***
У Геральта не болела голова. Лютик спросил его об этом как минимум четыре раза после того, как Геральт взял его за руку и не отпускал целый час чуть позже вечером, после трёх кружек эля и попытки ещё одной женщины заговорить с Лютиком. В этот раз Геральт очень хмуро на неё посмотрел, и Лютик даже умоляюще позвал его по имени, но ведьмака это не остановило. И хотя Лютик не особо расстроился, что упустил шанс переспать с этой женщиной, — стоило признать, держаться с Геральтом за руки было приятно, — он всё ещё был растерян. — Что насчет заклятья? — тихо спросил он. Если это правда было оно, то Геральт точно бы не хотел, чтобы кто-то узнал. И хотя Лютик с радостью посвятил бы этому очередную песню, сейчас точно было не время. — Тебя заколдовали и поэтому ты ведёшь себя странно? Геральт посмотрел на него, как на идиота. Лютик сглотнул. Он совсем не хотел показаться идиотом. Но что-то всё ещё определенно происходило, и он был решительно намерен выяснить, что. — Геральт? Ты заболел? — Конечно нет, — сказал Геральт, нахмурившись, но тут же смягчился. — Со мной всё в порядке. Не волнуйся. — Я не волнуюсь, — сказал Лютик, — просто ты… ты держал меня за руку. Геральт моргнул. — Ты расчёсывал мне волосы. — Да, — сказал Лютик, — но ты держал меня за руку. — Ты мыл мою спину и подстригал мне ногти. — Я… — начал Лютик и глубоко вздохнул. Хорошо, он правда подстригал Геральту ногти, когда они стали достаточно длинными, потому что Геральт — не самый гибкий человек. Но это не имело никакого отношения к их разговору сейчас. — Почему ты держал меня за руку? — Я думал, тебе понравилось, — сказал Геральт. Лютик вздохнул. — Конечно, мне понравилось. Но ты никогда не делаешь что-то просто потому, что мне это нравится. — Делаю, — сказал Геральт, — постоянно. — Нет, ты… — начал Лютик и вдруг задумался. По сути, Геральт правда делал многое из того, что Лютику нравилось; иногда после того, как бард попросит, иногда до. Он как-то всегда списывал это на случайности. — Может, ты и прав. — Конечно я прав, — сказал Геральт, стараясь выглядеть не слишком довольным собой. Лютик положил руку Геральту на бедро, чтобы заставить его слушать. — Дело не в этом, Геральт. Ты мой друг. Это нормально, что ты делаешь что-то для меня. Но… — Я не твой друг, — сказал Геральт. Лютик моргнул. Что ж, он не удивлён. Геральт много раз напоминал ему об этом, и Лютик столько же раз игнорировал. Но прошло уже достаточно времени, и бард думал, что у них с этим покончено. Потому что сколько ещё можно притворяться, что они ничего друг для друга не значат? — Серьёзно? — Я твой парень, — сказал Геральт. Лютик уставился на него. Геральт улыбнулся, взял его кружку с элем и опустошил её. А потом снова положил руку Лютику на плечо. — Наверное, нам стоит вернуться в комнату, — сказал он, — ты выглядишь уставшим. Лютик прокашлялся и попытался что-то сказать, но не смог; к тому же, Геральт уже поднимал его на ноги. Что ж, это было… это было… сильно. Слишком сильно, чтобы думать об этом сейчас. Лютик вправду очень устал после завтрака и расчёсывания волос Геральту, который сейчас опять держал его за руку, так что он совершенно точно решил подумать обо всём позже. Он позволил Геральту отвести себя в комнату, раздеть и уложить их обоих в кровать, а потом лежал, слушал его ровное дыхание и старался не думать. Парень?!***
