы ему сопротивляться, даже если в результате это обернется проигрышем. – Эм… – Курт снова откашливается, изгоняя из голоса легкую дрожь. Он не предоставит мистеру Андерсону такого удовольствия – не покажет ни капли страха, несмотря на его очевидное присутствие. Убирая руки от футболки, чуть вскидывая подбородок и вытягиваясь, он произносит ровным, спокойным голосом: – Ваш сын меня пригласил. – Мой сын, – слово «сын» мистер Андерсон проговаривает тихо и насмешливо. – И где же сейчас мой сын? – Спит в своей спальне, – подумав о том, чтó встретит Блейна, когда тот проснется, Курт начинает злиться. Он не хочет, чтобы Блейну было больно, когда он увидит отца. Или станет с ним разбираться. Не после вчерашнего разговора, от которого он до сих пор не отошел. Мистер Андерсон поднимает левое запястье и смотрит на часы. Курт смотрит на время на духовке – 9.12. Звук, что издает мистер Андерсон, тихое, недовольное мычание, снова привлекает его внимание. Вовремя чтобы заметить, как мужчина качает головой и опускает руку. Это удивляет Курта. Неужели мистера Андерсона расстроило, что Блейн до сих пор спит? И если так, то с чего бы вдруг? После всего что пережил Блейн, от колледжа до футбола, Трента и отца, он заслуживает поспать подольше. Это же совершенно ожидаемо от студентов на каникулах. – Этот ребенок, – бормочет мистер Андерсон, недовольство и раздражение прослеживается в его нахмуренных бровях, что заставляют Курта подумать о Блейне. – Такой ленивый. Курт прикусывает язык, чтобы не сказать что-нибудь ехидное или грубое. – И что же ты делаешь, пока мой сын спит? – Готовлю завтрак, – отвечает Курт, словно говоря Неужели не ясно и показывая на стопку блинчиков и миску с тестом у себя за спиной. Уголок губ мистера Андерсона поднимается вверх. На лице любого другого человека эта улыбка показалась бы доброй и искренней. Но Курт уже понял, что с мистером Андерсоном не все так очевидно. Он достаточно умен, чтобы разглядеть холод в этом жесте. Видит, что глаза сохранили всю ту же жесткость. – Пахнет вкусно. Курт не уверен, как принять комплимент. Поэтому лишь говорит «спасибо». – Не против, если я попробую? – Эм… – немного застанный врасплох просьбой, Курт молча кивает. Наблюдая, как мистер Андерсон снимает пальто, закатывает рукава рубашки и накладывает себе блинчики, Курт пытается понять, что происходит. Всё кажется слишком подозрительным и неправильным. Будто бы вокруг медленно расставляют ловушки, чтобы устроить ему большое задержание. Наблюдая за тем как мистер Андерсон усаживается за стол, намазывает блинчики маслом, прежде чем обмакнуть в кленовый сироп, Курт думает, как бы повежливее оставить его одного. – Эм… – он делает пару шагов назад, – я пойду… – показывает большим пальцем в сторону комнаты Блейна, прежде чем развернуться. – Нет. Сядь. Курт резко останавливается и оборачивается, чтобы понять, верно ли расслышал. И в самом деле, мистер Андерсон указывает ножом для масла на пустой стул напротив. – Зачем? Мистер Андерсон кладет вилку с кусочком блинчика в рот, прежде чем ответить. – Потому что нам надо поговорить. Поговорить. Это озадачивает Курта. Он не только совсем не хочет разговаривать с этим человеком, но и не имеет ничего сказать ему. Ничего приятного, по крайней мере. – Я не хочу с вами ни о чем разговаривать, – говорит он, не пытаясь звучать грубо. – Ничего, – холодная улыбка, еще одна из ассортимента мистера Андерсона, появляется на его лице. – Мне есть, о чем я бы хотел с тобой поговорить. Поэтому садись. Нехотя и осторожно Курт подходит. И снова, медленно и нерешительно шагая, под взглядом этих жестких карих глаз, вновь его оглядывающих, Курт жалеет, что не надел хотя бы джинсы или штаны. Тогда бы он не чувствовал себя таким голым и открытым. Но садясь на стул, он чувствует, что даже будь он полностью одет, никак его бы это не спасло. Изучающие его темно-карие глаза заставляют чувствовать себя как образец под микроскопом, в котором ищут недостатки. Он заставляет себя не поддаваться этим чувствам. Дышать ровно и спокойно, чтобы утихомирить быстро нарастающую тревогу. – Очень вкусно, – говорит мистер Андерсон, опуская взгляд на тарелку, и разрезает стопку блинчиков. – Сомневаюсь, что эту кухню когда-нибудь использовали, чтобы приготовить что-то настолько хорошее. – Спасибо, – принимает Курт комплимент с долей скептицизма. Следующие несколько минут они сидят в условной тишине. Лишь звуки ножа по тарелке и жующего мистера Андерсона. Из-за всего этого Курт чувствует еще большую неловкость и всё сильнее хочет сбежать отсюда. – Ну, – мистер Андерсон кладет вилку и нож рядом с тарелкой несколько минут спустя и выпрямляется, – и давно ты спишь с моим сыном? Несмотря на грубость и неприемлемость вопроса, Курт совсем не удивляется, услышав его от мужчины напротив. Этот человек славится самыми непотребными вопросами на суде. Но это не мешает Курту разозлиться, настолько этот вопрос личный. – Вас это никак не касается, – огрызается Курт. – И ничто по поводу наших отношений не должно касаться. Глаза мистера Андерсона становятся еще жестче от злости. – Ох, но меня это на самом деле касается. Потому что, видишь ли, Блейн – мой сын, – он прикладывает ладонь к груди, прежде чем указать пальцем на Курта и продолжить, – а ты только отвлекаешь его. Курт издает короткий, хмурый смешок. – Я отвлекаю Блейна? Это самое смехотворное, что он слышал за последнее время. – Да! – мистер Андерсон ударяет кулаком по столу, заставляя тарелку и кухонные приборы задребезжать. Один из них с грохотом упал на пол. Курт чуть наклоняется над столом, совсем не испугавшись. – Может быть, вам стоит показать пальцем на себя, потому что единственный, кто отвлекает здесь Блейна, это вы. – Я? – удивленно спрашивает мистер Андерсон, вскинув бровь. – Да. Он изо всех сил старается угодить вам, ведь вы ждете от него только лучшего. Как думаете, каково ему постоянно беспокоиться о том, чтобы быть лучшим, чтобы умилостивить вас? – Это учит его бороться. Чему ему необходимо научиться. Когда он станет адвокатом, ему это пригодится. – Если он станет. – Нет никаких «если». Футбол, как и ты, мелкая и временная забава, до того как он поступит на юридический факультет. Он делает всё это, только чтобы позлить меня. – Нет. Он играет в футбол, потому что это делает его счастливым. Как и я. Мистер Андерсон фыркает и качает головой. Подобной реакции Курт от него и ожидал. – Возможно, – сгибая руки в локтях, он устраивается на стуле и смыкает пальцы в замок. На лице появляется ухмылка. – Но я знаю своего сына. Для него ты – очередная милая мордашка, которую ему сейчас нравится дрючить. Ты наскучишь ему, как и все другие. Курт пропускает эти слова мимо ушей. Всё это – лишь попытка мистера Андерсона забраться ему в душу; заставить усомниться насчет их отношений с Блейном. В чем нет никакой нужды. Потому что он знает Блейна и знает чувства, что тот испытывает к нему. – Вы думаете, меня это пугает? Ни капли. Блейн любит меня. Он сам говорил мне, – необъятное наслаждение доставляет ему удивленное выражение лица мистера Андерсона. Такого он точно не ожидал услышать. – Так что я могу не волноваться, что наскучу ему, как вы выразились. Но попытка хорошая. Глаз мистера Андерсона дергается. – Послушайте, – вздыхает Курт, не желая, чтобы разговор перетекал в ссору, – я никуда не уйду. Так что примите, что ваш сын счастлив со мной и что в ближайшем будущем я буду с ним. – Так же как я должен принять, что он счастлив играть в футбол? – Да. Что в этом трудного? – Потому что я хочу для него не этого, – признает мистер Андерсон. – Я хочу для него лучшего. – То есть быть несчастным адвокатом – лучшее для него. – Да. – А я – не лучшее