Halloween

Дышать становится все труднее с каждой минутой, не помогают ни морозный осенний воздух, ни порывы свежего ветра, ни глубокие вздохи. Парень одет в длинное серое пальто, белую рубашку и черные джинсы, хоть и это совсем не по погоде, но ему плевать. Жарко. Че рывком расстегивает давящий на горло воротник, выдирая с мясом несколько верхних пуговиц, самое главное получить необходимый кислород, а все остальное неважно, даже если эта рубашка и стоила как половина его месячной зарплаты. Высокий худощавого телосложения парень еле бредет вперед, уже не разбирая дороги, туманным взглядом рассматривая украшенную улицу перед собой. Сегодня канун Хэллоуина, поэтому город увяз в гирляндах, тыквах и бесконечном маскараде. На каждом шагу он встречает ряженого с пресловутой корзинкой в виде тыквы в руке, ребятня взглядом сканирует его на наличие конфет, но поняв, что с него нечего брать, хмыкая уходят прочь. Веселые крики детей и праздничная суета доводят брюнета до белого каления так, что хочется зарычать. И он рычит, только безмолвно, внутри себя. Не как человек, отнюдь, скорее, как монстр. Хенвон бредет вдаль, по аллее, лишь бы побыть в тишине и не слышать этот надоедливый шум. Смотря на людей, он больше не замечает их самих, а видит лишь как кровь струится под кожей, каждую сине-зеленую венку, хитрые сплетения сосудов и слышит ритм их сердец. Они отбивают настолько быстрый такт, что под него вполне можно было бы отбивать чечетку, вот только ему не до танцев. Вообще. Запахи прохожих сильно мешают сосредоточиться, их ароматы не перемешиваются друг с другом, каждый по отдельности и все они уникальны, словно разложены по полочкам внутри его головы и пронумерованы, у них есть конкретные подразделения и виды. Что чертовски пугает. Это не та жизнь, которую он хотел и совсем не та, которую он выбрал, это то, чем его насильно одарили. И эта ночь, это полнолуние, его первая мучительная пытка. Он жаждет крови. Худощавый парень останавливается и, запрокидывая голову назад, печально смотрит в ночное небо, луна и миллиарды звезд на нем так и манят к себе, он действительно хочет очутиться на небесах, парить в приятной невесомости и касаться кончиками пальцев звездой пыли. Мечтает раствориться в звездной мгле и стать навсегда единым целом с этими яркими частицами света. Хенвон стоит, рассматривая каждую звездочку, стараясь максимально четко запомнить ее особенности, расположение и свет. Он дает каждой звезде имя. Уже тысяча имен записаны в его тетради, там также есть огромная карта ночного неба и расположение полюбившихся ему звезд. Это его успокаивает и отвлекает от неизбежных событий, что предстоят в будущем. Тетрадка с именами дорогих ему звезд всегда с собой, даже сейчас она лежит в его небольшой сумке вместе с другими немногочисленными вещами. Брюнет понимает, что стать вампиром это не смертельный приговор, можно будет и не убивать людей, вполне обойтись и подножным кормом, но надолго ли его хватит? Че читал об этом, конечно же, он изучал сущность вампиров, вот и поэтому сомневается, что сможет вечность питаться крысами и бездомными животными. Его организм обязательно потребует большего и когда-нибудь он точно не сможет ему перечить. Первое обращение самое сложное с психологической точки зрения, оно ломает, убивает все человеческое внутри. Трудно оставаться собой, когда в висках стучит пульс, тело немеет, а разум кричит о жажде крови. В большой старинной книге, что он еле раздобыл на барахолке за космическую цену, был описан случай как новичок только что обратившийся в вампира, истребил весь свой род. Он даже не понимал кого убивает, насыщался и купался в крови, в реках крови. А когда понял, что натворил, то пошел к охотнику и умолял убить его. Там же были описаны симптомы превращения и немногочисленная информация о роде вампиров. Как только Хенвон прочитал эту историю, его затошнило, из глаз потекли неконтролируемые слезы, все тело содрогалось от мощных рыданий. Он был всего лишь четырнадцатилетним подростком, а на плечи уже свалилась огромная ответственность, не только за свою жизнь, а еще за жизни тех, кто его окружает. Это давило, сильно било по нему день за днем, он