Загнан в угол 2

Солнце било по глазам так сильно, что заснуть и досмотреть сон было невозможно. «Забыл закрыть шторы на ночь и лёг спать с открытыми окнами, дурак. Знал ведь, что проснусь с рассветом с первым криком петуха… хотя какой петух в больнице…» Мидория открыл глаза, со злобой посмотрел на солнце, как будто пытался выиграть в гляделки у самого настоящего, мать вашу, светила, и потом, когда глаза уже начали слезиться от яркого света, резко отвернулся и накрылся одеялом. «На часах, наверное, уже давно пробило восемь». Отвратительное утро. «Лучше бы я сдох». Как же задолбало каждый день просыпаться либо от солнца, либо от стука медсестры в дверь, либо от шороха в соседних палатах, это было невыносимо, ужасно, просто ужасно. А ведь он здесь и недели не прожил! Изуку хотелось выть от скуки, жаловаться на всё подряд, на тупое солнце, тупых медсестёр, тупых врачей. Иногда казалось, что в тюрьме веселее, чем в этой серой и унылой больничке! Каждый грёбаный день Мидория просыпался, медсестра приносила ему еду, резиновую и безвкусную, Изуку послушно съедал её, ну, кончено, сначала проковырявшись и поистерив о том, как ему не повезло в жизни. Затем шли беседы с врачом, мол, «как ты себя чувствуешь?» и так безбоязненно и легко, как будто Изуку – не тот человек, что уничтожил символ мира, хотя и ценой собственного будущего, а просто больной гражданин, которого подстрелили, и которому нужно лечение. Изуку было трудно сдерживать эмоции с тех пор, как он узнал, что добил Героя Номер Один. Да, как оказалось, последний выстрел Изуку в USJ выбил остатки сил из Всемогущего, и теперь он был… на пенсии? По-другому не назовёшь. Публике не стали говорить о травме героя. Обществу только сказали, что Всемогущий уходит со своего поста героя на заслуженный отдых, и все удивительно быстро забыли о бывшем Герое Номер Один, отдав это звание Старателю. Откуда же тогда Изуку узнал о том, что Всемогущий нихрена не добровольно ушёл в отставку и теперь сидит дома и пьёт зелёный чай, вспоминая молодость, проклиная этого ребёнка? Да потому, что ему об этом сказал сам детектив, расследующий дело о нападении на USJ, как позже выяснилось, хороший друг Всемогущего. «Не думал, что этот легкий выстрел в плечо добьёт Всемогущего. Что могло произойти? А может, квирк Всемогущего подразумевает под собой огромную силу, но при этом таких же масштабов уязвимость? Типа, даже если его ранили совсем несильно, урон наносится колоссальный. А ведь его ещё Ному избил и почти убил до этого. Что ж, если я прав, то тогда сочувствую Всемогущему. К тому же, что это у него за помятый вид был, когда я почти потерял сознание? Может, так на него квирк подействовал? Ой, даже думать об этом не хочу. Больше не буду так размышлять о чужих причудах». Но суть не в отставке Героя Номер Один. Суть в том, что Изуку лежал в больнице, как гвоздями приколоченный, за ним следили чуть ли не все врачи, медсёстры и ПРО, и сбежать из этой дурки хотелось до дрожи в коленях. «Убежать. Убежать. Убежать! Но как? Наверное, просто позову Ному, когда выздровлю и мы с ним убежим отсюда». «А куда? К Лиге? Они тебя предали и бросили. К ним бежать нет смысла». «Выживать самостоятельно? На крайний случай, можно попросить поддержки у Даби». «Что за бред, он, наверное, тоже от тебя откажется, с Лигой же гораздо интереснее… и потом, как ты убежишь? Полиция запомнила тебя. Тебя будут искать. И что, ты собираешься убежать с шумом и выбитыми окнами? Тогда тебя точно догонят, но только вот посадят уже на тройные цепи». «Ну и плевать». Изуку тяжело вздохнул и уселся на своей кровати поудобнее. Сколько он сидит в этой больнице? День? Два? А может, месяц? Нет, Изуку даже засмеялся в ответ на такие мысли. «Какой месяц? Нет, я тут всего лишь третий день торчу». «Ага, а описываешь свои будни так, будто ты тут живешь уже половину века». «Потому что именно так это всё и ощущается!» «Да, раз у меня столько времени, попробую, что ли, продумать план побега. Что мы имеем?» Изуку тихо забубнил вслух: -Меня поймали прямо в USJ… и положили в больничку из-за подстреленных конечностей