Лютик не был идиотом. И теперь, когда он наконец понял, что происходит с Геральтом, он начал видеть намеки. Везде. Например, когда Геральт попросил следующим утром завязать ему брюки. Лютик тогда стоял прямо перед ним, Геральт тепло дышал ему куда-то в лоб, а его рука лежала у барда на плече, видимо, для опоры. А потом Лютик вдруг осознал, что Геральт держится за его плечо и дышит ему в голову, и что ведьмак возможно вообще никогда до этого не нуждался в опоре (и не будет нуждаться, даже лёжа в гробу когда-нибудь очень нескоро). Он ведь самый сильный человек из всех, кого Лютик когда-либо знал в своей жизни. И самый лучший. Но сейчас было важным не это. Очевидно, Геральт считал, что они с Лютиком встречаются, а сам Лютик как-то упустил этот факт. Он поспешил закончить с брюками Геральта, похлопал ведьмака по животу и уселся на кровати, пытаясь понять, как же, чёрт возьми, так получилось. Хотя гораздо важнее сейчас было решить, что делать. — Геральт? — начал Лютик. — Да? — сказал Геральт, поворачиваясь к нему. Взгляд у него был такой, будто он сейчас же готов сорваться с места ради любого его желания. Лютик прочистил горло. — Мне нужно кое-что тебе сказать. — Хорошо. — Я… — он моргнул. Никто, кроме Геральта, не смотрел на него так уже целую вечность. — Я проголодался. — Отлично, — сказал Геральт. — Значит, мы идем завтракать. — А что, если бы я сказал, что не голоден? — Я могу обходиться без еды, — сказал Геральт, — минимум пять дней. Ты точно уверен, что не хочешь позавтракать? — Конечно же я хочу позавтракать, — сказал Лютик. Что ж, всё плохо. Он всё ещё должен сказать Геральту, что они на самом деле не встречаются. Это, возможно, разобьет ведьмаку сердце, что было бы в равной степени крайне нежелательно и удивительно, так как Лютик не всегда бывает уверен, что оно у него есть. Геральт никогда не выказывал желания проводить время с кем-то ещё, кроме Лютика, он никогда ни с кем не флиртовал, а когда в одном из разговоров упомянул о своем последнем визите в бордель, то произнёс это с такой гримасой, будто ему только что вырвали зуб. Поэтому Лютик всё это время думал, что Геральт просто не заинтересован в отношениях. — Ты в порядке? — спросил Геральт, нахмурившись. — Ты выглядишь немного бледным. — Всё хорошо, — сказал Лютик. Всё определенно не было хорошо. Он собирался сейчас стать его самым большим разочарованием, и это приводило барда в ужас. Но он не собирался больше терпеть. — Может, пойдем есть? — Да, — сказал Геральт и подошёл к нему. — У тебя на голове гнездо, — он зарылся пальцами в волосы Лютика и некоторое время просто гладил его по голове. Лютик вздохнул. Он обязательно скажет Геральту, что тот ему не нравится. Скоро. Возможно, завтра.***
Две недели спустя они шли мимо деревушки, которая, по словам Геральта, была неплохим местечком тридцать лет назад. Лютик ехал верхом на Плотве, и Геральт удобно устроил руки у него на бёдрах. Впрочем, Лютик был сам виноват: на прошлой неделе он заснул прямо на лошади, и Геральту пришлось подхватить его на руки, чтобы спасти от падения. И сейчас Геральт просто хотел быть уверен, что подобного не случится снова. И он совершенно не был влюблён в него, хотя стоило признать, что ведьмак очень нежно касался его бёдер. Причина, по которой Лютик всё ещё не сказал Геральту об исключительно дружеской природе их отношений, оставалась для него настоящей загадкой. Мысль об этом первой приходила к нему в голову по утрам, но ему было жаль начинать неприятный разговор, когда они лежали совсем рядом в постели очередной таверны. Иногда Геральт даже обнимал Лютика за талию, и тогда барду совсем не хотелось портить момент. Потом он думал, что лучше сказать Геральту вечером, но вечером им уже нужно было ложиться в кровать, и время тоже казалось неподходящим. У Геральта ведь тяжёлая работа, и ему нужен отдых. К тому же, с недавних пор у него появилась привычка держать Лютика за руку, прежде чем заснуть, что казалось ему ужасно милым. Лютику совсем не хотелось отказываться от этого. Он должен поговорить с Геральтом. Обязан. Как можно скорее. — Геральт, — сказал он. Может, даже сейчас. Они в, по меньшей мере, часе езды до деревни. Геральт как раз успеет