замыкался в себе, корил судьбу, но в итоге решил сделать все, что в его силах, чтобы не повторить судьбу того вампира из книги. Четыре года брюнет искал способ победить недуг, он хотел остаться человеком и превозмочь судьбу, но все усилия были абсолютно тщетны. Тогда он решил подготовиться к обращению, но так толком и не смог понять, с чего начинать и как быть. Можно ли быть вампиром с человеческим мироощущением, который не хочет причинять боль, но и умереть не стремится. Жизнь, пусть даже и в образе монстра, ему слишком дорога. Че боится смерти, а особенно гибели в изгнании: ненужным, жалким и проклятым всеми монстром умирать было бы слишком больно. Он не знал, как поступить и некому было ему подсказать, поэтому его план включал себя всего один пункт: уйти. Покинуть свой любимый город навсегда, как только начнет обращаться в вампира, чтобы не причинить боль никому из его любимых людей. Даже никому из тех, кого он ненавидит, они все должны жить. Достойны этого. Хенвон рвано дышит, опуская голову, только не здесь, он не может позволить себе этого. Он размазывает грязь под ногами, создавая какие-то непонятные узоры, и хмурится, ему больно. Невыносимо больно и тошно. Внезапный приступ жажды сгибает тело Че напополам, он беззвучно стонет и заламывает пальцы, впиваясь в них со всей силы ногтями. Клыки. Его клыки только что прорезались и обнажились — дело дрянь. Нужно торопиться. Брюнет затравленно оглядывается по сторонам, отчетливо понимая, что скорее всего в последний раз видит свой родной любимый городок. Не будет больше никаких вкусных утренних булочек в магазине тетушки Мэри, не будет вечерних прогулок в центральном парке, не будет веселых посиделок с друзьями, не будет ничего. Еще раз на прощание оглядывая дорогие сердцу просторы, он навсегда оставляет черты города. Хэллоуин — дебильный праздник. День всех святых. Тыквы Джека и ряженные клоуны. Отвратительно. С самого детства наступление этого праздника как приговор. Как часы, которые равнодушно отсчитывают минуты до казни пленника. Тик-так тик-так. Все радуются, веселятся и отмечают этот дурацкий день, клянча конфеты и переодеваясь в нечисть, но какой тут праздник, если на роду написано стать самым настоящим монстром. А Че бы отдал все, чтобы так же веселиться, а не плакать ночами в подушку от сильной боли, разрывающей сердце. Почему он должен уходить, оставляя все то, что так сильно полюбил за восемнадцать лет? Хенвон искренне такого не понимал и люто ненавидел за это свою судьбу. А ведь раньше он смеялся, слушая древнюю историю, которая была скорее как местная страшилка, да только вот когда он оказался к ней причастен самым тесным образом стало не до смеха. Суть ее в том, что в город забрел проклятый юноша, которого жители в испуге загнали в старую церковь и сожгли вместе с ней, при этом заколотив все двери и окна, не давая и шанса на спасение. Рассказы очевидцев тех давних событий он еле раздобыл в местной библиотеке и читал тайно, чуть что, сразу же пряча статью под стол, подальше от любопытных глаз. Он нашел то, что искал в последних словах сгоревшего монстра: «За то, что вы сделали со мной, вы будете вечно расплачиваться, начиная с этого дня. Каждые десять лет я буду обращать ваших любимых детей в жутких монстров в канун Хэллоуина, как только им исполнится восемнадцать лет. Это ваша расплата, которой не будет конца». Хенвон понял, что с ним что-то не так около десяти лет, но полное осознание, что он отличается пришло к тринадцати годам. Че выделялся среди сверстников, реагировал на кровь слишком бурно, ненавидел солнечный свет, хотя тот и не причинял ему абсолютно никакого вреда, и проводил почти все время в полумраке, в глубине своей комнаты. В четырнадцать он принял свой приговор как должное. Конечно же, он никому не сказал об этом, родителей у него не было, а друзьям о таком язык не повернется рассказать. Так он и пришел к тому, что сейчас взбирается на возвышенность за городом и присаживается, стараясь навсегда оставить в памяти картину дорогого ему места, которое так манит разноцветными огнями зазевавшихся путников. Ноги почти не слушаются, то и дело парень поскальзывается и падает в грязь, встает