для него? – Да. Курт делает глубокий вдох, чтобы не сказать что-то, о чем потом пожалеет. Он медленно выдыхает и говорит: – Вы не можете его контролировать. Блейн – свой собственный человек. Он будет делать то, что сам считает лучшим для себя. А я буду рядом, чтобы говорить, что он может делать то, что делает его счастливым. Что он больше не должен жить у вас под колпаком. Вместо ответа мистер Андерсон сохраняет молчание. Курт засчитывает это за маленькую победу. За очень маленькую победу. Следующие несколько минут проходят в напряженной тишине. Курт не знает, хорошо это или плохо. С одной стороны, это может значить, что он доказал свою точку зрения мистеру Андерсону. Но с другой, это может значить, что мистер Андерсон думает о другом способе, чтобы избавиться от него. Когда мистер Андерсон задает следующий вопрос, совершенно неожиданный, Курт понимает, какое из предположений верное. – Сколько? Курт недоуменно хмурит брови. – Что сколько? – часть его надеется, что мистер Андерсон имеет в виду не то, о чем он подумал. – Сколько будет стоить, чтобы ты ушел и больше никогда не разговаривал с моим сыном? – проясняет мистер Андерсон, очевидно этим раздраженный. Ни за что в жизни Курт не подумал бы, что окажется в подобном положении. Более того, он думал, что такое безумие возможно лишь в фильмах или книгах. Такие вещи не могут произойти в реальной жизни. Люди не предлагают друг другу деньги, чтобы держаться от кого-то подальше. Это смешно, ненормально, безумно. Он гордится, что остался сидеть и не бросился в ту же секунду через стол на мистера Андерсона, показывая, что думает насчет этого предложения. – Вы сейчас серьезно? – Да. Я хочу, чтобы ты исчез из жизни моего сына. И я готов заплатить столько, сколько потребуется, – улыбается мистер Андерсон. – Это очень щедрое предложение. А я могу быть чрезвычайно щедрым человеком. Если ты понимаешь, о чем я. Курт понимает, о чем он. Но глядя на мистера Андерсона, он совсем не видит щедрости. Лишь эгоизм. Видит человека, что ставит себя впереди всех, и не думает ни о ком больше. Даже о своем сыне. Злость забурлила и растеклась по всему телу как лава. Эта злость вызвана совсем не тем, что мистер Андерсон подумал, что его можно купить. А тем, как он делает вид, будто ему есть дело до Блейна. Будто он поступает правильно. Когда он не делает ничего правильного. И никогда не делал. Ни когда оставил Блейна одного на праздники. Ни когда не принимал его настоящего, и до сих пор не пытается. Ни когда заставляет Блейна быть тем, кем он очевидно быть не может и никогда не захочет. – Кем вы, блять, себя возомнили? До сих пор они вели себя более менее цивилизованно. Вели разговор мирно. Но цивилизованность и мир вылетели в окно, едва мистер Андерсон посмел задать этот вопрос. Густые брови нахмурились в неверии и негодовании. – Прошу прощения? – тихо спросил мистер Андерсон. – Я сказал: кем вы, блять, себя возомнили? – Курт проговорил каждое слово, словно обращаясь к пятилетнему ребенку. Его злобный взгляд ни на секунду не подёрнулся под взглядом мистера Андерсона. – И какое, чёрт возьми, вам вообще дело? Его поведение, кажется, немного застало мистера Андерсона врасплох, словно кто-то впервые посмел так разговаривать с ним. Он чуть раскрыл рот и от удивления распахнул глаза шире. Этот взгляд казался совершенно неуместным на лице такого человека. Но тот быстро собрался, возвращаясь к неумолимой злости. – Как ты смеешь так со мной разговаривать? – резко выплюнул он в ответ. – Как вы смеете притворяться, что вам есть дело до сына? Совершенно глупо было с его стороны вставать на пути человека, который за пару часов мог разрушить всю его жизнь. Но он не собирается отступать. С него хватит. Хватит осуждения и отвращения по отношению к себе. Хватит этому человеку думать, что он может делать с людьми всё, что захочет, только потому что у него есть деньги. Достаточно. Курт не станет еще одним невинным пострадавшим. Ноздри мистера Андерсона раздулись. – Мне есть дело. – Чушь собачья, – ядовито проговорил Курт. – Поэтому Блейн провел День Благодарения и Рождество со мной, когда его оставили одного? Потому что он так для вас важен? – он издал наигранный короткий смешок. – У львов больше заботы и сопереживания. Темно-карие глаза со злостью уставились на него. А когда мистер Андерсон заговорил, его голос мог бы привести в ужас кого угодно. – Ты думаешь, что знаешь меня? Думаешь, что знаешь, как я отношусь к своему сыну? Ты переспал с ним пару раз и вдруг стал экспертом по мне и моей семье? Ни черта ты не знаешь! Курт не отступил перед вспышкой гнева мистера Андерсона и не испугался. Он будет удерживать позиции как боец, готовый ответить на встречную атаку. – Вы правы, вас я не знаю. Я не стану даже притворяться, что хоть немного понимаю, кто вы такой или почему делаете, то что делаете. Или ведете себя так. Но я и правда знаю, какие чувства вы испытываете к сыну. И они даже отдаленно не похожи на любовь. Я многое понял из того, что Блейн рассказывал мне о вас, и из того, как вы с ним обращаетесь. Для вас он не сын. Лишь еще один человек, в очереди на место в вашей огромной престижной юридической фирме, – он скажет всю правду прямо. Хватит ходить вокруг да около. – Если вам интересно, что думаю я, то мне кажется, что это единственное, что вам действительно важно. Всё остальное – лишь помехи. И именно поэтому вы потеряете единственную семью, что у вас осталась. А теперь, прошу меня извинить, – Курт отодвигает стул и встает, – но мне кажется, мы закончили, – он едва успевает сделать пару шагов, как мистер Андерсон преграждает ему путь. – Два миллиона долларов, – его голос высокий, полный надежды. Впервые за весь разговор Курт слышит нотки сомнения и беспокойства в этом голосе. Именно тогда он понимает, что мистер Андерсон боится проиграть в борьбе за сына. Что собственно и произойдет. Несмотря на то что деньги вызывали у него больше всего проблем, едва Курт поступил в колледж, и желание помочь отцу, насколько возможно, ничто не может заставить его даже подумать о предложении мистера Андерсона. Да, такие деньги могли бы решить все финансовые проблемы. Но цена им будет тот, кто бесценен. С небывалой уверенностью он поворачивается к мистеру Андерсону, который теперь стоит в нескольких шагах от него, уставившись, будто ищет в нем ответ. – Нет, – резко отвечает Курт непринужденным голосом. – Три. – Нет. – Тогда сколько? – в голосе мистера Андерсона отчаяние, которого не было еще мгновение назад. Он словно тонущий, что не умеет плавать, который пытается ухватиться за что угодно. – Сколько нужно заплатить, чтобы я держался от вашего сына подальше? – его мысли возвращаются к Блейну, к тому как будет разбито его сердце, когда Курт будет пересказывать ему всё произошедшее. – Да. Курт делает шаг вперед. Взгляд мистера Андерсона вновь становится жестче. – Как вы вообще можете называть себя отцом, – он качает головой, одновременно от разочарования и отвращения. – Кусок дерьма – вот вы кто. Можете предложить мне всё, до последнего чёртового цента, что у вас есть, – я даже думать не стану. Блейн не стоит того, чтобы терять его. – Ты пожалеешь об этом, – угрожает мистер Андерсон. – Пожалею. Единственное, о чем я пожалею, так это о том, что не могу ударить вас по гребанной самодовольной роже. Не важно, что мистер Андерсон сделает, или попытается сделать, – ему абсолютно всё равно. Пока Блейн будет рядом – с ним всё будет в порядке. Потому что всё разрушенное он всегда сможет починить. Но потеряй он Блейна навсегда – и ничего уже нельзя будет исправить, как бы сильно он ни старался. Курт не сдвигается с места, принимая уверенный вид, когда мистер Андерсон делает