остыть, и они смогут заснуть вместе, как ни в чём не бывало. — Да? — ответил Геральт. Лютик глубоко вздохнул. — То, что между нами происходит… — Да? — переспросил Геральт, когда Лютик ненадолго замолчал. Лютик прикусил губу. Всего одно слово. Мы не встречаемся. Хорошо, чуть больше, чем одно. У него вдруг начала болеть голова, и ещё моросил дождь, и Плотва пахла лошадью, что обычно казалось очаровательным, но сейчас почему-то действовало ему на нервы. Сейчас точно не лучшее время для разговора. Вместо него Лютик мог бы, например, спросить, что он сделал не так. — Я просто подумал, — медленно сказал он, стараясь звучать непринуждённо, как если бы он говорил о погоде, — как всё началось? — Ты замёрз? — спросил Геральт, нахмурившись. — Ты хрипишь. Нужно будет принять горячую ванну, когда доберёмся до деревни. Лютик закрыл глаза на секунду. О, боги, горячая ванна. Было бы идеально. — А вообще, ты разве не помнишь? Ты увязался за мной. Лютик сглотнул. Что ж, это, по сути, правда. — Да. Конечно. Но я имел в виду то… что между нами. Геральт посмотрел на него так, будто он сказал что-то смешное. — Что «то»? — Ну, ты понимаешь… держания за руки, и всё остальное, — предельно мягко сказал Лютик. Он не хотел, чтобы Геральт думал, что он это не ценит. Потому что он ценит, и очень сильно. — Я не знаю, — сказал Геральт. — Наверное, когда ты предложил натереть ромашкой мой зад. Лютик снова прикусил губу. Что ж, и это правда. Но Геральт был ранен. И это точно был отнюдь не романтичный процесс, хотя стоило признать, что он иногда задерживался пальцами там, где не должен был. И что у него тогда сбилось дыхание и потеплело в паху. Не его вина, что у Геральта такая красивая задница. Он надеялся, что Геральт ничего не заметил. — Честно говоря, я сначала подумал, что ты сделал это только потому, что я был ранен, — сказал Геральт. — Ты всегда делаешь что-нибудь глупое, так что трудно сказать. Но ты возбудился. А потом ничего не сказал, и я решил тоже. Но потом ты начал постоянно трогать мои волосы. — Трогать твои волосы? — спросил Лютик. Ладно, глупый вопрос. Разумеется, он постоянно трогает волосы Геральта. Они прекрасны. — Так я и понял, что нравлюсь тебе, — сказал Геральт. Он выглядел несколько довольным собой, и Лютик не смог сдержать улыбку. Геральт был доволен тем, что нравится Лютику, и это начало отдавать настоящим абсурдом; потому что сам Геральт… он великолепен, он вообще лучшее, что происходило с Лютиком в жизни. Геральт мог легко заполучить кого угодно. И подумать только, Геральт гордился тем, что Лютик был его!.. Секунду. Лютик не был его. Они просто друзья, и Лютик решительно собирался ему об этом сказать. Скоро. Но перед этим он позволит себе потрогать его волосы ещё немного на случай, если потом Геральт запретит ему это делать.***
Они прибыли в деревню, сняли комнату в таверне и, когда Лютик сказал, что голоден, спустились вниз; там заказали самый дешёвый ужин и принялись за еду. Лютик успел опустошить свою тарелку наполовину, когда к их столу подошла женщина. Кудрявая и рыжая, с очаровательной щёлкой между зубами и выразительным декольте, она явно намеревалась с ним поговорить. Ну, или даже с ними обоими. Но смотрела она только на Лютика, да так, будто прикидывала, не хочется ли ему подержать в руках её грудь, как сейчас держит вилку и нож, и подарить сладкий поцелуй в… Лютик смутился. Он уже очень давно ни с кем не спал. Хорошо ещё, подумал он, что Геральт не может читать мысли. Блять. Геральт же сейчас сидел с ним рядом, прижавшись так тесно, что они соприкасались бёдрами. Тот самый Геральт, который всё ещё считал, что Лютик — его парень. — Я слышала, ты бард, — сказала женщина. — Да, — сказал Лютик, кивнув. — Да, я бард. Я… — он осёкся, буквально почувствовав исходящее