и снова бредет в чащу леса в неизвестном направлении. Силы совсем покинули его, поэтому он сдается и устало присаживается на холодную землю, облокачиваясь спиной на стоявшее рядом дерево. Его руки опускаются на покрытую инеем траву и, ощущая прохладу, парень задается вопросом сможет ли он и дальше чувствовать мороз или тепло, сумеет ли продолжать понимать человеческие эмоции и испытывать их? Закрывая глаза, Че будто бы обретает свободу от жажды, старается глубоко и размеренно дышать, отпустить инстинкты монстра, хочет остаться еще хотя бы на пару часов человеком в здравом уме. Получается это из рук вон плохо, он упрямо жмурится, когда чувствует, как клыки крепнут и растут все больше, раздирают десны в кровь. Снова больно. Будто боль уже не отдельное слово, а он сам. Каждая клеточка его тела перестраивается, меняется, при этом неимоверно сопротивляясь и прибавляя мучений. Он не выдерживает, кричит во весь голос. Сильно и громко. Отчаянно. Зовет на помощь и падает в темноту. С приходом темноты уходят боль и горечь, он видит себя там, наверху, на звездном небе, в месте, о котором мечтал годами. Хенвон парит в невесомости и, подлетая к звезде ласково касается ее пальцами и нежно улыбается. Он дома. Там, где и должен быть, среди тех, кто ему бесконечно важен. Брюнет уверен, что он именно среди тех звезд, которым уже успел подарить имена, полюбить их и прочувствовать. Впервые за долгое время он ощущает спокойствие и безмятежность, ведь больше не нужно ничего бояться и сражаться за свое настоящее я, все так, как и должно быть. Хенвон больше не чувствует холодной земли под собой, вокруг одна давящая на него тьма. Только тьма. Парень щурится и не открывает глаза до тех пор, пока не слышит чьи-то веселые голоса совсем близко, он неловко дергается и понимает, что на самом деле давящей темнотой было всего лишь огромное пуховое одеяло, сделанное из разноцветных лоскутков. Эти люди принесли его сюда, поверили и укрыли. Сейчас он лежит в небольшой палатке, плотно закутанный в несколько одеял, в метрах пяти от него разведен костер, перед которым сидят четыре человека. Он все еще в гуще леса, все еще спрятан ото всех, что несказанно радует. Парень запрокидывает голову наверх и с огромной любовью смотрит на сияющие звезды над головой, он почему-то уверен, что именно те спасли его от ужасных приступов голода и дали небольшую отсрочку. Люди рядом с костром замолкают и Хенвон чувствует себя неловко, кажется его раскрыли, но он не спешит являться с повинной, просто наблюдает за ними. Один из них огромный, словно медведь, да и волосат он ровно насколько же, у него густая рыжая борода аж до самых ключиц и, кажется, Че видит в ней остатки не до конца прожеванной еды. Второй на вид выглядит гораздо приятнее, хоть и его лица не видно, так как он повернут спиной. Но по ощущениям, блондин кажется действительно неплохим человеком. Возможно он даже его ровесник. Еще двое мужчин сидят чуть в стороне и активно переговариваются между собой, они очень похожи друг на друга, даже схоже одеты, скорее всего это братья или близкие родственники. У обоих выбриты виски, а посередине оставлены длинные волосы, которые завязаны в тугой пучок на затылке. Они выглядят достаточно простыми и веселыми, хоть и их накаченные тела внушают опасения. Подводя итог, эта компания точно может постоять за себя и она ему не по зубам. От мыслей о возможной невеселой участи его отвлекают звуки музыки. Че не может поверить своим ушам, но это действительно происходит. Пока он витал в мыслях даже и не заметил, как мужчины разгородили пространство перед огнем, организуя некую сцену, а сами сели поодаль, взяв в руки инструменты. Неужели его подобрали бродячие артисты и сейчас они будут репетировать свое выступление? Ответов на этот вопрос и многие другие у него не было, поэтому Хенвон просто стал наблюдать. Внимательно и жадно. Мужчина-медведь взял в свои руки контрабас, братья разделили между собой скрипку и гитару. Молодой парень легким движением руки скидывает с себя клетчатую рубашку, обнажая худощавое тело и застывает на месте. Музыка также затихает. Сердце Хенвона замирает в такт с ними, он боится, что мужчины могут