шаг вперед. – Если у вас всё, я пойду к своему парню. Он устал после долгой ночи. Если вы понимаете, о чем я, – он ухмыляется, не упуская, как дернулся правый глаз мистера Андерсона и как искривились от отвращения губы. Курт широко раскрывает глаза, замечая, как поднимается правая рука мистера Андерсона. Страх заставляет сердце забиться чаще, он отступает на шаг. Закрывает глаза, готовясь к надвигающемуся удару. Он знает, что можно сбежать. Прийти к Блейну за защитой, прежде чем мистеру Андерсону выпадет шанс что-то сделать. Но он не станет. Не доставит мистеру Андерсону удовольствия увидеть его слабость. Он будет стоять смирно и примет удар, а затем улыбнется сквозь боль. – Тронешь его, и я уничтожу тебя к чертовой матери, – говорит жесткий ядовитый голос. Не может быть. Когда Курт открывает глаза и видит перед собой Блейна, удерживающего руку отца, он едва может связать голос, что только что услышал, с человеком, которому он принадлежал. Он был совсем не похож на Блейна, что он знает и любит. Если бы тот не стоял прямо перед ним, Курт бы подумал, что эти слова произнес кто-то еще. В чертах мистера Андерсона чуть поубавилось злости, когда он отдернул руку и сделал шаг назад. – Я хочу с тобой поговорить, – глаза метнулись к Курту, прежде чем снова обратиться к Блейну. – Наедине. Я буду ждать тебя в моем кабинете. Только когда Блейн заводит руку назад, обнимая его, защищая и скрывая от отца, Курт чувствует облегчение. Выдыхает. Блейн дожидается, когда отец уйдет, и наконец поворачивается к Курту. – Ты в порядке? Голос, это голос, мягкий, полный беспокойства и любви, этот голос ему знаком. Именно он принадлежит Блейну. Ладони нежно обхватывают лицо. Ореховые глаза, полные беспокойства и любви, смотрят на него. Он несколько раз кивает. – Да, – выдыхает Курт, – да, я в порядке. Просто немного испугался. Руки обнимают его за талию и прижимают к себе. Он обнимает Блейна в ответ, одной ладонью обхватывая сильное плечо. Он утыкается носом в изгиб шеи и вдыхает знакомый запах. Этот запах, руки Блейна моментально успокаивают его. – Мне так жаль, Курт, – шепчет Блейн. – Мне так жаль. – Хей, ты ни в чем не виноват. Всё в порядке. Я в порядке. Блейн отстраняется и снова обхватывает его лицо. – Он же не тронул тебя, не тронул? От волнения и страха в глазах Блейна сердце Курта сжимается. И еще по многим другим причинам. – Нет, – мягко отвечает он и качает головой. – Нет, он не тронул меня. Блейн облегченно выдыхает. Он наклоняется вперед, прижимаясь лбом к Курту, закрывает глаза. – Мне так жаль. Если бы он тронул тебя, не знаю, что бы я сделал. Курт берет Блейна за руку и сжимает ладонь. Он отстраняется, чтобы посмотреть на него. – Но он не тронул. Так что не думай об этом, Блейн, – говорит, чтобы Блейн не беспокоился и не винил себя без причины. – В этом нет никакого смысла. – Да, – Блейн кивает несколько раз, – ты прав, – Курт ластится, когда Блейн гладит большим пальцем по щеке. – Я даже не знал, что он придет. – Да, сюрприз не из приятных, – шутит Курт, чтобы хоть немного разрядить обстановку. Уголок губ поднимается в улыбке, когда Блейн всё-таки издает короткий смешок. Блейн заглядывает ему в глаза. – Ты уверен, что в порядке? – Да. Всё хорошо. Ну, или будет совсем скоро. – Хорошо, – Курт мягко выдыхает, когда Блейн целует его. Прикосновение мягких губ – именно то, что ему сейчас нужно. – Тогда, наверное, стоит переодеться. – Определенно. Полчаса спустя, приняв душ и одевшись, Курт держит Блейна за руку, и они идут в кабинет его отца. – Ты точно хочешь, чтобы я там был? – спрашивает Курт. – Твой отец сказал, что хочет поговорить только с тобой. Блейн сжимает его ладонь. – Да. Будет лучше, если ты будешь рядом. Курт знает, Блейн не попросил бы быть с ним во время разговора с отцом, если бы в этом не было необходимости. И если Блейну приходится иметь с этим дело, он будет рядом, несмотря на то что предпочел бы прожить остаток жизни, больше никогда не встречая Чарльза Андерсона снова. – Тогда я буду рядом. – Спасибо, – Блейн наклоняется и целует Курта. – Я люблю тебя, – мягко шепчет он в губы. Эти три слова, сказанные Блейном, ужасно дороги Курту. Не только потому что они заставляют сердце трепетать как птица, но и потому что они твердое подтверждение того, что всё сказанное ему мистером Андерсоном о Блейне, очень далеко от правды. – И я тебя люблю. – Давай покончим с этим. – Пожалуйста, – чем раньше, тем лучше. Комната, в которую они вошли с Блейном, подходит человеку, которому она принадлежит. Тёмно-серые стены, прямоугольная белая мебель. На одной стороне комнаты стоит тёмный стол из красного дерева, за которым сидит мистер Андерсон, листая документы. На другой – еще несколько предметов мебели перед мраморным камином. Оглядываясь по сторонам, Курт замечает полное отсутствие тепла в этой комнате. Что кажется довольно соответствующим для человека, сидящего за столом. – Пап. Тёмно-карие глаза поднимаются на Блейна, прежде чем снова уткнуться в бумаги. – Я сказал, что хочу поговорить с тобой наедине. Твой друг может идти, – раздражение сквозит в его голосе. Курт закатывает глаза. – Курт останется. И он мне не друг, он мой парень, – поправляет Блейн с недовольством. – Меньшее, что ты можешь, – хотя бы признать это. Мистер Андерсон встает и закатывает глаза. Он подходит к маленькому столику, на котором стоит алкоголь и хрустальные стаканы. Он наливает себе то, что очень напоминает виски. Пока он опустошает стакан, становится очевидно, что делать то, о чем Блейн попросил, он не станет. Блейн фыркает. – О чем ты хочешь поговорить со мной? – О твоем будущем, – мистер Андерсон ставит стакан на стол и наливает еще. – О чем именно? – Да, о чем именно? – повторяет Курт дерзко, готовый сражаться с Блейном и за Блейна. Мистер Андерсон выпивает содержимое стакана и возвращается, вставая перед столом. – Мне кажется, я разговаривал не с тобой. – Да? А я думал, что предложение о трех миллионах долларов, чтобы держаться подальше от вашего сына, означало, что я мог присоединиться к разговору, – говорит Курт насмешливым, милым, невинным голосом. Он натягивает улыбку и смотрит на Блейна. – А как тебе кажется, детка? Курт не испытывает вины или сожаления, рассказывая Блейну о разговоре, что был у него с отцом парня. Он имеет право знать. Знать, насколько беспощаден, опасен его отец. Всё равно, рано или поздно, он бы узнал. Злость и боль застилают глаза Блейна, прежде чем он обращается к отцу. – Скажи мне, что ты не сделал этого, пап? Разочарование, что Курт слышит в его голосе, вызывает желание обнять Блейна. Но этому придется немного подождать. – Я сделал то, что мне казалось для тебя лучшим, – невозмутимо отвечает мистер Андерсон, будто он не сделал ничего плохого. – Лучшее для меня? – недоуменно говорит Блейн. – Попытаться деньгами заставить бросить меня человека, которого я люблю, – это то что тебе кажется для меня лучшим? – Да. Помехи исчезли бы, и ты снова сфокусировался бы на учебе. – Поверить не могу. Зачем тебе так поступать со мной? – Чтобы защитить тебя. Я думал о твоем будущем. – Курт – мое будущее, – резко отвечает Блейн. Мистер Андерсон закатывает глаза, очевидно находя заявление Блейна смехотворным. – Ты молод. Думаешь членом, а не головой. Я понимаю. Потому что я был таким же. Посмотри, где я сейчас, – то, как он произносит эти слова, с сожалением, заставляет Курта сжать свободную ладонь в кулак. Он знает, что мистер Андерсон имеет в виду, говоря это. Блейн напрягается рядом с ним, очевидно настолько же ошарашенный этими словами. – Тебе нужно бросить этого парня и завязать с этим бессмысленным футболом. Я долго это терпел. Как только ты поступишь в юридическую школу, я