от Геральта неодобрение. Ведьмак враз погрустнел, будто обидевшись, и смотрел теперь так, будто хочет ещё раз прикончить ужин у себя в тарелке. Лютик вздохнул. — А знаешь, что? — сказал он женщине. Она, несомненно, была бы очень хороша в постели, такая же тёплая и красивая, как Геральт. Однако, она — не он. — Позволь мне представить тебе моего спутника. Не обращай внимание на его лицо, он не любитель пустой болтовни. Наши с ним приключения это, пожалуй, единственное, о чём я сейчас пою. Он ведьмак. И очень хороший ведьмак. — О, — сказала женщина. — Да, — сказал Лютик. — Геральт из Ривии. Ты, возможно, о нём слышала. А ещё он… мой парень. — О, — сказала женщина чуть изменившимся тоном. — Да, — сказал Лютик, — да, точно. Мой парень. Так что… вот. Как-то так. — Он просто душка, — сказала женщина, и Лютик уставился на Геральта. Никто никогда не называл его душкой. Обычно его находили грубым, неприятным, в некоторых случаях даже смертоносным. Но Геральт вдруг мило улыбнулся женщине, совсем больше не походя на обычного угрюмого себя. — Что ж, быть может, ты споёшь нам позже, — продолжила она. — Мы с моей девушкой были бы очень рады послушать. Наш местный бард ударился в эксперименты, поэтому мы будем счастливы для разнообразия послушать что-нибудь более привычное. — О, — сказал Лютик, моргнув. — Да. Ну. Моя музыка определённо будет вам… привычна. — Чудесно, — сказала женщина. — Была рада познакомиться, — и ушла. — Приятного вечера, — сказал Геральт ей в спину, пока Лютик всё ещё пялился на него с открытым ртом. — Девушка? — Думаю, ты всё правильно понял, — сказал Геральт. — Да, но… — Лютик прочистил горло. — Я думал, она… Думал, я… — Уверен, что ты ошибся на её счет, — сказал Геральт со счастливой улыбкой. Лютику вдруг захотелось его ударить, что он сразу и сделал, но Геральт только улыбнулся шире. Лютик не спешил убирать руку со спины ведьмака ещё какое-то время, как бы извиняясь за несдержанность. Тем более, спина у Геральта была, что надо.***
Что ж. Геральт всё-таки его парень. Позже вечером они сидели вдвоём в комнате. Геральт принимал ванну, удобно сложив руки на бортики, откинув назад голову и прикрыв глаза. Сейчас он совсем не был похож на человека, способного разорвать какого-нибудь небольшого монстра голыми руками. Он был похож на человека, который устал после долгой дороги и хорошего ужина и просто хотел наконец заснуть в постели в обнимку со своим парнем. Который, как оказалось, был чрезвычайно удивлен и растерян в своей новой роли. Лютик не любил жаловаться на жизнь. У него, как и у всех, были свои проблемы, но он знал, что многим приходилось ещё более несладко. Кто-то даже был мёртв! А Лютик жил, путешествовал по континенту с лучшим другом, пел, играл на своей лютне и был очень хорош собой. Так что жаловаться особо не приходилось. Но с тем, что происходило сейчас, смириться было довольно трудно. Он уже состоял в отношениях. Обычно это были замужние дамочки или, в редких случаях, мужчины; пару раз он даже почти женился, но тут же начинал бояться, что от него — свободного бродячего артиста, — начнёт вдруг кто-то зависеть. Поэтому он сбегал и, конечно, сразу жалел об этом, оставшись один на один со своей лютней. Но сейчас же загвоздка заключалась в том, что он хотел, чтобы Геральт зависел от него. А мысль, что натирать ведьмаку ромашкой зад будет кто-то другой, обнаруживалась и вовсе невыносимой. Он хотел, чтобы Геральт нуждался в нём; потому что иначе он очень быстро от него устанет и поймёт, что жизнь без Лютика куда проще. И всё будет кончено. Он никогда не планировал становиться парнем Геральта, однако в итоге именно им и оказался. Тот факт, что всё случилось без его ведома, всё ещё смущал, но, опять же. Всё могло бы быть гораздо хуже. Только вот