оттуда услышать через чур громкую пульсацию, поэтому немного задерживает дыхание, натягивая на голову как можно больше одеяла. Блондин, встает боком к костру, поворачивается в сторону палатки, и глубоко выдыхая, начинает двигаться. Он словно слеплен из воздуха и мягких облаков, его движения невесомы и эстетичны, а лицо сияет словно звезды на ночном небе. Он заносит в воздух руку, максимально вытягивая ее перед собой, его взгляд серьезен, движения отточены. Ладонь быстро взлетает ввысь, а ноги медленно начинают отбивать ритм и тут вступают музыканты. Когда танцор слышит звуки музыки, он преображается, цветет, улыбается и дает всем своим видом понять, что наслаждается этим моментом, дышит им. Шаг вперед, всплеск руками, два шага назад, отбивая ногами по земле более быстрый ритм, в такт нарастающей музыке, он крутится вокруг себя, собирает все силы и будто летает по воздуху, вытанцовывая каждую услышанную им ноту. Хенвон никогда так завороженно не смотрел ни на кого. Че кажется, что во всем мире осталось только два человека: яркий блондин и он сам. Чтобы танцор не делал, как бы не касался земли — все пробуждало в брюнете странную тягу, он разглядел в нем свою звезду, но в отличие от небесных, до этой можно попытаться дотронуться. Танцующий парень начинается ускоряться, а потом мгновенно замирает, смотря Хенвону в глаза и, занося свои ладони вверх, начинает хлопать, помогая музыкантам задавать ритм. Хлоп, хлоп, хлоп, глаза в глаза, дыхание в унисон, что-то происходит между ними, тянет их навстречу друг к другу. Но даже прекрасно понимая, что его раскрыли, Че не может оторваться от танца, слишком притягательно и волнующе это выглядит. Блондин первый прерывает зрительный контакт и, упирая руки по двум сторонам туловища, кружится вокруг своей оси будто сумасшедший, словно под ним не земля — каток, а он улыбается и сияет. Точно, как звезда. Единственная земная звезда. Каждый изгиб тела парня великолепен, он словно был рожден для того, чтобы танцевать, он воздушен, грациозен и величав, все это в равных долях намешано в нем, чтобы составить самый сногсшибательный коктейль, вкус которого не забудешь никогда, стоит лишь только один раз попробовать. Земля под ногами танцора начинает плавиться, он громко вскрикивает, чтобы ознаменовать конец всего великолепия, вытягиваясь как струна, и в последние секунды победоносно смотрит на обитателя палатки. Глаза в глаза. Снова. Хенвон понимает, что ему уже не скрыться, он пытается приподняться, чтобы сесть и встретить идущего к нему парня. Его руки дрожат и не слушаются, ноги и вовсе не двигаются, даже если бы он и хотел убежать — это было бы невозможно, но Че и не хочет. Он хочет прикоснуться кончиками пальцев к сияющей в ночи звезде. Блондин останавливается в полуметре от палатки и смотрит сияющими глазами с долей вызова. — Ну что, понравилось выступление? — блондин не подходит ближе, но ведет себя вполне дружелюбно. Че понимает, что от него ждут ответа прямо сейчас, но абсолютно не может сконцентрироваться, его сбивает сам танцор, он ощущает, как его запах пота перемешивается со сладковатым амбре тела и создают атомный взрыв в сознании неокрепшего вампира. Это слишком. Он пытается собраться, но не отдает себе отчет, что слишком жадно следит за каждой каплей пота, которая скользит вниз по шее, огибая пульсирующие вены и, продолжая свой путь вниз, вплоть до самого пояса, где встречается с грубой тканью джинсов. Влажная кожа, безгранично яркая улыбка и сильное сердцебиение, в сознании Хенвона парень еще танцует, выстукивая чечетку, ведь его сердце отбивает настолько быстрый ритм, что сводит с ума. — Ты в порядке? — танцор замялся и заволновался, но не стал сокращать расстояние. Его жажда вернулась. Она шипит, бьет кровью в голову, разрывает сосуды, круша самообладание. Хенвон на грани отчаяния понимает, что если и суждено дотянуться до звезды, то не придумать лучшего момента, другого шанса может и не быть и поэтому, собирая всю силу в руках, делает резкий рывок в сторону блондина и, сокращая расстояние до миллиметров, падает на холодную землю, из-за сильного удара по голове от подоспевших мужчин. Его мечта несбыточна даже на земле.