больше не позволю ни одной подобной глупости. Ты будешь встречаться с милой, приличной девушкой и когда будешь учиться, и когда будешь работать на меня. Мгновение тишины. – Нет. Поначалу Курт не уверен, что расслышал верно. Слово произнесено так мягко, что это чудо, что он вообще что-то услышал. Мистер Андерсон удивленно выпрямляется. – Что? – Нет! Во второй раз нет никаких сомнений в том, что он услышал. Голос Блейна громкий и четкий. Это простое «нет» наполнено решимостью и накопленной за долгие годы злостью. Мистер Андерсон широко раскрывает глаза от шока. Он злобно хмурит брови. – Что ты мне сказал? Блейн остается стоять на месте, когда отец подходит к нему. Курт сжимает его ладонь, поддерживая. – Я сказал «нет». Я люблю футбол и я люблю Курта. Они – то, что я хочу, – он делает глубокий вдох и продолжает. – Я не собираюсь работать на тебя, потому что я не собираюсь поступать в юридическую школу, – он заметно расслабляется, будто бы с плеч сняли многолетний груз. – Ты не представляешь, как долго я хотел сказать тебе это, – короткий, облегченный смешок сопровождает его слова. – Месяцами… – он чуть качает головой. – Нет, годами я хотел сказать тебе взять свою юридическую школу и засунуть себе в задницу. Наконец-то я сказал тебе это. Я чувствую себя таким… свободным. Я свободен. Я больше не стану делать то, что ты хочешь. – Выбирай следующие слова осторожно, – предупреждает мистер Андерсон. – Я больше не стану тебя слушать. Я буду делать то, что я хочу, и то, что делает меня счастливым. А учиться на адвоката и работать им – к этому не относится. Мистер Андерсон опустошает стакан и спокойно возвращается к мини-бару. Несколько минут он сохраняет молчание. Просто наливает себе очередную порцию виски, стоя к ним спиной. – Ладно. Если это то, чего ты хочешь, – мистер Андерсон поворачивается к ним лицом. – Именно так. Мистер Андерсон облизывает губы. – Тогда я хочу, чтобы ты покинул этот дом. – Что? – Я хочу, чтобы ты собрал вещи и убрался к чертовой матери из моего дома, – повторяет мистер Андерсон ровным твердым голосом. – У меня больше нет сына. То как спокойно, без сожаления, он произносит эти слова, кажется Курту невероятным. Будто в любую секунду мистер Андерсон рассмеется и скажет, что пошутил, что поддерживает Блейна, несмотря на его выбор. Но глядя на Блейна и видя на его лице лишь боль и обиду, наравне с шоком, он понимает, что это не шутка. Такого исхода он никак не ожидал. – Я ухожу. Но завтра я вернусь. Надеюсь, тебя и твоего друга здесь уже не будет. – Не переживай. Не будет. Курт слышит боль в голосе Блейна. Смотрит на него и видит маску, что тот надел. Но под этим равнодушием он замечает сдерживаемые слезы. – Подождите, – он отпускает ладонь Блейна и встает перед мистером Андерсоном, преграждая путь к отступлению. – Прочь с дороги! – Нет! Я должен кое-что сказать вам. – Ничего, из того что ты можешь сказать, я не хочу слышать. – Мне плевать Вы выслушаете всё, что мне есть сказать, – Курт двигается за мистером Андерсоном, когда тот пытается обойти его. – Курт, – мягко шепчет Блейн, – оно того не стоит. Курт не отрывает глаз от мистера Андерсона, отвечая Блейну. – Нет, стоит. Ты стоишь, – он делает вдох. – Вы… Вы совершаете самую большую ошибку в своей жизни. Блейн – потрясающий. Вы не должны поворачиваться к нему спиной, ведь иначе вы повернетесь спиной к лучшему, что вы когда-либо сделали. У вас есть шанс иметь в своей жизни сына. Не всем родителям так везет. Не глупите. Не бросайте Блейна из-за того, что не должно быть важно, – Курт замирает на несколько секунд и мягко продолжает. – Не уходите. Не делайте того, о чем пожалеете. Мистер Андерсон переводит взгляд с Курта на Блейна. Когда темно-карие глаза смягчаются при взгляде на сына, искра надежды вспыхивает в Курте: может быть, у него получилось. Он заставил мужчину понять, какую ошибку тот чуть не совершил. Но когда этот взгляд снова возвращается к нему, всё такой же жесткий и злой, Курт понимает. Понимает, что не заставил мистера Андерсона передумать. – Уберись с дороги. – Вы пожалеете об этом, – Курт использует слова мистера Андерсона против него, прежде чем вернуться к Блейну. Мистер Андерсон фыркает и, не оглядываясь, уходит. – Пойдем. Соберем вещи, – говорит Блейн мгновение спустя. В тишине они пакуют сумки. Настолько оглушающей тишине, что Курт уже хочет сказать что угодно, лишь бы ее заполнить. Но продолжает молчать. Только когда они заходят в лифт, он наконец заговаривает. – Ты в порядке? – он встает рядом с Блейном, когда двери закрываются. Блейн прижимает его к себе. – Да. Всё нормально. Но то, что он видит в глазах Блейна, говорит совершенно о противоположном. Боль, обида и разочарование, что блестят в них, заставляют сердце Курта сжаться за человека, которого он любит. Он жалеет, что не может сказать ничего, что сделало бы ситуацию лучше. Всё, что приходит на ум, недостаточно хорошо. Поэтому он лишь продолжает обнимать Блейна. – Нормально, если ты не в порядке, – говорит он Блейну, не желая, чтобы тот пытался быть сильным. Сдерживал свои чувства. – Я не стану думать о тебе по-другому, если ты чувствуешь себя плохо. На самом деле, я и не ожидаю ничего другого, – он обхватывает лицо Блейна, заставляя оторвать взгляд от кнопок лифта. – Ты можешь испытывать боль, Блейн. После того, что произошло, ты имеешь на это право. Ты можешь плакать и злиться. Позволяя себе чувствовать, ты не становишься слабее. Громкая тишина следует за его словами. Ореховые глаза, всегда полные света и счастья, почти лишены всего хорошего. И снова он жалеет, что не может подобрать верные слова, чтобы показать Блейну: он все еще любим, он все еще поддерживает его. Что он не обязан быть тем сильным человеком, каким его знают, и каким он пытается быть. – Спасибо, – голос Блейна ровный, без капли эмоций. Не это Курт хотел услышать от Блейна. Его расстраивает, что тот закапывает чувства, пытаясь сохранить мужество. Но он ничего не говорит, потому что последнее, что сейчас нужно Блейну, чтобы его упрекали. – Я люблю тебя, Блейн, – он вкладывает в эти слова всё сердце и каждую толику убежденности, что в нем есть. Улыбка, точнее едва заметно поднявшийся уголок губ, немного успокаивает Курта. – И я тебя люблю. Только когда они выходят из здания несколько минут спустя, Курт понимает, что им нужно где-то жить. – Ну, что будем делать? Снимем номер? Блейн качает головой, листая контакты в телефоне. – Я знаю, куда мы можем пойти. Курту понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, куда они направляются, после того как они сели в такси и водитель поехал по названному Блейном адресу. – Он не будет против? – он немного обеспокоен, что они практически появятся на пороге без приглашения. – Нет. Он не против. Он понимает. Такое уже случалось. Это значительно успокаивает Курта. Но сердце разбивается от того, что не впервые Блейн проходит через это. – Привет, сексуальные засранцы! – восклицает Савьер, открывая дверь двадцать минут спустя. Его попытка подбодрить их вызывает у Курта улыбку. – Здравствуй, Савьер. – Привет, Сав. Савьер тут же обнимает Блейна и серьезно шепчет, что ему жаль и что он любит его. – Спасибо, что разрешил нам остановиться. Прости, что свалился так тебе на голову. Мы всего на пару дней. – Ты же знаешь, что это не проблема. И можете оставаться, сколько понадобится, – Савьер отходит, чтобы пропустить их внутрь. – Любая комната, кроме моей, – ваша. Блейн берет Курта за руку, и они идут в одну из предложенных комнат. Это просторная спальня с двуспальной кроватью и шкафом. – Здесь мило, – Курт ставит сумки на пол и садится на кровать, подпрыгивая несколько раз. – Определенно лучше, чем номер в отеле. Блейн