и… всего. Они мне всё подстрелили. Ко мне пришёл детектив, но пока что он меня не трогал, верно? Я, вроде бы, ничего странного и подозрительного ему не говорил, хотя он пообещал, что специально приведёт ко мне детектор лжи, потому что он не верит ни одному моему слову. Значит, если не сбегу отсюда, меня допросят по-настоящему и отправят в тюрьму, как настоящего преступника. Ладно-ладно. Допустим, я сбегу. А потом? Я уничтожил символ мира, и теперь герои, полиция и студенты UA ненавидят меня. Ну, люди, которые засвидетельствовали «падение» Всемогущего. Насколько я понял, для всего остального мира Всемогущий просто уехал в отпуск. Хорошо, отлично. Вроде бы это весь список вещей, которые должны меня волновать. «Ещё Бакуго», - прозвучал нелепый голосок внутри. «Он меня волновать не должен. С чего бы?» Изуку фыркнул и закрыл лицо руками, представляя перед собой лицо Бакуго. Наверное, блондин ненавидит его. Что ж, обоюдно. Кацуки сам виноват, что уничтожил всю жизнь Мидории. И никакие его просьбы о прощении не помогли бы. Наверное... «Без наверное! - злобно подумал Изуку, - слова «прости» для меня недостаточно!» «Но он уже намучился, возможно, побольше тебя. И в ответ на твои нападения он только слёзно умолял простить его. Каччан, конечно, защищался, и вполне мог солгать, но он попытался помириться, попытался как-то искупить свою вину перед тобой. И вообще, откуда в твоей мерзкой душонке появилась эта мысль о мести? С самого начала, как только Шигараки поставил тебя на ноги после твоего «самоубийства» ты мог наплевать на Кацуки, начать НОВУЮ жизнь, как ТЫ САМ и хотел бы. Но нет, Деку решил, что посвятить свою НОВУЮ жизнь нужно мести простому хулигану. Почему ты так жаждешь его смерти? Глупо хотеть изменить свою жизнь и вообще весь мир в лучшую сторону, мотивируя себя лишь его убийством». Мидория раскрыл глаза от удивления. Резко же его второй разум озвучил свои мысли по отношению к Бакуго! Изуку невольно снова забубнил: -Я ненавижу Кацуки, он уничтожил мне жизнь, и... -А ты уничтожил его. Вы квиты. Да и ты заставил его страдать сильнее, чем он тебя – это определенно факт. Он, по крайней мере, издевался над тобой за твои слабости и твоё странное поведение, сам виноват, что доставал его. А ты просто из-за мести. И между прочим, он тебя убить не пытался, - с каждым словом уверенность Изуку пропадала. Месть становилась незначительной, а всё просто потому, что предыдущие пятнадцать лет страданий, а проще говоря, жизни подростка уже почти забылись и перестали представлять из себя особую ценность. -Интересно, не будь я таким придурком, Каччан бы не обижал меня? Если бы я вёл себя вежливо, не огрызался и не дёргал Кацуки со своими саркастичными замечаниями, мучал бы он меня так сильно? -Может, если бы вы с ним поговорили по душам, вы могли бы и помириться. -Может быть… в конце концов, он пытался пойти со мной на контакт в USJ. Даже когда я выстрелил в него, он начал просить прощения и пытаться помириться. Это я, такой дурак, решил, что прощения с его стороны недостаточно… И зачем я так клялся, что отомщу Каччану? -Ну… кто же знал, что злости у тебя за этот год поубавится… Видимо, эта больница вылечила не только твои подстреленные конечности, но и твой мозг. -Только в этом нет никакого смысла. Раскаялся я или нет – не имеет значения. Я всё равно остаток дней проведу в тюрьме. Правительство просто не позволит мне выйти на свободу после всего, что я сделал. -Да, ты отвратителен. -Я отвратителен, - Изуку закрыл глаза и опустился на кровать, - хотя кому какая разница? У меня было две цели: первая – изменить мир к лучшему, уничтожить ПРО, как профессию, заставить людей поменять свои взгляды насчёт героизма, и вторая – отомстить Каччану за годы моих страданий. Первую цель, по сути, я выполнил, ведь я уничтожил Всемогущего. А вторая цель противоречит всем моим принципам, да я её итак достиг, хотел я этого или нет. Теперь остаётся только заново страдать остаток жизни. А может, мне снова попробовать умереть? *** -КА-ЦУ-КИ! – проорал над самым ухом блондина Киришима. -ЧЕ-ГО-ТЕ-БЕ?! – злобно