Доброе такси Джексон Уиттмор

Джексон проснулся с чётким ощущением, что что-то не так. Да, всё было на своих местах, все вещи лежала там, где он оставил их вечером, да и сам он всё ещё был в своей кровати, целый и невредимый, в глаза всё так же бил противный свет… Но что-то было не так. Мотнув головой, пытаясь согнать наваждение, Уиттмор встал с кровати и принялся собираться на пробежку. Бег всегда позволял привести мысли в порядок и решить, что делать дальше. Так было и сегодня. Спустя полчаса, Джексона внезапно посетила одна светлая мысль. Лидия. Во всём виновата эта рыжая бестия. Она сходит с ума и Джексон вместе с ней. Решив откровенно поговорить с девушкой, Уиттмор увеличил темп и выкинул весь назойливый рой мыслей из головы. Закончив с пробежкой и небольшим комплексом утренних упражнений, Джекс пошёл в душ. Обжигающие струи приятно расслабляли мышцы, унося сознание куда-то вверх, вслед за клубами пара. Но школу ещё никто не отменял, а Джексон Уиттмор не опаздывает. Выключив воду и обмотав полотенце вокруг бёдер, он пошел за желанным крепким кофе. Но, увы, его планам не суждено было сбыться. Звонок в дверь прервал его ежедневную утреннюю идиллию. Да, у Джексона был некий план, или даже ритуал, от которого он никогда не отклонялся. Ранний подъём, пробежка, тренировка, душ, чёрный кофе, выбор одежды, на который он тратил гораздо меньше времени, чем было принято думать, приезд в школу на любимом порше под завистливые или томные взгляды одноклассников. На пороге стоял Айзек. Айзек Лейхи — его сосед из дома напротив. О его напряжённых отношениях с отцом знал весь Бейкон Хиллс, особенно после смерти этого тирана. Джексон иногда подвозил Айзека до школы. В крайних случаях. Судя по всему, сегодня был именно такой день. Небо было затянуто почти чёрными тучами, вдалеке слышались раскаты грома. Добираться пешком, а в случае Айзека всё именно так, никому не хотелось. Вот только Лейхи стоял полностью готовым в своём неизменном дурацком шарфике и с широко распахнутыми глазами, а Джексон в одном полотенце, с влажными волосами и с не менее удивлённым взглядом. — Лейхи, ты сдурел? Ты время вообще видел? Айзек лишь закатил глаза и прошёл в дом, толкая Джексона в плечо. — В отличие от тебя, да. У тебя 10 минут. Но дождь начнётся гораздо раньше, а если я буду здесь, то не промокну. Уиттмор ничего не ответил и лишь сильнее сжал зубы, с силой закрывая дверь. Айзека не было видно, зато с кухни доносились посторонние звуки. — Чёрный без сахара и сливок? — спросил гость, колдуя возле кофемашины. — Да. Сломаешь тут что-то, и доброе такси Джексон Уиттмор тут же перестанет работать. Айзек только усмехнулся и достал чашку. — 7 минут, Джекс. Поторопись. Раздражённо шипя сквозь зубы, Уиттмор пошёл собираться в школу. Айзек вёл себя на удивление не типично. Обычно он скромный, тихий и невероятно смущенный. Но сегодня он мало того, что нагло вломился на кухню Джексона, начиная во всю хозяйствовать и даже командовать, так ещё и бровью не повёл при виде практически обнаженного Джекса. Не залился краской, не начал заикаться. Ничего. Как будто они постоянно так делали! Раздражаясь сильнее прежнего, Джексон кое-как оделся, почти не стоя у зеркала, и пошёл за своим законный утренним кофе, не забыв хлопнуть дверью. Айзек, как и ожидалось, был на кухне. Расслабленно облокотившись о столешницу, он не спеша пил свой напиток, кажется, это был капучино. На его лице играла лёгкая, чуть нагловатая улыбка. Кофе Джексона стоял рядом с кофемашиной. Не успел Джесон