***

Снова громкие голоса и смех. Раздражающий смех, черт возьми. Его голова готова разорваться на миллион кусочков, а внутри царствует боль, та тягучая, тупая, мешающая трезво соображать. — Минхек! Минхек, не налегай так на сладости! Я кому говорю? — грубо выкрикивает мужчина с хриплым голосом. — Минхек! Ты постирал наше белье, сейчас твоя очередь! — интересуется обладатель нежного голоса, — Минхек! — Минхек, куда ты пропал? Обед уже приготовил? «Чертов Минхек, кто ты такой и почему они не могут заткнуться?» — хотел было закричать Хенвон, но понял, что даже вымолвить и слова не может, его рот завязан, причем достаточно крепко. Судя по всему, ему в спешке затыкали рот чем попало, на языке ощущается стальной привкус крови из разбитых губ и что-то очень похожее на землю. Нечто отвратительное до тошноты. Наверное, этот кляп сделан из грязной никому ненужной тряпки, иначе он объяснить подобное не может. После его нагоняют еще два осознания: руки накрепко связаны за спиной, а ноги перевязаны в двух местах: в районе коленных чашечек и лодыжек. Его поймали. Хорошо, что хоть глаза не завязали, но, чтобы рассмотреть обстановку, Че приходится попотеть и перевернуться с живота на спину. Развернувшись, первым делом он увидел не полную картину места, в котором лежал, а заинтересованное лицо вчерашнего танцора. Он стоял совсем близко и наблюдал. — Ну и напугал ты меня тогда, вампир, — беззлобно изрекает парень, — хотел меня сожрать? Ммм, я выгляжу таким вкусным? Что ж, сочту за комплимент, бывай! Брюнет часто-часто хлопает ресницами, с удивлением провожая глазами удаляющуюся спину парня и не понимая, что происходит. — Ах, да, кстати, скоро в это место пробьются солнечные лучи, я не шучу, поэтому действительно прощай, — танцор останавливается и наблюдает как тысяча эмоций друг за другом сменяются на лице несостоявшегося вампира. Затем монстр опускает голову на пыльный пол амбара, больше не поднимает ее, его тело начинает мелко дрожать, и блондин, стоящий неподалеку, начинает различать едва уловимые всхлипы. — Ты всегда такой неудачник, да? — не унимается его Звезда, — впервые вижу такой экземпляр, даже интересно. Хенвону слишком горько, он не может уяснить почему вся его жизнь, начиная с самого рождения, кромешный ад? Почему он не мог остаться обычным человеком, почему его обратили в монстра каким-то древним проклятьем? Да он даже не встречался ни с кем за свои восемнадцать лет, за ручку не держался, не говоря уже о поцелуях и прочем. Он действительно неудачник, раз думал, что может стать счастливым. Для монстров не бывает счастливых концов. Им уготована только смерть. А ему страшно умирать, не почувствовав за всю свою жизнь счастья, простого человеческого счастья, черт возьми. Брюнет отрывает голову от земли только тогда, когда слышит приближающиеся шаги, и снова наблюдает перед собой танцора. Он сидит на корточках, в паре сантиметров от его лица, и рассматривает того, склонив голову набок. — Ты дурачок, да? — по его лицу нельзя определить смеется ли он вновь или реально интересуется. Блондин тяжело вздыхает, окликает мужчин, сообщая о том, что монстр проснулся. Они приходят немедленно, Медведь тащит с собой в руках топор, недовольно сверля взглядом. Все встают рядом с ним и молча переглядываются, после чего пинают блондина, побуждая к действиям, на что тот встает и отходит на пару шагов влево, заинтересовано смотря как вампира поднимают за шкирку и в очень грубой манере кидают в ворох сена, стоящий на метра два впереди. — Эй, парень, есть ли у тебя последнее желание? Обещаем его исполнить, конечно же, если оно в рамках приличия, — будничным тоном изрекает Минхек, после чего подходит и вынимает кляп из его рта. Че хрипло кашляет, слизывает с уголков губ застывшую кровь и промачивает пересохшее горло слюной. Последнее желание? Что вообще можно попросить у своих палачей? Что они могут дать ему? — Смотри, он опять завис, прямо как вчера, перед броском, — блондин веселится, говоря это. Видимо тот просто не умеет молчать больше одной минуты. Переводя взгляд на танцора, брюнета внезапно