оставалось ещё кое-что. Он ведь по-прежнему собирался сказать Геральту, что они не вместе. И, раз уж теперь Лютик сам говорит всем, что они с Геральтом пара, нужно было как-то выкручиваться. Он подошёл к Геральту. Тот взглянул на него из ванны и вздохнул так, будто был очень рад его видеть. Так странно. И так… мило. Лютик сел на пол позади него, зарылся пальцами в волосы и принялся медленно распутывать пряди. — Геральт? — Лютик, — почти простонал Геральт, и некоторые части тела Лютика немедленно на это отреагировали. Ничего удивительного: он всегда знал, что Геральт — привлекательный мужчина. Разве что, он как-то никогда не думал, что Геральт — его привлекательный мужчина. — Я тут думал кое о чём. — Расскажи, — сказал Геральт и уронил голову ему на руки. — Ну, с тех пор, как мы… вместе… — Да? — Я просто думал, почему ты… почему ты не… Геральт посмотрел на него. — Я сделал что-то не так? — Нет, конечно, нет, — тут же сказал Лютик, — как бы ты мог. Ну, то есть, ты бы мог, но… Я хотел сказать, что не правда ли это забавно, что тебе никогда не нра… — Нравилось? Что? — спокойно перебил его Геральт. И либо он был ещё глупее, чем Лютик предполагал, либо хорошо умел притворяться. Лютик всегда считал, что читает его, как открытую книгу. Хотя стоит признать, что у него поубавилось в этом уверенности, когда вдруг оказалось, что они встречаются. Что ж. Лютик глубоко вдохнул и открыл рот. А потом сразу его закрыл. — Лютик? — сказал Геральт, выпутываясь из его рук и расплёскивая вокруг воду, пытаясь повернуться к нему лицом. — Ты слишком долго сидишь в воде, — сказал Лютик. — Ещё немного, и ты превратишься в изюм. — Невозможно, — сказал Геральт. — Лютик, что происходит? Я что-то не так сделал? Я старался быть милым. Ну, знаешь, отвечал на твои вопросы словами, давал тебе покататься на Плотве, выражал свои чувства. Я знаю, что не очень хорош в этом, но надеялся, что у меня получается. — Ты хорош, — сказал Лютик, взяв Геральта за руку и сжав её. — Ты очень хорош, Геральт, ты самый лучший. Ты лучший друг… лучший парень, какого только можно пожелать. И тебе совсем не обязательно постоянно катать меня на Плотве. Я боюсь, что наберу вес, если не буду много ходить. Но я не жалуюсь. И вообще, я совсем не об этом. — О чём тогда? — спросил Геральт. — Лютик, скажи мне. Я приму. Если ты хочешь меня бросить… — О, боги, конечно же я не хочу тебя бросить, — резко сказал Лютик и прикусил язык. Блять. Ну, отчасти это было правдой. Он совершенно точно не хотел и не собирался бросать Геральта; он только лишь собирался сказать ему, что они не встречаются. Но, кажется, было уже слишком поздно. Он мельком отметил, что всё ещё держит ведьмака за руку. — Я просто подумал… Неужели я тебе совсем не нравлюсь? Теперь пришла очередь Геральта выглядеть растерянным. — Ты нравишься мне. Я думал, это очевидно. — Да, наверное, — сказал Лютик. Он совершенно точно покраснел и не мог ничего с этим поделать. Наверное, Геральт не восприимчив к цветам, если всё ещё этого не заметил, Лютик ведь никогда не спрашивал. — Я имел в виду, тебе нравится моё… тело? — Твоё тело? — удивлённо спросил Геральт. Возможно, он и не думал, что у Лютика есть тело. Было бы вполне в его духе. — Да, — сказал Лютик, снова почти переходя на фальцет. — Моё… мужество. — Твоё что? — Ты бы хотел переспать со мной? — спросил Лютик, потому что уже почти отчаялся. Уж сейчас-то Геральт точно должен понять, к чему он всё это время клонил. — Пере…спать с тобой? — спросил Геральт. Он явно был в шоке. Блять. Может, Лютик опять понял его неправильно. Может, они вовсе даже не встречались. Может, это всё было какой-то дурацкой шуткой. Может, Геральт наконец узнал о том, что такое юмор, и решил в нём поупражняться. Или, может, они и правда встречались, но