ничего не отвечает. Он лишь снимает обувь и начинает раздеваться. Курт оборачивается, когда Блейн снимает джинсы. – Тебе что-нибудь нужно? Я могу сделать или принести всё, что ты захочешь. – Нет, прекрасный. Я устал. Просто лягу спать. Прости, – Блейн поднимает одеяло и забирается в постель. – Не извиняйся, – не желая подталкивать Блейна к тому, на что у него нет энергии, Курт решает оставить его. – Я пойду. Оставлю тебя в тишине и покое, – он наклоняется и оставляет поцелуй на губах Блейна. – Я люблю тебя. – И я тебя люблю. Последний раз взглянув на Блейна, Курт выходит из спальни. Он находит Савьера на кухне – тот роется в холодильнике. Парень оборачивается, услышав его, держа в руках бутылки пива. – Он спит? – Да. Савьер снимает крышки с двух бутылок. – Да. Так он обычно и делает в первый день. Курт берет предложенную бутылку и выпивает половину. Алкоголь не настолько крепкий, как ему хотелось бы, но лучше, чем ничего. – Сколько раз подобное уже случалось? – Давай присядем. В гостиной Курт садится на один из стульев и ждет ответа на вопрос. – Ты знаешь его отца? Курт кивает. – Мне не посчастливилось познакомиться с ним сегодня. – И как? – Думаю, тот факт, что я не дал ему прямо по лицу, говорит много о моей выдержке. Савьер смеется. – Понимаю, о чем ты. Чарльза Андерсона полюбить не так легко. – Кто, блять, вообще захочет полюбить его? – кажется невообразимым, что кто-то захочет приложить для этого усилия. – Туше, – Савьер отпивает пива. – В общем, раз уж ты с ним познакомился, ты понимаешь, что он за человек, – Курт кивает. – В старшей школе Блейн несколько раз не смог с ним справиться. Он оставался у меня на пару дней, прежде чем вернуться. В первый день он всегда спал, словно был изможден и не спал неделями. Я никогда не спрашивал его об этом и ничего не говорил. Я понимал, что ему нужен отдых. Всегда казалось, будто он наконец-то получил возможность расслабиться, сбежав от него. Боль разрывает грудь Курта за Блейна. За мальчика, взявшего на себя слишком много, пытавшегося так сильно и прятавшегося так упорно, чтобы угодить отцу. В этот момент он лишь хочет обнять Блейна. Сказать ему, что возвращаться не нужно. Но он остается на месте, чтобы дать парню необходимый отдых. – Как часто это случалось? – Несколько раз в год. Мысль осеняет Курта, когда он думает о том, что ему только что сказали. Он смотрит на Савьера. – Тогда вы и переспали, я прав? В один из тех раз, когда он оставался у тебя? Савьер издает короткий смешок. – А ты умный и догадливый. Вместо того чтобы принять комплимент, Курт начинает злиться. – Не надо, – говорит Савьер, остро и резко, замечая злость Курта. – Я знаю, о чем ты думаешь, но не надо. Я не воспользовался Блейном, когда он был уязвим. Он пришел ко мне. Чувствовал себя одиноким и нелюбимым. Помнишь того взрослого парня, с которым он встречался? Он бросил Блейна прямо перед этим. Я знал, что секс будет ошибкой. Но я также знал, что не дать ему хоть немного этой любви и поддержки, в которых он нуждался, будет еще большей ошибкой. Блейн – мой лучший друг. Я сделал то, что считал правильным в тот момент. Я не жалею об этом. Курт стыдливо опускает взгляд. Он понимает мотивы Савьера. И знает, что сделал бы то же самое на его месте. Он поступил бы как Савьер: сделал бы что угодно, чтобы показать другу, что тот не один. – Прости. – Не извиняйся. На твоем месте я подумал бы так же, – он допивает бутылку и ставит рядом на пол. – Хочешь еще? – Да, – Курт допивает остатки и отставляет бутылку. Он встает и подходит к окнам, уставившись на открывшийся вид города. – Он предлагал мне деньги, – говорит он Савьеру, когда тот дает ему новую бутылку, не объясняя, о ком идет речь. Савьер фыркает. – Не удивительно, – он делает глоток пива. – Да? – Ты бы удивился, если бы тебе сказали о таком? Курт задумывается на секунду. – Наверное, нет, – он делает большой глоток второго пива, алкоголь помогает успокоиться и расслабиться. – Хватит об этом. Давай поговорим немного о чем-нибудь другом. Что произошло между тобой и Джозефом? – мимо него не проходит, как Савьер заметно напрягается при упоминании этого имени. – Мы, эм… мы трахнулись. – И? – И он сбежал от меня на следующее утро, – резко отвечает Савьер. Он замолкает на секунду и тяжело выдыхает. – Прости. Это было грубо. – Ничего, – очевидно, что бы ни произошло между Савьером и Джозефом, значило для первого больше, чем тот готов признать. Именно поэтому Курт с осторожностью задает следующий вопрос. – Он ведь нравится тебе? Савьер поворачивается лицом к Курту, прижимаясь плечом к стеклу. – Я не понимаю. Он не мой тип. Вообще. Я лишь хотел трахнуть его, чтобы ранить Трента. Но он забрался мне под кожу. Я не могу перестать думать о нем. Я лишь хочу найти его и спросить, почувствовал ли он то же, что и я, – он громко и отчаянно фыркает. – Это глупо? – Совсем не глупо, – Курт прижимается к окну спиной. – Это была одна долбанная ночь. Как, блять, такое может произойти после одной ночи? Недоумение Савьера заставляет Курта улыбнуться. Он понимает, о чем тот. То же самое было с ним и Блейном. – Многое может произойти и случиться за одну ночь. Так случилось со мной и Блейном. Савьер недоуменно вскидывает бровь. – Скажем так, я не всегда был без ума от Блейна. – Это я могу понять. Курт издает короткий смешок. Савьер вздыхает. – Блять! – он проводит ладонь по волосам. – Что будешь делать? – Я ничего не могу сделать. Джозеф не только обручен, он еще и живет в Калифорнии, а с моей работой практически невозможно состоять в настоящих отношениях. – Практически, – говорит Курт. Савьер вскидывает бровь. – Ладно. Хорошо. Если проблема в помолвке Джозефа, то я не думаю, что так будет всегда. Из того что мне известно о Тренте, он не из тех парней, которых берут замуж. И во-вторых, я уверен, ты мог бы найти причину поехать в Калифорнию и увидеться с ним. Не делай вид, что работаешь двадцать четыре часа в сутки и не можешь взять отгул, если он будет нужен. – Чувак, а ты прямолинейный. Курт смеется. – Блейн говорил мне об этом раз или два. Что касается Джозефа, очевидно, что это значило больше, чем ты ожидал. Ты должен проанализировать это. Не пустить на самотек. Если пустишь, потом пожалеешь. Если этому суждено случиться, а я думаю, что суждено, то это произойдет. – Надеюсь, – маленькая улыбка надежды появляется на лице Савьера. – Это решение твоей проблемы, – Курт отходит от окна и падает на диван. – Что мне делать с Блейном? – В смысле? – Савьер садится рядом, подогнув под себя ногу. – Он держит в себе все эмоции. Это не здорово. Я хочу, чтобы он их выпустил. – Он пытается быть сильным. – Я понимаю. Но я не хочу, чтобы он был сильным, – говорит Курт, отчаяние заставляет подступить слезы. – Прости, – он стирает слезу, что скатилась по щеке. – Всё нормально. Приятно видеть, что кто-то так переживает о нем, – с обожанием в голосе говорит Савьер. – Он будет в порядке, Курт. Особенно с тобой, с твоей поддержкой. Это лучшее, что ты сейчас можешь сделать для него. Просто будь рядом. А сейчас, – он хлопает Курта по колену и встает, – думаю, тебе надо забыть обо всем этом на пару часов. Давай немного повеселимся. Курт шмыгает носом и провожает Савьера взглядом, когда тот идет на кухню и достает что-то из шкафа. – Что ты задумал? Савьер улыбается и достает бутылку текилы. – Думаю, у тебя есть право хорошенько нажраться. – Еще даже не полдень. – Ну и что? Ты можешь напиться в любое время. – Не знаю. В последний раз, когда я напивался текилой, я впервые переспал с Блейном. – И посмотри, куда это привело тебя, – с улыбкой указывает Савьер и вскидывает бровь. – В квартиру за три миллиона долларов с одним из лучших моделей-парней в мире? – шутливо отвечает Курт. Улыбка Савьера становится еще шире, пока он наливает два шота. Он передает один Курту. – К ошибкам, которые меняют твою жизнь к лучшему. Курт счастливо соглашается и опрокидывает шот. Когда он забирается в постель ночью после дня, проведенного с Савьером за разговорами и алкоголем, Курт прижимается к Блейну. Он счастливо выдыхает, когда Блейн прижимает его к себе и обнимает. – Прости меня. Курт качает головой, зная, за что извиняется Блейн. – Нет. Не надо изв-..