озаряет мысль. Вот оно. То, что ему нужно больше всего на свете. — Хочу прикоснуться к тебе, — Хенвон кивает в сторону Минхека, — просто коснуться твоей руки и все. Он выдыхает и опускает взгляд вниз, стараясь не смотреть в лица своих будущих убийц, и смиренно ждет. Возможно хоть перед смертью он исполнит свою мечту, и это действительно сделает его жизнь не такой уж бесполезной и грустной. В жизни Хенвона всегда были только звезды и их свет, поэтому умереть от одной из них будет даже не страшно, зная, что смог коснуться ее яркого света и не сгореть. — Ты совершенно не умеешь подкатывать к таким симпатичным созданиям как я, — тяжело вздыхает танцор и садится прямо на опешившего Че, — тут нужна искра и задор, а не слезы. Минхек аккуратно вытирает соленые капли с лица плачущего парня, а потом ярко улыбается. Слишком ярко. Его желание исполнено, даже больше того, он получил то, чего никак не ожидал — нежность и свет. Че навсегда запомнит это волшебное мгновение. Все его естество будет дорожить этим чудом вечно. Единственным моментом счастья. — Спасибо, — еле слышно произносит брюнет. Он максимально низко опускает свою голову, чуть ли не упираясь головой в грудь блондина, и закрывает мокрые от слез глаза длинной челкой. — Он неизлечим, — добродушно смеется Звезда. — Ты тоже хорош, вот зачем ты его насколько испугал? — вступается один из братьев. — Минхек, может, наконец, развяжешь его, ведь он больше не представляет опасности! — хмурится второй брат. — Ладно! — Минхек встает с худощавого парня и, доставая нож, разрезает веревки, стягивающие его руки и ноги, — ты свободен! Свободен? Они действительно это сказали? Че сидит, не двигаясь и не понимает, что значат эти слова, потому что он никогда теперь не сможет быть свободным. Хенвон ясно осознает, что это финал. — Я не искал такой жизни. Смерть. Мне страшно от одного этого слова, но теперь я буду в порядке, ведь я нашел то, что всегда искал, здесь, на земле. Поэтому все хорошо, не нужно сочувствовать мне, хоть я и понимаю насколько жалко выгляжу. Убив меня, вы исполните сразу две моих мечты и отправите туда, где мне и место. Хотя вряд ли монстры вроде меня имеют туда доступ. Хенвон грустно улыбается и, поднимая голову, прямо смотрит в глаза своим палачам. — Это ты во всем виноват, слышишь? Ты довел бедного юношу до такого! Зачем ты издевался над ним? И про последнее желание вякнул! — еще больше расходится первый брат. — Но вы же все молчали, и никто не пискнул в знак протеста, — ловко оперирует Минхек. Медведь подходит близко и садится рядом с плачущим монстром. — А теперь послушай меня, парень. Ты боишься умирать? Так живи. Ты можешь быть свободен. Я имею ввиду не только свободу от нас, а вообще. Свободу от болезней, от злых людей, от неприятных воспоминаний, от боли и самое главное свободу от проклятья. За свои годы я повстречал много проклятых: избитых, потерянных, жадных, кровавых и их объединяло только одно — они сдались, подчинились жажде и стали жуткими монстрами. Их сердца были чернее чем смоль, они были уже мертвы до встречи с нами, и поэтому их убийство мы не считали за грех. Возможно ты сейчас подумаешь, что теми, кого мы убивали были люди, давно обращенные в монстров, но это не так, были и те, кто с первых секунд терял рассудок, плюс те, кто через несколько часов, дней, лет. Хочешь знать, о чем я действительно сожалею? Мы спасли не так много жизней, мы можем, мы умеем, но за долгие двадцать лет спасли только троих. — Мы неспроста встретились с тобой, юноша, ты, наверное, итак уже это понял, — подхватывает второй брат, — мы ждали и искали тебя, а потом услышали громкий крик. — А я заманил тебя и очаровал, — хихикает Минхек. — Ты не убивал никого, верно? Твои клыки были совсем слабыми, поэтому я сразу догадался об этом, мы подобрали тебя и наблюдали за повадками, судя по тому, насколько ты был слаб, мы даже и не думали, что ты будешь способен на тот выпад в сторону Ли. Это нас сильно удивило и именно поэтому ты был связан. Для нашей безопасности, других причин нет. И вообще, убийство людей явно не твоя стихия, ты