Геральт просто не считал, что это предполагает секс. Может, Геральт хотел только спать с Лютиком в одной кровати, без всяких прикосновений, или с прикосновениями, но только выше бёдер. Ну или, может, коленей, но без члена. Не то, что бы Лютик хотел потрогать его член, он просто об этом сейчас подумал. А ещё он вдруг захотел, чтобы Геральт потрогал его. Всего и везде. И как можно скорее. Лучше прямо сейчас. Они, очевидно, встречались уже вечность и даже ни разу не поцеловались! Ну разве это честно? Лютик, конечно же, не хотел агрессивно подталкивать Геральта к действиям, но тому ведь нужно было как-то узнать, что он привлекателен? И что с Лютиком творит всего лишь взгляд на его тело, лицо, чёртовы волосы? Вот же он, сидит в ванне, голый, с мокрыми волосами и задумчивым выражением на лице. — Если ты не хочешь, то ничего страшного, — сказал Лютик. — Правда, всё в порядке. Серьёзно. Я пойму. Только не бросай меня, потому что я не смогу… — Тихо, — сказал Геральт, касаясь мокрой и тёплой рукой его щеки, и вода с неё тут же потекла по шее Лютика под рубаху. — Я не говорил, что не хочу. Лютик прокашлялся. — Правда? — Просто ты всё это время был… — Геральт нахмурился. — Я знаю, что тебе всё ещё непривычно быть моим возлюбленным, а не другом. Ты игнорируешь каждую мою попытку поцеловать тебя, например. Я думал, что ты просто пока не готов. Лютик подавился воздухом. — Ты пытался поцеловать меня? — Много раз, — сказал Геральт. — Я смотрел на тебя, — вдруг он замолчал. — Смотрел на меня? — Да. Прямо в глаза. Очевидно, что я хотел тебя поцеловать. — Нихрена не очевидно, — сказал Лютик, уставившись на него. Геральт посмотрел ему в глаза. У ведьмака они были, к слову, очень красивыми. Конечно, когда не заливались чёрным и он не выглядел так, будто хочет срочно кого-то убить. Что тоже было довольно горячо. — Ты не можешь просто сидеть и ждать, пока кто-то поймет, что ты хочешь его поцеловать, потому что смотришь ему в глаза. Ты должен сделать что-то. — Например? — спросил Геральт, не прерывая зрительный контакт. — Например, сказать: «я хочу поцеловать тебя». — Я хочу поцеловать тебя, — сказал Геральт. — Да, именно так, — сказал Лютик и похлопал его по плечу. — Совсем не сложно, правда ведь? Так, на чём мы остановились? Ах, да. Я спросил тебя, почему ты не хочешь со мной переспать. — Я хочу, — сказал Геральт. Его голос звучал низко и глубоко, так, будто Лютик резко превратился в идиота. — Правда хочу. Но я старался не торопить события. Ты должен был осознать, почему я всё это время думал, что ты запутался в своих чувствах ко мне, как к твоему парню. — Запутался?! Да я даже не знал, что я твой парень! Геральт моргнул. Лютик моргнул в ответ. Хорошо, не так он должен был это сказать. Геральт очень глубоко вздохнул. — Ты не знал? — Нет, — сказал Лютик. — То есть, да, нет… Я осознал это две недели назад. — Две недели назад? — Ты сам сказал. В разговоре с кем-то, что ты мой парень. — Но… — сказал Геральт и так внезапно встал прямо в ванне и выбрался из неё, что Лютик подпрыгнул. Весь пол стал мокрым от расплескавшейся воды, и Геральт тоже был мокрым, и голым, и совершенно точно злым. — Ты ни о чём не догадывался ещё две недели назад? — Прости, — сказал Лютик, с испугом наблюдая, как Геральт начинает очень быстро одеваться. Он же всё ещё оставался мокрым. — Геральт, прекрати. Тебе не обязательно одеваться. — Ещё как обязательно, — отрезал Геральт. — Я думал, что мы вместе. И я позволял себе ходить при тебе голым! — Ты уже очень давно себе это позволяешь. — Я думал, что мы вместе. Лютик вздохнул. — Геральт… — Не «Геральти» меня, — сказал Геральт. — Я думал, что мы понимаем друг друга. — И я так думал. Просто это было немного разное понимание. — Ты всегда говоришь людям, что я твой ведьмак. И