сделать и шага, как совсем рядом прогремел гром и начался дождь. Уиттмор ненавидел это стихийное явление. Аварии, отвратное виденье, все мокрые, сонливые и злые... Он даже передёрнулся, когда представил, что ждёт его сегодня. Что их ждёт сегодня. — Может быть, останемся сегодня дома? — подал голос Айзек, смотря в окно взглядом побитого щеночка. Джексон на мгновение забыл о незваном госте, а потому подпрыгнул от неожиданности, чуть не разлив на себя кофе. Уиттмор скользнул взглядом по этому лицу, обрамлённому копной кудрявых волос. Он пытался понять, что же изменилось в соседе. Несмотря на всё негодование, Джексона безумно радовали эти изменения. На удивление, Лейхи до невозможного шла эта наглость, уверенность и некая лукавость в кристально-голубых глазах. Отбросив от себя эти новые мысли, Джексон отвернулся от Айзека, бросая взгляд на стихию, которая уже не на шутку разбушевалась. — Оставайся, если хочешь, — кинул он через плечо, уходя с кухни. Раз никуда не надо ехать, то можно поспать. Эти мысли согревали не хуже обжигающего кофе, молний за окном и искорок во взгляде соседа... Кое-как скинув одежду и растрепав волосы, Джексон забрался в уютную постельку, предвкушая несколько часов отличного сна под звуки грозы. Но, увы, поспать Джексону так и не удалось. Он уже почти заснул, когда кровать прогнулась и сзади к нему прижалось что-то тёплое, большое, живое, а ещё в конец обнаглевшее существо в шарфике! — Мне некомфортно в грозу. Психологические травым, впрочем, ты слышал... — сказал Айзек, не дожидаясь, пока Уиттмор начнёт пускать в дело свои когти. Но даже это не спасло его от совершенно случайного падения с кровати. — Когда я разрешил остаться, я не имел в виду свою кровать, — шипел Джексон, снова заворачиваясь в одеяло и постепенно теряя надежду на нормальный сон. Через несколько секунд кровать снова прогнулась. Джексон только закатил глаза и внутренне порадовался, что хотя бы одеяло никто не пытается забрать. Но стоило ему об этом подумать... Как Лейхи принялся ворочаться, как стадо бегемотов, а потом повернулся к Джексу спиной и резко дёрнул кусок одеяла на себя. Уиттмор так же молча принялся возвращать его себе. Между ними завязалась молчаливая борьба, в которой никто не хотел уступать. Очередной раз свалив Айзека на пол, Джекс не выдерживает. Встаёт, поняв, что сон ему сейчас не светит, и направляется к двери. Но его запястье перехватывают и почти не весомо тянут назад. — Не уходи... — тихо, робко, с каплей отчаянья в перемешку с надеждой. И внутри что-то щелкает, разрывается на тысячу кусков. Джексон целует жадно, немного агрессивно. Словно пытается противостоять всей этой утренней наглости и самоуверенности. Зарывается рукой в кудряшки, сжимает до боли, поворачивает голову под удобным наклоном. Лейхи не отстаёт. Проскальзывает руками под футболку, чуть касаясь проводит по позвоночнику, вызывая табун мурашек и еле слышный стон. Выпускает когти, оглаживает бока, очерчивает рельефный пресс. Но не надавливает, не разрезает нежную кожу, удерживая обоих на грани и позволяя Джексу отпустить контроль, не заботиться об идеальности ситуации. Эмоции у обоих бьют через край. Они словно две волны, столкнувшиеся в разгар бури и не желающие уступать. Они не замечают, как оказываются без футболок. Лишь когда руки Джексона опускаются на ремень, он приходит в себя и отстраняется под удивленный взгляд Лейхи. Айзек не медлит, накрывает руки Джексона своими и расстегивает пряжку, а затем и молнию. И в этом жесте, в этих сплетение