и-извиняться. Я понимаю. Блейн проводит пальцами сквозь волосы Курта, прежде чем схватить его за затылок и чуть наклонить голову назад. Он смотрит на Курта, словно пытаясь что-то вычислить. – Ты пьяный? Курт поднимает ладонь и вытягивает большой и указательный пальцы, не смыкая в миллиметре друг от друга. – Совсем чу-ччуточку, – хихикает он. Блейн фыркает. – Савьер наверняка доволен собой. – Ммм. Савьер крассивый. – Если бы прямо сейчас ты не лапал мой член, я бы начал беспокоиться. – Ты тоже красивый. Сс красивым членом, – Курт пытается звучать сексуально и соблазнительно, но слова выходят невнятными и небрежными. Он толкает Блейна на спину и седлает его. Поднимается поцелуями от груди до губ. Он толкается языком между распахнутых губ Блейна и стонет, чувствуя его вкус. – Такой вкусный. Блейн отстраняет Курта, уставившись на него. – Что ты делаешь? Курт выпрямляется, нарочно трется задницей о член Блейна и снимает рубашку. – Хчу чтоб ты мня трахнул. – Не думаю, что это хорошая идея. Ты пьяный. Курт надувает губы, когда Блейн хватает его за бедра и останавливает. – Нет, – его слабая попытка оттолкнуть руки Блейна терпит неудачу. – Хочу сделать тбе приятно. – Мне не нужно… – Блейн отчаянно стонет и делает глубокий вдох. – Нет, Курт. Отказ немного отрезвляет Курта. Он слезает с Блейна и отворачивается, сдерживая горячие слезы, что жгут глаза. Глупо расстраиваться. Отказ Блейна еще не значит, что миру пришел конец. Но это ранит – он лишь хочет помочь. Показать, что Блейн не один, что он любим. Губы оставляют нежные поцелуи на затылке, рука ложится на бок, и знакомое, сильное тело прижимается к спине. – Прости меня, Курт. Просто я сейчас не в лучшем настроении. Курт стирает слезу, что всё-таки вырывается на волю. – Никогда не думал, что услышу от тебя такое. Блейн смеется. – Мне просто нужна пара дней. – Дело во мне? – вопрос смехотворный – он только что чувствовал, как возбужден Блейн. Но он только может думать, что с ним что-то не так, после рассказа Савьера о том, что они с Блейном трахнулись в эту самую первую ночь, когда подобное случилось в очередной раз. – Курт, – Блейн поворачивает Курта к себе. Тот видит вину и сожаление в его глазах. Злость на себя, не на него. Курт уже сам чувствует вину, что заставил Блейна испытать её. – Дело никогда не будет в тебе. Поверь мне, если бы я был в настроении, я бы трахал тебя прямо сейчас. Просто сейчас я не в настроении. И не буду еще несколько дней. Такое случается. Но я все равно хочу тебя. Меня до сих пор чертовски влечет к тебе, это почти не здорово, – Курт смеется. – Ничто и никогда это не изменит. Слова Блейна заметно успокаивают его. – Прости меня. – Не извиняйся, прекрасный. Ты не сделал ничего плохого. Курт прижимается ближе к Блейну, утыкаясь носом в изгиб его шеи. Секунды спустя он проваливается в сон.

***

Пар, наполняющий душ и ванную, чувствуется чудесно на коже, когда Курт раздевается следующим утром. Голова все еще болит – чтобы с ней разобраться, он открывает стеклянную дверь и встает под душ рядом с Блейном. Касается ладонью его поясницы. Блейн поворачивается к нему, чуть улыбаясь. – Привет, прекрасный. – Привет. – Как себя чувствуешь? – Кошмарно. Ужасно. Отвратительно, – Курт встает под горячие струи воды. Закрывает глаза, позволяя воде омывать себя, расслаблять напряженное тело. – Сочувствую. Голова? Уверен, у Сава точно есть обезболивающее. Курт прижимается к Блейну, когда тот обнимает его за талию и притягивает к спине. Вина сжирает его изнутри. – Нет, – он переплетает пальцы с Блейном, нежно поглаживая живот. – Не голова. Не только голова. То, как я повел себя прошлой ночью. Мне неловко и стыдно, – он поворачивается лицом к Блейну. – Прости меня. Я напился и думал, что это поможет. Мне казалось, в этом ты нуждался. Пожалуйста, не расстраивайся, – это последнее, что он мог только сделать, чтобы еще больше огорчить Блейна. – Всё в порядке, прекрасный. Я не расстраиваюсь. Я знаю, что ты хотел как лучше. – Всё равно я поступил как идиот. – Забудь об этом. Это больше не важно. Курт облегченно выдыхает: Блейн простил ему мгновение глупости. – Как ты? Вместо ответа Блейн утыкается носом в изгиб шеи Курта и обнимает крепче. Поначалу Курт решает, что Блейн не хочет вопросов. Что он не ответит. Только когда он чувствует дрожь его тела, а до ушей доносятся тихие всхлипы, он понимает. Он еще крепче сжимает Блейна в объятиях. – Всё в порядке, Блейн, – мягко шепчет он ему на ухо. – Всё в порядке. Я здесь. Я понимаю. Он знает, как страшно полностью отпускать себя и быть уязвимым на глазах у другого человека. Это один из самых смелых поступков человека. Ты словно открываешься, чтобы испытать ответную боль. То, что Блейн решил отпустить себя рядом с ним, показывает, как много Курт значит для него. Как сильно он любит его. Он ничего не говорит и обнимает Блейна, позволяя плакать. Обнимает, пока тот выпускает наружу боль и обиду. Даже когда вода становится холодной и Курт начинает дрожать, он продолжает обнимать Блейна. – Привет, парни. Я приготовил завтрак, – говорит Савьер, когда они присоединяются к нему на кухне час спустя. Курт фыркает и качает головой, когда видит на столе несколько коробок хлопьев. – Поверить не могу, что ты так для нас потрудился, – шутит он и берет коробку «Lucky Charms». – Лучше поверить. Я чуть не вспотел, пока доставал все эти коробки из шкафа. Курт смеется, берет коробку медовых колечек и протягивает Блейну. – Спасибо, прекрасный, – Блейн целует Курта, подходит к столу и садится. Наблюдая за тем, как Блейн насыпает колечки в миску, Курт не может не почувствовать, что между ними кое-что изменилось. Изменилось к лучшему. Момент в душе сблизил их сильнее всего за время отношений. – Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Савьер, когда они наконец усаживаются. – Не очень, – честно отвечает Блейн. Боль в его голосе заставляет Курта накрыть его ладонь и сжать. – Но скоро буду в порядке, – он смотрит на Курта и улыбается. Не та яркая улыбка, что любит Курт. Но всё же улыбка. – У меня есть Курт. Это самое главное. Курт наклоняется и целует Блейна. – Я точно есть у тебя. И ты будешь в порядке, – заверяет он мягким голосом. – Я люблю тебя, прекрасный. – И я тебя люблю. – Вы двое заставляете меня завидовать, – говорит Савьер. Курт смеется и смотрит на Савьера, который и правда смотрит на них с завистью. – Ты найдешь своего человека, Савьер. Савьер будто хочет что-то ответить, но решает промолчать. Блейн отодвигает стул и встает, доев колечки. – Мне нужно идти. Курт недоуменно смотрит на него. – Идти? Куда тебе нужно идти? – Нужно пойти и кое-что сделать, – Блейн наклоняется и оставляет поцелуй на губах Курта. – Скоро вернусь. – Хочешь, сходим вместе? – Нет. Оставайся здесь. – Ладно. Будь осторожен. – Буду. Курт смотрит на Савьера, когда Блейн уходит. – Ты догадываешься, что у него на уме? – Без понятия, – Савьер берет грязную миску и кладет в раковину. Курт делает то же самое со своей и Блейна. Встав рядом с Савьером у раковины, он замечает беспокойство на лице парня. – Хей. Что случилось? Савьер опускает голову и вздыхает. – Я сделал кое-что… глупое. – Глупое, в каком смысле? – Я, эм… – Савьер