ты ревнуешь, когда кто-то заигрывает со мной. — Я не… — начал Лютик, но осёкся. Он ведь и правда ревнует. Блять. — И ты постоянно, постоянно трогаешь мои волосы. — Я люблю их! — Что ж, — сказал Геральт, — больше ты к ним не прикоснёшься. Я забираю их с собой. И Плотву тоже. Я знаю, что ты ей нравишься, но она всё ещё моя лошадь, и я скорее умру, чем отдам её тебе. Можешь остаться на ночь, я посплю в другом месте. Но утром тебя здесь быть не должно. Лютик застыл. Это было уже слишком. Он встал на ноги, чуть не свалившись обратно, поскользнувшись на мокром полу, подошёл к Геральту и ударил его кулаком в грудь. Геральт моргнул. — Мне не нужна Плотва, — сказал он. Не лучшее начало. — Отлично, — отрезал Геральт. — Значит, тебе совсем ничего от меня не нужно. Мы разобрались с этим. — Мне нужно всё, — сказал Лютик, — чертов идиот. Да ты хоть знаешь, как я был счастлив, когда ты позволил мне путешествовать с тобой и быть твоим другом. Да я даже забыл обо всём остальном мире! Прости. О, боги, прости меня. Но ты сам должен был мне сказать о своих чувствах. Словами. — Я не знаю, как о них говорить, — сказал Геральт, звуча уже не так сердито. — Ну, я тоже не знаю, — сказал Лютик, — так что тебе, возможно, стоит извиниться передо мной за то, что ты меня только что почти прогнал и даже не отдал Плотву. — Ты сказал, что тебе не нужна Плотва. — Конечно, она мне нужна, — сказал Лютик и вдруг почувствовал, что вот-вот заплачет. — Хорошо, — сказал Геральт и положил руки ему на плечи. Не слишком нежно, но он и не отталкивал Лютика от себя. — Всё хорошо. Прости меня, пожалуйста. Мне жаль, что я не сказал тебе о своих чувствах сразу. Я должен был. Я просто… не нашёл подходящих слов, а потом… Подумал, что всё и так очевидно. — Совсем не очевидно, — сказал Лютик. Он всё-таки расплакался. — Я всегда встречался только с женатыми знатными особами, и то недолго. У меня почти нет опыта в серьёзных отношениях. — Я ни с кем не встречался уже пятьдесят пять лет, — сказал Геральт. — Думаю, что опыта у меня не больше. — Чёрт, — сказал Лютик, плача. И вдруг вспомнил. — Геральт, а ты… правда хочешь поцеловать меня? — Да, — сказал Геральт и легонько его встряхнул. — Я же сказал тебе. Лютик моргнул. — Когда? — Пять минут назад. Лютик моргнул опять. — Серьёзно? — Да, — сказал Геральт, — и сейчас я жду, пока ты сам это сделаешь. — Я? — прохрипел Лютик. — А почему ты не можешь? — Потому что я уже не совсем уверен. Пять минут назад ты сам сказал мне, что даже не догадывался о том, что мы вместе. — Но я решил, что хочу быть с тобой, — сказал Лютик. — Поэтому и спросил, хочешь ли ты переспать со мной. — Да, я хочу переспать с тобой, — сказал Геральт. — Правда? — спросил Лютик. Геральт встряхнул его ещё раз, и Лютик коснулся его небритого лица. Он никогда не думал, что его настолько сильно привлекают небритые мужские лица. Хотя он не думал о достаточно многих вещах до сегодняшнего дня. — Я не могу поверить в то, что люблю тебя, — сказал Геральт и взял лицо Лютика в свои ладони. — Я собираюсь поцеловать тебя. Просто предупреждаю. Лютик уставился на него. — Ты понял? — Да. Да. Поцелуй меня, Геральт. — Я собираюсь, — сказал Геральт. — Потому что ты хочешь. Хочешь поцеловать меня, — озвучил очевидное Лютик. — Заткнись, — сказал Геральт. Лютик собирался было сказать что-то ещё, но не смог, потому что Геральт поцеловал его. До него медленно доходило, что лицо его стало мокрым (наверное, из-за того, что он плакал), но сейчас он не хотел думать ни о чём абсолютно, потому что был слишком занят поцелуем. И это было прекрасно. Если бы он когда-нибудь до этого представил себе поцелуй с Геральтом, то он был бы так же прекрасен. Боги, да он мог бы написать об этом песню. Позже, конечно. Сейчас он был очень занят тем, что