прошипел-проорал Бакуго, тут же открывая глаза, и натыкаясь на счастливую морду Эйджиро, - ты совсем что ли? Я что, по-твоему, в больнице лежу, чтобы просыпаться от твоего дикого крика?! – Кацуки понизил голос до злобного ворчания, — я же просил медсестру не пускать тебя. -Чегоо?! – Киришима, судя по всему, услышал последнюю фразу Кацуки, и потому сейчас наигранно-возмущённо отвернулся от собеседника и прошёл в другой край комнаты, - вот от тебя я такого не ожидал. Бакуго фыркнул и тоже отвернулся. Но ненадолго. На него через секунду также как и Киришима набросились Тупица Каминари и ещё Тсую, Джиро, Серо, Минета, Круглолицая, Четырехглазый. Все они кричали наперебой, и Иида раскомандовался, пытаясь успокоить одноклассников, при этом забавно размахивая руками. Возле дверей стояла Яойрозу, не решаясь подойти и Шинсо, оперевшись на стену, наклонив голову и отвернувшись. -Как же вы меня достали! – изо всех сил стараясь изобразить ярость, кричал Бакуго, размахивая руками, отбиваясь от объятий одноклассников. Да, ребята не давали ему и свободной минуты подумать. Когда наконец-то все немного успокоились, Бакуго, поправляя подушку и устраиваясь поудобнее, спросил одноклассников: -Как поживает Мина? Она хорошо себя чувствует? -Да, её рука идёт на поправку, - весело ответил Киришима и добавил: -Совсем скоро её выпишут, буквально на днях. Врачи сказали, вы в один день выйдете, если ни у кого не будет осложнений, - Бакуго досадно вздохнул, - но не переживай, мы будем проведывать вас каждый день! -Именно этого я и боюсь, - пробурчал Кацуки и показательно отвернулся. -Ой-ой-ой, какие мы злые. -Вот именно! Злые! – подтвердил Бакуго и зарычал, скалясь на Киришиму, добиваясь от него испуганного лица или хоть какой-то реакции. Эйджиро в ответ только рассмеялся и драматичным голосом заявил: -О боже! Как я, ничтожный, посмел сказать что-то против Его Величества Бакуго Кацуки! Простите меня, милорд, - при этом парень забавно, согнувшись, как старик, отдал поклон, демонстрируя своё «почтение», чем заставил смеяться всех учеников, в том числе он добился и слабой улыбки Бакуго, которую тот уж очень хорошо прятал за своим оскалом. -Кстати, - на фоне наступившей спустя какое-то время тишины звонко прозвучал голос Ииды, - Бакуго, можешь не волноваться насчёт учебы, если ты вообще волнуешься. Айзава тоже в больнице, так что наши занятия начнутся только через пару дней, так что ты ничего не пропустишь. -Слава Богу! Я не пропущу ни единого урока в школе! – Бакуго звучал так забавно, что весь класс снова засмеялся. -Так значит, Мину тоже выписывают? – задумчиво произнёс Бакуго, пристально глядя на одноклассников, - а она вам что-нибудь рассказывала о Злодее, что подстрелил её? Кажется, его звали Деку, - Бакуго только краем глаза заметил, как вздрогнул Киришима и помолился, что Эйджиро не будет выдавать одноклассникам информацию об особой связи между Кацуки и этим Злодеем. -Нет, она ничего не говорила, - беспечно протараторила Урарака и рассмеялась. Бакуго облегченно вздохнул, но тут же напрягся, заметив на себе напряжённый взгляд Дерьмоволосого, - а почему тебя так беспокоит этот Деку? Кацуки немного поёрзал и, отведя глаза, тихо произнёс: -Ну, вы помните, что я попал в больничку ещё в начале года, да? – весь класс увлечённо закивал, - Так вот, это тоже было из-за Деку. -Серьезно? Надо же, вроде бы, обычный подросток, но такой мерзавец! – поправляя очки, возмущенно заявил Четырехглазый. -Да, не представляю, как можно было скатиться до того, чтобы стать Злодеем, - подхватила его тон Круглолицая, - а он ещё и стрелять умеет, может, его растили среди Злодеев? – попыталась пошутить она. -Может быть, - Кацуки отвернулся, абстрагируясь от остального мира. Сейчас его одноклассники всячески и вполне заслуженно порицают Изуку, но от их возмущённого тона было неприятно и стыдно именно ему, Бакуго. Заметив отвлеченность Кацуки, Киришима кивнул друзьям и громко произнёс: -Мне кажется, мы и вправду задолбали его. Давайте уже уходить. Класс неровным хором согласился с Киришимой, и каждый ученик, потягиваясь, дружелюбно