слишком нежен и слаб, даже если жажда лишит рассудка, она не наделит тебя суперсилой, поэтому лучше живи обычной жизнью. Как человек. Пока ты спал, мы провели серию обрядов и вырезали на твоей груди знаки защиты, они помогут тебе, через некоторое время нужен будет еще один обряд, но тут как захочешь, он жутко болезненный, но полезный. Разыщешь нас после, если решишься. Сейчас мы вручим тебе зелье, смажем настойкой трав знаки защиты, и все, можешь быть действительно свободен. Мы не шутим. Ты станешь обычным человеком примерно через неделю. Круто звучит, не так ли? — Пока он спал, спал! — блондин просто не может успокоиться, — да ты ему так вмазал, что тут любой бы «заснул». — Минхек, угомонись, наконец! — сердито отвечает ему Медведь. — Ну так что скажешь, юноша? — к нему подходит один из братьев и протягивает бутылку с водой. — Человек? Я? Это правда? Хенвон не верит им, ему больно. Ему хочется верить, но как он может? Он никогда в жизни не слышал о таких людях, а тут они сами нашли его и спасли? Не слишком ли это все сказочно звучит? — Эй, ты, смотри сюда, если вчера не успел разглядеть, — Ли стягивает с себя футболку и встает перед Хенвоном, указывая на вырезанные знаки на груди. — Я был вторым человеком, которого они спасли. Хочешь знать почему мы были там в тот день? Да потому что я родом из того же города, из этого богом забытого места! Я должен был обратиться в вампира, знал это, но сбежал не ровно в восемнадцать лет, а раньше, в одиннадцать, я скитался по лесам, городам, болотам и помойкам, пока не встретил их. Увидев, как они боролись за жизнь монстра, решил открыться им и не зря, они подавили чудище во мне, оно никогда даже не выходило на свет и после этого я стал частью их команды. Я отсчитывал года перед новым обращенным и ждал, когда мы сможем вновь навестить мой родной городок. Верить или нет решать тебе, но не будь неблагодарным, если ты до сих пор не понял, мы спасли твою жизнь. — Михнек, не заводись! Парень просто растерян и напуган! Посмотри на него! — в унисон проговорили двое братьев. — Я… Я действительно благодарен, простите, — Хенвон робко кивнул всем мужчинам. Минхек резко меняется в лице, смотря на бывшего вампира с озорными огоньками в глазах. — Эй, мужики, не хотите ли пока накрыть стол на пять персон? — Ли кивает головой на выход и хитро жмурится. На что трое мужчин понимающе переглядываются и, тяжело вздыхая, направляются к выходу, даже не оглядываясь назад. Они научились прекрасно понимать друг друга за пару лет, прожитых бок о бок. Видели то, что происходило вчера, особенно реакцию их младшенького. Они бы удивились, если бы Ли не решился. Сам же Минхек провожает их взглядом до тех пор, пока они не скрываются за дверьми и их голоса не перестают быть слышны. — Итак, с этого момента, ты будешь делать все, что я скажу, понял? — блондин говорит тоном не терпящим возражений. — Эм, что? Прости, но разве мне не стоит как можно скорее уйти, чтобы не мешать вам? — Хенвон склоняет голову набок и не может удержаться от разглядывания тела танцора. — Я тебе этого не говорил. — Что ты тогда хочешь, я не понимаю, правда. Блондин вздыхает настолько тяжело, что кажется на его плечах лежит непосильная ноша, он быстрым шагом подходит к бывшему вампиру и хватает того за грудки. — Я хочу этого, — он буквально выдыхает каждую букву в пухлые губы опешившего Че, а потом впивается в них поцелуем. Хенвону молниеносно сносит крышу от новых ощущений, он задыхается, краснеет, пытается прильнуть к Минхеку всем телом и, неумело отвечая на поцелуй, обвивает того руками. — Только без рук, парень, — хитро улыбается его Звезда, отстранившись в миг, — еще не заслужил. Блондин смотрит на него еще какое-то время ничего не говоря, а после уходит, произнося лишь тихое: «ждем тебя к обеду, стол уже накрыт». Хенвон не может поверить в такое счастье, издает короткий стон, а после лезет в свою сумку, которую находит неподалеку от входа в амбар, чтобы сделать в тетрадке самую важную и последнюю запись: «Звезда — Ли Минхек. Моя земная звезда». После чего спешит вслед за блондином.