целовался со своим лучшим другом, самым лучшим во всём мире, который ему, к тому же, очень нравился. И которого он хотел затащить в постель. Теперь-то он был точно уверен в своих желаниях. Лютик зарылся пальцами в волосы Геральта, целуя его со всем умением, которое у него только было. А секунду спустя вдруг осознал, что Геральт смеётся. Над ним. Он отстранился. — Что? — Ты целуешься, будто я — это одна из твоих прошлых интрижек, — сказал Геральт. Он не злился и уж точно не выглядел разочарованным. — Нет. — Да, — сказал Геральт, — абсолютно точно. Ты представлял на моём месте одну из тех маленьких замужних женщин. — Они не были маленькими, мерзавец, — сказал Лютик и поцеловал его снова. *** — Геральт? — Да? — сказал Геральт. Он лежал прямо на Лютике, касаясь его обнажённой кожи, и обхватив руками его лицо, а мягкий член ведьмака покоился у него на бедре. — В следующий раз, — сказал Лютик, — обещаю, я продержусь дольше. — Не волнуйся об этом. Он погладил Геральта по волосам. Ещё во время их занятия любовью он зарылся в них пальцами и так до сих пор не убрал руку. — В следующий раз ты обязательно меня трахнешь. — Лютик, — сказал Геральт, целуя его в шею, — ты всего лишь человек. Очень хрупкий человек. Не издевайся так над собой. — Я хотел, чтобы всё было идеально. — И оно было. — Я кончил до того, как ты успел вставить мне в зад свой член, — сказал Лютик, — а потом я заплакал. — Вообще-то, ты кончил, когда я только коснулся пальцами твоего зада, — возразил Геральт. — И ты плакал почти всё время. Я бы начал беспокоиться, если бы ты не пытался меня постоянно трогать. — Я даже этого сделать нормально не смог, — сказал Лютик. — Прости, я немного вывихнул кисть, когда пытался… — Позаботиться обо мне, как истинный джентльмен, — сказал Геральт. — Если ты ещё хоть раз извинишься — на Плотву месяц не сядешь. Не за что здесь извиняться. Тогда уж прости, что мой член был настолько твердым, что вывихнул тебе кисть. — Я думаю, что тут виноват всё же размер, — задумчиво сказал Лютик. — И угол тоже был неправильным. А плакал я потому, что ты заставил меня кончить, и это было настолько хорошо, что слёзы сами потекли и я перестал контролировать себя. — Как я и сказал. Идеально. — Ты — самодовольный мерзавец, Геральт. — Да, — сказал Геральт самодовольно и мерзко. — Я рад, что мы всё-таки это сделали. Попробуем завтра ещё раз? — Если ты успеешь поправиться. Лютику захотелось заехать этому самодовольному мерзавцу по лицу, но это бы сейчас потребовало слишком больших усилий. — Эй, — неожиданно серьёзно сказал Геральт. — Я хочу тебя кое о чём спросить. — Давай. — В этот раз я использую слова. Лютик моргнул. Он был уверен, что глаза его сейчас влажные. От пота, конечно же. — Хорошо. — Ты будешь моим парнем? Лютик завис на секунду. Он всё ещё не до конца пришёл в себя от головокружительного оргазма и пальцев Геральта в его заднице. Какой сложный вопрос. — Да, — сказал он.***
Таверна оказалась небольшой. Лютик заказал две кружки эля и неприлично много хлеба и даже планировал позже спеть, но только после того, как наестся так, что не сможет стоять. Они уже две недели были в дороге; спали под деревьями и занимались любовью на свежем воздухе. Лютик не жаловался, но у него уже начинали болеть суставы. — Спасибо, — сказал он трактирщице. — Кто это? — спросила она, кивая на Геральта. Тот уже устроился в самом тёмном углу, глядя на всех так, будто лучше бы расправился с парочкой упырей, чем проводил своё время здесь. Что было не так уж и далеко от правды, к слову. Лютик не беспокоился. Он знал, что глубоко в душе Геральт любил его песни и что они поднимали ведьмаку настроение; он даже переставал хмуриться, когда они принимали вместе ванну и потом ложились спать. Лютик улыбнулся. — Это мой парень.