кивая Кацуки на прощание, вышли из палаты, оставив после себя пакет мандаринов и простецкие комиксы о Всемогущем. Теперь в палате остались только Бакуго и Дерьмоволосый. -А ты здесь жить хочешь, полагаю? – попытался пошутить Кацуки. -Нет. Но есть пара вещей, о которых тебе стоит знать. -И какие же? – настроение Бакуго неминуемо упало вниз, парень всё больше понимал, что сейчас он узнает что-то страшное, да и по тону Киришимы это было легко понять. -Дело в том, что твой Деку подстрелил Всемогущего, когда ты был в отключке. -Ох, да, ты, вроде бы, уже говорил об этом. -Да, так вот, позже выяснилось, что эта пуля «уничтожила» ПРО. Точнее, нам такого не говорили, - Эйджиро понизил голос до шепота, - но я видел, что с ним сделал выстрел твоего Деку. Всемогущий в один миг из огромного качка превратился в жалкого старика с костлявыми руками! – Эйджиро попытался сам изобразить его. -Ты шутишь! – оторопело произнёс Кацуки, отодвигаясь от Дерьмоволосого. «Чтобы маленькая пуля и вынесла Всемогущего? Да ну бред!» - или у тебя были галлюцинации. -В том-то и дело, что нет, - начал объяснять Киришима, - я случайно увидел, как Всемогущий лежит в одной из соседних палат и разговаривает с местным детективом. Я не подсматривал, не подумай плохого, просто так получилось, что дверь была приоткрыта. -И-и ты увидел его таким? Жуть, - Бакуго начинал переживать. Что теперь будет? – Значит, Символ Мира уничтожен, - голос прозвучал слишком хриплым, Бакуго это не понравилось, - а ведь я лично хотел победить Всемогущего… видимо, он опередил меня и сам сделал это, - по палате пронёсся истеричный смех блондина. Киришима непонимающе заморгал, а затем его лицо переменилось, и он, схватив Кацуки за руку, встряхнул его и чётко произнёс: -Бакуго, скажи, кто такой этот Деку? Кацуки опустил голову так низко, будто на его затылок положили груз массой в целую тонну. Смотреть в глаза Киришиме ой как не хотелось. Нет, ну а что он скажет? Что он убил Деку? Что Деку – его друг детства? Хотя постойте, он не друг, скорее, подушка для избиений. Боже, как стыдно! Но… может, рассказать? Пусть Киришима знает, с кем хочет общаться, пусть возненавидит Бакуго, блондин это заслужил. Да и потом… Какая разница, сколько человек знает и не знает об отношениях между Кацуки и Изуку? Всё равно, когда-нибудь, это станет известной новостью. А Эйджиро вселял доверие, в какой-то степени. Ему говорить о связях с Деку было не так страшно. -Ты пообещаешь мне, что никому об этом не расскажешь, - последовал напряжённый кивок, - мы с Деку, как ты уже, наверное, догадался, не просто знакомы… - через силу начал Кацуки, - мы были, грубо говоря, друзьями детства. -Друзьями детства? – Киришима присвистнул, - а ты не знаешь, что же тогда пошло не так? -Я был не лучшим другом, - прошипел Бакуго, как будто эти слова давались ему с болью, - прости, мне всё ещё очень тяжело говорить откровенно, я расскажу, что произошло конкретно, когда буду готов, обещаю. Но сейчас… я могу сказать только то, что это я испортил ему жизнь. Все пятнадцать лет до этого момента, Деку страдал из-за меня, и его становление Злодеем прошло буквально на моих… глазах, - Бакуго тяжело вздохнул и отвернулся, боясь смотреть на Киришиму. «Он смотрит на меня с презрением, уверен». -Интересно, что же ты такого сделал, что заставил его стать Злодеем, - задумчиво произнёс Эйджиро, - я понял, вы знакомы с детства, но знаешь, - в этот момент его голос стал тверже, Кацуки даже осмелился повернуть к нему голову, - что бы ты не делал с этим Деку, ничто не сможет оправдать его поступков. Так что я не виню тебя, бро, чего бы ты ни натворил, - Киришима лучезарно улыбнулся, заставляя Бакуго поморщиться от подступивших к глазам слез, - я верю, ты расскажешь больше мне, и я жду. Но, эм... самое главное, что я хочу сказать, - Эйджиро слегка смущенно продолжил: -Самое главное – не вини себя в злодействах Деку. То, что он подстрелил тебя, нашу одноклассницу и Всемогущего – никак невозможно оправдать, твоим «хулиганским» поведением, так что расслабься. Бакуго благодарно кивнул и тихо ответил: -Спасибо.