поднимает голову и закрывает лицо руками. – Блять! – слышится сдавленный голос. – Ты заинтриговал меня еще больше. Что за глупость ты натворил? Савьер убирает руки с лица и разворачивается, опираясь на столешницу. Ладони сжимают края. – Возможно, я позвонил Джозефу и оставил ему безумно позорное голосовое сообщение. Курт издает короткий смешок, когда Савьер бормочет «Долбанная текила». – У меня есть вопрос. – Всего один? – Нет, – Курт поворачивается лицом к Савьеру. Опирается бедром о столешницу и скрещивает руки на груди. – Но мой самый главный вопрос: откуда у тебя номер Джозефа? Вина застилает черты Савьера. – Я, ах… Я воспользовался своими связями, чтобы достать его. Курт хочет поддразнить Савьера, но передумывает, замечая, как тот разволновался. – Я не стану осуждать тебя, потому что уверен, что то же самое сделал Блейн, чтобы найти меня. Не спрашивай, – говорит он, когда Савьер вскидывает бровь. – Слушай, это сообщение не может быть настолько ужасным, как ты думаешь. – Я уверен, что спел ему «Baby Got Back», – стыдливо признается Савьер. Курт пытается сдержать смех, но с позором проваливается. – Прости, – говорит он, смеясь, когда Савьер со злостью уставляется на него. – И это даже не самая худшая часть. – О, так значит будет что-то еще? – Зачем я еще больше мучаю себя, рассказывая тебе всё это? – Прости. Так какая самая худшая часть? Савьер вдыхает и выдыхает. – Я сказал, что он мне нравится. Что я не могу перестать думать о нем. Курт с недоумением смотрит на Савьера. – Почему это хуже, чем то что ты спел парню о задницах? – Потому что теперь он знает о моих чувствах. Что для меня это была не просто ночь. – О, нет. Джозеф знает, что он нравится тебе. Это конец света, – дразнит Курт. Но затем становится серьезнее. – Я скажу, это хорошо. Ты дал знать о своих чувствах. Джозеф знает и теперь может выбрать, что произойдет дальше. – А если ничего не произойдет? – взволнованно спрашивает Савьер, будто уверен, что это наиболее вероятно. – Тогда это потеря Джозефа, – Курт кладет ладонь Савьеру на плечо и чуть сжимает. – Ты отличный парень, Савьер. Если он не сможет понять, что за возможность ему выпала, за которую, я уверен, многие готовы убить, тогда он идиот. – Ты прав, – Савьер улыбается, оживляясь. – Спасибо, Курт. Курт улыбается в ответ. – В любое время. Несколько часов спустя прикосновение губ пробуждает его от неожиданного сна. Блейн стоит на коленях перед диваном, наблюдая за ним с любовью в глазах, что заставляет сердце затрепетать. – Ты вернулся. – Я вернулся. – Ты только что пришел? – Пять минут назад. – Сколько сейчас времени? – Почти два. Ответ удивляет Курта. Это означает, что Блейна не было почти три часа. Он садится, сомнения закрадываются по поводу того, чем мог заниматься Блейн три часа. – Блейн, что ты сд- Он замолкает, когда поднимает левую руку и чувствует что-то вокруг запястья. Прекрасный браслет. Серебряный с алмазными вставками по всей длине. Он поднимает руку и подносит ближе к глазам, чтобы рассмотреть получше. Поворачивая запястье, он насчитывает десять алмазов. Также он замечает, что браслет завинчен. Курт тут же осознает, что за браслет подарил ему Блейн. – Блейн… – он переводит глаза с браслета на Блейна. – Я так сильно люблю тебя, Курт. Я хотел показать эту любовь, – объясняет Блейн, обводя браслет большим пальцем. – И я знаю, показывать любовь через украшения глупо, но- – Это не глупо. Просто это… Слишком много, – Курт не дурак. Он знает, сколько стоят такие браслеты. – Нет. Это даже не близко к тому, как много ты для меня значишь. Курт перебирается с дивана Блейну на колени. Кладет руки на плечи. – Сколько я для тебя значу? – Всё, Курт. Ты значишь для меня всё.

***

– Доброе, сынок. Курт отрывает взгляд от нетронутой чашки холодного кофе. Отец стоит у стола и наливает кофе в термокружку из нержавеющей стали. Когда они с Блейном вернулись домой днем раньше, отец всё понял. И понял еще больше, когда Блейн рассказал о случившемся между ним и отцом. Курт все еще чувствует, как подступают слезы и сжимается сердце, вот-вот готовое разорваться от любви, когда он думает о том, как отец обнимал Блейна, говорил, что этот дом и он всегда будут здесь, когда бы они ему ни понадобились, а Блейн едва сдерживал слезы. – Не очень доброе, пап, – отвечает Курт, наблюдая за отцом. – Я знаю, сынок, – отец закручивает крышку и поднимает на него глаза. – Как Блейн? – Эм… Сердце всё еще разбито. Ему до сих пор больно, – говорит Курт. Хоть Блейн и пытается скрыть это и делает вид, что всё в порядке, Курт видит, что скрыто под этой маской. Видит боль, что тот переживает. – До сих пор не верится, – говорит отец, недоуменно качая головой. – Чтобы отец сказал и сделал такое. – Это просто смешно, – злость, что Курт испытывает каждый раз, думая о поступке мистера Андерсона, пройдет еще не скоро. Он выливает кофе в раковину и споласкивает чашку. – Что насчет браслета? – отец обводит взглядом его запястье. – А что насчет его? – Как я понимаю, между вами все довольно серьезно, раз он покупает тебе такие вещи. – Да, всё серьезно, – Курт улыбается. – Мы любим друг друга. Отец улыбается. – Этому я не удивляюсь, – он подходит к Курту и обнимает его. – Я счастлив за вас, Курт. Курт крепко обнимает отца в ответ. – Спасибо, папа. За всё, – он знает, как ему повезло с таким отцом. Что любит его и поддерживает, несмотря кого или что он выбирает любить. – Я люблю тебя. – И я люблю тебя, сынок. Несмотря ни на что, – отец целует его в висок и отпускает. – Я пойду на работу. Увидимся позже. Курт остается на месте еще несколько минут, после того как уходит отец. Лишь когда веки тяжелеют и он начинает клевать носом, Курт возвращается в свою комнату. Он забирается на кровать и прижимается ко всё еще спящему Блейну. Всего пару секунд спустя он засыпает. Когда он просыпается несколько часов спустя, Блейн сидит, облокотившись на изголовье кровати и уставившись в никуда. Прикосновение к бедру привлекает его внимание. Блейн смотрит на него как на солнце после шторма. Бóльшая часть переживаний словно рассеивается, его лицо загорается любовью и счастьем. Сердце Курта подпрыгивает к груди. Он улыбается Блейну, надеясь выразить то же самое собственными глазами. – Доброе. – Уже за полдень. Курт садится. – Да? Похоже, я устал больше, чем думал, – он прижимается к Блейну, кладет голову на плечо. Он играется пальцами с ладонью Блейна, что лежит на животе. – О чем ты думал, когда я проснулся? Ответа нет. Лишь слышно их дыхание. Курт поднимает голову посмотреть, в порядке ли Блейн, и видит, что тот едва сдерживает слезы. – Я чувствую себя таким дураком, – стыдливо бормочет Блейн. – Что? Почему? – Потому что позволил себе надеяться, что он поймет. Что он полюбит меня, несмотря ни на что. А теперь… – Блейн, словно стыдясь, закрывает лицо руками. – Почему я думал, что он изменится? – Потому что он – твой отец, Блейн, – Курт забирается ему на колени и убирает руки. Обхватывает его лицо. Стирает слезу, что бежит по щеке. – Нормально хотеть отцовской любви и поддержки. И если он не может их дать, значит он не заслуживает тебя. Блейн, – он проводит большим пальцем под глазом парня, – помни только тех, кто по-настоящему любит и поддерживает тебя. Тебе не нужно одобрение отца, чтобы чувствовать это. – Семья – это те, кого ты выбираешь ей быть, – продолжает Курт. – У тебя есть семья, Блейн. У тебя есть Терранс, Кэм и Коди. И у тебя есть я. Мы – твоя семья, и мы все любим тебя и поддерживаем. Блейн утыкается лицом в изгиб шеи Курта. Несколько минут тот молчит, позволяя Блейну выплакаться. – Я люблю тебя, Блейн, – наконец говорит Курт, когда тот успокаивается. – И что бы между нами ни