руках есть странная близость, которая выходит за рамки просто физической. Джексон валит парня на кровать, садясь сверху. Штаны давно отброшены куда-то в сторону, но между ними всё ещё катастрофически много ткани. Хочется быть ближе, раствориться друг в друге, стать одним целым во всех смыслах этого слова. Темные отметины распускаются на шее Айзека, вызывая громкие стоны и крики. Но Джексону этого мало и он начинает тереться бедрами, то увеличивая, то снижая темп до невероятно нежного и тягучего. И Лейхи плывёт, теряется в гамме ощущений, но всё равно хочет большего. Проводит рукой по спине, царапая до крови, крепко сжимает ягодицы, мнёт их, задавая свой темп. А потом одним движением рвёт боксеры Джекса и оба отвечают на это довольным стоном. Стоит Джексону прекратить свои манипуляции и оторваться от цветастых шеи и груди, как Айзек только шире раздвигает ноги и хнычет, тянется за лаской. Крепко сжимает волосы, одним движением срывает боксеры, оставляя на губах короткий поцелуй. Проводит пару раз рукой по всей длине члена. Размашисто, сильно, закручивая и сжимая ладонь на головке. А Лейхи и не возражает. Тянется к тумбочке, не переставая целовать. На ощупь ищет тюбик смазки, открывает не с первой попытки. Отрывается от сладких припухлых губ и несколько секуд любуется своим творением. Устраивается удобней и выдавливает немного геля, согревая его. Разводит колени Айзека ещё шире и приставляет руку к пульсирующей дырочке. Проходится мокрыми поцелуями по ключице, вводя первый палец. Лейхи резко выдыхает, прогибается в пояснице. Ощущения слишком непривычные, но такие желанные. С губ срывается рваный вздох. Тянется за губами Джекса, утягивает в новый поцелуй. Уиттмор добавляет второй палец, разводит их, старательно растягивает под себя. Айзек сжимается, хочет уйти от переполняющих эмоций. Но спустя несколько секунд привыкает, расслабляется. Из его груди вырывается громкий стон и он начинает сам насаживаться на пальцы Джекса. Уиттмор лишь ухмыляется на действия парня. Добавляет третий палец, наслаждается стонами Айзека. Ловит его губы своими, целует жадно, до крови. Сцеловывает разочарованные вздохи, когда убирает пальцы. Закидывает ноги Айзека себе на плечи, выдавливает смазку себе на член и приставляет к пульсирующему кольцу мышц. Входит резко, до конца, не медля ни секунды. Лейхи стонет, выгибается до хруста, теряется в этой близости. Быстрый, иногда рваный темп, синяки на бёдрах Айзека, рыки Джекса, запах похоти и наслаждения... Они стали одним целым, растворились, прыгнули в этот омут без шанса на спасение. Уиттмор опускает ноги парня себе на талию, поднимает его в вертикальное положение, входит ещё глубже, задевает самую чувствительную точку. Лейхи стонет. Стонет слишком бесстыдно, слишком горячо, раскрываясь полностью. Жмется ближе и целует, целует, целует. Губы, шея, ключицы, плечи... Ему всего мало. Толчки становятся рваными, по вискам обоих текут капли пота. Джексон накрывает рукой член Айзека, дрочит в такт толчкам. Несколько минут и они оба достигают пика. Их имена эхом разносятся по комнате. Неосознанно, неправильно, но от этого в груди что-то вспыхивает. Измотанные после оргазма, они свернулись на кровати Джекса. Айзек прижался к груди Уиттмора, утыкаясь носом в шею и вдыхая их смешанный запах. Где-то грянул гром и дождь забарабанил ещё сильней. Лейхи подумал, что их запахи удивительно подходят друг к другу, как чистый аккорд. Джексон закопашился, обнимая Айзека сильнее и утаскивая вслед за собой в царство Морфея.