случилось, я всегда буду с тобой. Блейн что-то говорит, но слова выходят невнятными. – Что-что? Блейн отстраняется. Глаза красные и опухшие. – Я сказал, что с нами ничего не произойдет. Я не позволю. Курт улыбается. – Ты не можешь предотвратить всё плохое, что может произойти в наших отношениях. – Нет, – Блейн прижимает Курта к себе. – Но я могу постараться, чтобы это не разрушило нас. – Как ты можешь быть таким чудесным? – Учусь у моего бойфренда. – Похоже, он отличный парень. – Так и есть, – Блейн искренне улыбается впервые за три дня. Эта улыбка заставляет сердце Курта сжаться и улыбнуться так же искренне в ответ. Именно тогда он понимает, что всё будет хорошо. Блейн справится, а он будет рядом, сколько бы времени для этого ни понадобилось. – Ну всё. Я не дам тебе весь день лежать в этой кровати и хандрить. – Ох, значит, не дашь? – Нет. С тебя уже достаточно. Блейн хватает Курта за руку и тянет обратно на кровать, когда тот встает. Он приземляется на бедра Блейна и поднимает на него глаза. – Как насчет того чтобы весь день оставаться в постели и трахаться? Курт смеется. – Мой Блейн вернулся, – он вытягивается и притягивает парня к себе для поцелуя. – Я соскучился по тебе. Заставил меня немного поволноваться. – Прости меня. – Не извиняйся. Ты имел на это право. Тебе это было нужно. Это не заслуживает извинений. Только моего понимания. Блейн проводит большим пальцем по щеке Курта. – Я чертовски сильно люблю тебя. – Замечательно. Утомительно самому любить себя так сильно, – Курт смеется, когда Блейн начинает щекотать его. – Хватит! – он умудряется выбраться, чуть задыхаясь и смеясь. Блейн хватает его, но на этот раз прижимает к себе и крепко обнимает. – Спасибо тебе, Курт, за понимание, – шепчет он на ухо. – За то что дал мне время разобраться с этим. – Для тебя что угодно. Курт вытаскивает Блейна из постели на первый этаж. – Есть хочешь? – Безумно. – Тогда приготовим обед. Пока они готовят, Курт решает целовать Блейна то там, то здесь, «случайно» прижимаясь к нему. – Курт, что ты делаешь? – спрашивает Блейн, когда тот потирается задницей о его промежность. – О чем ты? – Курт изображает неведение, даже невинно улыбается. Блейн хватает Курта и прижимает к себе. – Если ты что-то хочешь, просто скажи. Обещаю, в этот раз я не скажу «нет». Это самое поощрение и нужно Курту. Он толкается задницей на член Блейна, что твердеет в штанах. Берет одну из ладоней и накрывает бугор, скрытый пижамными штанами, оглядываясь через плечо. – Это достаточно громко и ясно для тебя? Стон, что он издает, когда Блейн захватывает его губы в жгучий поцелуй, почти постыдный. Но он не станет стыдится, когда поцелуй пробирает до мозга костей. Когда поцелуй заставляет тело дрожать, пока желание и возбуждение горячо прожигают все тело. Ладонь Блейна на члене значительно улучшает положение. Хоть с их последнего раза прошла всего пара дней, ему не хватало этого. Он хочет Блейна, будто прошло намного больше времени. Блейн перестает целовать его спустя долгое время, чтобы развернуть и усадить на столешницу. Курт обхватывает ногами его талию и кладет руки на плечи. – Я соскучился по тебе, – бормочет он Блейну в губы. Блейн мягко рычит. Он поднимает Курта и уносит в спальню. Оказавшись в комнате они быстро раздеваются и падают на постель. Первый оргазм, к которому подводит его Блейн, достигается, когда тот медленно, мягко и тщательно входит в него языком и пальцами, расположившись между ног. Блейн поднимает голову и проводит языком вдоль опустошенного члена. Щипает губами внутреннюю сторону бедра, прежде чем слизать сперму с живота и груди. Курт стонет, когда Блейн целует его и толкается языком внутрь. Смешение их вкусов заводит намного больше, чем он ожидал. Ладонь обхватывает его и медленно ласкает, за минуты возбуждая снова. – Хочу на тебе прокатиться. – О господи, да! – Курт достает смазку и презерватив из прикроватной тумбочки. Блейн берет у него презерватив и открывает. – Смотри, – говорит он и кладет презерватив в рот. Мягкое и впечатленное блять срывается с губ Курта, когда он наблюдает, как Блейн опускается ртом на его член, раскатывая презерватив. Блейн с улыбкой поднимает голову и поправляет презерватив. – Тебе известны не все мои трюки. – Очевидно, что нет, – Курт кладет руку под голову. – Где ты этому научился? – У Савьера в старшей школе. – Это было до или после того, как вы переспали? – Он рассказал тебе? Курт кивает. Блейн седлает его бедра. – Это объясняет некоторые вещи. Ты расстроен? Курт недоуменно хмурит брови. – С чего мне расстраиваться? Это было до нас. Блейн берет Курта за руку и выдавливает лубрикант на пальцы. Нависает над ним, опускает руку между их телами и прижимает пальцы к дырочке. – С того, – наконец говорит он, – что когда я рассказал об этом Тренту, он разозлился. Курт несколько раз обводит дырочку, прежде чем проникнуть внутрь фалангой первого пальца. То, как у Блейна перехватывает дыхание и как он тут же начинает насаживаться на ладонь, – самое сексуальное из всех зрелищ. – Трент идиот. Этот парень испортил лучшее, что могло с ним случиться. Уверен, он просто приревновал к Савьеру, – он начинает разрабатывать Блейна пальцем. – К тому же, представлять вас с Савьером – горячо. – Правда? – Блейн прикусывает нижнюю губу, когда Курт добавляет второй палец. – Да. Это меня заводит. Блейн проводит ладонью по члену Курта. – Я заметил. – Мне кажется, ты собирался что-то сделать с этим. – Мне кажется, собирался. Оргазм настигает Курта во второй раз, когда Блейн медленно насаживается на него. Наслаждение накапливается больше часа, прежде чем он наконец кончает, выкрикивая имя Блейна. И когда тот следует за ним, дрожа и раскачиваясь, свободно и расслабленно, Курт понимает, что они оба в этом нуждались. Очистившись, он ложится в объятия Блейна и прижимается к боку. – Мне было это нужно. Курт оставляет дорожку поцелуев от груди до губ. – Мне тоже. Пальцы скользят вниз и вверх по его позвоночнику. – Насчет Савьера и меня. – Да? – Курт вскидывает бровь. – Это правда тебя не беспокоит? – Блейн, – Курт вздыхает, – если бы это беспокоило меня, я бы что-то сказал. Если этого не произошло, значит всё в порядке. Как я сказал, это было до нас. Я не стану судить тебя из-за того, что ты переспал с кем-то до меня. Это в твоем прошлом. Не переживай. Хорошо? Блейн смеется. – Хорошо. Курт проводит пальцами по груди Блейна, пока они лежат в уютной тишине. – Слушай, – говорит Блейн, разрывая тишину, в его голосе искра радости, – я только что кое-что осознал. – Что? – У нас был секс в твоей постели. – Ага. И что? – если это имеет какое-то значение, то он не понимает. Блейн улыбается. – Твоя кровать больше не девственница. – О, господи! – Курт фыркает и качает головой, тут же понимая, что имеет в виду Блейн. – Ты, наверное, безумно горд собой. – Да. Я же говорил, что однажды трахну тебя в твоей постели. – Технически, это я тебя трахнул. – Черт. Похоже, придется это исправить, – говорит Блейн, притворяясь раздраженным. – Для тебя это такое тяжелое упущение, да? – дразнит Курт, коротко смеясь. – Очень тяжелое, – Блейн прижимается к Курту, чтобы он мог его почувствовать. – Прости. Попридержи эту мысль, – Курт встает с кровати и берет смену одежды. – Папа скоро вернется. Последнее, что я хочу, – чтобы он застал нас за этим. К тому же, у меня ужасно разыгрался аппетит. – Я исправлю это маленькое «технически» сегодня, Курт. Я обещаю. Курт смотрит на Блейна, наслаждаясь тем, как он сидит, прижимаясь к изголовью кровати, обнаженный, его член поднялся к животу. Он улыбается. – Буду ждать с нетерпением. Позже вечером, опустив его лицом в подушку и подняв бедра в воздух, Блейн сдерживает обещание. Дважды.